Диалог культур
Сложность контактов между культурами обусловлена, прежде всего, общими законами взаимодействия систем. Культура как система открыта миру, она обменивается с ним энергией, информацией и веществом. Но, ради сохранения целостности, восприятие из внешнего мира и других систем осуществляется строго избирательно, иначе возможны эффекты, аналогичные ''отравлению''. Все происходящее извне деструктурируется и качественно преобразуется, приобретая новые свойства и функции, необходимые для данной системы. Только после этого оно может быть встроено в принимающую культурную систему без вреда для её самосохранения. Нецелостный, несистемный взгляд на культуру, слишком долго господствовавший в науке, излишне упрощал проблемы взаимодействия культур. Считалось, что наследие Гете, Сократа, Конфуция это общее достояние людей. Это частично верно, но на элитарном уровне. Когда же в практике элементы одной культуры (алкоголь, огнестрельное оружие) легкомысленно переносятся в другую систему, это слишком часто приводило и приводит к гибели и вырождению.
Далее трудности контактов и даже взаимопонимания культур связаны с весьма значительными различиями в их системах ценностей. В основе каждой культуры лежит система жизненных ориентиров, духовно-практических ценностей. Реально они проявляются в стереотипах поведения и мышления представителей разных культур. Совокупность этих стереотипов образует национальный или шире культурный характер. Накопленный материал позволяет сделать вывод: системы ценностей различных культур имеют отличия на трех уровнях.
первое многие культуры включают уникальные ценности, несвойственные большинству других народов. Например, ритуальное самоубийство в Японии, людоедство у ряда племен и т.д.
второе даже схожие наборы ценностей (успех, свобода, счастье) фактически неравноценны, поскольку само понимание этих ценностей очень различно. Свобода для чукчи значит одно, а для жителя современного муравейника - мегаполиса – совсем другое.
третье отличны именно системы ценностей, то есть их взаимосвязь и взаимоподчинение. Для американца на первом месте – успех, карьера, богатство, для немца важнее идея порядка, а для японцев эстетика жизни не менее значима, чем ритуал в традиционной культуре Китая. Все это говорит о том, что общечеловеческая система ценностей, возможно, только формируется, а все разговоры о ней носят идеологический, пропагандистский характер, поскольку фактически имеются в виду ценности только одной – европейско-американской культуры. Надо учитывать также, что ценности формируют культурные нормы жизни, носящие в значительной мере обязательный характер. То, что принято как норма в одной стране, вызывает шок в другой. Так, европейцев долго ужасал американский обычай складывать ноги на стол, а греки считали скифов варварами за ношение штанов и распивание неразбавленного сухого вина.
Тут мы подходим ещё к одному отличию, осложняющему контакты культур – к проблеме культурных символов и кодов. Каждое действие, вещь, явление в системе данной культуры имеет помимо видимого ещё скрытый, символический смысл и подтекст, особое значение. Взаимонепонимание в этих щекотливых вопросах может приводить к трагедиям. По одной из версий Батый предложил рязанскому князю в знак братства обменяться женами, но для того это означало возмутительное покушение на молодую любимую жену и он отреагировал соответственно. Так началась не просто война, а вражда, истребление, характерные для первых этапов монгольского завоевания. Символический характер каждой культуры заставляет быть особенно деликатным и осторожным при культурном контакте, чтобы не разрушить возможности взаимоуважения и взаимопонимания.
Глубоко индивидуальна по сущности и другая основа культуры, её язык. Каждое слово несет в себе множество эмоциональных и ценностных оттенков, трудно улавливаемых извне, из другого мира. А тем более речь, сочетание слов. Недаром так трудны и практически невозможны в буквальном смысле переводы поэтических текстов, где роль образно-эмоционального начала особенно велика. Каждый переводчик стоит перед дилеммой: дословный перевод – утрата поэзии, перевод по общему смыслу – разрыв связи с оригиналом. Слова в соотнесении с их исконными корневыми значениями отражают всю систему представлений данной культуры, включая такие важнейшие, как представление о мире в целом. Русский языковед Ф.И. Буслаев отмечал, что в отличие от европейских эмоционально нейтральных терминов, русские слова ''Мир'', ''Свет'' наполнены ощущением красоты и гармонии мира, а в древнеегипетском, еврейском и арабском языках корни слов, обозначающих вселенную, переходят в значения понятий зла, тления, осквернения, зловония. Язык – это система, в концентрированном виде отражающая все основные характеристики культуры. Мы не только выражаем мысли и чувства в словах, но и видим мир через сетку понятий и всего строя нашего языка. Поэтому в языке постоянно борются две тенденции. Первая – необходимость обновления, в том числе заимствования чужих слов, обозначающих то, чего нет в родной культуре. Вторая – необходимость сохранения чистоты своего языка, его глубинной ценностной сути. Иначе культуре грозит распад.
Однако, несмотря на все описанные выше сложности, культуры в современном мире все чаще вынуждены вступать в контакт, поскольку большинство глобальных проблем – сбалансированное экономическое развитие, кризис ресурсов, угроза мировой войны и уничтожения, экологический и демографический кризисы, все это можно разрешить только сообща. С другой стороны, взаимообмен культурными достижениями всегда был и остается важнейшим средством развития культуры. Поэтому проблему культурных контактов необходимо рассматривать в контексте глобальной культурной ситуации человечества. Её анализ подразумевает выделение двух уровней – идеального и реального.
В идеале мы имеем возрастающую общность человечества, которая при условии равноправного диалога культур постепенно сформирует некий синтез, общечеловеческую культуру, гармонично включающую в себя все культурные миры. Это предполагает плавную эволюцию каждой культуры в направлении сближения, сочетающую необходимую долю модернизации с сохранением и развитием собственной традиции.
Реально тенденция к образованию общечеловеческого слоя в культуре, к культурной универсализации, проявляется в отчужденной, извращенной форме – в виде культурной экспансии, культурного империализма, как его иногда называют, одной, европейско-американской культуры, стремящейся обесцветить культурное многообразие человечества, перестроить мир по своему образцу и господствовать в нем. Причем все это осуществляется под прикрытием пропаганды общечеловеческих ценностей, необходимости планетарного единства и т.д. А это уже угрожает не только существованию остальных культурных миров, но и культурной эволюции человечества в целом. Во-первых, это обостряет глобальный кризис мировой цивилизации: ведь все его проявления так или иначе связаны с подражанием именно европейскому пути развития с его гонкой за материальными благами, безудержным техническим прогрессом, губящим природу Земли и самого человека. Во-вторых, при полной унификации мировой культуры исчезает важнейший источник её развития – обмен опытом и взаимодействие между культурами. В третьих, формирование якобы общечеловеческой культуры только на основе европейской традиции и ценностей означало бы для человечества утрату гибкости, возможности менять направление и способ развития, приспосабливаясь к меняющемуся миру. Ведь то, что считается ''прогрессивным'' сегодня, может оказаться гибельным завтра. С исчезновением многообразия культур исчезла бы альтернативность эволюции.
Такой характер универсализации мировой культуры естественно вызывает сопротивление, обостряет культурный национализм, дающий почву и для национализма политического. Все это ставит на повестку дня вопрос о необходимости смены культурного лидера, каковым в последние века была Европа.
Отсюда возникает и новый ракурс видения роли и места России в современной культуре. Россия, начиная с Петра Первого, провела ряд трагических экспериментов, вызванных подражанием европейским образцам. На этом пути имелись и крупные достижения, и значительные утраты. Сейчас она находится в очередном кризисе, но обретение и осознание ею собственного лица, своей специфики и предназначения являлось бы не только шагом к возрождению страны и её культуры, но и вкладом в преодоление тупиков культурной эволюции всего человечества. Ведь именно Россия исторически включает в себя и восточную, и западную культурную традицию, является особым миром, Евразией, сочетающей способность к западному динамизму, энергии действия, с восточным ощущением родства с природой, родства людей на Земле. Она дала примеры и религиозного созерцания, и смирения, и мощного прорыва в Космос. До сих пор восточное и западное начало противоборствовали в России, разрывая тело её культуры. Если бы она сумела соединить их в нерасторжимом, но равноправном, ''соборном'' единстве, это открыло бы пути к подобному культурному синтезу и на уровне всего человечества. Синтезу, о котором мечтал ещё Ф.М. Достоевский и другие русские мыслители.