1.Проблема определения статуса сравнительного правознавства.

Общепризнанным является положение, согласно которому статус науки определяется с помощью обособленного и индивидуального предмета, т.е. той сферой, на которую направлена мыслительная деятельность исследователя, в результате чего формируется система знаний, а также разрабатываются соответствующие ей методы. В зависимости от той или иной сферы исследования складывается та или иная система знаний.

Классическим определением предмета науки является ответ на вопрос, что изучает та или иная наука, т.е. круг тех проблем, на освещение которых она направлена. Таким образом, предмет любой науки — это определенная область познания объективной реальности, подвергаемая научному осмыслению.

Предмет науки играет определяющую роль в структуре любой науки, связывающей ее различные части в нечто целостное, завершенное. Сравнительное правоведение, как самостоятельная отрасль науки и учебная дисциплина, имеет свой предмет исследования, что обеспечивает его научную и учебную автономию.

работах, посвященных сравнительному изучению права, много внимания уделяется статусу сравнительного правоведения. Одни авторы отождествляют его со сравнительно-правовым методом — частным ме­тодом правовой науки.11 Другие считают сравнительное правоведение методологической наукой, не исключая существования его и как специ­фического метода правопознания.12 Наконец, некоторые ученые, в ча­стности Имре Сабо, утверждают, что сравнительное правоведение не­сводимо к одному методу, оно выросло в целое движение.13 Такое оби­лие точек зрения во многом определяется сложной логической природой системы знания. Как частный метод сравнительный метод может быть поднят до статуса методологической науки лишь в том случае, если он явится предметом специального исследования. А поскольку метод и теория взаимосвязаны, не исключено, очевидно, и становление его в особое научное направление.

Итак, определение статуса сравнительного правоведения связано с анализом структуры правопознания, с определением предмета срав­нительно-правовых исследований.

В социалистической литературе при характеристике объектов срав­нения в сфере правопознания указывается на необходимость сравнения лишь на том уровне, где еще возможно раскрыть сущность явлений.14 Иными словами, согласно этой точке зрения, сравнение должно вклю­чать не только внешние, формальные признаки, но и сущностные черты. Между тем оперировать объектами на уровне сущностных признаков сравнительно-правовой метод не может. Здесь нужен теоретический анализ, основанный на всестороннем изучении глубинных свойств яв­лений, закономерностей их развития и функционирования.

Теория государства и права изучает общие закономерности государственно-правовых явлений, что неизбежно предполагает исследование последних во всем многообразии форм их выражения, связей и опосредовании. Тем самым нужно признать, что сравнительное изуче­ние — необходимый, но отнюдь не главный элемент цельного методоло­гического «аппарата» правовой науки. Следовательно, в рамках общей теории государства и права сравнительное правоведение не может быть ни чем иным, как частным методом правосознания, не имеющим соб­ственного предмета исследования.15

В последнее время сравнительно-правовой метод приобретает в общетеоретической науке большое значение, в частности, при разра­ботке классификационных принципов государственно-правовых явлений. Типология государства и права, в основу которой положены сущностные черты, есть высшее подразделение классификации, но она не является исчерпывающей. На ее основе 16 с помощью сравнительно-правового ме­тода возможна и нужна разработка более дробных классификаций, учи­тывающих те или иные особенности конкретных государств и правовых систем, а также цели исследования.

Однако при выделении в качестве объекта сравнительного изучения правовых систем, отраслей, институтов и отдельных норм права не всегда принимаются во внимание различные уровни правопознания, со­отношение эмпирического и теоретического знания.

Между тем еще в дореволюционной правовой литературе отмеча­лось, что не следует смешивать сравнительное изучение законодатель­ства с целью его совершенствования, со сравнительным правоведением, задача которого — выявление общих законов развития права.17 И хотя сформулированные цели сравнительного правоведения явно неадекват­ны возможностям' последнего, тем не менее здесь верно «схвачена» его двойственная роль.

Сравнительное изучение законодательства лежит в сфере отрасле­вых наук, в предметную область которых входит действующее законо­дательство.18

Главный момент всякого научного познания — объяснение, суть ко­торого в том, что устанавливается связь между фактами и теоретиче­ской концепцией. В отраслевых юридических науках в качестве науч­ных выступают факты, имеющие юридическое значение. Поскольку в этом качестве они определяются (либо должны быть определены) нор­мативными актами, а «наличная действительность» факта в его право­вых определениях обнаруживается в процессе правоприменительной деятельности, постольку исследования отраслевых наук ориентированы, прежде всего, на решение прикладных задач, выдвигаемых практикой применения закона.19 Необходимо помнить вместе с тем, что правовые явления, будучи предметом отраслевых наук, могут анализироваться и в историческом плане, с точки зрения динамики их развития. Все за­висит от того, в какой системе научных понятий и определений описы­вается и исследуется данное явление.

*********Проблема определения предмета сравнительного правоведения основана на том, что понимать под сравнением правовых элементов - метод познания или нечто большее, что выводит правовую науку на самостоятельный сравнительно-правовой уровень.

Одна из позиций состоит в том, что сравнение - это всего лишь общенаучный метод, используемый всеми юридическим науками [7, с. 2-3; 121, с. 72-84; 241, с. 304-317; 250, с. 15-53; 251, с. 5-13]. «Научное значение сравнительного правоведения, - отмечает В.М. Сырых, - состоит в том, что оно, не имея собственного предмета, специализируется на сравнительном изучении правовых систем с помощью такого специфичного метода, как сравнение. Благодаря такой специализации оно поставляет весьма ценную информацию общей теории права и отраслевым юридическим наукам.» [148, с. 358]. Родоначальником научного использования сравнительного метода называют Аристотеля, который широко и системно использовал сравнение. Мыслитель определял: «То, что мы обозначаем как иное по виду, является таковым по сравнению с чем-нибудь и в отношении к чему-нибудь» [252, с. 327]. Аристотель провел сравнительный анализ конституций 158 варварских и греческих городов, изложив в трактате о политике выявленные им закономерности политической организации общества [253, с. 214]. Позднее диалектический метод определяет необходимость активного использования сравнительного метода, что приводит к появлению самостоятельных научных направлений - сравнительного языкознания, сравнительной анатомии, сравнительной географии и т.д.

Сравнительный метод начинает отождествляться с теорией сравнительного метода. При этом анализ сравнения проходит в различных плоскостях - как метод интегративной адаптации различных правовых и социальных систем по отношению друг к другу как средство решения собственных проблем сравнительного правоведения и даже как «универсальный способ интерпретации юридических актов» [251, с. 76]. Теория сравнительно-правового метода рассматривает сам метод в качестве самостоятельного объекта исследования. Все эти подходы подготовили почву для постепенного признания сравнительного правоведения самостоятельным направлением правовых исследований.

***** Название «сравнительное право», укоренившееся в западной юриспруденции, воспринимается далеко не однозначно в отечественной и зарубежной литературе. Одни из авторов находят его вполне приемлемым и адекватно отражающим охватываемую им сравнительно-правовую реальность; другие, наоборот, стараются избегать употребления этого термина, считая его неточным.

Среди сторонников использования термина «сравнительное право» следует назвать известного западного компаративиста П. Круза, который хотя и выделяет его в системе других юридических терминов в качестве «уникального по сценарию правовых исследований и учебных программ», тем не менее находит его употребление вполне возможным для обозначения сравнительно-правовой материи. Данный термин приемлем, по мнению ученого, во всех смыслах, в том числе «содержательном» и «описательном». Если рассматривать его как неотъемлемую часть действующего права, пишет П. Круз, то он окажется пригодным, прежде всего в содержательном смысле, «в смысле охвата и отражения всех правовых систем», а также в «описательном» смысле, как «описание метода проведения научных исследований и реализации учебных программ».

При этом в процессе использования термина «сравнительное право» П. Круза в отличие от других авторов вовсе не смущает то обстоятельство, что по природе своей оно не является обычным правом — системой правил поведения или системой норм, составляющих институт или отрасль права, наподобие семейного, гражданского права или права собственности.

Аналогичного мнения относительно термина «сравнительное право» придерживаются и другие авторы. Например, по мнению М. Богдана, хотя данный термин и является в некоторой степени двусмысленным и вводящим в заблуждение, поскольку не отражает собой «никакой самостоятельной части правовой системы», тем не менее он имеет полное право на существование уже в силу неких исторических причин, а именно в силу того, что был воспринят юристами разных стран и широко использовался в течение очень длительного времени.

Термином «сравнительное право» для обозначения сравнительно-правовой материи широко пользуются также К. Цвай-герт, X. Кётц, Ф. Лаусон, О. Кхан-Фрейнд и другие западные компаративисты. Характерно, что для многих из них он считается как нечто само собою разумеющееся. Основное внимание при этом фокусируется не на самом термине или названии, а на его содержании. В качестве примера можно сослаться на рассуждение К. Цвайгерта и X. Кетца о том, что, прежде чем попытаться раскрыть суть, функции и цели сравнительного права, следует уяснить значение самого словосочетания «сравнительное право». Под этим термином, по мнению авторов, понимается «применение сравнительного метода при изучении права как объекта интеллектуальной деятельности».

Среди ученых-компаративистов, сомневающихся в целесообразности и обоснованности использования термина «сравнительное право» или выступающих против него, следует назвать американского юриста, бывшего президента Международной академии сравнительного права Р. Паунда. В своей вступительной речи на открытии IV конгресса Международной академии сравнительного права (Париж, 1954 г.) он сказал: «Когда я размышляю о сравнительном праве, то всегда думаю о чем-то более широком и емком, чем это обозначается соответствующим английским словосочетанием comparative law. Я думаю не только и даже не столько о сравнительном праве как таковом, сколько о науке сравнительного права».

Подобным образом рассуждают и некоторые другие западные и отечественные авторы. Они вообще предпочитают говорить не о «сравнительном праве» как таковом, а о «сравнительном правоведении» как о науке или о соответствующей отрасли знаний.

«Сравнительное правоведение», пишет в связи с этим Ю.А. Тихомиров, является теорией или научной дисциплиной в ряду отраслей юридической науки. Ее цель — изучать и сопоставлять различные правовые массивы и системы между собой и с нормами международного права, выявлять сходство и различие, определять тенденции общеправового развития.

По мнению данного автора, термин и понятие «сравнительное правоведение» является более предпочтительным, чем «сравнительное право». Кроме того, их нельзя отождествлять. Первое гораздо богаче и объемнее по содержанию и обладает комплексным характером. Второе же понятие «вообще вызывает сомнения, поскольку трудно представить подобную новую разновидность права». Исходя из триединого представления о праве национальном, международном и надгосударственном, нелегко находить место «сравнительному праву». Сравнительное правоведение в нашем понимании и предназначено для сопоставления вышеуказанных разновидностей права, не претендуя на новый вид права.

Ю.А. Тихомиров считает, что «в научном отношении» к термину и понятию «сравнительное правоведение» ближе других стоит «компаративистика». С этим трудно спорить, поскольку данным термином, происшедшим от англ. compare «сравнение», обозначается слишком широкий круг вопросов, в том числе не относящихся к юриспруденции. Однако в отечественном научном обиходе термин «компаративистика» довольно регулярно и активно используется для обозначения сравнительно-правовой материи и, несомненно, имеет все основания для своего существования. Аналогично обстоит дело и с укоренившимся в сознании правоведов термином «компаративист», применяющимся к лицам, занимающимся сравнительным правоведением.

Наряду с названными для обозначения сравнительно-правовой материи используются также и другие термины и понятия, такие, как «сравнительная юриспруденция», «сравнительное изучение права», «сравнительный анализ правовых актов и систем», «сравнительное исследование законодательства» и др. Каждый из них, несомненно, отражает определенные стороны сравнительно-правовой материи и происходящих в ней процессов и в этом смысле без претензий на всеобъемлемость имеет право на существование.

Что же касается общего названия сравнительно-правовой материи и процессов, то здесь наиболее подходящими представляются термины «сравнительное право» и «сравнительное правоведение» как адекватно отражающие действительность.

Первый из них исторически сложился и закрепился в основном в западной юридической литературе. Еще А. Гуттеридж в своей книге «Сравнительное право», вышедшей в 1946 г., писал, что термин «сравнительное право» широко признан на Западе, хотя в нем и содержится элемент двусмысленности.

Термин же «сравнительное правоведение» хотя периодически и использовался в «западной» литературе, но наибольшее распространение и закрепление он получил все же в «восточной», социалистической и постсоцалистической литературе.

В силу исторически сложившихся обстоятельств представляется, что в настоящее время нет никакой необходимости менять одни термины и названия на другие, спорить об адекватности или неадекватности того или иного термина. Целесообразным будет использовать как равнозначные оба термина и названия — «сравнительное право» и «сравнительное правоведение».

К тому же, и это самое главное, дело заключается не в самом термине или названии, а в опосредуемом им содержании, а именно в том, какой смысл вкладывается в тот или иной термин, каково его непосредственное содержание и назначение.

(В.Д.Ткаченко)

Помимо вопроса о статусе сравнительного правоведения, следует сосредоточить внимание на проблеме терминологии. Наряду с термином «сравнительное правоведение» в отечественной и иностранной юридической литературе активно используются термины «компаративизм», «сравнительная юриспруденция», «сравнительное право».

Термин «компаративизм» происходит от латинского «comparativus» («сравнительный») и достаточно активно используется отечественной наукой для обозначения сравнения правовой материи. Существенных причин возражать против его применения нет. Правоведы, занимающихся сравнительным правоведением, называются компаративистами.

Термин «сравнительная юриспруденция» - это синоним термина «сравнительное правоведение» (одно из значений юриспруденции - правоведение).

О соотношении между терминами «сравнительное право» и «сравнительное правоведение», то оба они широко применяются учеными для обозначения того же правового явления и имеют право на существование. Отличие заключается лишь в том, что первый из них получил распространение в западной юридической науке, а второй - в социалистической и постсоциалистической науци1.

Более корректным является использование именно термина «сравнительное правоведение», поскольку понимание термина «право» связано с системой норм, которая регулирует поведение людей. Поэтому при использовании термина «сравнительное право» может возникнуть мысль о существовании отдельной отрасли права - сравнительного права - наряду с гражданским, уголовным или административным правом. На самом же деле сравнительное правоведение является только системой знаний, а не совокупностью правил поведения. Итак, название «сравнительное право» может создать поомилкве впечатление о том, что данная дисциплина является независимой отраслью права.