1.2. Социальное поведение личности

Появление в психологической литературе [36; 86; 123; 127; 135] термина «социальное поведение» было связано, с попыткой понять некоторые формы активности человека в обществе, выражающиеся в оказании безвозмездной помощи или же посягательстве на достоинство других людей. Эти формы поведения не могут быть однозначно объяснены в рамках рациональной логики, так как в первом случае речь идет о действиях, затратных для себя, во втором – о действиях, приносящих вред себе и другим и, кроме того, подвергающихся социальному осуждению. Тем не менее, эти формы поведения достаточно широко распространены, их результаты ощущает на себе практически каждый человек; они не могут быть выведены логическим путем из внутреннего содержания самого человека или из социальной природы человечества в силу своей противоречивости и иррациональности. Поэтому, чтобы найти необходимые регуляторы для этих форм социального поведения, нужно сначала понять их социальную и личностную природу.

1.2.1. Просоциальное поведение

Все действия, позитивно оцениваемые обществом и направленные на оказание помощи другим людям, являются формами просоциального поведения. I.G. Wispe [178]. Они, как правило, приводят к позитивным социальным последствиям и улучшают физическое и психологическое благополучие других людей. Это – «позитивно оцениваемые межличностные действия, соответствующие культурным и социальным стандартам» [174]. Близкими по содержанию понятиями являются «помогающее поведение», «оказание поддержки», «альтруизм», «благотворительность», «сотрудничество», «дружба», «самопожертвование» и многие другие.

О «просоциальном поведении» говорят как о действии, направленном на улучшение положения человека, принимающего помощь. Применение данного понятия ограничивается ситуациями, в которых субъект действия не мотивирован исполнением профессиональных обязанностей, а объектом помощи являются люди сами по себе. В целом же, просоциальное поведение может проявляться как результат стремления к получению собственной выгоды (эгоистически мотивированное поведение), так и быть выгодным для других людей (альтруистически мотивированное поведение).

Вопрос о том, что лежит в основе просоциального поведения определяется уровнем анализа этого феномена. Социобиологический подход объясняет просоциальное поведение в терминах врожденных или генетических тенденций. С этой точки зрения развитию просоциального поведения могут способствовать два общих процесса:

• родственный отбор, когда репродуктивный успех индивида предполагает распространение его генов в следующем поколении и представляет собой сумму собственных успехов в выведении потомства и некоторой доли соответствующих достижений его сородичей;

• норма взаимности, когда затраты, вкладываемые помогающими, ниже чем получаемая при этом польза – так трактует природу просоциального поведения теория взаимного альтруизма [176].

Социобиологи утверждают, что просоциальное поведение сохраняется только тогда, когда оно способствует выживанию биологического вида. В противном случае оно было бы атавистичным. Во многих поведенческих паттернах могут быть найдены примеры самопожертвования, но эти действия не являются в полной мере альтруистичными, они всегда направлены на выживание рода. Эта способность может передаваться только генетически и не может быть поддержана посредством механизма подкрепления или поощрения-наказания. Социобиологические представления подвергаются критике из-за игнорирования возможности социального научения, его непригодности для объяснения индивидуальных различий и возрастных изменений в характере просоциального поведения.

С позиций личностного подхода [1; 2; 149; 153; 170] просоциальное поведение рассматривается как склонность индивида к оказанию помощи, которая может формироваться и развиваться в процессе социального научения. В рамках данного подхода в отношении просоциального поведения подчеркивается ведущая роль двух процессов: поощрения-наказания и научения, реализуемых через наблюдение или моделирование. В ряде экспериментальных исследований [149] продемонстрировано, что дети хотят знать, что и сколько они получат за выполнение желаемого действия. Если же подкрепления прекращаются, то их поведение возвращается к исходному, а это означает необходимость постоянных подкреплений просоциального поведения на протяжении всей жизни. Данная проблема, однако, может быть решена посредством научения через наблюдение или моделирование.

В противоположность социобиологическому, подход с позиций теории социального научения предоставляет внушающее доверие основание для объяснения индивидуальных различий в просоциальном поведении, обосновывая их различиями в социализации.

Многими авторами признается социально-когнитивный подход, который фокусирует внимание на мыслительной активности. B. Latane и J.M. Darley [158] отмечают, что для просоциального реагирования необходима быстрая переработка информации. Просоциальное поведение включает ряд основополагающих когнитивных процессов, включая восприятие, мышление, принятие решений и т. д., а также осведомленность в ожиданиях и нормах, регулирующих межличностные отношения. В исследованиях [144; 159], проведенных в рамках этого подхода, был выявлен ряд нормативных ожиданий, регулирующих просоциальное поведение – это норма социальной ответственности (L. Berkowitz, L.R. Daniels), норма взаимности (Grouldner), норма заслуженности (J.T. Long, M.G. Lerner).

Еще одним аспектом просоциального поведения является его связь с эмпатией. M.L. Hoffman [156] выдвинул модель формирования эмпатии в зависимости от социально-познавательной активности и предположил, что этот процесс у ребенка проходит через следующие стадии:

• глобальная эмпатия – ребенок недифференцированно реагирует на проблемы окружающих;

• эгоцентрическая эмпатия, связанная с дифференциацией «Я и другие»;

• эмпатия к переживаниям других, обусловленная развитием способности принятия ролей других людей;

• эмпатия к условиям жизни других людей, связанная с развитием способности распознания условий жизни окружающих.

Сторонники межличностного подхода основное внимание уделяют взаимозависимости людей, объясняя поведение при межличностном общении с точки зрения теории обмена [157; 175]. С позиции данной концепции, в ситуациях общения людьми движет стремление к достижению максимально позитивных для себя последствий.

В 1978 году J. Thibaut и H. Kelley выдвинули предположение, что взаимозависимые индивиды трансформируют отношения обмена, основанные на затратах и приобретениях, в просоциальные отношения. Это означает, что действия человека ориентированы не только на личностно значимые последствия. Приоритет эгоистического решения (отношения обмена) заменяется приоритетом просоциального решения (отношения общности). Важная причина, порождающая просоциальные трансформации, скрывается в перспективе длительной взаимозависимости людей.

Влияние личности на просоциальное поведение особенно велико. В качестве его личностных детерминант называют социальную ответственность, эмпатию, а также внутренний локус контроля: социальная ответственность и внутренний локус контроля способствует возникновению чувства необходимости оказать помощь, а развитая эмпатия помогает лучше понять нужды других. Oliner и Oliner в своих исследованиях показали, что у оказывающих помощь ярко выражен внутренний локус контроля. Х. Хекхаузен [122] связывает данный фактор с генерализованной социальной ответственностью. Еще одним свойством личности, оказывающим сильное влияние на просоциальное поведение, является вера в справедливость мироустройства, выражающая представление о том, что в целом люди получают то, что они заслуживают. Связь между верой в справедливость и просоциальным поведением зависит от ожидаемой эффективности просоциального поведения: если оно оказывается эффективным (проблема разрешена), вера в справедливость мироустройства усиливает стремление помочь.

Модель просоциальной личности, таким образом, включает в себя три компонента: просоциальную мотивацию, просоциальные черты и веру в справедливость мироустройства. Первая и вторая составляющие оказывают только позитивное влияние на просоциальность поведения, тогда как эффект веры в справедливость зависит от того, верит ли человек в то, что оказание помощи может полностью ликвидировать несправедливость [135].

Все большее внимание в анализе личностных особенностей просоциального поведения привлекает гендерный аспект. Социальные стереотипы о том, что женщины более заботливы, эмоциональны и чувствительны к нуждам других, чем мужчины, достаточно распространены в разных культурах и подтверждаются многими исследованиями [139; 150; 166]. Если следовать этому предубеждению, то женщины должны больше и чаще, чем мужчины помогать окружающим, однако в ходе исследований готовности помочь A.H. Eagley [150] выяснил, что чаще помогают другим мужчины, а не женщины. Это можно объяснить тем, что исследование включает в себя создание ситуаций кратковременной помощи незнакомому человеку, как раз таких, в которых мужчина, скорее всего, ее окажет. Авторы указывают на существующие половые различия в оказании помощи, которые зависят от типа просоциального поведения, различия которых можно понять, рассмотрев мужские и женские социальные роли.

Согласно теории социальных ролей A.H. Eagley [150], не различия между мужчиной и женщиной заставляют их принимать различные социальные роли, а скорее благодаря различию в социальных ролях поведение мужчины отличаются от поведения женщины. Так, женская гендерная роль предписывает женщине заботиться о личных и эмоциональных потребностях других и помогать им в достижении цели, мужская роль – проявление героических и джентльменских видов помощи. J.A. Piliavin объяснял гендерные различия в терминах соотношения «цена – выгода»: мужчины и женщины склонны по-разному определять цену и выгоду. Исследователи пришли к выводу, что определенные виды помощи могут быть в большей или меньшей степени присущи тому или иному гендеру, и соответствующий полу вид помощи воспринимается как имеющий меньшую цену.

Следует отметить, что общепринятые стереотипы содержат множество гендерных отличий в сфере эмпатии. По мнению Д. Барри, женственность ассоциируется с межличностной коммуникацией и активным выражением своих чувств; мужественность связывается с достижениями, автономностью и стремлением к контролю.

Наблюдение за моделью поведения также оказывает влияние на формирование просоциального поведения. При этом модели поведения, предлагаемые для мальчиков, значительно отличаются от таковых для девочек. Эксперименты показали, что подражание поведению модели происходит с большей вероятностью в тех случаях, когда наблюдающие ощущают сходство между собой и моделью или когда модель воспринимается авторитетней, чем они сами. Теоретики социального научения отмечают важную роль моделей как источников информации о том, как и при каких условиях мужчинам и женщинам осуществлять просоциальное поведение. Представители социально-когнитивного подхода дополняют этот вывод положением о том, что переработка этой информации и определение ее пригодности к условиям конкретной ситуации опосредованы развитием когнитивной компетентности и социального знания.

Фундамент просоциального поведения закладывается в семье. N. Eisenberg и P.H. Mussen [151], изучавшие привязанность и стиль семейных отношений, обнаружили, что партнерский стиль семейных отношений способствует принятию детьми обязательств в отношении оказания помощи. В семьях с плохим обращением дети становятся самоизолированными и агрессивными. В процессе семейных диалогов родители не просто артикулируют социальные нормы и ценности, но и представляют модели их реального воплощения.

Актуализация просоциального поведения всегда реализуется в определенном ситуативном контексте. B. Latane и J.M. Darley [158] изучали эмпатию свидетелей страданий других людей или чувство их гражданской ответственности, которое должно было приводить к их вмешательству в опасной ситуации и пришли к выводу, что присутствие других может препятствовать оказанию помощи: чем больше людей, тем слабее реакция. Объяснений данному факту несколько: во-первых, присутствие других приводит к снижению собственной ответственности, во-вторых, другие могут способствовать включению механизмов самосознания и чувства социальной ошибки и, в-третьих, демонстрация другими моделей пассивного поведения.

J.A. Piliavin [166] разработал интегрированную когнитивно-физиологическую модель, согласно которой, прежде чем принять решение об оказании помощи, человек взвешивает возможные последствия этих действий. В качестве общего принципа в такой ситуации выдвигается стратегия минимизации затрат: времени и усилий, личностных ресурсов (общественная цензура и самобичевание). Исследования показали, что в ситуациях, оцениваемых как высоко личностно значимые, вероятность оказания помощи резко повышается, а цена неоказания помощи снижается.

Просоциальное поведение и его особенности определяются культурой. Но культура многообразна, поэтому общая культурная ориентация может оказать влияние на процесс социализации, проявляясь либо в формировании склонности полагания на самих себя, либо подчинению социальным нормативам, что приводит к существенным вариациям в просоциальном поведении.

Существенная роль в формировании и поддержании просоциального поведения принадлежит ценностям и нормам, принятым в обществе. Чем более они интернализованы, тем выше вероятность актуализации просоциального поведения.

Нормы поведения всегда основываются на ценностях, которые S.H. Schwartz определяет как «убеждения, которыми устанавливаются границы социальной желательности» [170]. Основываясь на данных по 44 странам, он подтвердил существование, по крайней мере, двух ценностей, непосредственно связанных с просоциальным поведением – это доброжелательность, которая определяется как сохранение и приумножение благополучия людей, и универсализм – понимание, бережное отношение, терпимость и защита благополучия всех людей и природы. Доброжелательность может быть соотнесена с ответственным поведением, универсализм – с социальной справедливостью.

Однако всегда следует принимать во внимание воздействия, как способствующие просоциальному поведению, так и ослабляющие его. Это, прежде всего, нормы, поддерживающие эгоистическую ориентацию: во многих социальных группах существуют ин- и аутгрупповые установки; многочисленные исследования показывают, что оказание помощи зависит от расовой принадлежности [125]. Однако такие явления имеют место лишь в том случае, когда нормативные требования к оказанию помощи слабы или же легко находятся оправдания для отказа в ней.