§ 2. История развития российской модели института частного обвинения

Чтобы правильно понимать и применять современные правовые институты, необходимо постоянное обновление, анализ и осмысление исторического опыта и практики, ибо «изучение постепенных модификаций современных общественных институтов весьма важно потому, что оно выясняет самую природу последних, их отдаленные корни, выдвинувшие их жизненные интересы».¹ Институт частного обвинения является одним из старейших институтов российского процессуального законодательства, основанным на диспозитивности, волеизъявлении сторон, желании частного лица привлечь к уголовной ответственности обидчика, совершившего уголовно наказуемое деяние.

Необходимо опираться на исторический, эволюционный путь развития при четких ориентирах поступательного движения с учетом прошлого опыта.² Уголовное судопроизводство — это перманентно изменяющийся феномен, в силу чего требующий постоянного переосмысления в контексте с конкретными историческими реалиями.³ Анализ истории развития института частного обвинения позволяет сделать вывод о том, что заявление лица расценивается как «уголовный иск» по преступлениям частного, личного характера.

Если разделить историю формирования и развития института частного обвинения на этапы, то критерием будет служить соотношение частных и публичных начал в уголовном судопроизводстве в тот или иной период. Анализ каждого из этапов, как в отдельности, так и в совокупности, позволит проследить динамику развития, а также выявить условия организации государственной власти, наиболее подходящие для существования в уголовном процессе института частного обвинения.

Начальным этапом можно назвать период с момента образования государства до XII вв. Суд еще не был сформирован, весь процесс борьбы с нарушителями права носил частный характер. Частная расправа была характера не только для народа России, но и для других государств на начальном этапе своего становления.

Нормативной базой того времени считается Русская Правда, которая известна нам в трех основных редакциях: Краткая, Пространная и Сокращенная. В Русской Правде преступление понималось как «обида», нанесенная потерпевшему, в результате причинения материального (физического, имущественного) или морального вреда.

В этот период берет начало российский институт частного обвинения. Русская Правда впервые на законодательном уровне закрепила особенности дел частного обвинения: следование начиналось на основе иска; истец самостоятельно поддерживал обвинение (например, в ст. 21 Русской Правды говорилось: «...а истьця начнеть голо- вою клепати...»); стороны сами ищут и представляют доказательства (например, ст. 18 Русской Правды гласила: «...аще будеть на кого поклепная вира, то же бу- 37 деть послухов семь...»)¹1. Таким образом, на первых шагах развития государства уголовный процесс носил частно-исковой характер. Дело возбуждалось только по жалобе, т. е. «челобитью», потерпевшего, его семьи или рода. Процесс начинался по воле потерпевшего и протекал в виде состязания сторон (истца-обвинителя и ответчика-обвиняемого) перед пассивным судом.²

Времена Русской Правды М. Ф. Владимирский-Буданов и Н. П. Загоскин называют «эпохой частного воззрения на преступление и наказание с такими характерными чертами, как институт кровной мести, с имущественными пенями. В этот период частные интересы превалируют над государственными, и уголовная политика вырабатывается обществом».³ К. Б. Калиновский отмечает, что «частно-состязательный тип характеризует первый этап развития уголовно-процессуального права, сущность которого заключается в господстве частного начала над публичным. Частно-правовой характер процесса обусловлен тем, что общество еще не столь консолидировано, чтобы осознать и отстаивать публичные интересы. В нем господствуют родственные, а не обменные связи. Преступление еще понимается как частно-правовое деяние, причиняющее вред не всему обществу, а потерпевшему как представителю своего рода».⁴

Эпоха политической раздробленности (XII–XV вв.) стала следующим этапом развития частного обвинения в уголовном судопроизводстве России. На первое место встали интересы государства. Уголовное преследование происходило исключительно по инициативе государственных органов, ибо преступление считалось, прежде всего, сильной угрозой государственным интересам.

Третий этап — период образования и развития централизованного Российского Московского государства (XV–XVII вв.). Не смотря на обострение борьбы сословий, централизация продолжает набирать обороты.

Государственный контроль значительно усилился, преобладающим типом уголовного процесса стал розыскной, однако законы XII–XV вв. всё же сохраняли элементы частно-искового процесса по делам об оскорблениях действием, разбое, грабеже, нарушающих интересы частных лиц. Например, в Судебнике 1497 г. Поводом для начала судебного разбирательства служил иск, жалоба («...а кайов жалобник к боярину придет...»¹). «Жалобник» должен привести «послухов» — свидетелей, дабы подтвердить подлинность фактов, указанных в иске. Примирение сторон по Судебнику 1497 г. Было возможно на любом этапе: «А которые жалобницы заданы судьями и оба истца до суда помирятся, и по тем жалобницам судьям пошлин не имати ж»²(ст. 53 Судебника 1497 г.). Новгородская судная грамота впервые закрепила предъявление встречного иска, что говорит о том, что институт частного обвинения продолжал развиваться.

XVII–XVIII вв. – время становления абсолютной монархии и четвертый этап развития института частного обвинения. Вмешательство государства во все сферы жизни человека усилилось. Царствовал Петр I, укреплялся абсолютизм, нормативной военно-уголовной базой служили Соборное уложение 1649 г. и Воинские артикулы: Воинский артикул 1715 г., Устав Воинский 1716 г., Морской артикул 1722 г. Соборное уложение 1649 г. царя Алексея Михайловича способствовало кодификации законодательства того времени. Оно представляло собой свод законов из 25 глав, состоящих из 967 статей. Кроме того, Уложение укрепляло самодержавную власть московского царя.

Любое проявление состязательного процесса ликвидируется. «Суду и очным ставкам не быть, а ведать все дела розыском», — постановлял Указ от 21 февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о поменянных деньгах».¹

Уголовно-процессуальное законодательство при Петре I было детально регламентировано, характеризовалось крайней формализацией. У Петра была идея разделить все преступления на «государственные» и «партикулярные». К государственным преступлениям были отнесены любые деяния, наносящие вред «интересам государственным и всего народа», а к «партикулярным» — преступления, нарушавшие права частных лиц.

Пятый этап можно назвать важным шагом вперед в совершенствовании российского уголовного законодательства. Этим шагом явилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, принятое 15 августа 1845 г. Это первый крупный систематизированный уголовно-правовой акт. К делам частного обвинения относились в первую очередь дела «О непосредственных личных оскорблениях» (ст. ст. 2008–2016). Вред носил понятие «обида». Под обидой понималось не только личное словесное оскорбление, но и в нанесении телесных повреждении, таких как побои или угрозы применения орудия. Это также дела «О клевете и распространении ругательных или других оскорблений для чести сочинений, изображении или слухов» (ст. ст. 2017–2024), дела «О угрозах» (ст. ст. 2035–2039), дела «О насильственном завладении чужим недвижимым имуществом» (ст. ст. 2094–2105), дела «Об истреблении и повреждении чужого имущества» (ст. ст. 2106–2127), дела «О похищении чужого имущества», дела о кражах между родителями и детьми (ст. 2171), дела «О воровстве-мошенничестве между родителями и детьми и между супругами» (ст. 2186). ¹

В примечаниях говорилось, что «указанная категория дел начинаются не иначе как по жалобе понесшего от преступления убыток лица и подлежащих прекращению за примирением потерпевшего с виновным».²

Следующим, шестым этапом стала Судебная реформа 1864 г. Крепостное право отменили, совершенствование законодательства было направлено на восстановление равенства помещиков и крестьян, судебная защита стала открытой и доступной любой группе населения. Принцип состязательности уголовного судопроизводства стал основополагающим, и в целях его обеспечения был создан институт мировых судей. Судебные Уставы 20 ноября 1864 г. являлись основной нормативной базой того времени. Статья 5 Устава уголовного судопроизводства определила категорию дел частного обвинения, которые «не иначе могут быть возбуждаемы как вследствие жалобы потерпевшего от преступления или проступка лица, т. е. по тем из числа сих дел, которые дозволяются прекращать примирением» (ст. 171 Уложения о наказании).³

Интересно, что в самом Уставе частное обвинение сравнивается с гражданским исковым производством, примечая, что порядок привлечения к уголовной ответственности лица должен отвечать «более или менее порядку производства для гражданских дел установленных». Законодательно закрепляется невмешательство государства в дела частного обвинения. Обвинители во имя закона, прокуроры, обязаны возбуждать и преследовать только те дела, в которых истец представляет обвинительную власть, но они не могут и не должны возбуждать производство уголовных исков, касающихся главным образом интересов одного частного лица, облеченного «по закону полною властью как преследования преступления, так и прекращения уголовного иска посредством примирения».¹ Категорию дел, отнесенных к делам частного обвинения, Устав уголовного судопроизводства прямо не называл и делал отсылку к Манифесту.

Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями от 20 ноября 1864 г. представляется более любопытным. Все преступления, входящие в подсудность мировых судей, считались делами частного обвинения. К категории дел частного обвинения нормативный акт относил проступки против чести и прав частных лиц, указанные в ст. ст. 84, 103, 130–143 и 145–153, что является достаточно широким кругом преступлений. К таким преступлениям относились следующие составы: кража, мошенничество и присвоение чужого имущества между супругами, а также между родителями и детьми; неисполнение обязанности по спуску воды или разведению мостов, а также за причинение остановки судоходству при проходе судов; сообщение другим происходящей от непотребства заразительной болезни; нанесение обиды, т. е. оскорбление, за клевету; за угрозу причинения насильственных действий; за угрозу убийством; за самоуправство и нанесение побоев; за отказ в доставлении нуждающимся родителям необходимых для жизни пособий. Статьи 145–153 предусматривали уголовную ответственность за преступления против чужой собственности.²

Преступления подлежат наказанию «не иначе как по жалобе потерпевших обиду, вред или убытков, или же их супругов, родителей, опекунов и вообще тех, которые должны иметь попечение о них».

Порядок рассмотрения дел частного обвинения у мирового судьи имел существенные отличия от процедуры, существующей на сегодняшний день, причем, на наш взгляд, в лучшую сторону. Действия мирового судьи при рассмотрении дел данной категории расписывались детально, а порядок привлечения лица к ответственности и доступа потерпевшего к правосудию был эффективнее. В статье 43 УУС отмечено, что жалобы частных лиц приносятся мировому судье или самими потерпевшими или теми, коим по закону предоставлено право ходатайства за них, или же поверенных. В соответствии со ст. 46 УУС жалоба могла быть как письменной, так и словесной. Кроме того, она должна содержать: имя, фамилию, звание или прозвище обвинителя; преступное действие, время и место его совершения; понесенные обвинителем вред и убытки; обвиняемое или подозреваемое лицо и место его жительства; свидетели или иные доказательства, коими жалоба подтверждается; год, месяц и число подачи жалобы. Согласно ст. 47 УУС мировой судья был наделен правом поручения полиции сбор доказательств, подтверждающих обвинение.

Судебная реформа 1864 г. Стала важным шагом на пути развития российского общества, ибо судебное разбирательство стало более доступным, гласным, быстрым, что гарантировало защиту прав граждан, сопряженную с высоким уровнем соблюдения процессуальных прав участников процесса. Как отмечали современники, мировой суд быстро завоевал доверие населения. По словам А. Ф. Кони, «у мирового в действительности совершался суд скорый, а личные свойства первых судей служили ручательством, что он не только скорый, но и правый в пределах человеческого разумения, и вместе с тем — милостивый».¹

«Мировой судья» пользовался наибольшим авторитетом и доверием своих сограждан, был избран всем миром и призван, прежде всего, примирить стороны². Производство по делам частного обвинения, в первую очередь, имело предназначением своим примирить стороны, отсюда пошло название «ведомство примирительного разбора», что соответствовало самой идее мировой юстиции.¹ Как пишет И. Г. Шаркова, «примирение сторон признавалось высшей целью этих судов»², являлось главнейшим показателем качества работы мирового судьи. ³

Период с 24 ноября 1917 г. по 1 июля 1922 г. – есть седьмой этап. Институт частного обвинения в послереволюционном уголовно-процессуальном праве носил весьма непредсказуемый, порой нелогичный и ограниченный характер, так как власть стремилась к построению военного коммунизма, отрицая все исторические основы и весь накопленный правовой опыт. В годы становления советской власти законодатель стремился разрушить старые каноны права, которые складывались веками. Нормативно-правовые акты, принятые на тот момент, никак не уживались с реалиями современности, вследствие чего менялись с очень высокой скоростью, что несомненно вредило нормальному функционированию государства и общества. Концепция построения нового мира и полного разрушения прошлого потерпела крах. В силу невозможности быстрого принятия новых УК и УПК РСФСР новая советская власть продолжила использовать законы Царской России, однако под именем Российской Республики. Института мировых судей приостановил свою работу, а затем реформировал её процедуру. Интересным нововведением было создание Третейских судов. В статье 6 указывалось, что по всем спорам, а также и частно-уголовным делам стороны могут обращаться к третейскому суду. Порядок третейского суда будет определен особым декретом. П. 1 Декрета ВЦИК от 16 февраля 1918 г. «О третейском суде» гласил, что за все частно-уголовные дела налагается наказание лишь по требованию жалобщика или потерпевшего (например, по делам о личном оскорблении).¹

6 октября 1918 г. Циркуляр Кассационного отдела ВЦИК определил перечень преступлений, по которым уголовное преследование осуществлялось в порядке частного обвинения. К ним относились различные нарекания, клеветнические и иные измышления, оскорбления словом или в печати или действием. Дела частного обвинения рассматривались в местных судах на основании частной жалобы потерпевшего. Однако, если были доказаны «специально хулиганский характер действий или злостная цель оскорбления в лице того или другого представителя всего строя Советской республики»², то уголовное преследование велось в общем порядке, ибо нарушало в первую очередь публичные интересы. «Именно в возможности сторон примириться до завершения судебного следствия, в отличие от других категорий уголовных дел, состояло своеобразие порядка производства по делам частного обвинения в рассматриваемый период», ³говорит Е. И. Аникина.

Восьмой этап приходится на период с 1 июля 1922 г. по 27 октября 1960 г. 1 июля 1922 г. был принят УПК РСФСР и УПК РСФСР от 15 февраля 1923 г. Кодексы определили круг дел частного обвинения, однако предусматривали безусловное вмешательство государства в частные дела. Согласно ст. 10 УПК РСФСР от 1 июля 1922 г. делами частного обвинения после революции являлись дела о преступлениях, предусмотренных ст. 103 (самоуправство), ч. 1 ст. 157 (умышленное нанесение удара, побоев или иное насильственное действие, причинившее физическую боль), ст. 172 (оскорбление, нанесенное кому-либо действием словесно или на письме), ст. 173 (оскорбление, нанесенное в распространенных или публично выставленных произведениях печати или изображениях), ст. 174 (клевета, т. е. оглашение заведомо ложного и позорящего другое лицо обстоятельства), ст. 175 УК РСФСР (клевета в печатном или иным образом размноженном произведении).¹ В соответствии со ст. 10 УПК РСФСР от 15 февраля 1923 г. список дел частного обвинения слегка изменился: добавился такой состав, как умышленное легкое телесное повреждение (ст. 153 УК РСФСР), однако состав самоуправства был исключен из категории дел частного обвинения. Интересной была процедура проведения судебного разбирательства по делам частного обвинения: если подсудимый согласился с обстоятельствами, изложенными в обвинительном заключении, признал правильным предъявленное ему обвинение и дал показания, суд может не производить дальнейшее судебное следствие и перейти к выслушиванию прений сторон (ст. 282 УПК РСФСР).

Несмотря на то, что институт частного обвинения был закреплен в уголовно- процессуальном законодательстве, в теоретических исследованиях данного периода отмечалось, что «государство ничего частного не признает». С. П. Мокринский отмечал: «Институт частного обвинения противоречит основам советского уголовного права». М. А. Чельцов-Бебутов указывал, что «частное обвинение есть институт, вымирающий в нашем процессе, он не вяжется с идеями социалистического строительства, являет собой перенесение в УПК частного обвинения старого права, представлявшего воле потерпевшего преследование личных оскорблений, обид, побоев, но требовавшего публичного преследования самых мелких имущественных посягательств».² Аналогичную точку зрения отстаивали ученые и более позднего времени.

Следующий этап характеризуется периодом с момента принятия 27 октября 1960 г. нового УПК РСФСР до принятия УПК РФ от 1 июля 2001 г.

Статья 27 УПК РСФСР к делам частного обвинения относила следующие составы преступлений: умышленное легкое телесное повреждение или побои, клевета, оскорбление. Поводом для возбуждения уголовного дела служит исключительно жалоба потерпевшего, и подлежат прекращению дело в случае примирения его с обвиняемым. Часть 3 ст. 27 УПК РСФСР отмечает, что в исключительных случаях, если дела частного обвинения имеют особое общественное значение или если потерпевший в силу беспомощного состояния, зависимости от обвиняемого или по иным причинам не в состоянии защищать свои права и законные интересы, прокурор вправе возбудить такое дело при отсутствии жалобы потерпевшего. Такое дело прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежит.

В части 4 ст. 27 УПК РСФСР говорится, что прокурор вправе в любой момент вступить в возбужденное судьей по жалобе потерпевшего дело о преступлениях, предусмотренных ст. 112, чч. 1 ст. ст. 130 и 131 УК РСФСР, поддерживать обвинение в суде. Вступление в дело прокурора лишает право потерпевшего на примирение.¹

Допускалось подавать жалобу, как в устной, так и письменной форме. В случае неявки потерпевшего в судебное заседание, если будет установлено, что потерпевший не явился без уважительной причины, а подсудимый ходатайствует о рассмотрении дела, суд проводил судебное разбирательство и принимал решение по существу. ²

В связи с принятием в 1996 г. нового Уголовного кодекса России в ч. 1 ст. 27 УПК РСФСР были внесены изменения. К числу преступлений частного обвинения относились следующие составы: ст. 115 (причинение легкого вреда здоровью), ст. 116 (побои), ч. 1 ст. 129 (клевета), ст. 130 УК РФ (оскорбление).

Положения УПК РСФСР не обошли стороной и практику Конституционного Суда Российской Федерации. В постановлении КС РФ от 28 ноября 1996 г. говорится, что «положения ч. 1 ст. 418 УПК РСФСР, наделяющие судью полномочиями возбуждать уголовное дело по подготовленным в протокольной форме материалам о преступлении и отказывать в его возбуждении, признаны не соответствующими ст. 120 и ч. 3 ст. 123 Конституции России».¹

7 октября 1997 г. Генеральный прокурор России ходатайствовал о том, чтобы Конституционный Суд Российской Федерации вынес определение о разъяснении постановления от 28 ноября 1996 г. В ходатайстве он заявил, что «признание… не соответствующими Конституции Российской Федерации отдельных положений статьи 418 УПК РСФСР, определяющих полномочия судьи по возбуждению уголовного дела и формулированию обвинения против конкретного лица, не может служить основанием для признания недействующими и для отказа от применения других положений главы 34 УПК РСФСР, регламентирующих досудебную подготовку материалов о преступлении в протокольной форме и их рассмотрение судом».²

Таким образом, поводом для начала уголовного преследования являлись такие документы, как жалоба потерпевшего, материалы подготовки и протокол.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 26 января 1999 г. отмечает, что «предусмотренные полномочия суда возбуждать уголовные дела частного обвинения по жалобе потерпевшего означают лишь его право и обязанность принять к своему рассмотрению жалобу потерпевшего. Реализация судом указанного полномочия сама по себе не связана с функцией обвинения, которую при рассмотрении дел данной категории осуществляет потерпевший». Затем 14 января 2000 г. Конституционный Суд Российской Федерации выносит постановление, в котором сказано, что «…процессуальный институт производства по делам частного обвинения по жалобам потерпевших предполагает разграничение функции отправления правосудия, возложенной на суд, и функции обвинения, реализуемой потерпевшим. Возбуждение судом уголовных дел частного обвинения по жалобе потерпевшего, таким образом, имеет иной юридический смысл, чем возбуждение уголовных дел публичного обвинения. Именно поэтому возбуждение уголовного дела судом может быть признано имеющим соответствующим конституционным нормам смысл только в той части, в какой оно относится именно к особому, предусмотренному ст. 27 УПК РСФСР институту возбуждения уголовных дел частного обвинения по жалобе потерпевшего».¹

Конец XX в. – время преобразований, которые существенно изменили экономические, политические и социальные условия жизни государства, в связи с чем возникла потребность к формированию новых основ уголовного судопроизводства.

Десятый этап – современный. Он начинается с принятием УПК РФ от 1 июля 2002 г. и продолжается по настоящее время. Законодатель определил перечень дел частного обвинения, который не отличался от предыдущего перечня, урегулировал процедуру уголовного преследования по таким делам. В УПК РФ целая глава посвящена порядку производства по делам частного обвинения, которые подсудны мировым судьям.

Конституционный Суд Российской Федерации не остается равнодушным к институту частного обвинения и обращает свое внимание на проблемные вопросы, возникающие в практике, такие как правомерность действий суда при возбуждении уголовного дела частного обвинения, а также по оказанию помощи сторонам в собирании доказательств.

Например, в постановлении от 27 июня 2005 г. № 7-П Конституционный Суд РФ указал, что «суд, принимая решение о возбуждении уголовного дела частного обвинения и принятии его к рассмотрению, а также оказывая сторонам помощь в собирании доказательств, которые не могут быть получены ими самостоятельно, не осуществляет функцию обвинения или защиты и не проявляет не свойственную ему как органу правосудия инициативу».¹

Федеральным законом от 12 апреля 2007 г. № 47-ФЗ институт частного обвинения подвергся некоторым изменениям. В части 2 ст. 20 УПК РФ перечень дел частного обвинения сокращен до пяти составов. Изменения коснулись формы заявления частного обвинения, а также порядка действий мирового судьи на этапе принятия заявления к производству и судебного разбирательства. Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ внесены изменения в ч. 3 ст. 318, ст. 319, ч. 6 ст. 321 УПК РФ.

Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в ч. 2 ст. 20 УПК РФ внесены изменения, согласно которым были исключены из перечня дел частного обвинения ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК РФ вследствие своей декриминализации. Федеральным законом от 28 июля 2012 г. № 141-ФЗ в ч. 2 ст. 20 УПК РФ снова внесены изменения: в перечень дел частного обвинения добавлена ч. 1 ст. 128.1 УК РФ — клевета. Верховный Суд Российской Федерации также пристально следит за функционированием института частного обвинения и реагирует в своих постановлениях на возникающие проблемы правоприменения при реализации частным обвинителем своих прав, прекращении дела, судебных издержках, реабилитации.

Каждый этап характеризовался с позиции соотношения частных и публичных начал в уголовном судопроизводстве. Уголовный процесс России начал своё развитие и формирование именно с эпохи частной расправы. Институт частного обвинения предшествовал публичным интересам. Русская Правда являлась своего рода кодексом частного права, где сторона обвинения и сторона защиты была представлена физическими лицами. На начальных этапах развития государства судебное разбирательство не делилось на уголовное и гражданское производства, весь процесс носил частно-исковой характер. Далее, в зависимости от конкретной исторической обстановки, пути развития, сохранения целостности политического строя и соблюдения общепринятых норм и правил поведения, государство вынуждено было вмешиваться в дела частные и придавать им публичный характер, акцентируя внимание на перечне составов уголовно наказуемых деяний и порядке их рассмотрения, сужая тем самым категорию дел частного обвинения до менее существенных либо полностью вторгаясь в дела частные, подменяя их публичным интересом. Возрождение института частного обвинения в современной России свидетельствует об исторической преемственности юридической науки, а также демократическом, поступательном развитии государства в области юриспруденции. Развитие норм отечественного законодательства института частного обвинения характеризуется усложнением общественных отношений; повышением уровня правовой культуры граждан и правового статуса личности; оптимизацией распределения в уголовном судопроизводстве интересов государства и личности; упрощением процедуры доступа к правосудию.