12 Марта

- 28 градусов и ниже.

Василий Чуркин

12 марта вместе со штабом второго дивизиона переехали за станцию Погостье. Но слева и справа около железной дороги еще были немецкие части. С обеих сторон они обстреливали нас из минометов и орудий. Мы врезались в середину, вглубь.

294-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 16-й танковой бригадой овладела опорным пунктом Шала и закрепила его за собой.

13 марта

285-я стрелковая дивизия взяла разъезд Жарок.

15 марта

Температура - 26 градусов. Ледяной ветер.

4-й гвардейский корпус получил задачу развивать наступление от участка Жарок-Шала в направлении Зенино-Смердыня.

20 марта

3-я гвардейская стрелковая дивизия овладела населенным пунктом Зенино.

22 марта

В результате очень трудных боев бригада вышла в район деревни Виняголово.

23 марта

Термометр показывает + 2 градуса. Снег постепенно начинает таять. 3-я гвардейская сд взяла населенный пункт Доброе.

29 марта

Утром - 24, к полудню лишь - 5 градусов.

Взята Кондуя - важный опорный пункт.

Александр Яковлев

Солдаты отдавали свою жизнь, не задумываясь над тем, что ради чего они это делают. Для них цель была внушена, и они в нее верили, что против фашизма боремся за свободу. Но как война велась - так бездарно и безответственно. А, главное, ни капли не жалели людей. Надо взять деревню.- В атаку! Это потом научились лучше окружить, ползком, разведку. - В атаку! Вперед, под пулеметы! Вот эта безжалостность, неумение воевать. Да еще сама психология. Я помню, что если кто-то взял хитростью, сумел окружить, как-то подготовить и у него один погиб, один раненый - это трусовато. А кто напился до чертиков, "ура!", "в атаку!", положил половину роты - храбрый, надо награждать, он жизни не жалеет. Вот эта похвальба людям, что жизни не жалеет, проклятая - это преступный лозунг. - Побеждай и жизнь жалей! Нет, такого никто не говорил, что вы жалейте людей и награждать тех, кто выполнил задачи с наименьшими потерями.

Тогда, когда я воевал, 42 год, психология была дикая. Сколько ребят погибло... Было относительное затишье. Артиллерийские обстрелы взаимные. Весна, май. Я в лес пошел и вдруг увидел поляну и оттаявшие солдаты наши. Еще снег между ними лежит, а лица оттаяли. Это ужасно было! Молодые лица. Даже тогда, будучи мальчишкой, у меня такое ощущение было, что они у меня чего-то спросить хотят, поговорить. Мне было так страшно, буквально страшно. Я посмотрел и потихоньку, пятясь, пошел оттуда. До сих пор много не похоронено, до сих пор количество жертв на Волховском фронте в этих краях преуменьшают. А на самом деле, оказывается, там сотни тысяч людей погибло.

Был случай, нашу бригаду однажды ночью перебросили с одного участка на другой, целую ночь мы шли. Оказывается, там дивизия СС перешла в наступление. Немцы пошли нахально, в рост. Командовал у нас не командир дивизии, а комиссар бригады, который нас встретил "сопли вытереть". Еврей, Ксёндз фамилия. Удивительной храбрости человек. Уже лет 50 ему было, но любил два пистолета, немножко театральность такую, а это нравилось ребятам. Он вышел метров за сто до немцев и запел, смешно сказать, "Интернационал". И это действительность, иногда очень трагическая, страшная, кровавая, а иногда такие моменты киношные, театральные.

Немцы были так удивлены, растеряны. Они знали по их разведке вчерашней, что тут стоит воинская часть, обыкновенная, нормальная пехотная. И вдруг выкатывается волна матросов в матросской одежде, бушлат, "полундра!". И пошло дальше, рассказывать нечего. У нас процентов 50 погибло и у них...

В плен немцы не брали, мы тоже не брали. Кроме случаев, когда уж очень настаивал начальник особого отдела бригады. И то он действовал через начальника политотдела, с угрозами: "Надо, ребята. Вы поймите, надо взять пленного". А капитан, который курировал наш батальон, человек приличный. Если приведем пленного, он нам котелка два спирта.

Я не помню ни одного выступления, атаки, чтобы не выпивши. Причем не по сто грамм наркомовских, а грамм двести, стаканчик. А почему двести? Потому что это зависело от старшины. Просто на день опаздывала отчетность. Получит на тех, кого уже нет, а потом отчет пишет.

Ко второй половине марта для нанесения вспомогательного удара несколько переданных из 54-й в 8-ю армию соединений и частей были вновь брошены навстречу 2-й Ударной — на Веняголово со стороны Погостья. Если б им удалось сомкнуться с частями 2-й Ударной армии, то крупная приволховская группировка немцев была бы полностью окружена и уничтожена. Понимая эту угрозу, немцы, в свою очередь, несколько раз пытались подсечь в основании клин, созданный 2-й Ударной армией, и перерезать ее коммуникации. В апреле 1942 года большинство командиров в 8-й и 54-й армиях о действиях 2-й Ударной армии и о ее положении официально не были информированы.

В такой обстановке с 5 по 8 апреля начался новый этап боев в районе Погостья — Веняголова. В начале апреля 1942 г. А.В. Сухомлин возвратился в 54-ю армию на должность командующего. В это время армия находилась уже в составе Волховского фронта.

Весь апрель 54-армия в условиях весенней распутицы и бездорожья вела активные наступательные действия.

Борис Лившиц, красноармеец 59 ОЛБ

На второй линии обороны, где нас разместили, было несколько старых разбитых землянок, которых хватило для размещения четверти личного состава. Остальные спали на снегу в зимнем лесу.

В снегу, еще с предыдущих боев в этом районе, лежали трупы краснофлотцев, валялись обрывки матросской формы, флотские ремни с бляхами…