Денацификация

Проблемы ликвидации нацизма, влияния нацистской идеологии, отмены законов Третьего рейха, удаления неноминальных нацистов с общественных должностей, из школ, университетов и т. д. в первые годы оккупации были самыми актуальными. В НСДАП к концу войны насчитывалось около 8,5 млн членов, плюс в 61 ее «дочерних» и «примыкавших» организациях состояло примерно 10 млн немцев.

СКС с первых дней своей деятельности занимался проблемой денацификации, но процесс принятия специальных документов затянулся на полгода, что привело не только к достаточно вольному толкованию принципов денацификации в разных зонах, но и к разным методам ее осуществления. Только 10 декабря 1945 г. СКС принял закон № 2, который запрещал НСДАП и все ее организации; только 12 января 1946 г. – директиву № 24 «Об устранении нацистов и других лиц, враждебных союзным целям, из учреждений и с ответственных постов»; и лишь 12 октября 1946 г. была принята директива № 38 «Арест и наказание военных преступников, национал-социалистов, милитаристов и интернирование, контроль и наблюдение за возможно опасными нацистами». В каждой зоне, в дополнение к этим общим директивам, оккупационные власти издавали и свои инструкции.

Пожалуй, наиболее сложный механизм денацификации был создан в английской зоне. Ею занимались как спецотделы военной администрации, так и сформированные в январе 1946 г. из немцев «советы», «жюри» и «комитеты» по денацификации. Каждый взрослый немец должен был заполнить огромную анкету из 133 пунктов (всего их было заполнено 12 млн). Правильность заполнения анкеты должны были удостоверить своей подписью еще несколько человек, знавших анкетируемого.

Затем специальные комитеты по денацификации, – и британские, и немецкие, – работали с анкетами, определяя, к какой из пяти категорий отнести человека, проходившего денацификацию: главных виновников, прямо не виновных, частично виновных, номинальных нацистов или оправданных. Все очевидцы вспоминают об этой процедуре как о большой неразберихе.

С октября 1947 г. администрация британской зоны передала дело денацификации ландтагам и правительствам земель. Всего ими к 1949 г. были рассмотрены дела более 2 млн человек, из которых 1 191 930 человек, то есть 60 %, было реабилитировано. Общий итог денацификации в английской зоне: 75 % подвергшихся проверке, отделались денежными штрафами (в обесцененных марках); 20 % были отстранены со своих постов и лишь 0,1 % были признаны виновными.

Не менее громоздкой была процедура денацификации и в американской зоне. Там тоже едва ли не всему взрослому населению было роздано около 13 млн пухлых анкет (почти одинаковых с английскими) из 131 вопроса. Создавалось впечатле­ние грандиозного мероприятия. По заданию конгресса США осенью 1945 г. оккупационная администрация американской зоны составила список крупнейших немецких воен­ных преступников из мира бизнеса, где фигурировало 1800 промышленников и бан­киров, но в официальной публикации этот список сократился до… 42 человек.

Тогда же, осенью 1945 г., в американской зоне был издан закон о денацификации экономики, после чего было арестовано несколько десятков немецких магнатов (Г. Стиннес-младший, управляющий заводами Маннесмана В. Цанген, стальной магнат Э. Пенсген и др.). Но очень скоро они, отсидев всего несколько месяцев, вернулись из тюремных камер в свои рабочие кабинеты как «незаменимые специалисты». До марта 1946 г. из 1 390 000 поступивших анкет, были оценены 1 260 000. В итоге, в американской зоне с общественных должностей было отстранено 139 996 человек, из торговли и бизнеса – 68 568 человек, то есть 16,5 % проанкетированных.

С марта 1946 г. военная администрация американской зоны передала основную работу по денацификации в руки самих немцев. Всего было создано 545 судов по денацификации со штатом 22 тыс. чел. Каждый немец, достигший 18-летнего возраста, должен был, как и в английской зоне, заполнить анкету и попасть в итоге в одну из пяти упомянутых выше категорий. Если виновность была доказана, то суд мог вынести приговор: от денежного штрафа до десяти лет трудовых лагерей.

Суды по денацификации буквально утопали в тоннах анкет, не имея возможности проверить их данные. Причем, в качестве свидетелей часто вызывались соседи, друзья или начальники подозреваемого, которые давали ему хорошую характеристику, а затем, когда эти начальники сами проходили проверку, их прежние подчиненные оказывали им подобную же услугу. Процветали доносы, сплетни, интриги. При такой системе крупные преступники довольно легко уходили от наказания.

В результате только в Баварии из 163 тыс. активных нацистов лишь 49 понесли серьезные наказания, а из 12 тыс. уволенных учителей-нацистов, в 1949 г. 11 тыс. уже вновь работали в школах.

В интервью газете «Нью-Йорк Таймс» 6 ноября 1946 г. генерал Л. Клей признался, что закон о денацификации в американской зоне был «в большей степени приспособлен для того, чтобы вернуть как можно большее число людей на занимаемые ими ранее посты, нежели для того, чтобы наказать виновных». Такая политика «мягкой денацификации» создавала угрозу превращения американской зоны в убежище для военных преступников. Но, с другой стороны, прагматичные американцы, привлекая бывших «виртшафтсфюреров» к работе и используя их знания, объективно способствовали более быстрому восстановлению разрушенного хозяйства и снятию ряда социальных проблем.

Ответственность за проведение денацификации в оккупированных Советской армией частях Германии была возложена с января 1945 г. на «фронтовых уполномоченных» НКВД СССР. Их функцией было брать под арест любых людей, могущих представлять опасность для Советской армии, а также всех прочих подозрительных лиц. Спустя месяц эти меры были расширены. Было приказано отправлять на работу в СССР всех, способных выполнять физическую работу и носить оружие немецких мужчин в возрасте от 17 до 50 лет.

Тут советская политика денацификации явно была связана с подготовкой переселения немцев из областей восточнее Одера и Нейсе. До середины апреля 1945 г., по мере продвижения Советской армии, в восточных областях Германии было арестовано 138 200 немцев и еще 97 500 мо­билизовано в качестве рабочей силы. Это значительно больше, чем было интернировано в советской зоне оккупации органами безопасности в течение следую­щих четырех лет.

В советской зоне по разным данным число активных и номинальных нацистов составляло до 20 % населения. Формально денацификацию осуществляли специальные комиссии в землях и провинциях во главе с вице-президентом, с участием известных антифашистов. Всего было создано 262 комиссии, в них было занято более 1,5 тыс. чел. Причем, она была в основном завершена еще до издания директивы №  24 СКС, хотя комиссии по денацификации были распущены только в феврале 1948 г., как «выполнившие свои задачи». Очевидно, что под их прикрытием проводилась капитальная «чистка» немецкого общества не только от активных нацистов, но и от всех «неблагонадежных» антифашистов, которые осмеливались критиковать политику СВАГ.

Денацификация в советской зоне была проведена предельно жестко, не в последнюю очередь потому, что проводилась под контролем органов НКВД. Многие бывшие члены и функционеры НСДАП подвергались автоматическому аресту и помещению в спецлагеря НКВД (всего их было создано 10), в качестве мест заключения использовались бывшие нацистские лагеря (Бухенвальд, Заксенхаузен) и тюрьмы (Баутцен). Интернированию по новым данным было подвергнуто 123 тыс. немцев, из которых 17 тыс. было осуждено советскими военными трибуналами (СВТ). Из числа интернированных погибло 44 тыс. человек, депортировано в СССР и Польшу – около 25 тыс. Спецлагеря НКВД были закрыты в феврале 1950 г. Обращает на себя внимание тот факт, что СВТ осуждали только активных «врагов» советской оккупационной власти (часто это были очень молодые люди, которые являлись членами других – не КПГ/СЕПГ – партий), а интернированные нацисты остались без судебных процессов и приговоров.

В ходе денацификации в советской зоне только в 1945–1946 годах от занимаемых должностей в области управления государством и экономикой было отстранено 390 478 человек – больше, чем в любой другой оккупационной зоне Гер­мании. Всего же в ее результате было удалено со своих постов на предприятиях и в организациях около 520 тыс. человек. Собственность бывших видных нацистов была конфискована и передана немецким органам управления.

Как видно, в западных зонах денацификация была проведена гораздо более либеральными методами, чем в советской, что дает основания ряду авторов и сегодня писать о ней, как о «революции на бумаге», о ее «срыве», или даже о превращении ее в «фарс». Процедуру денацификации прошли миллионы немцев, аресту во всех трех зонах было подвергнуто около 245 тыс. человек, но 100 тыс. из них, после проверки личных дел, уже в 1947 г. вышли на свободу. И только 9 тыс. бывших активных нацистов были приговорены к тюремному заключению, обычно кратковременному. Это не вызывает большого удивления, ведь примерно 60 % судей и 76 % прокуроров в судах по денацификации западных зон сами были в прошлом членами НСДАП.

Большинство из осужденных, отбывших свой срок наказания (или выпущенных досрочно), вновь вернулись в руководство экономикой, в систему государственного управления, образования и юстиции. Так, руководителем всей экономики английской зоны стал текстильный магнат А. Фровейн, который был приближенным нацистского министра вооружений А. Шпеера; крупнейший банкир Г. Абс, приговоренный в 1945 г. за соучастие в нацистских преступлениях к 15 годам, просидел в тюрьме всего 3 месяца и был назначен советником британской оккупационной администрации по финансовой политике и т. д.

К Нюрнбергским процессам против главных военных преступников многие немцы отнеслись с определенным пониманием, хотя при господствующих тогда голоде и нищете оставались довольно равнодушными к обнародованию нацистских зверств. Но когда началось осуждение сотен тысяч мелких и средних нацистов «комиссиями по денацификации», укомплектованными преимущественно немцами, это вызвало протест и непонимание. А осужденные этими «комиссиями» люди в большинстве своем считали, что с ними поступили несправедливо и отнюдь не становились благодаря этому демократами.

Несправедливость заключалась и в том, что тяжкие преступления стали рассматриваться гораздо позднее мелких, а это вело к тому, что более крупным нацистам или удалось бежать (в Испанию, Португалию, Латинскую Америку), или получить гораздо более мягкий приговор, чем осужденные ранее мелкие нацисты.

В итоге такой денацификации у многих немцев (да и за рубежом) складывалось впечатление, что национал-социализм был делом рук только фюрера и его ближайшего окружения, а отнюдь не миллионов «добровольных подручных» Гитлера – людей, которые не только следовали за ним, но и были соучастниками больших и малых преступлений. Здесь надо подчеркнуть, что если при проведении персональной денацификации было много путаницы, неразберихи, несправедливых приговоров и т. д., то государственная денацификация, – ликвидация НСДАП, нацистских организаций и ведомств, нацистских законов и т. д., – была проведена во всех трех западных зонах практически одновременно и в духе решений, принятых в Потсдаме.

В отличие от западных зон, где «мягкая денацификация» не позволила провести четкую разделительную черту с прошлым и где при формировании немецких органов власти много бывших членов НСДАП снова сумели занять свои прежние должности, в советской зоне чистка была проведена гораздо глубже и первоначальное «преодоление прошлого» оказалось гораздо более однозначным. СВАГ серьезно подошла к полному устранению национал-социалистов из политической и общественной жизни. Побочная же цель этих чисток заключалась в том, чтобы поставить на важные посты в органах управления, особенно в полиции и юстиции, коммунистов или левых социал-демократов.

У СВАГ были и прагматические соображения: в случае надобности она привлекала на службу бывших специалистов нацистской Германии. Надо отметить, что немало бывших членов НСДАП смогли доказать свою лояльность к коммунистической системе и занять впоследствии в ГДР высокие государственные и партийные посты, а правящую в ГДР Социалистическую единую партию Германии стали называть втихомолку «партией мелких нацистов».