3.2. Нарышкино при братьях Платицыных

Худая слава ходила в селе о братьях Платицыных, которые жили в красивом двухэтажном доме со множеством комнат. Были они жестокими и много горя приносили крестьянам. Вот какая история ходила в народе: пришел со службы солдат Григорий, мать подыскала ему невесту, а в воскресенье состоялась свадьба. По установленному братьями Платицыными порядку (право первой ночи), невесту после свадьбы проводили в их дом. Григорий не смог стерпеть этого: невесту проводил в покои, а сам дождался ночи, прихватил керосин и подкрался к дому. Быстро облил вход, завалинку — и страшный костер заполыхал. Дом сгорел до основаниями в пожаре погиб один из братьев-князей.

В 1877 Нарышкино становится волостным центром Сердобского уезда, на этот год имелось: 414 дворов, церковь, богадельня, лавка, в полутора верстах – поташня.

В 1886 у крестьян на 554 двора насчитывалось 467 рабочих лошадей, 348 коров, 739 овец, 220 свиней, 24 двора занимались пчеловодством; 247 дворов без лошадей, 151 двор – без всякого скота, на 1 двор приходилось 6,5 десятины надела; 70 дворов без собственного посева, в 27 дворах имелись сады; 1 изба была кирпичная, 11 крыто тесом, остальные – соломой; 4 кабака и трактира, 3 лавки; 14 поташных заведений. Неимущие крестьяне работали поденно в помещичьей экономии (92 чел.) и постоянно – 83 чел. В это время в селе было 32 плотника, 10 пильщиков теса, 37 пастухов, 28 поташников, 14 портных, 12 сапожников, 22 караульщика, 15 кровельщиков, 8 садовников, 7 кирпичников, 23 торговца, 5 приказчиков, 18 нищих. В 1889 году в селе было открыто 5 винных лавок. В 1911 в селе 69 дворов, одна церковноприходская школа, одна земская школа, о которой скажем позднее⁸.

3.3. Голод 1891-1892 гг.

С осени 1890 года на обширной части Российской империи установилась аномальная погода. Зима пришла очень рано — первые морозы начались ещё в конце октября — и была суровой, но при этом выпало очень мало снега. Весна началась также рано, в конце февраля, но была очень сухой. В середине марта оттепель вновь сменилась морозами. Это был самый неблагоприятный комплекс условий для развития озимых зерновых культур, занимавших около половины общей площади посевов. С апреля установилась жаркая, исключительная сухая погода, продолжавшаяся остаток весны и всё лето. Это означало уже полный неурожай, охватывающий и озимые, и яровые посевы. До середины июля яровые посевы имели возможность выправиться там, где прошёл сильный дождь. Но после этого срока урожай можно было считать погибшим, какая бы ни установилась далее погода.

Неурожай поразил далеко не всю Россию, и даже не всю Европейскую Россию. Размер зоны, охваченной бедствием, был велик. Серьёзно пострадавшими были признаны 17 губерний, в том числе Саратовская, в зоне неурожая проживало 30,5 млн. человек⁹.

Из-за неурожая 1891 г., большинство жителей селения за зиму съели почти весь домашний скот и за бесценок распродали все свое остальное имущество, чтобы купить хотя бы немного доброкачественного зерна или муки.

Фактически вся предусмотренная законом система помощи за счёт накопления хлеба в сельских общественных магазинах оказалась неработоспособной — не имея над собой действенного контроля, крестьянские общества к неурожайному году почти полностью растратили свои запасы.

Кроме собственно голода, крестьянские хозяйства тяжело страдали от невозможности прокормить домашних животных. Урожай продовольственных хлебов сопровождался, разумеется, и неурожаем фуражного хлеба — овса, основного корма для лошадей.

Голод не сопровождался ни нарушениями общественного порядка, ни какими-либо видимыми свидетельствами упадка. Единственным ярким внешним признаком бедствия были раскрытые крыши крестьянских домов — солома, обычное в то время покрытие кровли, была скормлена скоту. По объяснению Л. Н. Толстого: «Обыкновенно люди, не видящие и не видавшие того, что делалось и делается среди голодающих, думают, что вид голодания представляет нечто яркое, ужасное: валяются трупы людей, скотов, умерших с голоду, народ бежит и т. п. Ничего подобного нет»¹⁰.

Урожай 1892 года во многих пострадавших ранее губерниях снова оказался невысоким, и правительство, уже в меньших масштабах, вынуждено было продолжать продовольственную помощь и в сезон 1892—1893 годов. Хотя угрозы голода в этот год уже не было, продовольственные запасы на местах были опустошены в предшествовавший голодный год, и основным источником помощи крестьянам снова стала бюджетная ссуда; итоговый размер помощи достиг 26 млн. рублей. И только с высоким урожаем 1893 года народное бедствие, начавшееся с гибели озимых посевов 1890 года, наконец, закончилось по всей территории России.