Заключение.
Памяти православной монахини-матери Марии, погибшей 31 марта 1945 года в концлагере Равенсбрюк, посвящено немало статей, книг, выступлений по радио и собраний как в Советском Союзе, так и за рубежом. Даже неполная библиография о ней содержит более сорока названий.
В 1980 г. стала известна подборка ее рисунков и акварелей периода 1917 г., сохранившаяся в семье детей петербургского врача-психиатра А.П. Омельченко. Среди них - акварели «Царь Давид», «Тайная вечеря», «Пророки». Специалисты отмечают, что почти все рисунки выполнены в своеобразной технике акварели или гуаши, сверху покрыты тонким слоем воска и им присуща «фресковость», а выполненные маслом на бумаге этюды по манере свидетельствуют о том, что импрессионистская живопись не только была известна матери Марии, но и более всего соответствовала ее творческим изысканиям. Большая часть рисунков теперь хранится в Государственном русском музее в Петербурге, часть имеется в личных коллекциях в России. О папке рисунков, находившейся в «Обществе друзей матери Марии» в Париже после войны сведений нет. Искусствоведы считают, что Елизавета Юрьевна была наделена талантом художника-монументалиста, что и проявилось позже в расписанных ею церквях.
Первый дом Е.Ю. Скобцовой в Париже – Вилла-де-Сакс – располагался в VII округе Парижа. Одну из комнат второго этажа она превратила в домовую церковь и сама ее расписала, используя, по мнению С. Гаккеля, современный стиль узоров, напоминающих работы Гончаровой. Ряд икон были вышиты – «Богоматерь Умиления», «Тайная вечеря». Последняя была вышита в тяжелые 1940 - 1944 гг. и висела над царскими вратами в домовой церкви на Рю де Лурмель, где было общежитие для бедных. Ныне церкви, расписанные матерью Марией разрушены.
Мать Мария виртуозно владела техникой древнерусского шитья. Ее не остановили даже невероятные условия концлагеря. Здесь она вышила икону «Богоматерь с распятым Иисусом» и косынку «Высадка союзных войск в Нормандии». Солагерницы вспоминали, что это была обычная лагерная косынка одной из женщин. Краски доставала узница-полька, работавшая на окраске рубашек эсэсовцев. Нитки добыли из обмотки электропроводов. Иглу похитили в лагерной портняжной мастерской. Таким смертельным риском оплачена была одна из последних работ матери Марии, которую она вышивала, стоя во время долгих перекличек (Косынка сохранилась у бывшей узницы лагеря Равенсбрюк Розаны Ласкру).
Имя матери Марии долго не было известно на родине. Огромный вклад в дело его возвращения к нам, начиная с 1965 г., внес, прежде всего, писатель Е.М. Богат, а также – Д.Е. Максимов. В СССР и за рубежом о ней написаны воспоминания: И.А. Кривошеина, А. Тверитиновой, Т. Манухиной, Н. Бердяева, Ф. Степуна, К. Мочульского, Ю. Терапиано, Б.В. Плюханова и других.
Интересны научно-популярные работы о ней С.Н. Кайдаш, А.С. Сытовой, В.Н. Грехно. Тверской исследователь и краевед Д.В. Куприянов собрал и обобщил материалы о пребывании Елизаветы Юрьевны в Бежецком уезде Тверской губернии, о ее близких и друзьях на этой земле.
Хранителем зарубежного архива является протоиерей С. Гаккель (Великобритания), автор нескольких исследований о матери Марии.
Говоря о личности матери Марии, можно согласиться и с оценкой, данной Н. Бердяевым: "В ее жизни и судьбе как бы отразилась судьба целой эпохи".1 Как мы могли убедиться, мать Мария была не просто человеком горячего любящего сердца, жертвенным и бесстрашным, как о ней нередко говорят. В ее лице русская культура Серебряного века, религиозно-философская мысль нашли воплощение того идеала синтетической цельной личности, который она вынашивала, начиная от А. Хомякова, Ф. Достоевского и Вл. Соловьева и кончая Н. Бердяевым. При этом сам "идеал" при его воплощении претерпел некоторую важную трансформацию. Наследие русской мысли было не просто усвоено матерью Марией, она вычленила в нем главное позитивное зерно – возвращение к вере, к Церкви, раскрытие сердца для любви к ближним и дальним.
В сентябре 1988 г. в с. Юровка под Анапой, где похоронены предки Елизаветы Юрьевны, усилиями местного краеведа В.Н. Грехно был открыт единственный в нашей стране музей монахини Марии. Здесь же осуществлено символическое захоронение праха матери Марии в родной земле (сюда доставлена земля из концлагеря Равенсбрюк).