1.2. Особенности организации

и проведения! праздников и Европе в средние века

Не разделяя берлинской стеной ДООуГ и праздники классов и сословий эпохи, можно назвать четыре группы праздников и до-суговых действ: церковные, дпорипскис, ГОрОДОКИв и сельские народные.

I. Итак, осознавая, что ГОСПОДОТГОМТЬ лишь с помощью окрика и проклятий становится нес труднее-, церковь ринулась завоевывать такой важный плацдарм Ч9ЛОМЧ00КОЙ души, как праздники.

В рождественские дни в деревнях ив юга Франции к церкви направлялось пестрое шествие под звуки флот п барабанов: крестьяне с корзинами фруктом, пастухи I широких плащах с ягненком на украшенной лептами инк ПОСЛВ церемоний и танцев с ягненком в руках сто вручали ОВЯЩСННИку, а в церкви выпускали птиц. Ягненок с ВИНОМ ПЮбиММ пища Христа, а пастухи - наиболее доверчивые слушатели сто ПРОПОМДОЙ.

На празднике тела Гости.пи, утнерждеппом и ИМ т., от­кровенно использовались карнавальные hi.-mi ini.i Действо от-

крывалось шествием гротескных тел: чудовища, совмещавшие в себе животные и человеческие черты (Минотавр, Кентавр, Ану-бис), с «вавилонской блудницей», видимо, для того, чтобы вы­звать отвращение к язычеству; мавры и негры - как отклонение от нормы, великаны и карлики; далее следовала толпа танцую­щей чувственные танцы молодежи. Венчали шествие церковни­ки, несущие причастие и частицы святых мощей. В финале кос­тюмированные актеры разыгрывали на повозках или иллюстри­ровали сцены на античные и христианские сюжеты. Карнаваль-но-»капустные» элементы в церковные праздники средневеко­вья и Возрождения внесли низшие и средние церковные чины, школяры, студенты богословских факультетов и многочислен­ное племя бродячих монахов без прихода.

Праздник дураков, существовавший на протяжении столе­тий вопреки неоднократным запретам, мог быть посвящен лю­бому литургическому богослужению, но особенно популярным был на Новый год и Богоявление. Действие представляло собой пародийное переложение официального обряда с гротескным снижением церковных символов путем перевода их в матери­ально-телесный план. Один остроумный и досужий монах «вы­цедил» из Священного писания многочисленные тексты о пир­шествах и застольях («Вечеря Киприана») и дал отличный мате­риал для иллюстраций действием Книги (Библии) с переодева­ниями, масками, обжорством, питием и неприличными пляска­ми прямо в церкви.

II. Аристократы той поры, в мирное время в большинстве своем вполне досужие люди, устраивали праздники и зрелища во дворцах.

На севере Европы все было примитивно: порой много­дневный, с небольшими перерывами пир с бесконечной сменой блюд, примитивными забавами нанятых мимов, бродячих акте­ров, трубадуров. А вот дворцовые праздники, устраиваемые зна­тью на севере Италии и юге Франции в XIV-XVI вв., заслужи­вают доброго слова, ибо из них «родились» и опера, и балет. Возрождаются салоны. Признаком хорошего тона для аристо­крата стало содержать при дворе музыкантов, поэтов, художни-

ков, архитекторов, содержать или нанимать певцов, танцоров. Заявки шли в духе возрождения Антики. От отдельных номеров и развлекательных программ дворцовые праздники все больше приближались к целостным программам, в которых получали му­зыкально-поэтическую и танцевальную разработку мифы и сю­жеты греко-римской культуры. Сценой чаще всего был парк при дворце. Художник (он же архитектор) устраивал декорации, обеспечивал светотехнику (иллюминация, световые эффекты, по­леты и исчезновения с помощью блоков, люков, лебедок). Уст­ройством таких празднеств не гнушался Леонардо да Винчи при миланском дворе, а позднее - у французского наместника. Гений другой эпохи - Гете также занимался подобным ремеслом при Веймарском дворе. Дело это требует творческого ума и хорошего вкуса. Это ведь го; зрелище для римского плебса или казанских трудящихся по сл>^,чаю Дня независимости устраивать.

В досуге дворян интеллектуально-скромного пошиба наряду с упомянутыми многодневными пиршествами видное место в XI-XIII вв. занимали рыцарские турниры.

Рыцарские турниры служили потехой в пору богатства ры­царских родов. Когда стали получать звания и безземельные и разоряться старые рыцарские династии, турнир воспринимали как способ поправить свое материальное положение. Это отме­тил уже Вальтер! Скотт. Как и в современном спорте, слава и честь победителя, честь рода, страны отступили на второй план перед гонорарами.

III. Это время: формирования раннебуржуазных отношений, и город все более отчетливо желал заявить о себе и о своей идеологии жизни. Одним из распространенных способов пока­зать себя стали городские процессии - шествия. Они устраива­лись по поводу приезда в город знатных гостей и в связи с яр­марками. В них активно включалась церковь. Этот жанр дейст­вия развивался в XV-XVI вв. на севере Европы. Утверждение протестантизма (кальвинизм, лютеранство) привело к снижению или отказу церкви от участия в них. К середине XVII в. данный жанр окончательно изжил себя.

.Развитие светской образованности привело в XV-XVI вв. к возникновению в городах литературно-художественных объе­динений, кружков, салонов. Вот что пишет об этом А. Гвоздев «Большую роль в устройстве мистерий играли кружки и союзы, объединившие группы граждан для выполнения разного рода культурных потребностей. Некоторые из этих кружков, зани­мавшиеся литературой, поэзией и искусствами, специализиру­ются на постановках театрализованных зрелищ и выступают с самостоятельной инициативой». Театрализованные группы в шествиях и в дни въездов, а также постановки на улицах иногда экипировались и оплачивались из городской казны, некоторые устраивали представления за свой счет. Главные же их цели -просветительские, выявление своих культурных устремлений.

В Нидерландах такие объединения известны под названием «риторические камеры».

На юге Германии и в Австрии центрами культурной жизни городов и городков становились мейстерзингерские школы-объединения любителей музицирования и пения, возглавляемые учителями музыки. Надо полагать, они играли не только для се­бя, а их приглашали в дома и на общественные мероприятия.

Несколько пояснений о характере театрализованных пред­ставлений (моралите, инсценировок) той поры.

Площадки:

а) представления на повозках. Сюжет делится на несколько эпизодов, каждый из которых разыгрывается на отдельной по­ возке со своим составом участников. Повозки следуют друг за другом по установленному маршруту с остановками на площа­ дях и перекрестках улиц. Остановка. На верхней площадке акте­ ры исполняют свой эпизод, закрытая нижняя площадка служит гримерной и костюмерной. Отыграли. Подъезжает другая по­ возка. Дает свой эпизод. Так перед публикой проходит все пред­ ставление. Сама форма и декорирование повозки соответствова­ ли теме эпизода;

б) инсценировка в кругу амфитеатра, приближенная к цир­ ковой, для чего сооружались временные деревянные амфитеат­ ры. Дорого, но была сцена, взаимодействие со зрителем. При

22

23

этом отверстие под сценой обозначало ад, иногда декорирован­ный пастью дракона, чудовища, из которой выскакивают дьяво­лята и играют с публикой (дьяблерии);

в) инсценировка на городской площади, где стены домов были естественной декорацией и давали хорошие возможности для эффектов. Одна сторона площади была адом, противопо­ложная - раем, а в середине развертывались основные земные события. Зрители располагались (стояли) с двух сторон.

Костюмы: условность и еще раз условность. Они в значи­тельной степени зависели от материального достатка участни­ков и меры поддержки города. Иногда и раб мог быть в дорогих одеждах. Условна и историческая достоверность. Главное - дать понятие о социальной или профессиональной принадлежности: Орфей мог предстать в одеянии современного трубадура, а рим­ский легионер - в наряде ландскнехта.

Машинерия и эффекты. Конечно, дворцовые праздники были эффектнее и богаче. На площадных инсценировках использовались блоки и веревки, закамуфлированные растениями или тканями, для эффектов полета, вознесений, а также световые и дымовые эффек­ты для декорирования ада, головы дьяволов (огненные глаза, дым и огонь из пасти и т.п.). На башне ада вертелось колесо с мучаю­щимися грешниками (или адский котел исходил паром и воплями грешников). Шумовые эффекты вроде грома и молнии уже тогда были в практике инсценирования.

Театральный принцип: натурализм и иллюстративность. А. Гвоздев и А. Пиотровский со ссылками на свидетельства той поры приводят и смешные, и трагические сюжеты, обусловленные натурализмом действия. Ведь участники не обладали школой теат­ральной условности: например, ударить мечом противника или копьем «Христа» на кресте, чтобы они при этом не пострадали.

Особый сюжет с дьяблериями, т.е. чертовщиной. Это розы­грыши и сценки, Fie связанные с основными сюжетами, которые исполняли актеры в костюмах дьяволят, чертей. Они играли с публикой и, по сути, носили карнавальный характер: шутили, задирали, острили по поводу известных сплетен, слухов, фактов реальной жизни, «задевали» вполне конкретные имена и людей

(более примитивные варианты Жванецкого и Шендеровича). Именно дьяблерии были изюминкой разрешенного властями го­рода театрализованного представления. Поэтому камеры рито­ров добивались разрешения на дьяблерии, а власти старались ограничить или убрать сюжет с ними. Камеры риторов, которые хотели заработать средства для своей дальнейшей деятельности, настойчиво добивались от власти разрешения на дьяблерии.

Наконец, о главном празднике эпохи - о Карнавале. Отме­тим, что церковники и аристократы не почитали этот праздник. Как хорошо сказал российский славист Всеволод Миллер: «Карнавал - это праздник для слуг». Конечно, не совсем для слуг, но для ремесленников и простого народа это был главный праздник. Во всех этих шествиях, въездах, представлениях на­роду была отведена роль зрителя, источника восхищения и ап­лодисментов. А Карнавал...? Это свой, народный праздник. Ос­новные массы горожан готовились и всегда были готовы к нему-Аристократы и церковники стремились ограничить во времени и формах этот праздник.

Истоки карнавала - в вечерне-ночной неофициальной части древнегреческого праздника Великих Дионисий, Из дионисий-ских шутливых сценок родилась комедия. Греческая культура доминировала на всем пространстве Римской империи. Не обла­дая той концентрацией ума и свободы духа, что были в Афинах, римский мир воспроизводил греческую культуру праздника в отдельных ее компонентах. Питейные и эротические элементы праздника в Риме были такими, что власти запрещали вакхиче­ские (дионисийские) увеселения. Западноевропейский карнавал XV-XVII вв. использовал, кроме того, и традиции римских са­турналий (всеобщее равенство), марсалий (скачки, конные со­стязания), в вечерней игре со свечами есть перекличка и карна­вальное травестирование красивого индийского праздника Ди-вали. Карнавал как истинно народный праздник не был обреме­нен обязательными обрядами или ограничениями. Он вбирал в себя все занимательное и смешное из буден и праздников.

О философии и психологии карнавала кратко не скажешь, да и сказать об этом лучше, чем М. Бахтин в книге «Франсуа

24

25

Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», не в моих силах. Посильная и краткая популяризация идей М. Бах­тина о празднике предпринята мной в книге «Культурологиче­ские аспекты праздника».

Организация карнавала. Дата главного карнавала года из­вестна - за две недели в канун 'Великого поста. Бывали периоды, когда атмосфера карнавала с его вольностями господствовала с конца декабря до начала марта. Церковь и власти добивались ограничения вольностей по возможности короткими и конкрет­ными по времени периодами.

За очевидной стихией карнавала стоят традиции организа­ции. Ремесленные; цехи, сообщества, литературно-художествен­ные кружки и просто жители городского квартала готовились загодя и состязались за право главного организатора карнаваль­ного шествия. Готовили маски, костюмы, «сюрпризы», сочиня­ли и репетировати шутейные сцены с изрядной долей сатиры и непристойностей. Бродячие актерские группы и циркачи, как в дни ярмарок, подтягивались к городам, рассчитывая если не на зарабо­ток, то на угощение.

Сюжет карнавала. За исключением шествия у карнавала нет сюжета. Он, как ртуть, малыми брызгами рассыпается (рас­текается) по городу, ибо карнавал - не разовое действие, а образ жизни на определенный срок, жизни диковинной, вывернутой наизнанку, перевернутой вниз головой.

Карнавальное шествие. Оно занимало весь день и могло по­вторяться. Основа и эпицентр шествия - корабль дураков: лодка на повозке с мачтой и оснасткой; колесо или вертушка на мачте были местом обершута-остроумца, а на веревочных лестницах снастей располагались другие Шуты и ряженые, так что стрелы задиристых шуток и юмора летели во все стороны. Публика (тоже в масках), отложив на время свои заготовки в области ду­рачества, толпилась и следован а за кораблем дураков.

IV. Сохранялись и простонародные, сельского происхож­дения праздники. Скромные по сюжету, нередко представлен­ные в карнавале, они составляли важную часть досуга селян. Их описания содержатся в серии сборников, изданных Инсти-

26

Гутом этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая в 1973-1978 гг. иод общим названием «Календарные обычаи и обряды в стра­нах зарубежной Европы». Материалы сборников фиксируют народные праздничные обычаи по состоянию на XIX в. Многие in них являются бледными копиями народной культуры про­шлого, но дают достаточно богатый материал для того, чтобы вообразить картины праздничных событий более ранних веков. Зимняя триада - Рождество, Новый год, Крещение - фундамен­тальный праздничный цикл, судя по всему, сохранилась в тра­диционном виде. В Болгарии, например, праздники сохранились и большей степени, чем в других странах Европы. Это естест­венно. Урбанизация катастрофически «вымывает» Традицион­ные, неприхотливые сельские обычаи.

Основные компоненты зимней святочной триады те же, что н России, о чем будет подробно сказано ниже, поэтому здесь отмечу лишь экзотические, европейские детали: зажжение рож­дественского полена и установка рождественского дерева (елка как символ этого праздничного Цикла появилась позднее, в на­чале XVIII в. в Германии); украшение жилища зеленью (как у пас на Троицу); избрание бобового короля или лорда беспоряд­ков в канун богоявления (Крещения). По функциям эта фигура представляет собой сочетание жертвенного фармака и короля шутов в карнавале; их проделки и шутки были таковы, что Ген­рих VIII (XVI в.) запретил этот обычай в Англии; костры жгли и у нас, а вот прыгали через костер у нас на зеленых святках ле­том. Во Франции же этот обычай отмечен и зимой. Кроме того, здесь устраивали шествие с зажженными факелами; состязание деревень в Британии и Ирландии по поводу более высокого, мощного костра; обычай расставаться со старыми вещами: в Италии выбрасывали отслужившие срок предметы домашнего обихода, в Британии и Шотландии рыбаки сжигали старые лод­ки и бочки; устройство пасторальных мистерий в церкви на юге Франции (о них сказано выше); более мощно представлены здесь маскарадно-карнавальные элементы. Приведу некоторые их детали, названные в указанном труде.

В греческих празднованиях рождественско-иовогоднего цикла нашел отражение многовековой опыт карнавала. Всеоб-

27

щее веселье и игры без различия чинов и сословий, взаимные подарки и хождения со сбором оных для пиршества, маски, ра­зыгрывание шуточных сценок и фарсов общественного и быто­вого характера, скоморошьи потехи, популярные во времена Ви­зантийской империи.

Зеленые святки у народов Центральной и Восточной Евро­пы проходили почти одинаково (о них смотри характеристику праздников в России). Купальскими кострами в ночь на 24 июня озарялись берега Дуная, Днестра, Вислы, Днепра и других менее известных рек и озер.

Много общих черт в праздновании Нового года обнаружи­вается при сопоставлении европейских обычаев и мусульман­ских. Разница связана прежде всего с временем празднования. Мусульманский Новый год (Навруз) отмечался в дни весеннего равноденствия, в пору весны. Впрочем, Мерцишор молдаван -праздник начала весны также сохранил многие приметы Нового года, вобрав в себя наиболее яркие компоненты праздников все­го года: украшение цветами (от летних праздников), хождение с поздравлениями и с добрыми пожеланиями - действие преиму­щественно новогоднее, рождественское, а рядом весенний, зем­ледельческий обряд плугшорул; группы с колокольчиками и свистками - их шутки и куплеты сатирического и юморного ха­рактера вполне карнавальные; общий жок в центре села, где де­вушки-подростки вводятся в общий круг и как бы посвящаются во взрослое состояние; бал, на котором выбирают князя и кня­гиню (королеву бала).

Из простонародных праздников эпохи XIV-XVI вв. хочу об­ратить внимание на ледющие:

I. Праздник стрелков в Швейцарии. Он привлекает внима­ние чистотой помыслов, организацией и популярностью. К кон­цу XV в. швейцарцы практически добились независимости. Ле­гендарный стрелок Вильгельм Гелль имеет швейцарские истоки. Швейцарские стрелки, отстояв независимость, были желанными наемниками европейских королей. Швейцарии было чем гор­диться, и праздник стрелков превратился в один из компонентов национальной гордости.

II. В Англии столь же популярными были игры в мяч, состя­зания гребцов, конные скачки. Лошадь имел каждый крестьянин, полки делали или покупали вскладчину группы дрз^зей, а погонять мяч мог каждый житель деревни. Это был, конечно, не современ­ный футбольный мяч. Он был большого размера, тряпичный и об­шит кожей. Игра в мяч шла между деревнями на значительном пространстве. Победителями были те, кто загонит мяч в соседнюю деревню. Популярный, но дорогой современный гольф немного i I.M юминает стародавние английские игры в мяч.

III. В Испании основным событием социализированного досуга была коррида. На кровавое зрелище собирались мужчи­ны, женщины, дети. Она мало изменилась со временем. В те го­ды это была молодеческая забава, состязание в удали. На аренду для поединка с быком не гнушались выходить и гранды, не рас­считывая на призы и гонорар.