2 Контрольная работа / 2- 2_История_4
.rtfМинистерство образования Российской Федерации (РФ)
Томский Государственный Университет Систем Управления и
Радиоэлектроники (ТУСУР).
Текстовая контрольная работа № 2 по дисциплине “История России”.
Вариант №2
Внешняя политика Советского государства накануне и в годы второй мировой войны.
Мировые экономические кризисы 20-30 годов до предела обострили экономические, социально-политические, национальные проблемы в странах капитала, усилилось стремление государств, утративших свои позиции по Версальскому договору, к переделу сфер влияния в мире.
Развитие Советского Союза, его борьба за индустриализацию и социалистические преобразования в сельском хозяйстве проходили в сложной международной обстановке. Частичная и временная стабилизация капитализма в начале 20-х годов была крайне непрочна и вела к дальнейшему обострению всех противоречий капиталистической системы. Усиливалась борьба между ведущими капиталистическими странами за источники сырья и рынки сбыта.
Занятый мирным строительством, Советский Союз настойчиво добивался установления торговых отношений с капиталистическими странами, укреплял дружбу со странами Востока, боролся за предотвращение войн, за разоружение.
Такая внешняя политика способствовала росту международного авторитета СССР и являлась весьма важным фактором в международных отношениях. С этим никак не могли примириться влиятельные круги капиталистического Запада. Переживая серьезные экономические и политические трудности, они пытались найти выход в антисоветской политике. Ее инициатором были на этот раз английские правящие круги. Правительство консерваторов (премьер-министр С.Болдуин, министр иностранных дел О.Чемберлен) развернуло яростную антисоветскую кампанию. Газета “Морнинг пост” в 1927 г. писала, что было бы полезно порвать дипломатические отношения с СССР, установив вокруг него санитарный кордон. Под влиянием реакционных кругов обстановка в Англии все более накалялась. В феврале 1927 г. Чемберлен, следуя по стопам своего предшественника лорда Керзона, обратился к Советскому правительству с нотой, в которой обвинял Советский Союз в проведении антибританской пропаганды и угрожал разрывом англо-советских дипломатических и торговых отношений. Советское правительство в своем ответе отвергло обвинение британских властей и предупреждало, что разрыв англо-советских отношений принесет вред самой Великобритании. Между тем реакционные силы в Англии и некоторых других странах поспешили воспользоваться нотой Чемберлена для организации новой волны антисоветских выступлений. 12 мая того же года британская полиция осуществила налет на помещения советского кооперативного общества по торговле с Англией и советской торговой миссии. Советское правительство в ноте от 17 мая 1927 г. заявило самый решительный протест против действий английского правительства и поставило перед ним прямой вопрос: желает ли оно сохранения и развития англо-советских торговых отношений? В ответ Чемберлен 27 мая уведомил Советское правительство о расторжении Англией торгового соглашения 1921 г. и разрыве дипломатических отношений. Предпринимая этой шаг, английские политические круги рассчитывали изолировать СССР, организовать новый антисоветский блок, подорвать авторитет Советского Союза, особенно в странах Востока.
Враждебные действия английских властей были лишь одним звеном в общей цепи антисоветских провокаций. 7 июня 1927 г. на главном варшавском вокзале русский белогвардеец Б.Коверда убил советского посла в Польше П.Л.Войкова. Вдохновители и организаторы этого гнусного убийства надеялись вызвать военный конфликт, втянуть СССР в войну. Однако провокатором не удалось осуществить свои коварные планы. Советское правительство проявило исключительную выдержку. Подлое убийство советского дипломата вызвало возмущение трудящихся Польши. Значительная часть польских буржуазных кругов была заинтересована в сохранении экономических отношений с СССР. Военный конфликт между СССР и Польшей был предотвращен. Разрывая отношения с СССР, правительство Англии надеялось, что другие страны, прежде всего Германия и Франция, последуют его примеру. Однако оно просчиталось: хотя среди германских дипломатов были ухудшения отношений с СССР, но большинство немецкой буржуазии предпочитало развивать экономические отношения с Советским Союзом, чтобы усилить свои политические позиции в Европе. Ввиду существовавших противоречий Германия и Англия не смогли договориться между собой. Германия не пошла за Англией на разрыв отношений с СССР. Больше того, советско-германское сотрудничество расширилось: в 1927-1928 г. СССР вывез из Германии машин и оборудования на 866 млн.руб, тогда как из Англии было вывезено товаров всего на 165 млн.руб. Франция также не поддержала английской инициативы. Хотя французское правительство совершило ряд антисоветских шагов, требовало отозвать советского посла, отказалось от предложения СССР заключить пакт о ненападении, оно все же не пошло на разрыв франко-советских отношений. Экономические отношения между Францией и СССР продолжали развиваться: используя ситуацию, французские предприниматели заключили с Советским Союзом несколько соглашений. Успешно отразив антисоветскую волну в 1927 г., Советский Союз продолжал укреплять отношения со всеми капиталистическими странами. В 1925-1927 году СССР заключил договоры о ненападении и нейтралитете с Турцией, Германией, Литвой, Афганистаном, Ираном и некоторыми другими странами. В мае 1927 г. Советский Союз принял участие в работе Международной экономической конференции. Делегация Советского Союза выступила на конференции с развернутой программой, в основе которой лежала идея мирного сосуществования государств с различным общественным строем. Советская делегация предлагала аннулировать все военные долги и платежи, повысить заработную плату промышленных рабочих, ввести 8-часовой рабочий день, установить свободу для профсоюзов, вывести войска из колоний, признать права всех народов на политическое и экономическое самоопределение, провести действительное и полное разоружение. Программа мира и разоружения, предложенная советской делегацией, имевшая целью оздоровить экономику и улучшить международное положение, встретила поддержку трудящихся масс во всех странах. Однако делегаты капиталистических стран не пожелали принять решения, ущемлявшие интересы крупных монополистических фирм и компаний. Единственным результатом для Советского Союза явилось признание конференцией необходимости экономического сотрудничества с СССР.
Значительное место во внешней политике СССР в 1927-1928 году занимали вопросы, связанные с заключением пакта Келлога-Бриана против СССР.
27 августа 1928 г. СССР получил приглашение присоединиться к договору; через четыре дня Наркоминдел ответил согласием, хотя и указал на многие недостатки договора (отсутствие обязательств по разоружению, туманность целого ряда формулировок, наличие многочисленных оговорок и т.д). Пакт был ратифицирован Президиумом ЦИК СССР сразу после его подписания. Не ожидая ратификации договора всеми странами, Советское правительство в феврале 1929 г. подписало так называемый Московский протокол с представителями Латвии, Польши, Румынии и Эстонии о досрочном введении пакта в действие; в течение 1929 г. к протоколу присоединились Иран, Турция и Литва. Таким образом, Советское правительство благодаря умелой и гибкой политике снова сорвало планы изоляции Советского Союза. Успешное выполнение в СССР первого пятилетнего плана и собственные экономические и политические интересы господствующих классов капиталистических стран вынудили их пойти на улучшение отношений с СССР. В октябре 1929 г. были восстановлены дипломатические отношения между СССР и Англией, в 1932 году заключен советско-французский договор о ненападении, подписаны различные договоры и соглашения СССР с Англией, Ираном, Латвией, Эстонией, Финляндией, Италией, Турцией и Афганистаном.
Международный авторитет СССР рос и укреплялся, усиливались торговые и экономические связи с СССР с капиталистическими государствами. Попытки реакционных сил ослабить СССР и сколотить антисоветскую коалицию полностью провалились. 1927-1932 годы ознаменовались активной борьбой СССР за всеобщее разоружение. Во всем мире усиливалось недовольство гонкой вооружения. Чтобы отвлечь внимание народов, правящие круги Англии, Франции и других стран еще в 1925 году через Лигу Наций выдвинули предложение созвать конференцию по сокращению и ограничению вооружений. С этой целью была создана подготовительная комиссия, собиравшаяся в 1926 года в течение ряда лет. Эта комиссия проводила десятки бесплодных заседаний, не делая никаких реальных шагов к разоружению.
30 ноября в Женеву для участия в работе подготовительной комиссии прибыла советская делегация. Западные дипломаты оказались перед угрозой разоблачения их бездеятельности. На первом же заседании комиссии глава советской делегации М.М Литвинов огласил от имени Советского Союза декларацию, в которой предлагалось: распустить все сухопутные, морские и воздушные силы всех стран, уничтожить оружие, боеприпасы, издать законы, запрещающие военную службу, закрыть военные заводы, прекратить отпуск средств на военные цели и т.д. Однако делегаты капиталистических стран отклонили советские предложения, передав их на следующую, V сессию комиссии. При этом они заявили, что следует рассматривать не полное, а лишь частичное и постепенное разоружение. Пытаясь найти общую с другими делегациями почву, советские дипломаты в марте 1928 г. внесли на заседание комиссии проект конвенции о частичном сокращении вооружений. Советский проект предусматривал постепенное сокращение личного состава сухопутных войск, запасов вооружения и боеприпасов, морских и воздушных вооруженных сил, полное уничтожение химических средств борьбы и сокращение военных бюджетов.
Для наблюдения за частичным и постепенным разоружением предлагалось создать Международную постоянную контрольную комиссию. Западные страны снова поспешили отодвинуть советский проект на второй план и сделать все, чтобы похоронить его в дебрях подготовительной комиссии.
В 1930-1932 г. международная обстановка ухудшилась. Агрессивная политика Японии на Дальнем Востоке, рост фашизма в Германии – все это создавало угрозу миру и вело к войне. В этой международной обстановке 2 февраля 1932 г. в Женеве открылась Всеобщая конференция по сокращению и ограничению вооружений. На конференцию прибыли крупнейшие политические деятели мира, финансисты и промышленники, генералы и журналисты. В процессе обсуждения обнаружились острые разногласия между капиталистическими странами: почти все они выступали со своими проектами и предложениями, предусматривавшими самые различные варианты и решения. Но по существу ни одна из делегаций западных держав не выступила за проведение действительного разоружения. Именно таков был смысл французского плана создания вооруженных сил Лиги Наций, американских проектов “качественного разоружения”. Советские дипломаты внесли проект, который мог послужить основой для соглашения. Глава советской делегации М.М Литвинов 11 февраля 1932 г. заявил, что Советское правительство не только на словах, но и на деле осудило войну как орудие национальной политики, высказалось против всяких контрибуций и территориальных аннексий, против угнетения одних народов другими, провозгласив лозунг самоопределения народов. Подвергнув критике проекты капиталистических стран, поскольку они не отвечали действительному решению проблемы разоружения, глава советской делегации предложил принять конвенцию о полном разоружении. Вместе с тем он снова выдвинул план Советского правительства о частичном сокращении вооружений как первом этапе на пути к полному разоружению. Однако западные державы и на этот раз не допустили принятия советских предложений. Но империалисты не смогли помешать росту международного авторитета СССР, ибо весь мир мог убедиться, что Советский Союз выступает за разоружение, рассматривая его как реальное средство предотвращения войны. Конференция по разоружению окончилась неудачей. Она надолго похоронила все иллюзии о принятии планов действительного разоружения.
Реалистично настроенные лидеры западных государств испытывали обоснованные недоверие и подозрительность к советской внешней политике, даже в тех случаях, когда советское руководство стремилось, по разным причинам, хоть в какой-то мере ослабить международную напряженность. С точки зрения консервативно настроенных лидеров Запада, исповедуемая советским руководством идея “мировой революции” вообще ставила под сомнение возможность каких-либо официальных контактов с Советским государством. Зародившаяся еще при Ленине, эта двойственность советской внешней политики продолжала сохраняться и в последующие годы, хотя и проявлялась с некоторыми изменениями. Прокламируя политику мирного сосуществования и в то же время не отступая от идеи “мировой революции”, узурпировавшие государственную власть Сталин и его окружение видели пути дальнейшего распространения “мировой революции” по всему земному шару прежде всего во всемерном расширении и усилении идейно-теоритического и политического воздействия Советского Союза на другие страны и народы и по
возможности в расширении его территориальных пределов. Что же касается
“пролетарского интернационализма”, то он трактовался как безоговорочная обязанность всех зарубежных компартий защищать и поддерживать СССР и его
внешнюю политику (какой бы она не была), одновременно решительно вести борьбу со своими правительствами и другими политическими силами, а направления этой борьбы определялись в Кремле и в Коминтерне. Сильные отголоски подобного курса давали о себе знать и в десятилетия после смерти Сталина. Стремление реализовать свою идею “мировой революции”, распространить, не считаясь с реальностью, большевистский вариант социализма на всей планете и естественное при этом противоборство с Западом в конечном счете привели к невероятной милитаризации советского общества, к появлению государства в государстве – чудовищно раздутого военно-промышленного комплекса, на потребу которого отвлекались огромные материальные ресурсы и интеллектуальные силы. Между тем, уровень жизни основной массы населения продолжал оставаться низким.
Длительное время был широко распространен тезис о том, что одной из причин, побуждавших советское руководство в конце 20-х начале 30-х годов к ускоренной индустриализации страны и коллективизации деревни, являлась прямая военная угроза Советскому Союзу со стороны капиталистического окружения, усилившаяся во второй половине 20-х начале 30-х годов.
Происхождение тезиса о непосредственной военной угрозе связано с некритическим восприятием оценок международной ситуации, содержащихся в трудах И.Сталина, в материалах XV съезда партии (декабрь 1927г.) и последующих Пленумов ЦК ВКП(б). 28 июля 1927 г. в “Правде” были опубликованы “Заметки на современные темы” И.Сталина. Начинались они такими словами: “Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны. Речь идет не о какой-то неопределенной и бесплотной “опасности” новой войны. Речь идет о реальной и действительной угрозе новой войны вообще, войны против СССР – в особенности”. Историк В.А Шишкин отметил, что с его точки зрения, анализ событий не дает оснований для вывода о складывании в 1927 году в Советском Союзе мнения об опасности новой войны. “С 1927 года Сталин начал нагнетать синдром военного нападения на СССР как психологическую установку для ликвидации НЭПа, укрепления власти аппаратчиков и своей лично”, - пишет историк В.Г.Сироткин. Комментируя известное высказывание Сталина: “Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут”, - Ю.А Щетинов отмечает, что эти слова “в значительной мере отражали действительность того времени“.
Западные державы, особенно Великобританию и Францию, весьма беспокоило
советско – германское сотрудничество, установившееся после подписания в 1922 году Рапалльского договора. По инициативе английской дипломатии в октябре 1925 года в Локарно состоялась международная конференция с участием представителей Англии, Франции, Германии, Италии, Бельгии, Чехословакии и Польши. Результатом конференции стало подписание Рейнского пакта – гарантийного договора между Францией, Великобританией, Германией, Бельгией и Италией и ряда других соглашений, гарантировавших статус-кво определенных Версальским мирным договором западных границ Германии и открывавших перед ней двери в Лигу Наций. Однако в Локарно не было зафиксировано никаких гарантий восточных границ Германии, что вызвало обеспокоенность в Москве, Праге и Варшаве и давало основания полагать, что одной из целей устроителей Локарнской конференции было обезопасить себя от реваншистских устремлений Германии на Западе и направить их на Восток. Правительство СССР предприняло активные шаги, чтобы по возможности нейтрализовать такую направленность Локарнских соглашений. С этой целью были начаты интенсивные переговоры с Берлином, завершившиеся подписанием 26 апреля 1926 года договора о нейтралитете между СССР и Германией. Продолжая линию Рапалльского договора, советское и германское правительства брали обязательства “поддерживать дружественный контакт с целью достижения согласования всех вопросов политического и экономического свойств, касающихся совместно обеих стран”.
Советско – германский договор о нейтралитете в течение нескольких лет служил стабилизирующим фактором в отношениях между СССР и Германией и для европейской обстановки в целом. В докладах, выступлениях и эпистолярных трудах И.Сталина второй половины 20-х годов весьма четко обоснованы концепции и идеи, в нарастающей степени определяющие внешнеполитический курс страны. Их суть: вооруженное столкновение двух миров – капиталистического и социалистического – фатально неизбежно, поскольку это предопределено самой историей. Отсюда, невзирая ни на что, две главные задачи советской внешней политики: а) всемерно обезопасить страну
(имея в виду прежде всего укоренившуюся в ней государственно – политическую систему от надвигающегося капиталистического нашествия;
б) всячески содействовать мировому революционному процессу, поскольку только с полным уничтожением капитализма на земле в результате победы мировой революции окончательно могут быть уничтожены и сами войны. При этом проблема поисков путей предотвращения войны, как правило, отодвигалась на второй план, а если иногда и поднималась, то в основном как пропагандистское прикрытие для достижения двух указанных целей.
Одномерное, черно – белое видение окружающего мира лишало советскую внешнюю политику ее главной функции – служить средством обеспечения интересов в области внешних отношений трудового населения страны, в массе своей тяготевшего к созидательному образу жизни, к таким общечеловеческим ценностям, как свобода личности, возможность иметь дом, семью, гарантированные условия для нормального и рационально оплачиваемого труда, удовлетворения культурных и иных потребностей каждого человека. Сталинские безальтернативные установки во многих случаях лишали советсткую дипломатию таких необходимых любой дипломатии качеств, как гибкость, маневренность, реалистичность, способность видеть и привлекать на свою сторону пусть даже и не всегда последовательных и стопроцентно надежных союзников на пути к достижению своих внешнеполитических целей, умение идти на компромиссы с учетом не только собственных интересов, но и интересов другой стороны, без чего, как показывает опыт, вообще не может осуществляться процесс налаживания и поддержания межгосударственных связей.
Англия и Франция, вставшие с середины 30-х годов на путь умиротворения германских агрессоров, вновь отступили, согласившись на требование Германии о передаче ей Судетской области Чехословакии. Правительство последней также отступило перед совместными англо-французским давлением, которое мотивировалось желанием избежать войны. Так пришло решение о созыве конференции в Мюнхене глав правительств Германии, Италии, Англии и Франции. Ход конференции подтвердил, что речь шла об обыкновенном сговоре. По настоянию Гитлера от участия в ней была устранена непосредственная жертва – Чехословакия. Никто из участников не хотел видеть за столом конференции и Советский Союз. Подписанное 29 сентября 1938 г. соглашение о передачи Судетов Германии было в ультимативной форме предъявлено Чехословакии, которую принудили подчиниться.
Те западные деятели, кто верил заверениям Гитлера, что его целью на востоке Европы было лишь присоединение территорий с немецким населением, считали, что Мюнхен положил конец дальнейшим поползновениям Германии в отношении Чехословакии и тем самым вносит стабильность в этот регион. Л.Блюм, в частности, считал, что “мюнхенская встреча – это охапка дров, подброшенная в священный очаг в момент, когда пламя спало и угрожает погаснуть”. Если бы переговоры в Мюнхене не состоялись и вспыхнула война, то это было бы “преступной ошибкой перед человечеством”, говори он. Однако многие понимали, что путем умиротворения агрессора, путем уступок его не остановить и что конечная цель Гитлера заключается в том, чтобы прямо или косвенно подчинить себе и негерманские народы всей Восточной Европы, включая население западной части СССР. И в Англии, и во Франции были государственные деятели, готовые допустить агрессию и даже старавшиеся направить энергию немецкого экспансионизма в восточном направлении, что ставило под угрозу страны, к которым они относились “с безразличием и презрением”. А к Советскому Союзу, как отмечал английский историк П.Кеннеди, они испытывали только отвращение. Мюнхенское соглашение не укрепило, а, наоборот, расшатало территориальный статус-кво в Европе. Более того, оно ускорило процесс изменения сил в пользу нацистской Германии. Мюнхен означал, что никто на Западе больше не думает о коллективной безопасности – каждая страна заботилась только о своей собственной безопасности , о том, как бы не оказаться втянутой в войну, при этом в жертву приносились другие страны, в данном случае Чехословакия. И еще один немаловажный итог Мюнхена. Судя по всему, Мюнхенское соглашение дало Сталину желанный повод для сближения с Германией. Тем более что еще до
Мюнхена проблема коллективной безопасности рассматривалась Сталиным главным образом сквозь призму советско-германских отношений. В мировой историографии встречается утверждение, что провозглашение Советским Союзом своей приверженности политике коллективной безопасности имело целью побудить нацистскую Германию, создав для нее угрозу окружения, улучшить отношения с СССР. В конце концов эта тактика сработала.
Летом 1938 года японская военщина решилась на серьезную авантюру против СССР.Части японской армии перешли советскую границу в районе озера Хасан,
но в итоге ожесточенных боев, в которых принимала участие и авиация, они были отбиты у частями Красной Армии и отошли на маньчжурскую территорию. Участники “антикоминтерного пакта” развертывали свою агрессию в разных концах огромного Евразийского материка. 15 марта 1939 г.
гитлеровцы оккупировали всю Чехословакию. 21 марта они потребовали от Польши передать Данциг Германии. На следующий день германские войска вступили в литовскую область Клайпеду. В конце месяца после почти трехлетней героической борьбы Испанская республика потерпела поражение. Прошло еще несколько дней, и войска Муссолини захватили Албанию. Агрессивные акты фашистских держав следовали один за другим. Англия и Франция рассчитывали, что Гитлер двинется на Восток.
Во французских правительственных кругах говорили: “Нужно дать Германии залезть в дунайские пески, она тогда начнет войну с Россией. Пусть эти две страны воюют между собой”.
Советская дипломатия и в этих сложнейших условиях не складывала оружия. 18 марта 1939г. Советское правительство в специальной ноте германскому послу в Москве Шуленбургу выразило свое отношение к захвату гитлеровцами Чехословакии. “Действия германского правительства, - говорилось в ноте, - не могут не быть признаны произвольными, насильственными, агрессивными”.
Советский Союз заявил, что не признает включения чехословацких земель в состав Германской империи. В тот же день Советское правительство предложило созвать совещание государств, которым угрожало нападение со стороны Германии – Великобритании, Франции, Румынии, Польши, Турции и СССР, и обсудить на нем вопрос о мерах борьбы с агрессией. Однако английские политики отметили, что считают такое совещание преждевременным. Вместе с тем, захват всей Чехословакии гитлеровцами и новые акты агрессии создали для английских и французских мюнхенцев серьезные трудности. Действия фашистских захватчиков весной 1939 года вызвали в Англии и Франции массовое возмущение. Эти действия показали народам, какой “мир” привезли Чемберлен и Даладье из Мюнхена. Общественное мнение настойчиво требовало дать отпор агрессии. Наиболее дальновидная часть английской буржуазии во главе с Черчиллем понимала, что Гитлер может обмануть своих соучастников по мюнхенской сделке и двинется не на Восток, а на Запад. В правительственных кругах Лондона и Парижа считали, что жест в сторону СССР может укрепить их положение в намечавшихся переговорах с гитлеровским правительством. На настроение мюнхенцев повлияло также решение Гитлера о Закарпатской Украине. Реакционная пресса в течение нескольких месяцев после мюнхенского сговора открыто обсуждала планы превращения этой области в ядро будущей “Великой Украины” под господством Германии; передача Гитлером 16 марта Закарпатской Украины Венгрии была воспринята как свидетельство отсрочки похода на Восток и вызвала смятение среди мюнхенцев. В середине апреля 1939 г. правительства Англии и Франции предложили Советскому правительству дать гарантии Польше и Румынии на случай германской агрессии. Это предложение было сделано вслед за сообщением Чемберлена в английском парламенте об англо-французских гарантиях Польше и Румынии.
Несмотря на тяжелый опыт предшествовавших лет, Советское правительство решило предпринять еще одну попытку создать фронт миролюбивых держав и предложило начать переговоры о заключении пакта о взаимной помощи. Правительства Англии и Франции дали согласие на переговоры, но с самого начала переговоров старались поставить Советский Союз в неравное положение. Они надеялись воспользоваться советской помощью в случае, если Гитлер повернет на Запад или ударит по Польше и Румынии, но не хотели брать на себя обязательств в отношении других районов, где могли произойти новые акты агрессии (в частности, они не давали никаких гарантий прибалтийским странам, как бы открывая германской армии широкий коридор к границам Советского Союза). Советское правительство выдвинуло свои контрпредложения: 1) заключение тройственного пакта взаимопомощи между Советским Союзом, Англией и Францией; 2) заключение военной конвенции в подкрепление этого пакта; 3) предоставление гарантий всем пограничным с Советским Союзом государствам от Балтийского до Черного морей. Эти предложения от 17 апреля должны были привести к созданию мощной коалиции, способной предотвратить агрессию. В напряженной обстановке тех дней был дорог каждый час. Но английское и французское правительства не спешили. Три недели продолжались их консультации, а когда они, наконец, подготовили свой ответ, то оказалось, что речь снова идет лишь о советских гарантиях Польше и Румынии.