Эстетические категории категория прекрасного

Французский поэт XIX века Шарль Бодлер (1821-1867) писал:

Скажи, откуда ты приходишь, Красота?

Твой взор – лазурь небес иль порожденье ада?

Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,

Равно ты радости и козни сеять рада.

…

Ты Бог иль сатана? Ты ангел иль Сирена?

Не все ль равно: лишь ты, царица Красота,

Освобождаешь мир от тягостного плена,

Шлешь благовония и звуки и цвета.

Но как возникло само слово «прекрасное», т.е. очень красивое? Краса – это слово известно на Руси с XI в. От него произошли и другие слова: красота, красити – «украшать», красоваться – «радоваться». Со второй половины XVII столетия в русском языке появляются прилагательное красивый, наречие красиво. Ученые даже выдвигают версию о связи слов краса, красота с понятием «огонь», «жертвенник». Во-первых, ощутима параллель: красный – красивый – пламенный (одинаковый цвет). Во-вторых, жертвенный огонь у древних народов ассоциировался с прекрасным, с великолепием очищающего божественного света. Прошли века, но и русский поэт ХХ в. Николай Александрович Заболоцкий (1903-1958) не может не обратиться в своем стихотворении «Некрасивая девочка» ко всему этому многоголосью смыслов, заключенных в слове красота:

…что есть красота

И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде?

«Красота» - одно из ключевых слов русской словесной культуры. Вспомним классические строки А.С.Пушкина:

Унылая пора! Очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса –

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и золото одетые леса…

Красота для поэта – это еще украшение чего-нибудь, то, чем можно гордиться:

Прошло сто лет, и юный град,

Полнощных стран краса и диво, из тьмы лесов, из топи блат

Вознесся пышно, горделиво.

Современный российский исследователь Ю.Н.Тарасов делает акцент на том, что прекрасное существует в природе и обществе. В природе оно связано с гармоничностью, порядком, целесообразностью природных явлений (красота цветка, минерала – кристалл прекрасен, пока в нем не нарушена симметричная структура; ландшафта и т.д.). существует мнение, что человек, чувствующий красоту природы, не может быть эстетически и нравственно богатым человеком. А единение человека и природы как ощущение прекрасного особенно актуально сегодня в эпоху бурных экологических потрясений.

«Платон получил всестороннее воспитание, которое соответствовало классической античности о совершенном, идеальном человеке, так называемой калокагатии. «Прекрасный» (calos) и хороший (agatos) человек должен был соединить в себе физическую красоту безупречного тела и внутреннее, нравственное благородство. Достигнуть такой «калокагатийности» можно было упражнениями, образованием и воспитанием с малых лет. Калокагатия – идеал, к которому стремился свободнорожденный человек, готовый стоять на страже интересов родного города, защищать его с оружием в руках, соблюдать его законы и прославлять его своими делами».

Категория прекрасного воспринимается людьми как общечеловеческая ценность. Перед нами выражение совершенства мира и синтез социально и художественно значимого содержания, логично построенной выразительной, ясной формы. Шотландский теоретик эстетической мысли XVIII в. Генри Хоум (1696-1782) отмечал наличие в категории прекрасного таких сущностей, как полезное, приятное, нужное, радостное. Это не единственная точка зрения. Ибо каждый мыслитель находил в прекрасном что-то свое, близкое, родное. Например, для Пифагора прекрасное – это число, для Гераклита – огонь, для Платона – идея, для Аристотеля – сама реальность.

Аристотель в трактате «Поэтика» считает наиболее значимыми признаками категории прекрасного а искусстве величину (обозримость) и порядок (единство и целостность изложения). Текст произведения не должен быть слишком громоздок, так как это затруднило бы его воспроизведение на сцене. Форма его должна соответствовать содержанию. «И всегда по величине лучшая та трагедия, которая расширена до полного выяснения фабулы (последовательность действий в художественном произведении), так что если, дав простое определение, мы можем сказать: тот объем достаточен, внутри которого, при непрерывном следовании событий, по вероятности или необходимости, может произойти перемена от несчастья к счастью или от счастья к несчастью».

Еще раньше, до Аристотеля, в Древнем Египте видели необходимость связи искусства и реалий самой жизни. Египтянам важно было передать образ человека как можно ближе к оригиналу. Ведь они верили, что душа умершего может вселиться в его изображение. А если приукрасить, выдать желаемое за действительное, то произойдет непоправимое: загробная тень не узнает себя в скульптуре, созданной художником. Деревянная статуя царского сына Каапера передает нам индивидуальный образ этого человека: круглый подбородок, некрупный нос, пухлый рот. Здесь нет ничего героического: большой живот, полные плечи и руки. Неслучайно люди, работавшие на раскопках и обнаружившие эту статую, воскликнули: «Д ведь это наш сельский староста!» Прекрасное для неизвестного автора «сельского старосты» есть необходимость передать сходство с умершим, тело которого статуя должна была заменить в загробном мире.

Русский писатель и литературный критик второй половины XIX в. Николай Гаврилович Чернышевский также стремился показать связь эстетики с жизнью. Он полемизировал со знаменитым немецким философом Георгом Гегелем, считавшим, что прекрасного в природе не существует. Чернышевский выступил с «эстетической реабилитацией действительности», заявив, что «прекрасное есть жизнь».

Ф.М.Достоевский в своем творчестве утверждал связь прекрасного с нравственностью, добром, духовным становлением. Эту идею развивали представители русской религиозной философии начала ХХ в.: Д.С.Мережковский, Н.А.Бердяев, В.В.Розанов. Последний из них – Василий Васильевич Розанов – видел красоту, заключающуюся в любви и семейном быте.

Современные мастера отечественного искусства, опираясь на достижения эстетической мысли, утверждают связь понятий «прекрасное» и «Эстетическое воспитание». Ярким примером является созданная нашим современником Михаилом Михайловичем Шемякиным скульптурная композиция «Дети – жертвы пороков взрослых», где хрупкие фигурки детей находятся в окружении монстров пороков и зла. Перед нами – выражение искренней боли талантливого человека за юное поколение и предостережение, обращенное в будущее. Его смысл состоит в том, чтобы сохранить, сберечь хрупкий и прекрасный мир детства.