Глава двенадцатая годы 50-е

Но так ли беспросветна была жизнь деревни в послевоенные годы? Нет, конечно. Новые явления входили в крестьянский труд и быт. В 1949 году в Малую Шалегу, одну из первых деревень в районе, пришел свет от небольшой ГЭС, сооруженной на реке Вае на средства колхоза. Данным фактом Малая Шалега гордилась необычайно. А впоследствии – пилорамой, которая принесла колхозу неоспоримую выгоду.

Возрос поток товаров, идущих на село. Повсеместно начали открываться дом-лавки и магазины. В Малой Шалеге дом-лавка была организована в доме Дмитрия Алексеевича Киселева.

Был облегчен отход крестьян из деревни в город. Скольких трудов стоило отцу (на снимке) вырваться из Малой Шалеги в 49-м учиться на шофера! По разнарядке в школу ФЗО – пожалуйста, по собственной инициативе – «низзя»! А как мечтали деревенские подростки после войны о профессии шофера, летчика! Соберутся малошалежные сорванцы на «басовой горке» и начнут фантазировать о мирных подвигах. Да вот как достичь заветного, если тебе председатель отходную не дает, и сам господь бог в этом не помощник? Единственный был выход – отслужить в армии, а в деревню не вернуться. Такое разрешалось.

Похож на чудо выход из колхоза в 48-м Василия Климентьевича Басова и устройство его бухгалтером в лесозаготовительную контору. Конечно, важную роль сыграло и то, что отец его Климентий Корнилович руководил сельским Советом. Так или иначе, Василий Климентьевич открыл путь из «колхозных варяг в неколхозные греки». По этому пути пошли другие. И впоследствии настолько усердно, что целые семейства, например, тех же Басовых, Киселевых навсегда покинули деревню.

Но в начале 50-х Малая Шалега еще оставалась девственно нетронутой соблазнами цивилизации. В некоторых домах были радиоприемники, один патефон на всю деревню, несколько велосипедов, запредельная цена которых составляла 700-800 рублей. Редкие приезды кинопередвижки, устраивающей сеансы на току. Электрический свет по вечерам, да шум поездов, проносящихся от Малой Шалеги за полверсты, дразнящих воображение преимуществами городской жизни.

Ах, каким захватывающе-притягательным стало выглядеть ночное небо над головой деревенского жителя с 1957 года! Ночами напролет выстаивали малошалежцы в надежде увидеть пролетающий во вселенной светящейся точкой российский спутник! Это была примета цивилизации, это была заманчивая городская жизнь, отличающаяся от деревенской как небо от земли. «В город, в город!»- завистливо застонало в мальчишеских и девических сердцах.

Великое переселение народа началось…

Ушел вслед за моим отцом, обосновавшемся в поселке Арья, его брат Николай, затем Федор, Семен, сестры Полина, Вера. Выехали из деревни все дети Климентия Корниловича Басова. Потянулись на поселок Охлопковы, Гусевы, Мухины, Лебедевы. Лишь Назаровы во главе со старейшиной рода Лазарем Максимовичем с места не трогались и к городской жизни относились презрительно: здесь мы родились, здесь и помрем.

Деревня начала стареть. Детей ежегодно рождалось от силы 4 – 5 против 10 – 15 в предвоенные годы. Хотя общая численность населения не снижалась, и на 30 домов существовало две колхозные бригады. Дела же шли ни шатко, ни валко. Так, в 1955 году шалежный колхоз «Новый путь» получил 428 тысяч денежного дохода, в 1956-м – только 157 тысяч.

Помочь сделать прорыв к светлому будущему призвана была «царица полей» - кукуруза. И не бунтовал уже против очередного нововведения Павел Лазаревич, укатали сивку крутые горки. Выделил под «царицу» лучшие колхозные поля, уже взошедшие клевера вспахал, весь навоз с ферм под кукурузу бухнул, прочие же поля на голодном пайке оставил. Ну, соответственно, и отдачу получил: картофеля да зерновых только на семена собрал, а кукурузы… О, что за кукуруза уродилась в колхозе «Новый путь»! Початок снять – лестницу подставляй. У корневища на земле – сумерки от одуревшего листа над головой. На беду, заморозки в этот год случились ранние, и снег выпал в сентябре. Рубили кукурузный лес топорами и вывозили на санях. Померзла «царица», весной превратившись в навозную гниль. Рвал волосы на голове Павел Лазаревич, заболел с горя, нервы у фронтовика сдали. Запросился в отставку. Просьбу удовлетворили.

Во времена Хрущева председательская чехарда напомнила годы тридцатые. Через шалежный колхоз за короткий срок после Павла Лазаревича прошли три председателя, ничем особенным себя не зарекомендовавшие, лишь еще больше опустившие колхоз. Но не будем судить их строго. То были годы провала во всем сельском хозяйстве страны. Колхозы, вынужденные с 1958 года выкупать устаревшую, изношенную технику у ликвидированных МТС, залезли в долги, а то и вовсе обнищали. Подсобные промыслы, могущие дать деньги, игнорировались. Сильнейший удар по крестьянским интересам нанесло новое ограничение личных подворий. Деревня была деморализована.

Крестьянам так ударили по рукам, что они уже не верили во всякого рода обещания райской жизни через год-другой. Малошалежцы мало-помалу начали перебираться в поселок Арью, заделывались рабочими ЛПХ И ММС.

Лавина реформ и преобразований обрушилась на деревню на рубеже 50-60-х годов. Но дела улучшались мало. В 1957 году шалежный колхоз «Новый путь» был переименован в «Путь Ильича». В колхозе появилась должность агронома, затем экономиста. Работа с землей худо-бедно начала вестись с учетом достижений сельскохозяйственной науки. Прежние же специалисты-агротехники – по одному на огромный сельсовет – не оправдали себя. Занялись в колхозе окультуриванием полей, расчисткой новых. Провели водопровод на фермы. Но все упиралось в проблему денег. Где их взять?