Из воспоминаний Валерии Владимировны Павловой (Евтушек).

Воспоминания опубликованы на сайте Санкт-петербургского Подворья Монастыря Оптина Пустынь

ОНИ СПАСЛИ В БЛОКАДУ 150 ДЕТЕЙ (публикуется впервые)

В последние дни на нашем сайте появилось много материалов про блокаду. Кому-то в голову может прийти мысль, что всё это не слишком современно, жизненные проблему у нынешних людей другие, поэтому незачем об этом много говорить. 

Кто-то может заметить, что многие блокадники, люди своего времени, не были церковными и даже верующими людьми. На это можно возразить, что многие всё же жили по совести. И такая жизнь по совести самых, казалось бы, обычных людей - пример и для православных христиан нашего времени.

Этот рассказ - о заведующей детским садом Нине Ивановне Евтушек, о том как жили и работали в блокадном детском саду сотрудники.  В этом садике за время блокады не умер ни один ребенок.

Сотрудники детского сада

В начале блокады, когда перестали ходить трамваи, мы с матерью переехали жить на Охту в детский сад, где мать к тому времени стала уже заведующей.

Некоторые сотрудницы детсада были из «бывших», которых не принимали на престижную работу. Таким был бухгалтер Крымов, который имел собственный деревянный дом, обставленный богатой мебелью. Он был женат на немке, которая  сменила фамилию, и поэтому в войну не была выслана. Она идеально вела хозяйство. В доме, в частности, были красивые шторы на дверях и вышитые занавески на окнах. У Крымовых было трое детей. Старший, Пантелеймон, был на фронте. Дочь Евгения и младший сын жили с ними.

К «бывшим» относились и «бестужевки», работавшие воспитателями наиболее профессионально. Кроме них, в воспитатели часто шли молодые девушки, которых часто забирали в армию, и которые нередко возвращались в середине войны беременными или больными.

Здание детского сада

Значительная часть сотрудников была родом из деревень. Из них наиболее ценными были супруги: Марина Ивановна повар и Никифор Иванович - дворник. Их работа во время блокады была бесценна. Вставали они очень рано. Мария Ивановна жгла лучины, чтобы освещать кухню. Всегда у неё была закваска – для теста, и для мытья посуды. Она старалась из любых продуктов сделать еду вкусной. Никифор Иванович таскал воду из Невы (зимой – из проруби). Он топил всё здание. Дрова надо было распилить, наколоть  и вытопить все 20 печей в доме. Тепло было одним из условий выживания в блокаду.

Няни-уборщицы также были в основном из деревенских. Все деревенские перед войной прошли «ликбез» с помощью грамотных сотрудников. 

С этим коллективом мать, будучи заведующей, пережила блокаду и сохранила жизнь 150 детей. И это при том, что по карточкам на каждого ребенка и служащего получали по 125 г хлеба и больше почти ничего.

Нужно было найти дополнительные источники питания. Детсад был ведомственным – от завода им.Лепсе. Большая часть ребят детей была детьми сотрудников завода. Завод получал дополнительное питание, и мать постоянно добивалась, чтобы часть (в основном крупы) передавалась детям.

Другим источником питания были дрожжи. Подруга матери Галина Ключарева работала в Боткинской больнице, и там в больших ваннах стали растить дрожжи, чтобы подкормить больных и сотрудников. Мать договорилась о том, чтобы дрожжи давали и для детсада. Транспорт в первую блокадную зиму не действовал, и мать ходила за дрожжами по льду, а затем по Старо-Невскому до Боткинской. Из этих дрожжей Марина Ивановна варила суп, который согревал и казался всем очень вкусным.

Мы с матерью жили в маленькой тёмной комнате (рядом с бельевой). Вернее, мать приходила на ночь, а днём заглядывала, чтобы покормить меня. Почти всё остальное время я спала. Когда просыпалась, видела, как горела лампадка, и вновь засыпала – темно было. Наконец стало светлеть – весна приближалась. Захотелось выйти на улицу. Вышла на берег Невы, льдины были ещё в воде. Из воды торчали столбики деревянные, я встала на столбик, но голова закружилась, и я упала в воду. Побежала к матери. Она меня раздела, натерла спиртом или водкой и тепло одела. Я не простудилась, и после этого случая больше днём не спала.

  С наступлением весны вся жизнь в городе и в детском саду переменилась. В город стали приезжать военные машины. Они увозили трупы с улиц в братские могилы. Недалеко от детсада у ограды Малоохтинской церкви вблизи старого кладбища зимой складывали много трупов.  Весной их увезли.

Мать стала организовывать на участке детсада сельскохозяйственные работы. Раньше здесь была, видимо, какая-то пристань – и большая часть участка была усыпана деревянной щепкой. Нужна была хорошая земля. Землю стали носить все, даже дети младшей группы – брали маленькие ведёрочки и совочки и носили землю от церковной ограды. Семена и картошку мать частично получила на заводе (распределяли организованно), а ещё достала в деревне Яблоновке – она находилась в 2-х км от Охты. Из сотрудников детсада «деревенские» и сами работали, и консультировали «городских». Участок от Невы был отгорожен валом земли от вырытых окопов – около вала были самые тёплые участки – здесь сажали помидоры, огурцы, салат, морковь, лук и другое, на прочих площадях – в удалении от здания – картошку.

На огородах

Летом собирали также травы, особенно много лебеды. А осенью снимали урожай. Я помню, как помидоры и огурцы приносили ящиками. Много было и картошки. Еще многие собирали яблоки и ягоды в тех садиках, которые остались вблизи сломанных деревянных домов. Ходили также в лес – он был за железной дорогой у Финляндского моста. Это был низкорослый лесок, который использовался как стрельбище. Время стрельбы мы знали и старались ходить в свободное время. Весной мы собирали мягкие отростки на ветках ёлок – из них делали витаминные настои, а летом там было немного черники и грибов.

Как ни странно, в блокадном городе периодически были блокадные свадьбы. Вот и осенью 1942 г. люди, немного отъевшись на огородах, стали жениться. Я уже отмечала, что мать была тесно связана с начальством завода им.Лепсе. Это были три друга – директор Шурик Качкачев (армянин), начальники цехов Боря Платонов (русский) и Дода Моделевич (еврей). Первые двое женились на своих секретаршах, а Дода Моделевич стал ухаживать за матерью, тем более, что она навещала его, когда у него болела нога – он обжёг ее в своем литейном цехе, когда расплавленный металл попал ему в сапог. Так у меня появился отчим.

Зимой 1942-43 гг. мы стали жить в служебном доме завода им. Лепсе на том же Малоохтинском проспекте. Рядом была школа. В тот год школы стали работать.

В доме, куда мы переселились, мы жили на 4-ом этаже. Взрослые приходили с работы поздно, и я любила сидеть на подоконнике и смотреть на бомбежки. Они обычно начинались поздно вечером. Иногда перед бомбежкой немцы выбрасывали на парашютах большие осветители, от которых становилось светло, как днём. Бомбили, в основном, действующие заводы или госпитали, а на жилые дома сбрасывали "зажигалки" - маленькие зажигательные бомбы. С ними жители справлялись сами - часть людей дежурили на крыше и сбрасывали зажигалки во двор. Во дворе стояли ящики с песком и те, кто был внизу, в том числе и дети, бросали бомбочки в песок или засыпали их.

Блокадная елка

На Неве стояли корабли с зенитками. Однажды я видела, как сбитый самолет падал в Неву. Артиллерийский обстрел был менее предсказуемым, обычно он случался в дневное время. У нас даже была игра - собирать осколки во время обстрела, в особенности ценились ещё горяченькие. Однажды снаряд упал совсем близко - между детским садом и церковью. В детском саду тогда взрывной волной разбило много стёкол. Мать вызвала рабочих с завода, и они заколотили окна фанерой.

Весной в детсаду наладили водопровод, и потом водопроводчик Осьминов следил за его работой и зимой. Зимой пропала собака, жившая в будке около входа в детский сад (собак крали для еды). Зато летом мне дядя Паша с фронта привез котёнка, из которого выросла большая кошка Машка. В городе развелось очень много мышей и крыс, которые питались трупами на улицах. Кошка Машка очень нам помогла - еще котёнком стала ловить мышей, а потом и крыс.

В первую блокадную зиму школу я пропустила, а потом пошла сразу в 3-й класс. В школе было много девочек из детского дома. Зимой они все носили кроличьи шубки, которые американцы присылали в помощь сиротам. Из учителей мне больше всего запомнилась Анна Антоновна Палина, которая вместе с детьми организовала большой огород (а позднее и сад) вокруг школы.

Еще из сильных блокадных впечатлений - трассирующие пули и взрывы во время боёв на Невском пятачке. Мы смотрели на них из окна нашей квартиры на 4-ом этаже. Из этого же окна увидели мы и салют в честь снятия блокады из орудий стоящих на Неве кораблей.

Автор рассказа - Валерия, дочь Нины Ивановны

Нина Ивановна Евтушек

1943 год

Согласно сведениям статистики, полученным из Комитета по делам ЗАГС Санкт-Петербурга, в 1943 году было зарегистрировано 8185 браков.

Горловские Берта Игоревна и Зиновий Абрамович.

«Регистрация брака 6 февраля 1943 года. Регистрация брака состоялась в ЗАГСе на Чайковского. Познакомились 18 октября 1942 года в день рождения мужа, а свадьба состоялась в день рождения жены, ей исполнилось 20 лет в этот день. Свидетелей, свадебных нарядов не было. Кольцо было только у невесты – ей его отдала мама. Был маленький букетик из веточек комнатных растений. Свадьба была из 12 человек».

Самойловы Анна Лориновна и Дмитрий Андреевич.

Регистрация 28 марта 1943 года. Брак зарегистрирован в парткоме ВД Ленинграда.

Гавриловы Сергей Николаевич и Вера Константиновна.

Регистрация брака и свадьба состоялись 15 ноября 1943 года.

Сведения об этих парах предоставлены президентом «Ассоциации ветеранов, инвалидов и пенсионеров» Нестеровской  Анастасией Константиновной.