Оглавление

1) Актуальность проблемы……………………………………………………….2

2) Историография проблемы……………………………………………………..2

3) Источниковедение……………………………………………………………..2

4) Цели и задачи доклада………………………………………………...……….2

5) Социальная группа боярства…………………………………………………..3

6) Права бояр...……………………………………………………………………5

7) Способы пополнения и состав………………………………………………...6

8) Функции бояр…………………………………………………………………10

9) Землевладение………………………………………………………………...12

10) Взаимоотношение с государем...…………………………………………...14

11) Заключение…………………………………………………………………..16

12) Список литературы………………………………………………………….17

Актуальность проблемы

Проблема боярства очень актуальна и затрагивает разнообразные стороны жизни русского народа в 16-17 веке. Боярство изучается в контексте правящей элиты Российского государства. Историков волнует вопрос связанный с положением боярства как социальной группы русского общества, какие они имели привилегии, какие обязанности, какие права. Не стоит также забывать, что бояре это феодалы России 16-17 века, поэтому историков волнует земельный вопрос связанный с боярами, сколько земли они имели, как ее приобретали, как ею распоряжались.

Историография проблемы

Основной подход к проблеме боярства был разобран В.О. Ключевским. Он высказал мнение, что боярство было ослаблено в результате опричного террора, из-за чего они лишились своих политических позиций в 17 веке.

В советский период в работах Я.Е. Водарского, Н.В. Устюгова, А.А. Зимина, О.Е. Кошелевой, И.Ю. Айрапетян вопрос о составе и положении правящих кругов получил новое осмысление. Это выразилось во всестороннем рассмотрении роли боярства. Именно в советский период историки пришли к выводу, что боярство – опора самодержавия. О.Е. Кошелева отметила, отметила, что источник могущества боярства исходил из в его земельных владений и из права душевладения. Также она утверждает, что боярство было заинтересовано «в сильном самодержавном государстве, с которым оказалось связанной и экономически и политически».

Источниковедение

Источниковедческому анализу боярства в контексте царского двора положил начало В.И Буганов, который занимался анализом документов по учету членов двора. Его работу продолжил А.Л. Станиславский, рассмотревший и опубликовавший разные боярские списки. Боярским книгам посвящены исследования С.П. Мордовиной, М.П. Лукичева, который совместно с Н.М. Рогожиным осуществил публикацию боярских книг 1627, 1639, 1658 гг. В настоящее время продолжается работа над исследованием боярских списков и боярских книг.

Цели и задачи доклада

Целью данного доклад является рассмотреть социальную группу боярства и дать ответ на вопрос каково было взаимодействие государя с его боярами. Было ли боярство опорой государя или же бояре играли роль противовеса и ограничивало роль государя. В качестве основных задач данного доклада я собираюсь рассмотреть какие основные функции выполняло боярство, каким образом и за счет кого пополнялось.

Социальная группа боярства

Данная социальная группа относится к элите русского государства и общества.

Под словом боярство мы разумеем далеко не то, что значило это слово на старом московском языке. Мы обыкновенно называем боярством совокупность тех знатных служилых фамилий, из которых назначались бояре, советники древнерусских государей, а московский официальный язык обозначал этим термином самое звание боярина, первый, старший чин в иерархии Боярской думы, московскою государственного совета. Члены боярских родов пользовались политическими преимуществами, которые соединены были с важными материальными выгодами: они получали высшие, влиятельнейшие служебные назначения; по службе им жаловали высшие чины, а по чинам - доходнейшие кормления. Все это должно было обособлять боярство от служилых слоев, под ним лежавших и менее привилегированных.

В удельные века (XIII, XIV и XV) при дворах великих и удельных, старших и младших князей известной княжеской линии собирались более или менее значительные кружки бояр, составлявших верхний слой княжеской дружины. С этими боярами князь "думал", советовался и правил своим княжеством, их назначал командовать в походах своей рядовой боевой дружиной, своими "слугами вольными". Это были подвижные кружки. Боярин служил князю по вольному "договору" и по "крепости", акту, скреплявшему этот договор, и имел право переехать на службу к другому князю. Сами князья в своих договорных грамотах настойчиво выражали это право бояр и вольных слуг, обязуясь друг перед другом не мешать этим переездам, не держать нелюбья на переезжавших. Боярин считался "передним мужем", передовым слугой всей Русской земли, а не того или другого княжества и свободно избирал себе местом служения и Тверь, и Ростов, и Рязань, и Москву. Но бояре не были ровни между собою. Различались бояре большие и меньшие, старшие и младшие. Согласно с этим старшинством или большинством, они сидели выше или ниже один другого и в Думе, и за княжеским пировым столом, точно так же назначались и на правительственные должности. Нам теперь уже довольно трудно разглядеть условия, которыми определялось это большинство. Совокупность всех этих условий составляла служебную годность боярина. В состав этой годности, несомненно, входили и личные качества, и давность службы; но, кажется, главным условием этой годности считалась боевая сила, количество вооруженных дворовых людей, которых мог боярин вывести в поле, и качество их вооружения.

В XVI – XVII боярам источники именуют тех лиц которые имели высший думный чин боярина. Но было бы не совсем правомерно сводить понятие боярства как социального слоя только к небольшой группе думных бояр. Социальное противопоставления двух-трех десятков заседавших в Думе бояр многотысячной массе остального дворянства вряд ли имеет смысл. Главное заключатся в том, что при царском дворе в разных чинах служили многочисленные родственники думных бояр, которые по своему социальному и политическому облику мало отличались от сородичей думцев и могли в силу своего происхождения претендовать на думные чины. Нельзя ограничить изучение боярской знати только боярским чином, абстрагируясь от рассмотрения состава окольничих, так как большинство бояр получало этот высший чин через окольничество и лишь немногие при дворе имели привилегию жаловаться сразу в бояре.¹

Тот класс, который мы называем московским боярством, в XVI в. состоял из нескольких "боярских родов", поколенные росписи которых, начиная от их родоначальников, помещались в московских родословных книгах. В конце XVI в. по этим книгам можно насчитать до 200 служилых фамилий; но они далеко не все считались собственно "боярскими". Многие из них "захудали", по старому местническому выражению, и упали в служилый слой, лежавший под боярством, в разряд "дворянских" родов, т.е. фамилий столичного дворянства, а другие погрузились еще ниже, в массу дворянства провинциального, "городовых детей боярских", как оно тогда называюсь, - слой, лежавший в самой глубине московского служилого класса. Эти захудалые роды можно было считать боярскими только по отдаленному генеалогическому воспоминанию: взяв какой-нибудь из этих родов, даже самых захудалых, например рязанских дворян Сидоровых или князей Кривоборских из стародубской линии, и от членов такого рода, бывших налицо в конце XVII в., восходя по поколениям к их предкам, мы всегда встретим, иногда на расстоянии двух-трех столетий, такого прародителя, который служил боярином в каком-либо удельном или великом княжестве или даже сам сидел на каком-нибудь удельном столе. Но этот род не поставил из своей среды ни одного члена Боярской думы ни в XVI, ни в XVII в., с тех пор как обособился от своего генеалогического корня. Родословные книги не проводят заметной раздельной черты между боярскими и небоярскими фамилиями. А такая раздельная черта должна была существовать. Члены боярских родов пользовались политическими преимуществами, которые соединены были с важными материальными выгодами: они получали высшие, влиятельнейшие служебные назначения; по службе им жаловали высшие чины, а по чинам - доходнейшие кормления. Все это должно было обособлять боярство от служилых слоев, под ним лежавших и менее привилегированных².

Вряд ли для периода XVI – XVII вв. можно рассматривать как «боярскую» знать всех лиц, носивших княжеский титул, и всех потомков старинного боярства удельного времени. Многие ветви княжеских и нетитулованных боярских родов сильно размножились, захудали и не только не выдвинулись в Думу, но и вообще не заняли видного положения при дворе.

Корпоративная замкнутость старомосковского боярства увеличивалась многочисленными «перекрестными» браками между представителями узкого круга боярских семей. В результате всего этого во второй половине 15 – первой трети 16 века сложилось могущественное феодально-аристократическое сословие, с которым вынуждена была считаться великокняжеская власть.

Права бояр

Бояре как сословие имело свои права. В 13-15 вв они заключались в следующие:

1) Бояре, как свободные и по доброй воле поступившие на службу к князю, имели право оставлять ее по желанию во всякое время, даже в военное, и переходить на службу к другому князю. Князья, как это видно из дошедших до нас грамот, не имели права удерживать бояр у себя на службе и препятствовать их переходу.

2) Боярам принадлежало право местничества. Это право состояло в том, что боярские роды могли считаться друг с другом степенями службы по старшинству родов. По праву местничества для занятия какой-нибудь высшей государственной должности не требовалось ни заслуг, ни способностей, а только одно происхождение от старинного и знатного рода, и это право было так сильно развито за настоящий период, что его никак не могла ограничить княжеская власть: когда князь отдавал какую-нибудь высшую государственную должность члену незнатного рода, то все старшие и знатные роды считали себя оскорбленными (обойденными) и требовали удовлетворения от князя; в противном же случае они отходили к другому князю. Так, когда к Юрию Даниловичу Московскому пришел боярин Родион Несторович и Юрий Данилович принял его с большим почетом, то боярин Акинф Шуба, бывший до того времени первым боярином в Москве, счел себя оскорбленным этим. Он перешел к тверскому князю и стал воевать с Юрием Даниловичем. Местничество имело для знати огромное значение, т.к. создавало серьезные препятствия для проникновения в ее среду новых, худородных, обеспечивая довольно устойчивый генеалогический состав боярства.

3) Бояре, поступая на службу к князю, получали от него значительные поземельные владения, иногда вотчины, а большей частью поместья. В этих владениях бояре пользовались очень значительными правами: они были там полными распорядителями и нередко, не спрашивая князя, при помощи своих слуг, воевали с соседними владельцами, принадлежавшими к другим княжествам. Князья предоставляли боярам распоряжаться в их владениях совершенно самостоятельно и не вмешивались в их дела; так, во всех договорных княжеских грамотах мы встречаем такое условие: «А боярам и слугам в своих домах ведаться самим, а нам ся в них не вступати»³.

В 16-17 вв. государева власть настроенная на абсолютизацию стала ограничивать права бояр как сословия.

Способы пополнения и состав

В разные промежутки времени способы пополнения московского боярства были разнообразные. Вообще их было три. Во первых можно было принадлежать к боярскому роду и тогда тебе по наследству переходит чин боярина. Во вторых до чина боярина можно было дослужиться. В третьих чин боярина может быть пожалован царем.⁴

К 16-17 веку в ряды русского боярства входили потомки князей, примкнувших к московскому государству в период объединения русских земель. Удельные князья официально признавали главенствующее положение московского государя и вливались в ряды его двора в качестве бояр. К представителям боярства, перешедшим на московскую службу к 16-17 веку, мы относим представителей таких родов как: Гедиминовичи, Стародубские, Оболевские, Звенигородские. К ним же мы можем отнести многочисленных Ярославских, Ростовских, Нижегородских князей и бояр.

За ними сохранялась часть старинных привилегий в их вотчинных землях на южных и восточных окраинах Руси, московское правительство поставило их формально выше старомосковского боярства. Не случайно с княжатами-слугами старомосковская знать не местничала в первой трети 16 века (те были выше их по лестнице чинов). И вместе c тем служилые князья были оттерты от участия в реальном управлении страной. Они не были членами Боярской думы, не участвовали в переговорах с послами, не посылались наместниками. Тем самым их политическая роль постепенно, по мере укрепления престижа Русского государства уменьшалась.

Включение служилых людей в Думу растянулось на долгие десятилетия и началось только с перехода в Думу князя Д. Ф. Бельского в 1528 году. Значительная часть служилых князей так и не попала в состав бояр, ни даже в состав окольничих. Многие вошли в Думу только потому, что к их знатному роду прибавились личные заслуги при дворе или на поле боя. Раньше других боярами стали Бельские. Вслед за князем Дмитрием боярство получил его брат князь Иван в 1534 году, а в 1557 году его сын, тоже Иван. В 1550 году боярином стал В. И. Воротынский, а его брат Александр – в 1560 году. И.Ф. Воротынский вступил в Боярскую думу в 1549 году, а братья Михаил и Юрий Глинские – в 1547 году, когда реальная власть в стране перешла в их руки. Борьба в малолетство Ивана Грозного Бельских и Шуйских во многом объясняется соперничеством служилых князей со старой княжеской аристократией Северо-Восточной Руси. Звание “служилый князь” выходит из употребления только к концу 16 века, к этому моменту служилые князья окончательно вольются в ряды государева двора⁵.

В ряды русского боярства 16-17 помимо титулованной знать входила и нетитулованная знать. Веселовский установил, что костяк нетитулованной части феодального совета при великих князьях второй половины 15 – первой трети 16 века составлял представители родов, находившихся на службе московских князей еще в 14 веке.

Зимин разделяет нетитулованные боярские роды на 3 группы

Первую группу составляли древнейшие рода, сложившиеся и возвысившиеся при московских князьях еще в первой половине 14 века. К ним относятся такие боярские роды как Протасьевичи, Ратшичи, Сабуровы, Плещеевы. Их устремление к Москве было связанно с тем, что Москва была продолжательницей тенденций Владимиро-Суздальской Руси, в связи с чем многие Владимиро-Суздальские представители феодальной знати устремились к Москве. Кобылины, Сабуровы, Плещеевы, Ратшичи стали костяком великокняжеской думы. Чего не скажешь о Протасьевичах. На первых порах они занимали они занимали видные позиции среди московской знати. Тысяцким Ивана Калиты стал Протасий, передавший свое звание потомкам. Но казнь последнего тысяцкого – Ивана Васильевича не позволила Протасьевичам закрепить свое влияние при дворе московских государей.

Вторую группу составляли боярские роды, сложившиеся или возвысившиеся в конце 14 – начале 15 века. Возвышение Москвы и первые успехе в противостоянии Орде привели к тому, что московский двор стал центром притязания соседних княжеств, как русских, как и литовских. К ним относятся потомки Редеги, рода Всеволож-Заболоцких, Морозовых, Старковых.

Третью группу образовывали рода, сформировавшиеся или вошедшие в состав московской аристократии в 15 – начале 16 века. Это Кутозовы, Новосильцевы, Басенковы, тверские и рязанские бояре, выезжие иноземцы. Только единицам удалось внедриться в ряды феодальной аристократии Московского княжества. К ним относились выезжие купцы – сурожане (Ховрины), родичи Софьи Палеолог (Траханиотовы). Их богатые знания в области внешней политики широко использовались в складывающемся Российском государстве. Путь новых родов в Думу лежал обычно через великокняжеский Дворец и государеву Казну, назначение в которые не было связано с необходимостью считаться с прочной традицией боярской аристократией.

Судя из вышеперечисленной классификации Зимина видно, что класс бояр был уже устоявшимся и это затрудняло пополнение класса новыми людьми в 16 веке. Сложилась такая ситуация, что представители старых родов не уступали своих мест, а число их потомков увеличивалось и каждому нужно было выбить службу. Дело во многом зависело от личных качеств и энергии служилых людей, от их взаимоотношений с великим князем, от их участия в строительстве государственного аппарата и в крупных политических акциях.

Герберштейн писал о деятельности Василия 3 «докончил также то, что начал его отец, а именно отнял у всех князей и других властелинов все их города и укрепления. Во всяком случае даже родным своим братьям он не поручает крепостей, не доверяя и им… Исключение составляли сыновья бояр, т.е. знатных лиц с более скромным достатком; таких лиц. Придавленных своей бедностью, он обыкновенно ежегодно принимает к себе и содержит, назначив жалования».

Несмотря на то что состав московской аристократии в целом отличался устойчивостью, он все же не был лишен подвижности и на протяжении XVI – XVII вв. пополнялся новыми фамилиями. В годы правления и царствования Бориса Годунова в состав правящей боярской среды уверенно входят его сородичи Вельяминовы-Зерновы – фамилия, в прошлом весьма непримечательная и малозаметная при дворе. Один из них – Дмитрий Иванович Обиняков – стал окольничим, свыше двух десятков членов рода получили тогда московские чины, стали часто назначаться на почетные должности воевод и рынд, местничаться с прочими представителями знати. И впоследствии, в XVII в., Вельяминовы – отнюдь не захудалый род и продолжают выдвигать представителей в Думу. ⁶

Рассматривая круг лиц, пользовавшихся влиянием и доверием при дворе царя Федора Ивановича, нетрудно заметить, что он состоял преимущественно из представителей княжеско-боярских родов. Из видных деятелей правительства того времени лишь окольничий А.П. Клешнин не принадлежал по своему происхождению к боярскому слою. Политическое лицо правительственной группировки в Думе царя Федора Ивановича определяли Годуновы и Романовы, представители двух могущественных старомосковских боярских родов, связанных родством с царской династией и в многом именно благодаря этому занявших виднейшие позиции в Думе и при дворе. В составе этой группировки мы встречаем и князей, порой весьма родовитых. Но своим возвышением они были обязаны службе в опричнине и «дворе», близости к правителю Борису Годунову и влиятельному романовскому кругу. В целом правительственная группировка Годуновых и Романовых объединяла преимущественно представителей тех слоев старомосковского боярства и князей, которые привыкли связывать свое служебно-местническое продвижение и материальное благополучие с государевой службой и царским «жалованием». В то же время принадлежность к знати не могла не вызывать у них враждебного отношения чрезмерному проникновению в правящую среду худородного дворянства, и они ратовали за такую монархическую власть, которая гарантировала бы устойчивость местнической традиции, удержавшей знать на верху общественной иерархии. Этому слою боярства в равной степени чужды как аристократические амбиции небольшой группы первостепенных «княжат», так притязания худородных «дворовых» деятелей Ивана Грозного. Ни порядки типа «боярского правления», ни продолжение «дворовой» политики не могли гарантировать не могли гарантировать знать устойчивости служебно-местнических отношений и политическую стабильность. Не случайно основная часть боярской знати не поддержала Шуйских в политической борьбе, а многие ее представители оказали прямую поддержку Годунову. Интересами знати в целом и руководствовался Борис Годунов, проводя реорганизацию государева двора в результате которой его чиновная структура была полностью приведена в соответствии с происхождением служилых людей.