41.8. Конфликт квалификаций

41.8.1. В процессе применения иностранной правовой нормы, к которой может отослать коллизионная норма, у юрисдикционных органов могут возникнуть трудности при толковании терминов, содержащихся в зарубежных актах. Это объясняется тем, что законодательные органы суверенных государств вкладывают разное понимание в толкование одних и тех же юридических терминов. В зарубежной литературе по международному частному праву часто приводят пример с определением места совершения правонарушения. Например, по французскому законодательству таковым считается место совершения вредоносного действия, а по американскому праву − место наступления вреда. Нет единообразия в понимании очень многих юридических категорий (например, правоспособность, дееспособность, форма сделки, содержание обязательства, процессуальные отношения, место заключения договора, домицилий).

41.8.2.В литературе приводятся следующие примеры, иллюстрирующие проблему квалификации:

1. Завещание голландца.

Голландский подданный оставил во Франции олографическое завещание (простая письменная форма), во французском суде возник спор о его недействительности. Наследники ссылались на статью 922 голландского Гражданского кодекса, который запрещает голландским подданным, даже находящимся за границей, составлять завещания в олографической форме. Действительность завещания зависела от квалификации. Если считать, что олографический характер завещания − это вопрос формы, то следует применить французский закон в силу коллизионной нормы locus regit actum − в этом случае завещание будет признано действительным. Напротив, если полагать, что запрещение голландского закона относится к дееспособности лица, то применению подлежит голландское право как личный закон наследодателя, и, следовательно, в этом случае завещание будет признано недействительным.

2. Мальтийское наследство.

Англо-мальтийская супружеская чета, заключившая брак на Мальте, домицилировалась в Алжире, где супруг приобрел недвижимое имущество. После его смерти вдова заявила свои права на четверть имущества умершего в силу своей бедности. Такое право предусматривалось мальтийским законом. Решение зависело от того, относить вопрос к имущественному статусу супругов или к их наследственному статусу. В первом случае французская коллизионная норма указывала на применение мальтийского закона; во втором − та же самая норма подчиняла наследование недвижимости закону места его нахождения, т.е. действующему тогда в Алжире французскому праву. Следовательно, таким образом, определить природу права на «вдовую четверть».

3. Греческие церковные браки.

Греческий закон требует заключения брака церковью. Греческий подданный заключил во Франции гражданский брак с французской гражданкой. Является ли этот недействительным в силу применения греческого закона или действительным в силу применения французского права? Ответ на этот вопрос зависит от квалификации: если церковный брак − материальное условие брака, применяется личный закон, в данном случае греческий, и брак признается недействительным; если же это только вопрос формы, применяется закон места заключения брака − французский, согласно которому брак действителен.

41.8.3.Действующее российское законодательство не регулирует процедуру квалификации. В теории господствует доктрина автономной квалификации понятия объема коллизионной нормы. В частности, Л.А. Лунц указывает, что «сфера действия коллизионной нормы (ее объем) должна быть выражена посредством «обобщенных» юридических понятий − общих для различных правовых систем».¹¹⁶ А квалификация коллизионных привязок производится по закону суда.¹¹⁷

Теоретически допустимы три варианта квалификации:

1) применяется право государства, где находится соответствующий юрисдикционный орган (lex fori и, соответственно, lex loci arbitri);

2) применяется право, которому подчинено существо отношения (lex causae);

3) квалифицировать на основании понятий, общих для различных правовых систем (автономная квалификация).¹¹⁸

В литературе все указанные варианты были подвергнуты анализу и критике. Представляется, что в отечественной доктрине общепризнанным является первый вариант.¹¹⁹ Некоторые авторы аргументируют его обоснованность тем, что он является наиболее простым решением проблемы.¹²⁰ Данный подход получил нормативное закрепление, в частности, в ст. 6 Кодекса Бустаманте, ст. 15 Гражданского кодекса Португалии и ст. 1195 модели Гражданского кодекса для стран СНГ (соответственно, в ст. 1187 ГК РФ, ст. 1254 Гражданского кодекса Армении, ст. 1085 Гражданского кодекса Казахстана, ст. 1168 Гражданского кодекса Киргизии, ст. 1159 Гражданского кодекса Узбекистана и т.д.). Хотя в нормативных актах стран СНГ имеются ощутимые различия. Например, по ГК РФ, Гражданскому кодексу Киргизии и Гражданскому кодексу Узбекистана возможность применения иностранного права при толковании юридического понятия может быть установлена помимо гражданского кодекса только законом, а по Гражданскому кодексу Республики Беларусь и Гражданскому кодексу Казахстана – законодательными актами.

По Закону об общей части Гражданского кодекса Эстонской республики от 28 июня 1994 г. общим правилом является применение привязки lex causae. Указание в п. 4 ст. 127 данного нормативного акта на необходимость применения привязки lex fori в случае невозможности установления содержания иностранного закона является излишней в силу того, что в этом случае применяется отечественное право, которое не может толковаться эстонским судом иначе как по закону суда.

Весьма сложным является подход британских юрисдикционных органов: «Если суд не находит в иностранном праве подходящей квалификации … пробел должен быть восполнен обычным путем, а именно, отыскиванием аналогий, исследованием решений этого вопроса, предлагаемых родственными правовыми системами, и, наконец, обращением к праву места суда». ¹²¹

Принципиальными недостатками ст. 1187 ГК РФ являются то, что она (1) не устанавливает критерия на основании которого не применяется отечественное право и (2) ограничивается отсылкой к абстрактному иностранному праву. В авторитетном комментарии к ГК РФ предлагается в данном случае применять право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано (Proper Law).¹²²