34. Творческий почерк к. Чуковского.

Чуковский К.И. (1882-1969) – один из основоположников детской литература 20 века, исследователь психологии детства «от двух до пяти». Вопросами детской литературы он начал заниматься в 107 году как критик бездарности некоторых известных детских писательниц (Чарская). В 1911 появилась его книга «Матерям о детских журналах», где он резко критиковал журнал «Задушевное слово» - за незнание возрастных особенностей детей, за навязывание им штампованных ужасов, злодейств, геройств. Критик противопоставлял ему журналы «Юная Россия», «Родник» и др, однако, считал, что и здесь не знают ребенка.

Часто за поэзию для детей берутся, считал критик, те, кто не понимает стихов, либо те, кот не понимает детей. И то, и другое Ч считал преступлением. Ребенок «создает свой мир, свою логику…, и кто хочет говорить с детьми, должен проникнуть и поселиться там».

Чуковский презирал авторов, старавшихся «возможно скорее овзрослить и осерьезить ребенка». Он считал, что вредно внушать детям через детскую книгу то, что не соответствует их возрасту или непонятно им – это отбивает у них желание читать вообще. Детский писатель должен уметь по-детски смеяться с ребенком, делать это в своих книгах, и не считать это унижением, недостойным («до этого не унижались писатели»). Надо бы не наклоняться к детям, а стать детьми.

«Заповеди для детских поэтов» - глава в книге «От двух до пяти». Эту книгу Ч писал на протяжении больше 60 лет. Это фундаментальный труд о самом ребенке, его психике, освоения им окруж мира, его творч способностях.

Чуковский делает главный вывод: народная поэзия и словотворчество детей совершаются по одним законам.

Дети заимствуют и народа и страсть к перевертышам, к «лепым нелепицам». Ч доказывал пед ценность перевертышей тем, что ребенок оттого и смеется, что понимает исинное положение дел. У ребенка жизненная потребность в смехе.

Заповеди:

1. графичность ; зрительный образ и звук должны составлять единое целое;

2. наибыстрейшая смена образов. Деское зрение воспринимает не качество вещей, а их движение;

3. в стихах дложны быть песни и пляски; словесная живопись должна быть в то же время лирична; дети тешат себя «сладкими звуками»; Ч называл такие стихи «экикиками»;

4. подвижность и переменчивость ритма

5. повышенная музыкальность поэтической речи, не допускающая скопления согласных

6. рифмы должны быть поставлены на самом длтзком расстоянии друг от друга, детям трудно воспринимать несмежные рифмы;

7. рифмующиеся слова должны быть главным носителем смысла, так как привлекают повышенное внимание ребенка;

8. число строк должно ровняться числу предложений

9. не загромождать текст прилагательными

10. преобладающий ритм – хорей

11. стихи должны быть игровыми

12. поэзия для маленьких должнв быть и для взрослых поэзией!, лит достоинства детских произв-й должны оцениваться по тем же критериям, что и любого другого;

13. Стиховое воспитание, «в своих стихах мы должны не столько приспособляться к ребенку, сколько приспособлять его к себе, к своим «взрослым» ощущениям и мыслям»;

14. Изучив и освоив э ти заповеди, детскому поэту следует начать нарушать их одну за другой

15. Состояние счастья – главнейшая заповедь

Сказки и стихи Чуковского составляют целый комический эпос, нередко называемый «крокодилиадой» (по имени любимого персонажа автора). Произведения эти связыны между собой постоянными героями, дополняющими друг друга сюжетами, общей географией. Особенностью «крокодилиады» является «корнеева строфа» - разностопный хорей, точные парные рифмы, а последняя строчка не зарифмована, длиннее прочих, в ней и сосредоточен главный смысл.

«Жил да был

Крокодил.

Он по улицам ходил,

Папиросы курил,

По-турецки говорил, -

Крокодил, Крокодил Крокодилович!»

Сюжеты сказок и стихов Чуковского близки к детским играм – в прием гостей, в больницу, в войну, в путешествие, в путаницу и т.п. Сказки в основном повествуют о драмах и катастрофах (в отличии от стих-ний- безмятежное счастье).

Рождение сказочного мира Чуковского – поэма «Крокодил»(1917). Для детей фвляется первым в жизни «романом в стихах». Действие происходит то на улицах Петрограда, то на берегах Нила. Развертывается война и революция, в итоге которых люди перестают бояться зверей, звери получают свободу, в Петрограде наступают мир и благоденствие. В центре всех событий – ребенок, «доблестный Ваня Васильчиков». Он справедлив благороден и потому сам освобождает детей. Чуковский всячески возвеличиывает его фигуру, а Крокодила снижает до уровня трусливого обывателя (обыкновенного взрослого). Но эти два образа неоднозначны: автор с почтением и симпатией относится к Крокодилу, рад знакомству с ним, он то рядовой обыватель, то злодей, то примерный семьянин, то пламенный борец за свободу, то приятный «старик». Крокодил не является отрицательным героем: петроградцы первые начали задирать его, он «с радостью» возвращает всех, кого проглотил; привез подарочки для родных и друзей, в праздник помнит о страданиях в неволе звериных братьев и сестер. Не однозначен и образ Вани: то он мужественный герой, то беспомощный усмеритель звериного восстания, то барин, как должное воспринимающий услужливость обезоруженных зверей.

Таким образом, добро и зло в «Крокодиле» не разведены так резко, как это бывает в сказках. Ребенку дается возможность самому рассудить по справедливости двух героев. Конфликт разрешается в соответствии с детским идеалом безопасной дружбы с дикими зверями.

Сказка преследовала воспитательные цели, связанные с военным временем: направить детскую энергию патриотизма и героизма в подходящее русло. Чуковского тревожили факты усилившейся национальной нетерпимости, жестокости детей по оотношению немцам, даже мирным колонистам. (крокодил говорит по-немецки, причина его агрессии аргументируется реакцией на насмешки обывателей и невоспитанных детей – чувство справедливости берет верх). Ч переводит внимание детей на проблемы более подходящие из возрасту, чем проблемы войны с германцами: заменяет чувство ненависти чувством сострадания и милосердия. Демонстрирует механизм цепной реакции зла: насилие рождает ответное насилие, а остановить его можно только примирением и всеобщим разоружением. Отсюда- нарочито упрощенное разрешение конфликта, финальньные катрины мира и счастья.

«Муха-цокотуха», «Тараканище», «Краденое солнце» образуют трилогию из жизни насекомых и зверей. Сказки имеют схожие конфликтные ситуации, расстановку героев и построены по единой схеме – картина праздника в начале и в конце, в «кр.солнцу» - только в финале, чтобы ребенок мог из праздничного настроения окунуться в игровой кошмар, а затем быстро смыть с души страх и убедиться в счастливом устройстве мира. В «Краденном солнце» пожирание грозит уже не отдельным героям, а солнце, т.е. жизни, ее радости. Крокодил ведет себя как эгоист, проглотив то, что принадлежит всем. С т.зр. детей, он жадина, он хуже всех. Но маленькому герою не справиться с ним, управа на него – сильный добряк, «дедушка» медведь сражается ради своих медвежат и прочей детворы.

«Мойдодыр» и «Федорино горе» - трилогия на тему гигиены. Элементарная истина «Надо, надо умываться по утрам и вечерам» требует для ребенка серьезных доводов, для этого Ч использует целый арсенал средств эмоц воздействия.

«Айболит», «Айболит и воробей», «Бармалей»;

«Чудо-дерево», «Путаница», «Телефон» - триада сказок, объединенная мотивами небылиц и путаниц.

К.И. Чуковский – автор веселых сказок в стихах «Мойдодыр», «Краденое солнце», «Тараканище».

Корней Иванович Чуковский (1882 — 1969) — один из основоположников детской литературы XX века, исследователь психологии детства «от двух до пяти». Был он, кроме того, блистательным критиком, переводчиком, литературоведом. Вопросами детской литературы Чуковский стал заниматься в 1907 году. В 1911 году появилась его книга «Матерям о детских журналах», в которой он резко критиковал журнал «Задушевное слово» — за незнание возрастных особенностей детей.

Сказки и стихи Чуковского составляют целый комический эпос, нередко называемый «крокодилиадой» (по имени любимого персонажа автора). Произведения эти связаны между собой постоянными героями, дополняющими друг друга сюжетами, общей географией. Перекликаются ритмы, интонации. Особенностью «крокодилиады» является «корнеева строфа» — размер, разработанный поэтом и ставший его визитной карточкой. «Корнеева строфа» — это разностопный хорей, это точные парные рифмы, а последняя строчка не зарифмована, длиннее прочих, в ней и сосредоточен главный эмоциональный смысл. Впрочем, автор иногда переходил и к другим стихотворным размерам, резко меняя ритм и интонацию стихов.

Сюжеты сказок и стихов Чуковского близки к детским играм.

Рождение сказочного мира Чуковского произошло в 1915 году, когда были сложены первые строфы поэмы «Крокодил». Опубликована она была в 1917 году в детском приложении к еженедельнику «Нива» под названием «Ваня и Крокодил», с огромным количеством рисунков. Публикация произвела настоящий переворот в детской поэзии. Многие художественные приемы, найденные в «Крокодиле», были использованы в дальнейшем Чуковским и в других его сказках.

«Тараканище» и «Краденое солнце» образуют трилогию из жизни насекомых и зверей. Эти сказки имеют схожие конфликтные ситуации и расстановку героев, они и построены по единой схеме. «Тараканище» (1923) начинается и заканчивается— развернутыми картинами праздника. Чуковский не жалел ярких красок и громкой музыки, чтобы маленький читатель без вреда для себя мог из праздничного настроения окунуться в игровой кошмар, а затем быстро смыть с души страх и убедиться в счастливом устройстве мира. В «Краденом солнце» (1936) праздник развернут только в финале. Почти сразу читатель сталкивается с драматическим противоречием. Пожирание грозит уже не отдельным героям (как в других сказках), а солнцу, т.е. жизни, ее радости. Крокодил, окончательно обрусевший среди сорок-белобок, журавлей, зайчиков, медвежат, белочек, ведет себя как эгоист, проглотив то, что принадлежит всем. С точки зрения детей, он жадина, он хуже всех. Чуковский отлично чувствует логику ребенка, понимающего, что любому маленькому герою не справиться с огромным (т.е. взрослым) крокодилом. На сильного жадину может быть одна управа — сильный добряк: и вот «дедушка» медведь сражается с обидчиком ради своих толстопятых медвежат и прочей детворы.

Небольшой сказке «Мойдодыр» (1923) принадлежит едва ли не первенство по популярности среди малышей. С позиции взрослого назидательная мысль сказки просто мизерна: «Надо, надо умываться / По утрам и вечерам». Зато для ребенка эта мысль требует серьезных доводов. Чуковский верно уловил первую психологическую реакцию ребенка на открытие всяких «надо» и «нельзя» — это удивление. Для того чтобы доказать простенькую истину, он использует мощный арсенал средств эмоционального воздействия. Весь мир приходит в движение, все предметы срываются с места и куда-то бегут, скачут, летят. Именно здесь появляется фигура Мойдодыра («Он ударил в медный таз / И вскричал: "Кара-барас!"»). Далее — погоня от «бешеной» мочалки через весь город. Кажется, вот спасение: добрый друг Крокодил с детьми, но и он приходит в ярость при виде грязнули. Вместо спасения грозит новая беда: «А не то как налечу, — говорит, / Растопчу и проглочу! — говорит!» Герою приходится измениться — и внешне, и внутренне. Возвращение дружбы и симпатии, организованный в тот же час праздник чистоты — справедливая награда герою за исправление.

Корней Иванович Чуковский (1882 - 1969) по праву считается одним из любимых детских писателей. На протяжении всей своей жизни он общался с детьми, интересовался тем, о чём они говорят, думают, переживают, писал для них стихи и прозу, переводил лучшие образцы мировой детской поэзии. И всё же главным вкладом К. Чуковского в отечественную детскую литературу были и остаются его стихотворные сказки, адресованные самому маленькому читателю и ставшие "неотъемлемым атрибутом детства".

У всех его сказок есть какая-то мораль. На страницах его сказок живет напряженной жизнью большой мир с его бытом, учащенным ритмом движения, уличными происшествиями. Ритмы его сказок были частично «сконструированы» им, частично заимствованы у русской классической поэзии. Каждая сказка Чуковского имеет замкнутый, завершенный сюжет. Но вместе с тем все вместе они легко поддаются циклизации и составляют своеобразный «животный» эпос.

В сказках Чуковского самые статичные, косные, грузные, самые тяжелые на подъем вещи стремительно двигаются по всем направлениям, порхают с легкостью мотылька, летят со скоростью стрелы! Это увлекает и действительно заставляет следить за бурными вихрями, которые с первой строчки подхватывают и гонят вещи, например, в «Федорином горе»

«Федорино горе» (1926) начинается с удивления перед небывальщиной: «Скачет сито по полям, / А корыто по лугам». Автор довольно долго держит читателя в напряженном изумлении. Только в третьей части появляется Федора, причитая и маня сбежавшую утварь обратно. Если в «Мойдодыре» неряха — ребенок, то в этой сказке — бабушка. Читатель, уже усвоивший урок «Мойдодыра», может понять недостатки других, в том числе и взрослых.

В большинстве сказок начало действия совпадает с первой строчкой. В других случаях в начале перечисляется ряд быстро двигающихся предметов, создающих что-то вроде разгона, и завязка происходит уже как по инерции, например в сказке «Путаница». Сказка «Путаница» более выразительна, чем «Телефон», «Федорино горе», «Айболит», «Тараканище», «Краденое солнце» и «Муха-Цокотуха». В ней как будто происходит совсем непонятные вещи: