Группа как социальный микрокосм

Группа свободного (лишь с некоторыми структурными ограничениями) взаи- модействия разовьется, со временем, в социальный микрокосм участников. Если дать пациентам достаточно времени, то они станут самими собой - они будут взаимодействовать с остальными участниками точно так же, как взаимодействуют с окружающими в своей социальной сфере. Каждый из них воссоздаст в группе ту межличностную вселенную, в которой всегда обитал. Другими словами, со време- нем, в процессе взаимодействия с другими участниками, пациенты неизбежно ав- томатически продемонстрируют в терапевтической группе свои непродуктивные модели межличностного поведения. Им нет никакой необходимости описывать свою патологию или излагать в деталях ее историю: рано или поздно они разыгра- ют ее на глазах у остальных участников группы. Эта концепция имеет колоссальное значение и представляет собой краеуголь- ный камень, на котором строится весь подход к групповой терапии. Она широко принята среди клиницистов, хотя для каждого терапевта восприятие и интерпре- тация событий в группе, а также описательный язык, которым он пользуется, бу- дут своими, в зависимости от принадлежности к той или иной школе. Так, фрей- дисты увидят во взаимоотношениях пациентов друг с другом проявление ими их оральных, садистских или мазохистских потребностей; последователи теории объективных отношений будут говорить о проявлении пациентами их защитных механизмов, таких как расщепление, проективная идентификация, идеализация, обесценивание; специалисты по коррекционной работе усмотрят неискреннее эк- сплуатирующее поведение, социальные психологи увидят, как участники разно- образными способами добиваются доминирования, любви или причастности; ад- лерианцы скорее заострят внимание на чувстве неполноценности и компенсатор- ном поведении, а также на маскулинности и фемининности, и придадут особое значение порядку рождений (самая младшая сестра, самый старший брат и т. д.) и взаимоотношениям детей в семье - как это было в реальности и как <проигрыва- ется> сейчас, в группе; последователи Хорни увидят, как отстраненный, ушед- ший в себя индивидуум вкладывает энергию, добиваясь возможности действовать, не беря на себя обязательств, оставаясь равнодушным, а высокомерно-мститель- ная особа пытается доказать свою правоту посредством доказательства неправоты окружающих. Важно здесь то, что независимо от концептуальных очков, которые носит тера- певт-наблюдатель, межличностный стиль каждого пациента в конце концов про- явится в его трансакциях в группе. Некоторые стили поведения приводят к меж- личностным трениям, проявляющимся уже на ранних стадиях курса. Индивидуу- мы, например, гневливые, мстительные, склонные сурово судить окружающих, те, кто тушуется или непомерно кокетлив, значительно электризуют взаимодействие уже во время первых нескольких встреч. Их непродуктивные социальные паттерны станут объектом тщательного анализа группы гораздо раньше, нежели модели поведения индивидуумов, в равной, а то и в более тяжелой степени, стра- дающих, но которые, например, тонко эксплуатируют других или достигают бли- зости, а в какой-то момент, испугавшись, отказываются от обязательств. Первая задача группы обычно состоит в том, чтобы обратиться к тем участни- кам, чья патология больше всего бросается в глаза в межличностном плане. Меж- личностный стиль некоторых участников становится кристально-ясным после од- ной-единственной трансакции; стиль других - после одного-единственного со- брания группы; а чтобы понять третьих, требуются месяцы наблюдения. Развитие способности выявлять и обращать в терапевтическое преимущество неэффектив- ное межличностное поведение, которое проявляется в социальном микрокосме небольшой группы - один из главных пунктов программы обучения ведущих групп. Некоторые примеры из практики помогут придать этим принципам боль- шую наглядность". <Гранд-дама> Валери, 27-летняя женщина, по профессии музыкант, обратилась ко мне за те- рапевтической помощью главным образом по причине серьезного семейного раз- лада, продолжающегося уже семь лет. Она получила значительный объем индиви- дуальной терапии и раскрывающей гипнотерапии, которая, однако, себя не оправ- дала. Муж, со слов Валери, был алкоголиком и не желал общаться с ней ни социально, ни интеллектуально, ни сексуально. И теперь группа имела возмож- ность заняться, как это делают некоторые группы, бесконечным исследованием ее семейной жизни. Члены группы получили бы полную и исчерпывающую инфор- мацию об истории ухаживания, эволюции разлада, патологии ее мужа, причинах, по которым она за него вышла, ее роли в конфликте; они могли бы дать ей совет по поводу новых моделей поведения или пробного или постоянного расставания. Но вся эта деятельность по исследованию истории вопроса и разрешению про- блем была бы напрасна: весь стиль подобного исследования не только не исполь- зует уникальный потенциал терапевтических групп, но и основан на весьма со- мнительном допущении, что рассказ пациентки о ее браке хотя бы умеренно соот- ветствует действительности. Группы, функционирующие таким образом, не спо- собны помочь протагонисту конфликта и, кроме того, деморализуются из-за неэф- фективности такого ориентированного только на решение проблемы историческо- го подхода. Гораздо лучше было понаблюдать за поведением Валери, посмотреть за тем, как оно развертывается в здесь-и-теперь группы. Чтобы защитить право пациентов на конфиденциальность, я изменил определенные факты, та- кие как имена, профессии и возраст. Кроме того, приведенные в тексте ситуации взаимодействия записаны не слово в слово. Эти ситуации реконструированы на основе подробных клинических за- меток, которые я делал после каждой терапевтической встречи. В группе Валери вела себя в стиле <пламенеющей> готики. В первую оче- редь - это ее величественное появление, всегда с пяти-десятиминутным опозда- нием. Облаченная в модное, но кричащее одеяние, она мгновенно словно заполня- ла собой помещение, иногда раздавая воздушные поцелуи, и немедленно начина- ла говорить, не замечая того, что, может быть, другой участник группы как раз находится посреди предложения. Вот он, нарциссизм в чистом виде! Ее миро- восприятие было настолько солипсическим, что возможность какой-либо жизне- деятельности в группе до ее появления им просто не рассматривалась. Прошло всего несколько встреч, и Валери начала дарить подарки: женщине, страдающей ожирением, она подарила книгу о новой диете; женщине со страбиз- мом - координаты хорошего офтальмолога; женоподобному гомосексуалисту - подписку на журнал Field and Stream (чтобы <омужествить> его); двадцатичеты- рехлетнему девственнику - знакомство со своей разведенной и неразборчивой в связях подругой. Постепенно стало очевидным, что подарки не безвозмездны. Например, она совала нос во взаимоотношения между молодым человеком и раз- веденной подругой, настаивая на своей посреднической роли и, таким образом, в значительной степени контролируя обоих. Вскоре все контакты Валери с участниками группы окрасились стремлением этой женщины к доминированию. На этом пути я стал для нее особым вызовом, и она предпринимала разнообразные усилия, чтобы контролировать меня. По чис- той случайности, несколькими месяцами раньше я консультировал ее сестру и на- правил ту к компетентному терапевту, психологу-клиницисту. На глазах у всей группы Валери поздравила меня с блестящим тактическим ходом - направлени- ем ее сестры к психологу; должно быть, я угадал глубоко укоренившееся отвраще- ние той к психиатрам. Аналогично, в другом случае она ответила на одно мое замечание: <Как чутко с вашей стороны было заметить, что у меня дрожат руки>. Ловушка была расставлена! На самом деле я ни отвращения, которое ее сестра якобы испытывает к психиатрам, не <угадывал> (я просто направил ее к лучшему из известных мне специалистов), ни дрожания рук Валери не замечал. Если бы я молча принял незаслуженные похвалы, то вступил бы с Валери в тайный сговор; с другой стороны, признайся я в своей нечуткости в отношении или дрожания ее рук, или отвращения сестры, то в каком-то смысле она тоже взяла бы надо мной верх. Она контролировала бы меня в обоих случаях! В подобных ситуациях у те- рапевта есть только один реальный выбор: изменить фокус рассмотрения и выска- заться по поводу процесса - природы и значения ловушки. (Соответствующую терапевтическую методику я подробнее рассматриваю в главе 6.) Валери соперничала со мной и многими другими способами. Обладающая тон- кой интуицией и интеллектуально одаренная, она стала главным специалистом группы по интерпретации снов и фантазий. Как-то раз в перерыве между сессия- ми она обратилась ко мне с вопросом, может ли она сослаться на меня, чтобы взять книгу в медицинской библиотеке. На каком-то уровне просьба была вполне оправданной: книга (по музыкальной терапии) имела отношение к ее специально- сти; кроме того, не имея отношения к университету, она не имела права пользо- ваться библиотекой. Однако в контексте терапевтического процесса в группе просьба была сложной в том смысле, что пациентка на самом деле проверяла границы: удовлетвори я ее просьбу - и это послужило бы группе сигналом, что у нее со мной особые и уни- кальные взаимоотношения. Я разъяснил ей эти соображения и предложил продол- жить обсуждение на следующей сессии. Однако после этого случая, воспринятого ею как противодействие, она позвонила трем участникам группы домой и, заста- вив поклясться, что они сохранят тайну, договорилась о свидании. Она вступила в сексуальные отношения с двумя из них; третий, гомосексуалист, на ее сексуаль- ные атаки не отреагировал, тем не менее она предприняла мощную попытку со- блазнить и его. Следующее собрание группы было кошмарным. Чрезвычайно напряженное и непродуктивное, оно послужило демонстрацией аксиомы (о которой будет сказа- но позже), что если группа активно избегает разговора о чем-то важном, то ни о чем другом, имеющем хоть какое-то значение, разговора также быть не может. Два дня спустя Валери, охваченная чувствами тревоги и вины, попросила об ин- дивидуальной сессии, в ходе которой во всем призналась. Мы согласились, что все случившееся необходимо обсудить на следующем собрании группы. Валери открыла собрание словами: <Сегодня день признаний! Давай, Чарльз!> и затем позже: <Твоя очередь, Луис>. Оба мужчины вели себя так, как будто она им приказывала, и затем, в ходе встречи, получили от нее критическую оценку своих сексуальных достижений. Несколько недель спустя Валери поставила в извест- ность о случившемся своего мужа (давно уже живущего отдельно), и тот послал всем трем мужчинам угрожающие письма. Это стало последней каплей! Участни- ки группы решили, что Валери больше доверять нельзя и - единственный случай в моей практике - проголосовали за исключение ее из группы. (Она продолжала терапию, вступив в другую группу.) Сага на этом не заканчивается, но, пожалуй, я сказал достаточно, чтобы проиллюстрировать концепцию группы как социально- го микрокосма. Давайте подведем итог. Первый шаг состоял в том, что Валери ясно продемон- стрировала в группе свою межличностную патологию. Ее нарциссизм, ее потреб- ность в низкопоклонстве со стороны окружающих, потребность контролировать, садистский характер взаимоотношений с мужчинами - весь трагический список моделей поведения - развернулся в здесь-и-теперь терапии. Следующим шагом стали реакция и обратная связь. Мужчины выразили чувства глубокого унижения и гнева - ответную реакцию на необходимость <прыгать сквозь обруч> и затем получать оценки за свои сексуальные <результаты>. Они отшатнулись от нее. Они рассуждали так: <Я не хочу получать оценку всякий раз, когда занимаюсь сексом. Это контроль, все равно что спать с собственной матерью! Теперь я начинаю луч- ше понимать, почему твой муж от тебя съехал!> и т. д. Остальные члены группы, женщины-пациентки, а также терапевты разделяли чувства мужчин по поводу бе- зудержно деструктивной линии поведения Валери - деструктивной для группы, так же как и для нее самой. Что самое важное, ей пришлось иметь дело с тем фактом, что она присоедини- лась к группе страдающих индивидуумов, которые стремились помочь друг другу и к которым у нее возникли чувства симпатии и уважения; тем не менее не прошло и нескольких недель, как она настолько отравила атмосферу вокруг себя, что, воп- реки своим сознательным желаниям, превратилась в парию, в отверженную груп- пой, которая потенциально могла оказать ей большую помощь. В новой группе она взглянула в лицо проблеме и проработала ее, благодаря чему достигла суще- ственных личностных изменений и в дальнейшем - будь то во взаимоотношени- ях или в каких-то новых делах - использовала свой значительный потенциал бо- лее конструктивно.

Человек, которому нравился Робин Гуд

Рон, 48-летний адвокат, разошедшийся со своей женой, начал принимать курс терапии из-за депрессии, тревоги и острого чувства одиночества. Его отношения как с мужчинами, так и с женщинами характеризовались острой проблематичностью. Он жаждал иметь близкого друга-мужчину, но не имел такового еще со школь- ных времен. Его нынешние взаимоотношения с мужчинами принимали одну из двух форм: или он и другой мужчина общались в очень соперническом, антагони- стическом стиле и отношения менялись, опасно приближаясь к воинственным, или Рон изначально занимал чрезвычайно доминирующую позицию и вскоре обнару- живал, что отношения стали пустыми и скучными. Отношения с женщинами неизбежно развивались по одной предсказуемой схе- ме: мгновенное увлечение, крещендо страсти, быстрое охлаждение. Его любовь к жене умерла много лет назад, и на момент прохождения курса он находился в про- цессе мучительного развода. Умный, с прекрасной речью, Рон незамедлительно занял очень влиятельную позицию в группе. С его стороны не иссякал поток полезных замечаний и вдумчи- вых наблюдений, обращенных к другим членам группы. Вместе с тем свою соб- ственную боль и свои собственные потребности он глубоко прятал. Он ничего не просил и ничего не принимал ни от меня, ни от моего ко-терапевта. Каждый раз, собираясь вступить в контакт с Роном, я чувствовал себя так, словно вооружаюсь для битвы. Его антагонистическое сопротивление было настолько велико, что в течение месяцев самое мое насыщенное взаимодействие с ним сводилось к вновь и вновь повторяемой просьбе задуматься над своим нежеланием воспринимать меня как кого-то, кто может предложить ему помощь.

- Рон, - спросил наконец я, прибегая к своему самому испытанному ору- жию, - давайте попытаемся понять, что происходит. Вы несчастливы во многих сферах своей жизни. Я опытный терапевт, и вы обратились ко мне за помощью. Вы приходите регулярно, никогда не пропускаете встреч, вы платите мне за мои услуги - и тем не менее систематически препятствуете тому, чтобы я мог помочь вам. Или вы так глубоко прячете свою боль, что я очень мало могу предложить вам, или, когда я все-таки предлагаю помощь, вы тем или иным способом ее от- вергаете. Логика диктует, что мы должны быть союзниками, работать вместе, что- бы помочь вам. Как же получается, что мы стали противниками?

Но даже это не изменило наших отношений. Рон выглядел ошеломленным и ма- стерски и убедительно принялся развивать мысль, что я, наверное, выявляю какую- то из своих, а не его, проблем. Отношения Рона с другими участниками группы характеризовались настойчивым желанием с его стороны встречаться с ними вне собраний. Он систематически устраивал какие-то внегрупповые мероприятия прак- тически с каждым из участников группы. Он владел самолетом и яхтой и приглашал одних полетать, других покататься на яхте, а для третьих устраивал изысканные ужины; некоторым он давал юридические консультации; кроме того, у него завязал- ся роман с одной из участниц группы; и (последняя капля) он пригласил мою колле- гу (ко-терапевта, психиатра-интерна) провести с ним уик-энд, катаясь на лыжах. Более того, он отказывался разбираться в своем поведении или обсуждать эти внегрупповые встречи, невзирая на то, что во время предварительной подготовки к курсу (см. главу 12) специально подчеркивалось, что внегрупповые встречи, если они не становятся объектом обсуждения и исследования на встречах группы, как правило, препятствуют терапии.

После одной встречи, во время которой мы очень сильно надавили на него, требуя исследовать значение этих внегрупповых приглашений, особенно <лыжно- го> приглашения моей коллеге, он, потрясенный и сконфуженный, покинул сес- сию. По пути домой он вдруг начал думать о Робине Гуде - самом любимом пер- сонаже своего детства, о котором он, однако, не вспоминал в течение десятилетий. Под влиянием внезапного импульса он поехал прямо в детский отдел ближай, шей публичной библиотеки, чтобы, сидя на детском стульчике, перечесть историю. В мгновение ока словно какая-то вспышка озарила все его поступки! Почему легенда о Робине Гуде всегда захватывала его и вызывала восторг? Да потому что Робин Гуд спасал людей, и особенно женщин, от тиранов! Этот мотив всегда играл существенную роль в его внутренней жизни, начиная с эдиповой борьбы в его семье. Позже, на пороге зрелости, он основал преуспева- ющую юридическую фирму, сначала помогая на партнерских началах, а затем пе- реманив к себе на работу служащих своего босса. Часто его больше всего привлекали женщины, связанные с каким-то облеченным властью мужчиной. Даже моти- вы его женитьбы были туманны: он не мог провести границу между любовью к жене и желанием избавить ее от тиранической власти отца. Первой стадией межличностного научения является демонстрация патологии. В микрокосме группы характерные для Рона способы взаимодействия как с муж- чинами, так и с женщинами развернулись очень ясно. Основным мотивом в его межличностном общении было стремление бороться с другими мужчинами и одер- живать над ними верх. Он вступил в открытое соперничество и, благодаря уму и прекрасным вербальным навыкам, вскоре завоевал доминирующую роль в груп- пе. Затем он начал мобилизовывать других членов группы для организации заго- вора, имеющего конечной целью отобрать власть у терапевта. Он сформировал тесные союзы посредством внегрупповых встреч, а также оказывая услуги про- чим участникам и тем самым превращая их в своих должников. Затем он устремился к захвату <моих женщин> - сначала самой привлекательной из участниц группы, а затем моей коллеги. Не только межличностная патология Рона ярко проявилась в группе. Также ста- ли ясно видны и ее негативные, саморазрушительные последствия. Его борьба с мужчинами погребла под собой ту самую причину, по которой он обратился к те- рапии - получить помощь. Фактически, эта конкурентная борьба носила настоль- ко интенсивный характер, что любая предложенная ему мной помощь восприни- малась не как помощь, а как поражение, как признак слабости. Более того, микрокосм группы выявил последовательность действий в ткани его взаимоотношений с равными. Мало-помалу остальные участники группы на- чали осознавать, что Рон на самом деле не общается с ними. Он только создавал видимость, что общается, а на самом деле использовал их как орудия общения со мной, самым могущественным и вызывающим страх мужчиной в группе. Вскоре остальные почувствовали, что их используют, ощутили отсутствие искреннего желания со стороны Рона узнать их и постепенно начали отдаляться от него. Толь- ко после того как Рон сумел понять и изменить свои напряженные и искаженные способы общения со мной, он сумел развернуться и добросовестно общаться с другими участниками группы. <Эти проклятые мужчины>

Линда, 46 лет, трижды разведенная, поступила в группу из-за тревоги и серь- езного функционального нарушения деятельности желудочно-кишечного трак- та. Главной межличностной проблемой Линды были мучительные и разруши- тельные для нее взаимоотношения с ее нынешним другом. Как выяснилось, на протяжении всей своей жизни она имела дело с целым рядом мужчин (отец, бра- тья, боссы, любовники и мужья), которые плохо обращались с ней как физиче- ски, так и психологически. Ее рассказы о жестоком обращении, которое она пе- реносила - и продолжает переносить - от мужчин, были поистине душеразди- рающими. Группа мало чем могла помочь ей, разве что пролить немного бальзама на ее раны и сочувственно выслушивать рассказы о продолжающемся плохом обраще- нии со стороны нынешних босса и друга. Затем произошел необычный инцидент, который наглядно проиллюстрировал внутреннюю динамику Линды. Однажды утром она позвонила мне очень расстроенная. В ее отношениях с другом произошли чрезвычайно тревожные изменения, ее охватила паника, она чувствовала себя способной на самоубийство. Ей казалось, что следующей встре- чи группы, до которой оставалось четыре дня, ей не дождаться, и она умоляла меня встретиться незамедлительно индивидуально. Несмотря на то что это было крайне неудобно, я перепланировал назначенные на этот день встречи и выделил время, чтобы встретиться с ней. Приблизительно за полчаса до назначенного вре- мени она позвонила и сообщила через моего секретаря, что все-таки не придет. Когда во время следующего собрания группы я спросил, что же произошло, в конце дня почувствовала себя немного лучше. Кроме того, ей известно мое прави- ло- за весь курс групповой терапии я провожу не более одной срочной встречи с каждым из пациентов. Поэтому она рассудила, что лучше будет приберечь это вре- мя, если в будущем случится так, что она будет переживать еще более тяжелый кризис. Ее ответ озадачил меня. Я никогда не устанавливал подобного правила; я ни- когда не отказывал во встрече человеку, переживающему по-настоящему кризис- ную ситуацию. Также и никто из остальных членов группы не припоминал, чтобы я делал заявления в этом духе. Но Линда стояла на своем: она слышала, как я говорил это, и ее не могли переубедить ни мое отрицание этого факта, ни едино- душное подтверждение остальных участников группы. Дискуссия пошла по кру- гу, приняв оборонительный и язвительный характер. Это событие, развернувшееся в социальном микрокосме группе, послужило источником чрезвычайно ценной информации и позволило нам прийти к понима- нию ответственности Линды за некоторые ее проблематичные отношения с муж- чинами. До этого случая группе в своих суждениях приходилось опираться ис- ключительно на ее описания этих отношений. Линда была очень убедительна в своих рассказах, и группа в итоге приняла ее представление о себе как о жертве <всех этих чертовых мужиков>. Изучение имевшего место здесь-и-теперь инци- дента выявило искаженность восприятия Линдой по крайней мере одного значи- мого мужчины в ее жизни: ее психотерапевта. Более того, и это чрезвычайно су- щественно, она исказила инцидент крайне предсказуемым образом - в ее вос- приятии я был гораздо более равнодушным, нечутким и авторитарным человеком, чем на самом деле. Это были новые данные. Причем чрезвычайно убедительные - ведь все про- исходило на глазах у группы. Впервые группа поставила под вопрос точность рас- сказов Линды о ее отношениях с мужчинами. Без сомнения, свои чувства она опи- сывала точно. Однако стало ясно, что налицо искажение восприятия: из-за своих ожиданий относительно мужчин и насыщенных конфликтами отношений с ними она неправильно воспринимала их поступки в отношении нее. Но обстановка социального микрокосма позволила узнать и кое-что еще. К су- щественным данным следовало отнести также и тон обсуждения - оборонитель- ный, раздраженный, разгневанный. Через какое-то время я также начал раздра- жаться: я тоже пострадал, ради встречи с ней перестроив свой график и не полу- чив извинений за причиненное беспокойство. Затем раздражение вызывали ее настойчивые утверждения, что я установил какое-то бездушное правило, в то вре- мя как я (так же как и все остальные участники группы) знал, что не делал этого. Я погрузился в задумчивость и спросил себя: <Каково бы это было: общаться с Линдой не полтора часа в неделю, а жить с ней все время?> Если бы такие ситуа- ции повторялись часто, то я могу себе представить, что и сам стал бы часто сер- диться, раздражаться и вести себя по отношению к ней безразлично. Данный слу- чай является особенно яркой иллюстрацией концепции самоисполняющегося про- рочества: Линда заранее предполагала, что мужчи- ны в отношении нее будут вести себя определенным образом, и затем неосознанно действовала так, чтобы ее предсказание осуществилось.

Мужчины, не способные чувствовать

Аллен, 30-летний неженатый ученый, обратился за помощью в разрешении одной, четко очерченной проблемы: он хотел обрести способность сексуально воз- буждаться от женщины. Заинтригованная этой головоломкой, группа приступила к поискам ответа. Были исследованы ранние годы его жизни, сексуальные при- вычки и фантазии. В конце концов, сбитые с толку, участники группы переключи- лись на другие вопросы. Сессии следовали одна за другой, а Аллен производил впечатление бесстрастного и нечувствительного как к своей собственной боли, так и к боли окружающих. Например, был один случай, когда незамужняя участ- ница группы сообщила - очень расстроенная и прерывая свой рассказ рыдания- ми, - что беременна и собирается сделать аборт. По ходу своего рассказа она так- же сообщила, что употребляла РСР и что один из приемов закончился для нее очень тяжелыми последствиями. Аллен, которого ее слезы, очевидно, нисколько не тронули, упорно задавал ей интеллектуальные вопросы по поводу эффектов <ангельской пыли> и был озадачен, когда прочие члены группы набросились на него, обвиняя в бесчувственности. Похожих инцидентов произошло так много, что группа в конце концов пере- стала ждать от него каких-либо эмоций. Если у него прямо осведомлялись, какие чувства он испытывает, то он реагировал так, как к будто к нему обращаются на санскрите или арамейском. Через несколько месяцев группа сформулировала от- вет на его часто повторяемый вопрос: <Почему я не могу испытывать сексуальных чувств по отношению к женщине?> Ему посоветовали вместо этого поразмыслить над вопросом, почему он не может испытывать вообще никаких чувств по отно- шению к кому бы то ни было. Изменения в его поведении происходили очень постепенно. Он учился заме- чать и определять проявления чувств по выдающим их вегетативно-сосудистым реакциям: покраснению лица, чувству сжатия желудка, потеющим ладоням. Был случай, когда одна вспыльчивая женщина пригрозила покинуть группу, потому что ее выводят из себя попытки общения с <психологически глухим и тупым черто- вым роботом!>. Аллен и в этот раз сохранил свою бесстрастность, ответив только: <Я не опущусь до твоего уровня>. Однако на следующей неделе, когда его спросили, с какими чувствами он ушел домой после предыдущей встречи, он сказал, что в тот вечер, вернувшись домой, плакал как ребенок. (Спустя год, когда он покидал группу и оглядывался на про- шедшее, то назвал этот случай поворотным пунктом всего терапевтического кур- са.) В течение последующих месяцев его способность испытывать и выражать чувства при общении с другими участниками группы возрастала. Также и роль Аллена в группе изменилась: из предмета, вроде фигурки на капоте машины, кото- рый только терпят, он превратился в принимаемого всеми товарища.

В другой группе Эд, 47-летний инженер, обратился к психотерапии, потому что страдал от одиночества и неспособности найти себе подходящую пару. Паттерны социального поведения Эда были бедны: у него никогда не было близких друзей- мужчин, а с женщинами завязывались лишь сугубо сексуально окрашенные, не- удовлетворяющие, краткосрочные отношения, в итоге которых женщина неизмен- но отвергала его. Развитые навыки общения и живое чувство юмора помогли ему поначалу завоевать высокую оценку участников группы. Однако время шло, отношения между участниками группы углублялись, и вско- ре Эд начал отставать: его общение в рамках группы стало напоминать его соци- альную жизнь вне ее. Самым очевидным аспектом поведения Эда была ограни- ченная и оскорбительная манера обращения с женщинами. Смотрел он главным образом на грудь или промежность женщины; его внимание было вуайеристски направлено на сексуальную жизнь женщин; замечания, которые он отпускал в раз- говорах с ними, были характерно упрощенными и сексуально окрашенными. Муж- чин в группе Эд воспринимал как нежеланных соперников; в течение месяцев он не предпринял ни одной попытки завязать разговор с мужчиной. Столь мало ценя привязанность, он считал людей по большей части взаимоза- меняемыми. Например, когда одна женщина описывала преследующую ее навяз- чивую фантазию, будто ее друг, который часто приходит домой поздно, погибает в автомобильной катастрофе, Эд в ответ на это уверил ее, что она молода, красива и обаятельна и что у нее не будет особых проблем найти себе другого мужчину, как минимум такого же по качеству. Или другой пример: Эд всегда выглядел озадачен- ным, когда другие участники проявляли беспокойство по поводу временного от- сутствия кого-то из ко-терапевтов или, позже, надвигающегося отъезда одного из них, на этот раз насовсем. Без сомнения, высказался он по этому поводу, найдет- ся - даже среди стажеров - терапевт, равный с этим по компетентности. (По правде сказать, в коридоре ему попалась одна женщина-психолог с пышной гру- дью, так ее бы он особенно приветствовал в качестве терапевта.) Свою философию в наиболее сжатой форме он изложил, когда рассказал об МДН (минимальной дневной норме) любви: со временем группе стало ясно, что личность подателя МДН для Эда незначима - гораздо важнее доброкачествен- ность источника. Таким образом развертывалась первая фаза процесса групповой терапии: де- монстрация межличностной патологии. Эд не столько общался с окружающими, сколько использовал их как оборудование, как объекты, обслуживающие его жиз- ненные потребности. Прошло совсем немного времени, как он воссоздал в группе свою привычную - и безлюдную - межличностную вселенную: он был отрезан ото всех. Мужчины в ответ на его полное равнодушие ответили тем же; женщины, в общем, были не склонны обеспечивать его МДН, а те из них, кого он особо домо- гался, не приняли его узконаправленный сексуальный интерес.