Нечёткий политический процесс; нечёткие выборы; нечёткое государство; нечёткий политикум; нечёткая власть

Как-то наш Президент сказал, что мы находимся в "полуоккупации"… А кто знает, какое там точное число: может быть, 2/5 оккупации или уже 1/5, или ещё 3/8?.. И какая у этой оккупации «тень» в виде социальных сетей, агентов влияния, работающих под различными прикрытиями и прочих? И если «всё течёт, всё изменяется», подвижно, дрожно, нечёткостно… Или, может быть, это уже оккупация перманентная, естественноисторическая, неизбежная и необратимая?.. Какова же степень так называемой «интеграции в мировое сообщество»? Каков наш коэффициент?

Далее, какова степень так называемой интеграции в мировое сообщество? Каков наш коэффициент?

Вот и материал для "политического фазиверса".

В целом современная политика, особенно международная, в которой «никто ни за что не отвечает⁹¹⁴» становится всё более сложной, запутанной и не понятной не только широкому кругу обывателей, но и лицам с высшим образование, специально не занимающихся ей – врачам, инженерам, служащим, учителям, даже некоторым преподавателям социально-политических дисциплин. Последние, вместо преподавания политики, современной политики, преподают историю политики, начиная с отдалённых времён. Разумеется, это гораздо проще (во многих отношениях) и получается более или менее стройно, наукообразно, чётко (и все при деле). Но до политики XXI века – а иногда и до развала СССР – они, как правило, не доходят («не хватает часов», «заканчивается курс», начинаются каникулы, заметающие все трудности и неудобства под ковёр). То же самое можно сказать и о преподавании истории, во всяком случае, в средних учебных заведениях, в школах, где происходит, пожалуй, самое массовое обучение. Изучение интереснейшей, но очень сложной и старательно замалчиваемой темы: «Распад СССР» (и острых, «неудобных» вопросов, связанных с ней), как правило, упускаются, обходятся стороной. Удивительно, но то же самое происходит и на курсах повышения квалификации учителей – все куда-то спешат, торопятся, редко удаётся задать серьезный вопрос по существу и его обсудить. На этих курсах, к примеру, излагается подробнейшим образом история России XIX века, поскольку именно там, полагают некоторые методисты, находятся корни всех наших бед, социально-политических потрясений и трагедий XX века. К тому же прошло значительное время, материал устоялся, осмыслен, можно излагать… тратить на него бесценное время. Это удобно. Так имитируется преподавательская деятельность. И так решаются задачи духовно-нравственного и гражданско-патриотического воспитания… В то время как Россия – «ведущая все более суверенную политику, занимающая одну восьмую часть суши Земного шара и обладающая второй по силе, и первой по боеспособности армией мира… ожидаемо втянута в целый ряд информационных» и политических конфликтов⁹¹⁵. И «у НАТО много серьезных планов в рамках концепции так называемого глобального удара»⁹¹⁶.

Однако, наряду с «жёсткой силой» Запад активно использует и так называемую «мягкую силу», особенно в последние десятилетия⁹¹⁷, а теперь ещё и «умную силу»⁹¹⁸.

«Мягкая сила»), по сути, по природе своей – нечёткая. К примеру, социальные сети⁹¹⁹…

Целью «мягкой силы» и «умной силы» является оптимальное, эффективное использование всех мер воздействия на противника, стремление добиться синергийного, резонансного эффекта. Несмотря на то, что методы, способы такой борьбы становятся всё более нечёткими по своей природе, в результате их наложения друг на друга «умная сила» добивается весьма чёткого эффекта – разгром противника, его полная капитуляция (как, например, развал СССР и демонтаж связанных с ним военно-политических блоков и систем). Очевидно, подобный сценарий не только заготовлен, но уже реализуется по нарастающей в отношении РФ. Однако, как сказал бессмертный русский поэт в духе нечёткостного подхода, «мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…» – специфика текущего момента заключается в том, что и в действиях руководства нашей страны начинает проявляться «невидимая рука» «умной силы» (в результате чего получается, к примеру, не то, что «над Россией небо Сирии», как говорили прошлой осенью некоторые философы в Северной Пальмире, предрекая наступление крайне нежелательных событий, а «идеальный шторм» в Сирии, как говорят теперь московские дипломаты, вспоминая резонансный концерт в Пальмире южной).

В современной политической практике широко применяются так называемое когнитивное оружие – специально созданные разрушительные идеи, которые искусно внушаются, внедряются в индивидуальное или общественное сознание и которые затем люди сами воплощают в свою жизнь (со всеми деструктивными, как правило, далеко идущими последствиями для неё). Например, идея «прав человека» и «европейских ценностей», которые у нас в своё время внедряли М.С. Горбачёв и его команда. Что такое «права человека» и «европейские ценности» и как они работают, мы узнали потом, после развала Советского Союза, и воочию убедились на примере многострадальных «независимых государств», где они реализуются сейчас в полной мере… По сути, это – «фиговые листки» прозападной «демократии», а для нас – химеры, которые профессионально внедряются посредством СМИ в сознание человека с деструктивными, подрывными целями. Многие всерьёз верят в них и добровольно расшатывают государственное устройство, тем самым – государственный суверенитет, создают пространство для т.н. «общечеловеческих», «европейских ценностей» и растворяют в них свою культурно-историческую идентичность, самобытность. По сути это политика глобализма, осуществляемая в интересах узкого круга лиц, возомнивших себя не только «хозяевами денег» (у которых «всё схвачено, за всё заплачено»), но и «хозяевами истории»!.. К такого рода оружию можно отнести распространяемые в социальных сетях идеи и «ценности» субкультуры и идеологии «чайлдфри», характеризующейся сознательным нежеланием иметь детей. Основная идея «чайлдфри» – отказ от детей во имя личной свободы и пропаганда бездетного образа жизни. Об этих идеях и связанных с ними «ценностях» знают, более того – их уже обсуждают наши школьники, девятиклассники и даже некоторые восьмиклассники!.. Сюда же относится «блестящее образование» и «карьерный рост на Западе», «мир без границ» (идеал ТНК), «жёсткий монетаризм» для современной российской экономики и многое другое⁹²⁰.

Современным примером хорошо продуманной и мотивированной нечёткой политики является американская политика. Американские политики и дипломаты, как правило, говорят одно, подразумевают другое, исходят из третьего, а подытоживают, раздувают и оценивают ситуацию четвёртым. До извинений с их стороны, как правило, дело не доходит, а если и доходит, то всё равно чем-нибудь оправдываются (уже пятым). В итоге противоположная сторона, руководствующаяся чёткими понятиями и чёткой логикой, всегда проигрывает (за исключением, может быть, откровенного поля боя, как на Курской дуге летом 1943 года⁹²¹), как проиграл, к примеру, СССР и прекратил своё существование в начале 90-х. Стоит ли в таком случае подписывать какие-либо соглашения, если противоположная сторона и не думает их выполнять?.. И вообще о чём-то договариваться?.. Или следует руководствоваться аналогичной логикой («кто к нам с такой логикой придёт, тот от такой логики и погибнет»)?

Не случайно многих американских политиков сравнивают с троцкистами (и находят много общего), которые ведут себя так, «будто в их адрес содержательной критики и не высказывалось, а они сталкивались исключительно с непониманием окружающими правильности их мнений, выражающих абсолютную истину (в этом они идентичны современным либералам, которые лишь другая их личина). Этот «приёмчик» сочетался с принципом подавления провозглашаемых ими открыто во весь голос деклараций очень хитростной системой умолчаний. Но именно на основе этих умолчаний они реально действуют в жизни, объединившись между собой в коллективном бессознательном («на словах одно, на деле – другое»)», «ни войны, ни мира!», «мы вас уважаем, ваши права, демократический выбор и всё такое прочее, но у нас есть свои ценности, которым вы и ваш выбор не соответствуете, поэтому либо вы меняетесь, проводите угодные нам реформы, принимаете законы и даже переписываете Конституцию под наши ценности, либо вас не должно существовать» и т.д. и т.п. – вот их логика.

То есть представителям такой политики в их «искреннем личном проявлении благонамеренности свойственен конфликт между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным», порождаемым всеми их представителями в совокупности. И в этом конфликте злобно торжествует их коллективное бессознательное, подавляя личную (благонамеренность каждого из них совокупностью дел их всех вместе взятых)⁹²².

Можно ли в таком случае говорить о некой более или менее чёткой политической идеологии (не говоря уже о сравнении её с классическими идеологиями XIX века в Европе, а также их представителями: консерваторами, социалистами и либералами)? Или это уже какая-то смесь политического, экономического, социального, идеологического с психическим, в которой доминирует последнее, и такой тип легко примеривает на себя любую политическую маску: анархиста, коммуниста, социалиста, фашиста, националиста, либерала, консерватора, фундаменталиста – кого угодно?!

В современной политике появляются лидеры, которые становятся чрезвычайно популярными. Они действуют в пространстве «постполитики» – в особом нечётком пространстве, в фазипространстве, где удалено разделение на «правых» и «левых»⁹²³. Они обращаются к широким массам, не заботясь об идеологической, мировоззренческой последовательности своих платформ и позиций. Их взгляды трудно квалифицировать в обычных категориях – правые, левые, либералы, консерваторы, социалисты и т.д. – если иметь в виду политическую идеологию. Или – верующие, не верующие, во что, как верующие, сомневающиеся, атеисты и т.д. – если иметь в виду мировоззрение. И это работает, причем, все лучше и лучше, становится глобальной реальностью, с которой нельзя не считаться. Вместе с тем к народам (отчасти) возвращается их политическая и историческая субъектность. Не воспользоваться такой ситуацией было бы глупо, более того – преступлением (по отношению к исторической судьбе целых народов). Но разве есть такое преступление, – саркастически замечает А.Г. Дугин, – которого мы, русские, ещё не совершили? Увы, нам всё по плечу⁹²⁴.

Самое отвратительное в политике Запада – «это его лживость. Он говорит о мире, но решает все войной. Он превозносит «демократию», но устраивает противозаконные перевороты. Он клеймит фашистами тех, кто стремится утвердить свои собственные национальные ценности, а сам практикует методы террора, вопиющий расизм и геноцид. Он проповедует свободу предпринимательства, но передает всю власть в экономике транснациональным монополиям и тоталитарным финансовым институтам Уолл-стрит. Он упрекает своих оппонентов в том, чем страдает он сам. Пора осознать, что Запад понимает только одно: силу, мощь и абсолютную уверенность в себе и своей правоте. Мы имеем дело с постмодернистской формой» политиканства, на сей раз скрытого под либеральной фразеологией⁹²⁵. Ярким примером является так называемая технология «псакинга» – проведение информационно-психологических операций как «неотъемлемый компонент внешнеполитического арсенала США. Среди решаемых ими задач – трансляция официальных, а также неформальных сигналов в глобальном медиа-пространстве с целью формирования мирового общественного мнения и манипулирования массовым сознанием «через голову» правительств, работая напрямую с аудиторией»⁹²⁶.

Как видим, современная глобализация идёт в нечётком формате. «Оранжевые революции», «арабская весна» и др. разрушают относительно чёткие государственные структуры и создают нечёткие. Они называют это хаосом (хорошо или плохо управляемым, или якобы неуправляемым вообще), а мы видим в этом возникновение новой нечёткой политической реальности, нечётко управляемой. То есть, пытаемся взглянуть на этот процесс и проанализировать его с позиций нечёткостного подхода.

Далее, мы видим, что возникает этническая нечёткость, когда сталкиваются два (и более) суперэтноса с различными этническими доминантами, во многом не совместимые друг с другом. Если раньше, в исторически складывающейся этносфере, такие «встречи», столкновения несовместимых, имеющих отрицательную комплементарность, этносов, происходили более или менее естественным путём, в результате чего возникала новая, но нежизнеспособная этническая форма, которую Гумилёв назвал химерой⁹²⁷, то теперь такие химеры создаются искусственным путём, когда, к примеру, многострадальная Европа на наших глазах «накачивается» чуждым ей этнокультурным материалом.

Кроме того, после Второй мировой войны в Европе активно проводится политика «денационализации» Европы, особенно в многострадальной Германии, в которой размывается не только дух нацизма, но и его «тело»: культивирование смешанных браков, толерантности, нетрадиционной ориентации, повсеместное внедрение чуждой символики⁹²⁸, в частности, стилизованных американских звёзд, которые становятся уже атрибутом спортивной формы, в том числе сборной Германии по футболу, и пр.; если используются немецкие национальные цвета, то тут же появляются звёзды, если звёзд нет, то цвета – антинемецкие: розовые, оранжевые, фиолетовые и пр. «эмо». Становится уже просто противно смотреть на эти цветовые гаммы, а их всё штампуют, навязывают, массово распространяют, видимо, хорошо зная, что человек является существом символическим… Если же всё-таки где-то удаётся найти более или менее качественную, типично немецкую вещь, то она чудовищно дорогая. В общем, всё хорошо продумано, программа рассчитана на десятилетия, до полного уничтожения. Если появляется существенное сопротивление и дело слишком затягивается, то его можно ускорить гражданской войной в Европе с последующей её ликвидацией как цивилизационного, культурного центра. Вот так на наших глазах готовятся «последние люди» Европы и сама её великая культура приносится в жертву «во имя мира на земле», «чтобы не было больше в мире войн»…Такие дела, брат… Вот такие они теперь у нас путешествия намечаются, с сопровождением – «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»⁹²⁹!..

Спрашивается, а как же мы здесь, в России? Разве мы находимся в изоляции? Разве эти процессы, глобализации по-американски, обходят нас стороной?.. Что нам теперь делать (в этой связи)? Можно ли иметь дело и о чём-то договариваться с политиками, которые творят такие дела на планете и, по всей видимости, уже вошли во вкус «хозяев» истории и геополитики, – прежде всего, с американскими политиками? Или уйти в глухую изоляцию и ждать «у моря погоды», полагаясь на «авось»? Политика изоляционизма не только чревата научно-техническим, социально-экономическим отставанием от геополитических «партёров», «закусивших удала», культурно-историческим «изолятом» (в который, к примеру, попал Китай в эпоху позднего Средневековья и Нового времени в Европе, и мы знаем, к каким страшным последствия эта политика привела китайскую цивилизацию – казалось бы самодостаточную – в XIX – в первой половине XX веков), но и невозможна в XXI веке, в эпоху тотального глобализма, научно-технической революции, особенно в области средств коммуникации и связи. Поэтому мы «обречены» на взаимодействие и коммуникации с разными геополитическими партнёрами, какими бы они ни были.

Однако при этом надо иметь в виду, что политическая нечёткость становится фундаментальной константой американской политики, которая обеспечивает глобальное доминирование на протяжении десятилетий.

Некоторые политологи полагают, что это одна и та же, насквозь лживая, типичная американская политика на протяжении десятков и даже сотен лет (к примеру, С.А. Михеев⁹³⁰), начиная с XVII века, эпохи колонизации англосаксами Северной Америки, вытеснения и уничтожения индейцев. Но это не так. Точнее не совсем так, всё гораздо тоньше и сложнее. Почему? Прежде всего, потому, что оценивается эта политика с использованием относительно чётких понятий: «правда» и «ложь». Но когда американские политики что-то говорят и делают – это не «правда» и не «ложь», не «ложь и правда», не «неправда и не ложь». То есть, чёткие понятия не схватывают суть этой политики, не фиксируют её. Тут необходимы нечёткие понятия. Откуда их нам взять? Если их у нас нет, придется конструировать. Начинать нужно с простого, как учил Аристотель, понятного по природе. И далее постепенно усложнять и совершенствовать свой понятийно-категориальный аппарат, наращивать степень его нечёткостности, в соответствии со степенью сложности, нечёткости поставленных задач и возникающих ситуаций. Параллельно развивать и совершенствовать логику, благо существенные наработки в этой области математики уже есть (см. «нечёткая логика»⁹³¹).

Простым и уже разработанным в математике является теория нечётких множеств. С опорой на неё нужно вводить «весовые» коэффициенты или функции принадлежности.

«Правда 1,0» – абсолютная правда, истина.

«Правда 0,8» – относительная правда с коэффициентом (функции принадлежности) 0,8. И так далее. То же самое применительно к понятию «ложь».

Коэффициент может быть более и сложным и, возможно, точным. Например, «ложь 0,88…1».

Но что значит 1 в «правде 1, 0»? Можно предположить (и установить соответствующую настройку в аппаратуре), что 1 означает первый уровень доверительности. Но ведь может быть и второй уровень доверительности, и третий… В принципе, он может быть сколь угодно высоким и сколь угодно низким, он может выражаться не натуральным и не целым числом, даже иррациональным и мнимым.

Но что такое «правда»? Как её формализовать?

Мы предлагаем делать это через функции принадлежности ко всеобщим категориям высшей степени общности.

«Правда» = x₁/10 (существование) + x₂/10 (отношение) +

+ x₃/10 (свойство) + x₄/10 (сущность),

где x₁/10, x₂/10, x₃/10, x₄/10 – «весовые» коэффициенты (функции принадлежности)⁹³²; (существование), (отношение), (свойство), (сущность) – всеобщие категории высшей степени общности.

Поскольку таких категорий всего четыре, мы в формуле ставим знак равенства (строгого равенства, а не какой-то иной) и выражаем уверенность, что обобщается полный набор смыслов нечёткостного понятия «правда». Смысловая нечёткость в данном случае (и во всех других случаях, в которых анализируется и обобщается человеческая речь) фиксируется, канализируется в рамках четырёх всеобщих категорий. Её источником теперь является выбор «весовых» коэффициентов (функций принадлежности), «правильность» их подбора или, лучше сказать, их адекватность той или иной конкретной ситуации.

Аналогично поступаем применительно к понятию «ложь».

В итоге получаем набор парных нечётких понятий, позволяющих понимать, выражать и оценивать сложную нечёткостную ситуацию гораздо глубже, тоньше и адекватнее. И действовать соответствующим образом.

Далее переходим к производным и соотносимым понятиям.

В итоге получаем системы взаимосвязанных всеобщих категорий, своего рода «сеть», которую можно набросить на соответствующую ситуацию (правда, определить это соответствие тоже нелёгкая задача) и поймать нечёткую «золотую рыбку»…

Разумеется, смысловая нечёткостность проистекает (может проистекать) из разных источников, в том числе из контекста.

Спрашивается, что делать?

Мы предлагаем взглянуть на складывающуюся современную геополитическую ситуацию, на процесс глобализации в целом с позиции нечёткостного подхода (развивая и дорабатывая при этом его понятийно-категориальный, методический аппарат, адаптируя его к конкретным ситуациям). Прежде всего, надо учитывать, что нечёткость становится фундаментальной константой американской политики (да и не только американской). Учитывать это всегда и везде в различного рода и уровня переговорах и соглашениях. И самим вести адекватную складывающимся условиям, политической и особенно геополитической ситуации, то есть, нечёткостную (но чётко заточенную под свои интересы, интересы России). Далее, надо понимать, что Россия вступила в гибридную локально-нелокальную войну с нечёткими субъектами политического, экономического, социального и духовно-культурного действия, которые не столько проникают на территорию нашего государства по классическим схемам, сколько возникают с нечёткими коффициентами принадлежности к той или иной враждебно настроенной структуре, её идеологии⁹³³. Это всерьез и надолго. В последнем особенность гибридных локально-нелокальных нечётких войн. В таких войнах не бывает решающих молниеносных наступлений, охватов, генеральных сражений, полных разгромов и триумфов. Результаты, итоги нечётких войн тоже нечёткие, но не менее важные, существенные. Кроме того, помимо тех мероприятий, которые уже проводятся, нам необходимо срочно вырабатывать свою идеологию, – причём адекватную складывающейся ситуации, нечёткую, – применительно к современным условиям политического фазиверса с такими же нечёткими субъектами политического, экономического, социального и духовно-культурного воздействия и противодействия. Одними военными действиями такую войну не выиграть.

Ну а дальше, что ж, война – мать наших вещей. Более того, война – мать наших лучших вещей, самых высоких и прекрасных проявлений духа, мать возвышенных идеалов и связанных с ними ценностей. Кроме того, война ещё и отец государств. Особенно нашего – Великой России. Вспомним историю. За плечами нашей армии и флота славное, восхитительное прошлое. Наши военные создали великую державу, много раз ценой своей и чужой жизни они отстаивали нашу свободу и независимость. Мы воевали и защищались на пространстве всей планеты. Нам до всего было дело. И теперь «если Россия делает решительный шаг к возрождению планетарного могущества, это потребует мобилизации всех имеющихся ресурсов и колоссальных изменений. Уже очевидно, научно-технического, материального и интеллектуального рывка в области новейших типов вооружений будет недостаточно»⁹³⁴. Нам необходимо разбудить героический дух нашего народа, особенно нашей армии, возродить чувство престижа, национальной гордости и чести. Особенно – воинской чести⁹³⁵. «И люди в мундирах снова обретут свое значение в управлении государством, торжественно и уверенно склонятся над картами нового мира, заново рисуя границы Великой России, достойные нашей судьбы, нашего масштаба, нашего духа».

Наша цель – возрождение Отечества, «возврат России на новом витке и с новыми силами в центр мировой истории. И нас самих, в качестве свободных и независимых граждан, по-настоящему Великой страны!»⁹³⁶ Но при этом надо понимать, что тот классический мир с чёткими границами, правилами, социальными, экономическими и политическими нормами, с реально действующими нормами международного права и пр., ушёл в прошлое, его не вернуть. Нужно учиться жить и действовать в новых условиях политического, социального, экономического, цивилизационно-культурного фазиверса.

Невероятное перевооружение Российской армии является «ответом на немедленную угрозу либо ядерной атаки, либо "глобального молниеносного удара". Эта угроза была озвучена в Нормандии и в этом контексте "глобальный молниеносной удар" тоже является не более чем прелюдией для современной редакции плана "Немыслимое". Эта тактика в сочетании с базами ВМФ и ВКС в Сирии, а также с тяжёлой межконтинентальной ракетой РС-28 "Сармат"⁹³⁷ и АПЛ "Подмосковье", которые тоже в ближайшее время становятся в строй, означает кардинальное изменение в военно-стратегическом балансе, а это показывает, что у России появилась стратегия. И эта стратегия не только позволяет парировать все угрозы Нормандского Ультиматума, но и, принудив глобальный Запад к отказу от идеи горячей войны...».

И «выиграть полномасштабную холодную войну», аналогичную той, которую проиграл Советский Союз», развал которого «показал, что хоть и холодная, но война остается войною, а это такое занятие, которое ставит своей задачей уничтожение противника, и чем холоднее победоносная война для победителя, тем горячее после нее мир для побежденного. Применительно к современной ситуации, в которой оказалась России, это означает нанесение смертельного удара мировой финансовой системе, основанной на долларе. Путину ужасно не хочется это делать, так как вместе с мировой финансовой системой погибнут и Российские золотовалютные резервы, номинированные в долларах. И вообще, не ясно устоит ли в этой ситуации Российская финансовая система, построенная с таким трудом и ценой таких жертв. Но… на войне как на войне!»⁹³⁸.

Таким образом, в данной ситуации именно холодная война является настоящей войной, а все эти пугалки войной ядерной – это просто такая геополитическая "Зарница". Задача холодной войны, развязанной Западом, – разорить Россию гонкой вооружений, а стратегия России в данном случае – это гонкой вооружений разорить США. И, как показывает переоборудование АПЛ "Подмосковье" в носителя сверхмалых глубоководных аппаратов, Россия намерена это сделать… Эта подводная лодка означает, что Россия не намерена придерживаться порочной стратегии СССР, который рассчитывал сдержать глобальный Запад перспективой ответно-встречного удара и разорился на этом. А Россия намерена создавать угрозы обезоруживающего удара, что намного дешевле… Кроме того, следует учесть, что возможности печатного станка в США исчерпаны и он больше не может финансировать гонку вооружений. А строительство континентальных ПРО, предназначенных перехватить обезоруживающий удар Российских АПЛ, он профинансировать заведомо не может.

А пока суть да дело, Россия объявила в своей новой военной доктрине – о своем праве на упреждающий удар, и понимающие люди еще в 2011 году сразу назвали эту доктрину "ядерным ультиматумом Медведева". А сейчас Владимир Владимирович, дабы не травмировать нежную психику своих партнеров по игре "Зарница", назвал эту промежуточную стратегию России "купированием"… Если новое вменяемое правительство США будет ставить интересы США выше интересов транснациональных корпорация и сатанинских сект, то в этом самом главном пункте интересы США и России совпадают⁹³⁹.

Основным признаком государства является суверенитет. Его свобода от внешнего управления. Но суверенитет не только политический, но и экономический, социальный, культурный, духовный – полный суверенитет. Нам нужен полный суверенитет. Это – высшая ценность.

«Идеалы и ценности Америка «экспортирует» в умы более полумиллиона иностранных студентов. Они каждый год обучаются в американских университетах, а затем возвращаются в свои родные страны после стажировки или работы в Силиконовой долине. В долгосрочной стратегии «мягкая власть» посредством только образования позволяет сформировать определенное мировоззрение у иностранных гостей, отражающее ценностные ориентации самого принимающего государства и позволяющее рассчитывать на благоприятное отношение к стране пребывания с их стороны в будущем… Ресурсная база «мягкой силы», конечно же, не ограничивается обучающими программами. США использует весь спектр культурных, информационных, разведывательных, сетевых, психологических и иных технологий. Все это в комплексе позволяет согласиться с мнением немецкого издателя Й. Йоффе: «Гибкая власть Америки даже более значима, чем её экономическая или военная мощь. Американская культура, будь она низкого или высокого уровня, проникает повсюду с интенсивностью, которая наблюдалась только во времена Римской империи, но с новой характерной особенностью. Воздействие Рима или Советского Союза в области культуры как бы останавливалось на уровне их военных границ, американская же гибкая власть правит империей, где никогда не заходит солнце»⁹⁴⁰.

«Главным инструментом «мягкой силы» являются сегодня как традиционные, так и новые – сетевые – средства массовой рекламы, агитации и дезинформации»⁹⁴¹.

«Следует отметить, что не менее активно подобным образом работает Китай, используя прежде всего Институт Конфуция. Не лишним будет напомнить, что первый Институт Конфуция (ИК) был открыт чуть более 10 лет назад – в 2004 году в Сеуле. В настоящее время подразделения этой структуры работают в 96 странах и насчитывают около 500 тыс. слушателей. В России действует 21 ИК, в том числе на базе ведущих вузов – МГУ и РГГУ.

На постсоветском пространстве ИК представлен во всех государствах, за исключением стран Балтии, Грузии, Молдовы и Туркмении. К 2020 году планируется довести число ИК по всему миру до 1000, сейчас их около 400. К этому следует добавить, что к 2020 году, по прогнозам, около 100 млн. человек во всем мире будут изучать китайский язык. Кроме этого, десятки тысяч студентов едут на грантовое обучение в Китай.

Для сравнения: Правительство РФ выделяет ежегодную квоту на бесплатное обучение, в том числе и соотечественников, в размере 15 тыс. мест. Правда, число обучающихся на платной основе значительно выше и достигает, согласно данным на февраль 2015 года, более 180 тыс. человек. Тем не менее, этого явно недостаточно для формирования устойчивой базы влияния России не то что в мире, но даже в евразийском регионе»⁹⁴².

«Присутствуя ежечасно в жизни каждого человека, СМИ фактически управляют мнениями и оценками, интегрируют индивидуальные человеческие умы в массовый разум. В результате у людей продуцируются одни и те же мысли, порождаются одни и те же образы, отвечающие целям и задачам персон, их контролирующих. «Когда это на самом деле происходит, то можно наблюдать волнующее незабываемое зрелище, как множество анонимных индивидов, никогда друг друга не видевших, не соприкасавшихся между собой, охватываются одной и той же эмоцией, реагируют как один на музыку или лозунг, стихийно слитые в единое коллективное существо».

Без преувеличения можно сказать, что в ХХI веке важнейшим инструментом «мягкой силы», придавшим ей динамизм и мобильность, стали современные средства массовых коммуникаций, сокращающие некогда непреодолимые расстояния между материками.

Современный мир, соединенный интернетом, телевидением, радио и газетами, все более напоминает паутину, объединяющую человечество в единое информационное пространство, предоставляя тем самым любому государству статус стороннего наблюдателя, способного восстановить статус-кво только путем насилия. Формируя посредством этих каналов либерально-демократическую культурную среду, социальные сети и СМИ (прежде всего, американские) открывают путь к смене неугодных режимов в невиданных ранее масштабах.

Вряд ли кто-либо будет спорить с тем, что власть мировых СМИ, значительная часть которых расквартирована в США, огромна» (там же). Зайди в какой-нибудь универсам на Народной улице Санкт-Петербурга… послушай музыку из открытых окон проезжающих мимо авто(машин), посмотри на одежду современной молодёжи… и ты поймёшь, что живёшь в оккупации, в культурно-идеологической оккупации…

«Информационные войны существовали всегда. Политики современности, политики древности, политики будущего и политики всех времен неуклонно пытались, и будут пытаться, при их помощи сломить своих геополитических оппонентов. Деморализовать общества стран, подменить прошлое, провести смену власти и окончательно "развалить" конкурента изощрёнными агитационными кампаниями. Не секрет, что основным инструментов этого типа войн выступает метод подмены понятий, то есть обеление всего, что находится за границами нашего государства, и максимальное очернения всех достижений самой страны». При этом, чем более выдающимися и значимыми для консолидации и здоровья русского, «российского общества являются достигнутые успехи, тем больше усилий со стороны Западной машины пропаганды направляется на их нивелирование. Важнейшим и наиболее ярким примером такого подхода, выступает грандиозная агитационная компания, проводимая США и Британией вот уже более семидесяти лет – переписывание итогов Второй Мировой войны»⁹⁴³.

К счастью, сейчас нелепость и лживость многих мифов становится очевидными для большинства жителей нашей страны. Как и вопрос о конечном выгодополучателе этого мифотворческого процесса (к примеру, мифов о "многовековом пьянстве русских", старательно распространяемого с помощью СМИ и некоторых «деятелей искусства», особенно в кино. Однако конечное решение всегда остаётся за нами, в не зависимости от того, кто и как нас «обрабатывает», что мы узнаём, что читаем, и что слышим и видим)⁹⁴⁴…

Россия не победит "Третий Карфаген" без новой идеологии⁹⁴⁵, убеждён И.Н. Панарин. «Падение Российской империи в результате государственного переворота в феврале 1917 года, организованного масонами, либералами и генералами-предателями, а затем и распад СССР в 1991 году показали, что самым слабым звеном российской государственности является информационно-идеологическая сфера. Резкое обострение в 2015 году геополитической обстановки в мире (кризис на Ближнем Востоке и Украине, западные санкции) требует от России проведения новой информационно-идеологической политики. Ведь необходимо комплексное информационно-идеологическое психологическое обеспечение антитеррористического присутствия в Сирии, а также блокирование акций ведущейся Западом против России информационной войны. В этой связи представляется целесообразным разработка и реализация новой доктрины России, основанной на собственной идеологической матрице⁹⁴⁶.

«С точки зрения концептуальной: нам нужен духовный суверенитет, основанный на славяно-тюркском и православно-исламском союзе народов, принадлежащих нашей цивилизации. Также для построения новой идеологической матрицы можно взять идеи русского космизма, гумилевскую теорию пассионарности и идеи Вернадского о ноосфере, рассматривая Православие как фундамент нашей цивилизации. На протяжении многих столетий наиболее слабым звеном российской государственности была духовно-идеологическая сфера, что привело к тому, что страна дважды в 20 веке распадалась на части»⁹⁴⁷.

Наша редакция:

С концептуальной точки зрения – нам нужен духовный суверенитет, основанный на собственной, прежде всего, русской идеологии с учётом и возможным включением наиболее ценных идеологических моментов, наработок других, братских и близких нам по духу народов и этносов, принадлежащих к нашей цивилизации. Также для построения новой идеологической матрицы можно взять учение Вл. Соловьёва о богочеловечестве (разумеется, интерпретированное, что называется «в духе времени»), идеи русского космизма, особенно – «Философии общего дела» Фёдорова и космической философии Циолковского, теорию пассионарности Л.Н. Гумилёва, идеи Вернадского о ноосфере и теорию социальной самоорганизации (синергетический историзм, синергетическую философию истории В.П. Бранского). Сакральным фундаментом (сакральной мистерией) новой идеологии России может стать замечательная акция – Бессмертный полк... Напомним, что в Москве в ней приняло участие 9 мая 2016 года более 700 тыс. человек, в Санкт-Петербурге – 500 тыс. человек, сотни и десятки тысяч в других городах. И важно, что количество участников этой акции год от года растёт⁹⁴⁸!

«Я бы выделил еще два ключевых… компонента концепции духовного суверенитета, – продолжает профессор, доктор политических наук Игорь Панарин. – Философская концепция русского космизма – это особое явление в русской философии и науке. Здесь три ключевые фигуры, которые надо отметить: это Николай Федоров (философия общего дела), Владимир Вернадский с его концепцией ноосферы и Константин Циолковский (космическая философия). Очень важен и Лев Гумилев с его концепцией пассионарности. Последняя несколько отличается от концепции русского космизма, она говорит о том, что особые люди, обладающие интеллектуальной энергией, способны двигать общество вперед. Мы пережили в прошлом году возвращение Крыма в родную гавань. И русский Крым, сакральный Крым – уже второй год как вместе с Россией. Это знак всему мировому сообществу, что теперь мировое лидерство вновь будет за Россией. Почему так важен полуостров, в чём его мистическая загадка? Видимо в том, что он является воротами для духовной и ноосферной взаимосвязи России с ее предшественниками – великими империями древности. И после крымского духовного импульса Россия имеет шанс стать мировым духовным лидером, но для этого нужна собственная идеология. Предлагаю принять за основу российской идеологии свою триаду: Духовность, Державность, Достоинство. Ведь без идеологии России сложно победить во Второй мировой информационной войне⁹⁴⁹.

…Культ насилия и жестокости на телеэкранах России должен быть заменен культом Духовности, Знаний и Творчества. В действующей российской Конституции идеологии посвящена статья 13, которая может быть скорректирована, с соблюдением всех процедур действующего российского законодательства. Разработка государственной идеологии – задача всех политических партий страны и общества в целом. Заключение. В этой статье представлена моя личная точка зрения. Некоторые факты и выводы данного материала, возможно, вызовут дискуссии. И это хорошо. Я очень надеюсь на то, что на основе Идеологии Три Д, Россия станет духовным лидером мира. Ведь именно Россия – Ковчег спасения человечества. Читатели могут соглашаться, а могут и не соглашаться с моими выводами. Но это – ведь законное право каждого читателя⁹⁵⁰.

Скорее всего, те, кто высокомерно самих себя считает Мировым Правительством или его эквивалентом, и есть главные организаторы и заказчики мировых войн, в том числе информационных, гибридных, нечёткостных… Суверенитет России не позволяет им установить полный контроль над миром.

Да и в самой Америке так называемый пресловутый «американский истеблишмент», уже давно представляет не Америку, а «мировую финансовую олигархию и обслуживает интересы транснациональных корпораций и секты фанатиков-глобалистов»⁹⁵¹.

Но не для того глобалисты устанавливали в мире – и в самой Америке прежде всего – своё господство, развертывали свои сети, внедряли либеральную агентуру влияния, чтобы вот так запросто от всего отказаться. Глобалистам не нужен ни мир, ни суверенная Россия, ни кто-то другой в качестве независимого от них суверена. Им нужна власть, тотальная власть над миром. В стремлении к мировому господству им нужна война – холодная, идеологическая, информационная, гибридная, нечёткостная и другая. Поэтому они и встали на путь эскалации отношений с Москвой: сейчас они в этом заинтересованы как никогда.

Что же нам делать? Представляется, что не пацифизм, а оборонная мощь и наша решимость идти до конца – вот залог настоящего и надёжного мира⁹⁵².

Итак, если современная теоретическая физика становится наглядной для всё более узкого и продолжающего сужаться круга специалистов (проблему понятности здесь не принято обсуждать в широком кругу), то современная политика, её проявления становятся всё более и более наглядными, но не понятными для широких народных масс («понятными» для исключительно узкого и продолжающего сужаться круга лиц). Как долго такое положение дел может продолжаться и развиваться (долог ли этот путь)? И насколько всё это устойчиво?.. Не приведёт ли такой «ход событий» к очередному «режиму с обострением»⁹⁵³ – новому «восстанию масс»?

Или это сознательно, специально всё делается, чтобы устойчивость политической элиты на вершине пирамиды власти была гарантирована, а народные массы не понимали своего положения и, тем более, смысла происходящего «культурно-исторического процесса». Нечто подобное может наблюдаться и в современных теоретических науках и особо «наукоёмких технологических процессах», куда посторонним вход воспрещён, только для «посвящённых»…

Пожалуй, наиболее ярким, очевидным, лежащим на поверхности и под, региональным примером политического фазиверса является современная Африка. «Что такое Африка с геополитической точки зрения? Это зона постколониальных государств, чьи границы отражают жестокую рациональность колонизаторов, разделивших между собой территории по живому – все границы Африки кровавы и бессмысленны. Они делят народы и культуры без всякого учёта истории, географии и религии. Европейские колонизаторы нахватали себе колоний и останавливались только там, где наталкивались на других европейских колонизаторов. Поэтому подавляющее большинство африканских государств – это искусственные и нежизнеспособные конструкции. Чем глубже заходит деколонизация, тем это становится очевиднее.

Пока однополярный мир во главе с США казался более или менее стабильной системой, над Африкой был установлен, по сути, американский контроль. Неважно, какими были границы той или иной страны и как они возникли. Важно было то, чтобы правительства африканских стран подчинялись воле США, принимали диктатуру Международного Валютного Фонда Ротшильдов и послушно отпускали природные ресурсы по той цене, которая устраивает американскую экономику. В остальном африканские народы могли делать что угодно – развиваться или деградировать, воевать или мирно гнить заживо от СПИДа и наркотиков.

Но по мере явного и очевидного сегодня всем упадка американской гегемонии, вопрос о будущем Африки становится все более острым. Национальные государства – это искусственные наросты на сложном рельефе африканской цивилизации. Поэтому цепляться за них долго невозможно: рано или поздно их разорвут внутренние и внешние противоречия. Так и возникла идея Африканского союза – аналога не столько Евросоюза, где доминируют США и либеральные глобалистские элиты, сколько Евразийского Союза. Эту идею изначально сформулировал еще в 60-е президент Ганы Кваме Нкрума, а позднее активно поддержал Муаммар Каддафи. В 1991 году было создано Африканское экономическое сообщество, которое постепенно должно было перерасти в Африканский Союз.

Эта идея вытекала из многополярности и теории больших пространств. На месте однополярного мира, рушащегося на наших глазах, должен возникнуть многополярный мир, основанный не на национальных государствах, а на больших пространствах – евразийском, китайском, индийском, европейском, латиноамериканском и, конечно же, африканском. Тем более что в Африке недостаточность национальных государств осознается еще острее, чем где бы то ни было.

Но Африканский Союз не вписывается в планы США, которые стремятся любой ценой сохранить однополярность и своё мировое господство. Отсюда, кстати, и ненависть Вашингтона к Каддафи, самому последовательному и радикальному стороннику Африканского союза – его свергли в значительной мере как раз за это. За упорное стремление объединить Африку в большое пространство, не подконтрольное США. Только так можно довести дело деколонизации до конца.

Каддафи американцы отомстили, натравив на него свою послушную армию инструментальных злодеев... Ливия разрушена и лежит в руинах. Но это пример и остальным странам: в одиночку от западной агрессии и их геополитических операций с использованием... фундаменталистов, ЛГБТ движения и борцов за права человека ни одна страна не отобьётся. Противостоять прямой и сетевой агрессии США, находящихся в агонии уходящего могущества, практически невозможно».

Поэтому единственным достойным будущим Африки является движение к созданию Африканского Союза – другого пути из современной геополитической ситуации не видно (он не просматривается)...

«Все народы, строящие многополярный мир, должны быть солидарны. Так что наилучшие пожелания от Евразийского Союза Африканскому»⁹⁵⁴.

«Мир сегодня, – пишет И.Н. Панарин, – остро нуждается в новой, духовно-творческой политической элите, способной объединить, интегрировать духовные и интеллектуальные усилия политических элит различных континентов»⁹⁵⁵. Но не менее остро, можем добавить мы, элиты нуждаются в новых адекватных подходах к существенно изменившейся и продолжающей ускоренно меняться политической реальности. Одним из таких подходов, – скорее всего, ключевым, – может и должен стать нечёткостный подход.

Вернёмся к взаимоотношениям России и США.

Наглядно принцип выборочной памяти в отношении истории демонстрировал, к примеру, Сванидзе в своей передаче «Суд времени», где регулярно нарочно умалчивал о важных фактах, ну, а если собеседник ему о них напоминал, то он его быстро обрывал. «Смотреть эту передачу, конечно, было противно, но интересно», потому что она показывала «глубину работы американцев по осуществлению операции влияния на противную сторону. В Америке же разработана очень интересная система влияния на большие людские массивы, для того, чтобы убедить их принять американскую точку зрения по тому или иному поводу». Каковы же, кроме гуманитарного навязывания американского взгляда на прошлое и настоящее той или иной страны, ещё цели деятельности «системы влияния на большие людские массивы»?

Например, чтобы получить во взаимоотношениях с тем или иным государством какое-либо дипломатическое преимущество. Именно поэтому политическая линия США по разрушению внутреннего спокойного содержания той или иной страны глубоко продумана, а не локальна и спонтанна, как иногда кажется. Для этого во многих странах создаются прослойки людей, распространяющих те идеи, которые им диктуют на Западе, чтобы облегчить ему овладение конкретной территорией. Ведь ещё Сунь Цзы говорил, что лучше покорить страну, не сражаясь. США, начав серьезно изучать нас в 1917-м году, больше никогда не оставляли вне поля своего зрения, занимались не просто аналитической или научной работой, а вели и очень серьёзную разведывательную деятельность».

В настоящий момент «мир вступил в фазу наиболее опасного противостояния – цивилизованного. Цена поражения в этом противостоянии – полное исчезновение с лица Земли одной из цивилизаций⁹⁵⁶… Могущественные транснациональные олигархические кланы уже определили будущее всего человечества, а академические круги Запада даже придали ему для большей убедительности научно-теоретическую форму. Практический процесс глобализации уже идет, и с каждым годом мир неуклонно приближается к торжеству нового мирового порядка.

При этом история Запада не дает никаких оснований для надежды на то, что его правящие круги предоставят незападным странам и народам необходимые ресурсы и материальные блага, которые западные государства целеустремленно отбирали у них на протяжении столетий. Вся мировая история убедительно свидетельствует, что они никогда и ни при каких обстоятельствах не пойдут на уменьшение своего потребления ради выживания незападных народов. В этих условиях России уготована участь тельца, который должен быть принесен в жертву «для блага всего человечества», как и предлагал почти сто лет назад личный советник президента США Вильсона полковник Хауз… Голландский ученый, лауреат Нобелевской премии Ян Тинберген прямо говорил:

«Обеспечение безопасности нельзя отдать на усмотрение суверенных национальных государств… Мы должны стремиться к созданию децентрализованного планетарного суверенитета и сети сильных международных институтов, которые будут его осуществлять…». Вот так. Глобальная структуризация и иерархизация мира при одновременном упразднении суверенитета национальных государств откроет олигархии свободный доступ ко всем природным ресурсам планеты»⁹⁵⁷.

Однако и нашу собственную политику, как внешнюю, так и внутреннюю чёткой не назовёшь, особенно в последние десятилетия. Кульминацией нечёткости стала политика Горбачёва: фазификация страны нарастала нелинейно – вначале год от года, затем месяц от месяца, день ото дня и далее счёт шёл уже на часы и даже минуты – типичный «режим с обострением» (Курдюмов С.П.). Эта политика привела к ГКЧП и развалу СССР⁹⁵⁸. Затем трагические, нечёткие в своей сути события 1993 г. в Москве, точнее – нечёткое множество событий с многочисленными мрачными дополнениями, «тенями».., закулисной активностью и пр. И в целом «лихие 90-е», в которые нечёткость процветала как по форме, так и по содержанию политики, в особенности же по результатам. Спрашивается, какие были цели? Как они менялись год от года и месяц от месяца?.. Что собственно строили и, «наконец», построили? Какой социально-экономический строй?

Представляется, что сегодня в нашем общественно-политическом строе важнее не существительное – "социализм", "капитализм", "империализм" и что ещё там, а предикат, прилагательное, которое становится для нас главным, а именно: "честный". Не важно, что мы там строим или отчасти построили уже, какой социально-экономический строй и пр., важно чтобы он был честным! И, стало быть – справедливым, как в русской правде!..

Многие испытывали воодушевление, духовный подъём, возлагали большие надежды на «Русскую весну» 2014 года. Но и она оказалась, по сути, нечёткой.., не оправдала чёткие ожидания. Что делать, нечёткость глубоко укоренена в нашей жизни – политической, экономической, социальной, духовной, какой угодно. Мир вошёл в глубокую и всеобъемлющую нечёткость. И это, по всей видимости, необратимо (для современного человечества)⁹⁵⁹. Фазификация современного мира необычайно велика, более того, она нарастает. Таков «постав» (Хайдеггер). Сторонникам чёткости, однозначности не повернуть эту «громаду политического, социально-экономического, культурного» космоса. При всём желании (много ли их – спросите самих себя и других, только честно). Надо учиться жить, мыслить, действовать в нечётком мире.

Политическая реальность вообще по природе своей нечёткая, а в текущей внутриполитической ситуации в особенности, степень нечёткости просто зашкаливает… Хорошо это или плохо? Не хорошо и не плохо. Это скорее хорошо, чем плохо, поскольку даёт шанс сформироваться внутриполитическому фазиверсу, максимально устойчивому (в данных условиях, разумеется) не только к внутриполитическим, социально-экономическим нестроениям и передрягам, но и к хорошо организованному и мотивированному внешнеполитическому системному нечёткостному воздействию наших геополитических «партнёров» и конкурентов. Так ли это?.. Поживём, как говориться, увидим... Но русские в истории не раз попадали в подобного рода нечёткостные ситуации. Вспомним полицентризм Древней Руси, ордынское иго, Смутное время в начале XVII века, Гражданская война в 1918 - 1921 годов, «смутное время» в начале 90-х. И надо сказать, с честью выходили, преодолевали его. Надеемся, что так будет и впредь.

Каким бы ни было время: смутным или прозрачным, размытым, неопределённым или, наоборот, чётким, устремлённым вперёд – какими бы ни были мы в нём – будем же искать смысл не на чужом, а на своём историческом пути. И тогда память наша, по словам В.Г. Распутина⁹⁶⁰, может подхватиться мыслью, мысль действием, значит – мы живы!..

Е) «Конспирологический фазиверс»

Разумеется, мы не специалисты по тайным обществам, заговорам и тому подобным методам деятельности, но знаем, что они существуют и действуют весьма эффективно, как в истории, – но об этом, как правило, ничего не пишут в учебниках по истории, в результате чего «картинка» получается более или менее чёткая, формально-логическая, – так и в современном мире. Поэтому раздел «Конспирологический фазиверс» оставляем написать тем, кто знает об этом не понаслышке…

Ж) Нечëткие война и мир

Нечёткие формы ведения войны известны давно. К ним можно отнести действия разведчиков в тылу врага, лазутчиков, шпионов, диверсантов, партизан и других.

Блестящие действия и вместе с тем умелое ведение нечёткой войны продемонстрировал в своё время фельдмаршал Кутузов. Заманить «Великую армию» Наполеона в «мёртвый город» – Москву (продолжающую выступать для захватчиков символом России). Всё ценное, прежде всего, для русской армии, забрать. Оставить водку, табак, винище и т.п. И как только оккупанты войдут в город – поджечь (всё сжечь)! Через две – три недели «Великая армия» превратится в толпу мародёров, которую затем добили (с минимальными потерями)!

Но и хитроумный Запад в долгу не остался. После освобождения русскими войсками европейских столиц и взятия Парижа, русское офицерство было «заражено» духом западноевропейского модерна, либеральными, государстворазрушительными идеями⁹⁶¹. Они вернулись в Россию другими. И были с лёгкостью вовлечены в тайные, антигосударственные по сути, общества, а затем и в открытое вооруженное выступление на Сенатской площади. Вот почему дальновидный Кутузов был против заграничного похода русской армии!..

В современной геополитической реальности приёмы и действия нечёткой войны становятся очевидными для невооружённого (специальными методиками, инструкциями и пр.) взгляда. Особенность (специфика, существенное отличие) современной нечёткой войны в том, что эта война непрерывная, перманентная, всеохватывающая, всепроникающая, неограниченно долгая, теоретически и практически бесконечная, неопределённая и до конца неопределяемая. Но не бессмысленная, с «особыми причинами», поскольку имеет разворачивающееся причинностное измерение и постепенно выходящая из исторической тени субъекта-выгодополучателя, то есть приносящая реальные политические, экономические, иные дивиденды (как чёткие, так и нечёткие). Войной мы называем её, потому что в результате неё имеются многочисленные жертвы, колоссальный моральный и материальный ущерб, и ведётся она с целью достижения мирового господства. Это современная форма борьбы за мировое господство. Победителю достаётся всё… «Терроризм, «цветные и цветочные революции», политическое давление и «экономические санкции, – с точки зрения гибридной войны, пишет В.Н. Панарин, – это лишь определённые технологии дестабилизации. Главная же роль принадлежит противоборству в информационном пространстве. Ибо это не что иное, как битва за умы людей противостоящей стороны. И кто её выиграет, тот одержит победу в гибридной войне, и не только в ней. В этом смысле информационное оружие сегодня опасней ядерного. Запад уже давно применяет против нашей страны методы гибридной войны»⁹⁶², нечёткой войны.

Разумеется, феномен «нечёткой войны» нуждается в дальнейшем осмыслении, а концепция «нечёткой войны» – в серьёзной разработке не только политологами, но и специалистами в области военной науки.

Нечёткий мир – условие существования нечёткой войны. Это мир, в котором продолжается нечёткая война.

З) Русский путь жизни

Россию нужно просто любить! Ездить по её дорогам, городам и весям, общаться с людьми – окунуться в неповторимую и непосредственную атмосферу жизни, купаться в её озерах и реках, гулять в её бескрайних полях, сказочно-загадачных лугах и лесах…

И работать (служить) на её благо, её процветание!

Надо во что бы то ни стало сохранить и культивировать русского человека, его образ-путь жизни, русский путь жизни…

Только русский народ и великая русская культура могут объединить культурно-историческое пространство Евразии…

Человека «можно понять только в длительном процессе его развития» (Э. Фромм).

Уже у Достоевского – в «Идиоте», в предсмертных грёзах (перед казнью знакомого кн. Мышкина, увидевшего отражённый от позолоченного креста луч солнца) – появляется мысль о «лучистом», бессмертном человечестве и жажда бесконечной всевозможной жизни…

Мы, русские, не можем жить в ситуации «адвокатской лжи», – как сказал политолог Михеев С.А., – которая стала стилем жизни многих американцев и которая породила целую индустрию манипулирования общественным сознанием⁹⁶³.

И) Эпоха перемен

Мир стремительно меняется. Наступила эпоха нечёткого капитализма. От последнего на поверхности (да и по сути) не так много осталось⁹⁶⁴: «рынка практически уже нет, есть глобальные монополии; государство отмирает; гражданское общество скукоживается; политика превращается в комбинацию административной системы и шоу-бизнеса, деньги потеряли ряд функций и в значительной степени перестали быть деньгами; европейцы утратили одну из своих основ — трудовую этику, капиталу почти удалось поглотить, сожрать труд, но и сам он от этого перестаёт быть капиталом» ⁹⁶⁵. “Золотой миллиард” размывается. «В Европе его размывают арабы, турки, курды, африканцы, и их будет всё больше. Такое впечатление, что европейскую часть “золотого миллиарда” списали и спускают в “унитаз истории”… Молодые образованные европейцы эмигрируют в Канаду, Австралию, Новую Зеландию, но не в США, где скоро будет тоже горячо. Ведь там социальные проблемы замешаны на расовых: негры, которых теперь принято называть афроамериканцами, испаноязычные (латинос). Расовый и этнокультурный состав Запада меняется. Собственно, Запада в привычном смысле уже и нет. Есть постзападное постхристианское общество, стремительно закатывающееся в “лунку Истории”. Какой-то план у тех, кого Б. Дизраэли называл “хозяевами истории”, а писатель О. Маркеев “хозяевами мировой игры”, есть, но, во-первых, похоже, ситуация выходит из-под контроля. Во-вторых, развёртывается борьба внутри мировой правящей элиты (она ведь не едина) за будущее» ⁹⁶⁶.

Для большей части человечества “новый мир” обернётся новыми «тёмными веками». Темновековье — это эпоха мрака и крови. Альтернатива этому просматривается плохо. Возвращения и реставрации в истории невозможны. Сейчас главное не дать реализоваться темновековому проекту, «т.е. курсу на варварское сокращение населения планеты, разрушение государства (суверенитета), семьи, науки, образования, здравоохранения…»⁹⁶⁷ – особенно у нас, в России.

Непрекращающаяся борьба за мировое господство также меняет свои формы. Аналитики констатируют «изменения в военно-политической стратегии Запада, которые характеризуются высоким уровнем действий, направленных на лишение страны-мишени возможностей к сопротивлению за счет подрывных акций изнутри», фальсификации событий (исторических и особенно текущих), ограничения деятельности СМИ, которые становятся одними из наиболее действенных асимметричных способов ведения войн при отсутствии крупномасштабного применения военной силы. В современном мире, – полагает советник Президента РФ Глазьев С.Ю., – войны ведутся с опорой на "мягкосиловые" технологии, которые позволяют внешней управляющей силе эффективно обеспечивать контроль путем создания и управления нестабильностью внутри государств-мишеней: "Расчет делается на дестабилизацию внутреннего состояния страны-жертвы посредством поражения её общественного сознания подрывными идеями, ухудшения социально-экономического положения, выращивания разнообразных оппозиционных сил, подкупа продуктивной элиты с целью ослабления институтов государственной власти и свержения легитимного руководства с последующей передачей власти марионеточному правительству"⁹⁶⁸. Таким образом, «непрямые и асимметричные действия и способы ведения гибридных войн позволяют лишить противоборствующую сторону фактического суверенитета без захвата территории государства».

Бурное развитие науки и технологий меняет характер вооруженной борьбы. С конца прошлого столетия в обиход прочно вошло понятие «высокотехнологичные войны». «Главным способом достижения целей становится дистанционное бесконтактное воздействие на противника за счет массированного применения высокоточных и дальнобойных средств поражения с воздуха, моря и из космоса». Предусматривается внедрение перспективной формы ведения военных действий – глобально-интегрированной операции. «Она предполагает создание в кратчайшие сроки в любом регионе межвидовых группировок войск, способных разгромить противника совместными действиями в различных операционных средах. По замыслу разработчиков это должно стать своеобразным блицкригом ХХI века». При этом исторический процесс может протекать в нелинейном режиме, «режиме с обострением», счёт пойдёт на дни и часы⁹⁶⁹.

Следует заметить, что наше военно-политическое руководство не сидит, сложа руки, и не ждёт у моря погоды. Разработан план обороны и гражданской самообороны в гибридной войне до 2020 года⁹⁷⁰, по которому в оборонительных, упреждающих действиях и противодействиях принимают участие не только Вооруженные Силы, но и все ветви власти, всё общество, находящееся в процессе самоорганизации в предзаданном нечёткостном информационно-идеологическом поле… Отсюда становится более понятным смысл событий, нововведений, настоящих и возможных предстоящих «каскадов полифуркаций» в общественно-экономической и геополитической жизни.

Это… «когнитивные агенты», под которыми понимают «открытую, активную, целенаправленную систему, способную формировать собственное поведение в не полностью определенной среде.