1. Бог есть Любовь

Продолжая мысль ап. Иоанна о том, что «Бог есть Любовь» (1 Ин. 4:8), прп. Максим называет Бога источником благости и мудрости, которые, в свою очередь, есть свойства любви. «Он представляется благим и премудрым, как самосущая Любовь и Ведение, как Благо и Истина»²⁶.

Размышляя о Боге, прп. Максим прославляет Его человеколюбие. По любви Господь произвел из небытия в бытие Свои творения – не потому, что имел в этом нужду, но для того, чтобы они наслаждались, «вкушали соразмерное причастие Ему, а Сам бы Он веселился о делах Своих, видя их радующимися и всегда ненасытно насыщающимися Ненасытимым»²⁷.

Ради Своей любви к человеку Господь воплотился, стал «совершенным Человеком, чтобы избавить естество человеческое от… лукавой безысходности»²⁸, «делая Себя ответственным за наше исправление и, более того, даже вменяя нам, как Благий, славу совершённого [Им]»²⁹. По человеколюбию Своему, облачившись в наше естество, Создатель этого естества, непреложно соединил его с Собою «по ипостаси, дабы остановить распыление этого естества и собрать его в Себе уже соединившимся и не обладающим никаким различием, [порожденным греховной] волей, ни относительно Него, ни относительно себя самого»³⁰.

По человеколюбию Своему Господь проповедовал и жил, как человек, являя людям силу долготерпящей любви. Прп. Максим подчеркивает, что любовь способна побеждать зло, поражать диавола, замышляющего погибель человека. Злословимый и страдающий, Христос терпит и не перестает благодетельствовать, являя тем самым дела любви и пример поведения. «Вместо ненависти Он показывает любовь и благостью повергает отца зла. Ради этого Он претерпел столь великое зло от них [противящихся Ему] или, сказать точнее, ради них, даже до смерти подвизавшись, как подобает человеку, за заповедь любви»³¹.

Наконец, ради любви Своей к человеку, превосходящей всякую иную любовь, Господь уничижил Себя Самого, приняв образ раба (Флп. 2:7). Для победы над грехом в человеке «пошел Он на смерть, за нас принял мучения, изъязвлен был за грехи наши и мучим был за беззакония наши, дабы ранами Его мы исцелились (Ис. 53:2-5)»³². Прп. Максим Исповедник подчеркивает, что Спаситель прошел этот крестный путь, чтобы вернуть природе человека чистоту сил души и «обновить [в нем] силу любви»³³, что есть не что иное, как показанный человеку путь к обожению. «Любовь есть путь истины (Ин. 14:6), и ею называет Себя Слово Божие, Которое представляет Богу и Отцу идущих этим путем чистыми от всяческих страстей. Она есть дверь (Ин. 10:9)»³⁴, войдя в которую, человек становится способен созерцать красоту Святой Троицы.

Здесь снова прп. Максим прибегает к своему излюбленному средству передачи духовного смысла через зримые вещи – к аллегории: до воплощения Сына Божия путь любви, заповеданный человеку Богом, был покрыт терниями (что есть не что иное, как себялюбие). Себялюбие, ложная любовь с неправильным целеполаганием, направленностью на себя, уклонением от истинной цели в результате грехопадения, мешали человеку идти к Богу, объединиться с Ним в любви. Господь напомнил человеку об этом пути. Он «Своими страстями ради нас предзапечатлел в Себе и предоставил его всем [уже] чистым от [всяких] препятствий… Надлежащим образом Он убедил нас настолько придерживаться Его и друг друга, насколько Он Сам Собою, предвосхищая это, показал, пострадав ради нас»³⁵.

Христос как Новый Адам исполнил заповеданное всем людям – стяжание обожения, объединение мира с Богом и в Боге. От Бога-Творца, любящего Свое творение, все исходит, и все же должно к Нему возвратиться. Именно по любви – самому ценному из всех стяжаний, «всему пришедшему в бытие от Бога свойственно собираться к Нему постоянно и непреложно»³⁶.