Цивилизация европейская тождественная ли с общечеловеческою?

...Формы исторической жизни человечества, как формы расти­тельного и животного мира, как формы человеческого искусства (стили архитектуры, школы живописи), как формы языков (односложные, при­ставочные, сгибающиеся), как проявление самого духа, стремящегося осуществить типы добра, истины и красоты (которые вполне самостоя­тельны и не могут же почитаться один развитием другого), не только изменяются и совершенствуются повозрастно, но и еще и разнообра­зятся по культурно-историческим типам. Поэтому, собственно говоря, только внутри одного и того же типа, или, как говорится, цивилизации, и можно отличать те формы исторического движения, которые обозна­чаются словами: древняя, средняя и новая история. Это деление есть только подчиненное, главное же должно состоять в отличении культур­но-исторических типов, так сказать самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, полити­ческого, научного, художественного, одним словом, исторического развития. В самом деле, при всем великом влиянии Рима на образовавшие­ся на развалинах его романо-германские и чисто германские государства, разве история Европы есть дальнейшее развитие начал исчезнувшего римского мира? К какой области только что перечисленных катего­рий исторических явлений ни обратитесь, везде встретите другие нача­ла... Хотя через триста лет после падения Западной Римской империи она восстанавливается в форме Карловой монархии, но новый римский император, несмотря на то, что имелось в виду создать его по образу и подобию древнего, получает на деле совершенно иной характер - характер феодального сюзерена, которому, в светском отношении, долж­ны так же точно подчиняться все главы нового общества, как в духовном отношении - папе... Наука, в течение нескольких веков постепенно замиравшая, принимает форму схоластики, которую нельзя же считать продолжением ни древней философии, ни древнего богословского мышления, как оно проявлялось в великих отцах вселенской церкви. Потом европейская наука переходит в положительное исследование природы, которому древний мир почти не представляет образцов. Большая часть искусства, именно архитектура, музыка и поэзия, при­нимает совершенно отличный характер, нежели в древности; живопись в средние века преследует совершенно самобытные цели, отличается идеальным характером и чересчур даже пренебрегает красотою фор­мы... Одна только скульптура имеет подражательный характер и тщит­ся идти по тому же пути, по которому шли и древние, но зато именно это искусство не только не продвинулось вперед, не создало ничего но­вого, но даже, несомненно, отстало от своих прообразов. Во всех отно­шениях основы римской жизни завершили круг своего развития, дали результаты, к которым были способны, и наконец изжились - разви­ваться далее было нечему... Прогресс состоит не в том, чтобы все идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направле­ниях, ибо доселе он таким именно образом проявлялся...

Рассматривая историю отдельного культурного типа, если цикл его развития вполне принадлежит прошедшему, мы точно и безоши­бочно можем определить возможность этого развития, можем сказать: здесь оканчивается его детство, его юность, его зрелый возраст, здесь начинается его старость, здесь его дряхлость, или, что то же самое, раз­делить его историю на древнейшую, древнюю, среднюю, новую, но­вейшую и т.п.... Итак, естественная система истории должна заключать­ся в различении культурно-исторических типов развития как главного основания ее делений от степеней развития, по которым только эти ти­пы (а не совокупность исторических явлений) могут подразделяться...

Эти культурно-исторические типы или самобытные цивилизации, расположенные в хронологическом порядке, суть:

1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) ново-семитический, или аравийский, и 10) германо-романский, или европейский.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991.- С. 85-90.

Печатается по: Культурология / Под ред. Н.Г. Багдасарьян. - М., 1998. - С, 262 -263.

Ключевский В.О. (1841-1911) - русский историк.

Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М.: Правда, 1990.

Значение преподобного Сергия для русского народа и государства. - С. 63-76.

Есть имена, которые носили исторические люди, жившие в известное время, делавшие исторически известное жизнен­ное дело, но имена, которые уже утратили хронологическое значение, выступили из границ времени, когда жили их носи­тели. Это потому, что дело, сделанное таким человеком, по своему значению так далеко выходило за пределы своего ве­ка, своим благотворным действием так глубоко захватило жизнь дальнейших поколений, что с лица, его сделавшего, в сознании этих поколений постепенно спадало все временное и местное, и оно из исторического деятеля превратилось в народную идею, а самое дело его из исторического факта стало практической заповедью, тем, что мы привыкли называть идеалом... Таково имя преподобного Сергия; это ...светлая черта нашего нравственного народного содержания.

...Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих лю­дях, которые и выведут его на покинутую им временно пря­мую историческую дорогу (с. 64-65).

...Пятьдесят лет делал свое тихое дело преподобный Сергий в Радонежской пустыне; целые полвека приходившие к нему люди вместе с водой из его источника черпали в его пустыне утешение и ободрение, и воротясь в свой круг, по каплям де­лились им с другими... Этими каплями нравственного влияния и выращены были три факта, которые легли среди других ос­нов нашего государственного и общественного здания и которые оба связаны с именем преподобного Сергия. Один из этих факторов - великое событие, совершившееся при жизни Сергия, а другой - целый сложный и продолжительный исто­рический процесс, только начавшийся при его жизни.

Событие состояло в том, что народ, привыкший дрожать при одном имени татарина, собрался наконец с духом, встал на поработителей и не только нашел в себе мужество встать, но и пошел искать татарских полчищ в открытой степи и там повалился на врагов несокрушимой стеной... Как могло это случиться? Откуда взялись, как воспитались люди, отважив­шиеся на такое дело, о котором боялись и подумать их деды? Глаз исторического знания уже не в состоянии разглядеть хо­да этой подготовки великих борцов 1380 года; знаем только, что преподобный Сергий благословил на этот подвиг главного вождя русского ополчения, сказав: «Иди на безбожников смело, без колебания, и победишь», - и этот молодой вождь был человек поколения, возмужавшего на глазах преподоб­ного Сергия и вместе с князем Димитрием Донским бивше­гося на Куликовом поле (с. 71-72).

...При имени преподобного Сергия, народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрож­дение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной (с. 75).

Бердяев Н.А. (1874-1948) - русский религиозный философ.

Судьба России. М.: Изд. МГУ, 1990. 256 с. (Репринтное воспроизведение издания 1918 года).

...Поистине всякий человек есть конкретный человек, человек исторический, национальный, принадлежащий к тому или иному типу культуры, а не отвлеченная машина, подсчитывающая свои блага и несчастья. Все историческое и мировое в человеке принимает форму глубокоиндивидуальных инстинктов, индивидуальной любви к своей национальности, к национальному типу культуры, к конкретным историческим задачам.

Более углубленный, более религиозный взгляд на челове­ка ведет к открытию в нем, в его глубине всего исторического, мирового, всех сверхличных ценностей. Национальность есть моя национальность и она во мне, государственность - моя государственность и она во мне, церковь - моя церковь и она во мне, культура - моя культура и она во мне, вся история есть моя история и она во мне. Историческая судьба народов и всего человечества есть моя судьба, я в ней и она во мне. Я живу в прошлом и будущем истории моего народа, истории человечества и истории мира. И вое жертвы всемирной истории совершаются не только мной, но и для меня, для вечной моей жизни. Слезинка ребенка пролита не только для мира, для свершения мировой судьбы, но и для самого ребенка, для свершения его судьбы. Ибо весь мир есть мир этого ребенка, он в нем и для него. Ребенок может не сознавать своей всемирности, как не сознают этого многие взрослые дети - Петры и Иваны. Но это слабость и узость человеческого сознания, это выброшенность человека на поверхность не может быть опровержением той великой истины, что каждый человек -всемирный по своей природе и что в нем и для него совершается вся история (С.206-207).

Платонов А. (1899-1951) - советский писатель и мысли­тель, автор произведений («Чевенгур», «Город Градов», «14 Красных Избушек» и др.), предупреждавших об опасно­сти для человека казарменного, бюрократического социа­лизма.

Живя главной жизнью. М.: Правда, 1989. Из записных книжек разных лет.

Рабочий человек должен глубоко понимать, что ведер и паровозов можно наделать сколько угодно, а песню и волнение сделать нельзя. Песня дороже вещей, она человека к человеку приближает. А это трудней и нужнее всего... (С. 414).

...Смысл жизни не может быть большим или маленьким - он непременно сочетается с вселенским и всемирным процессом и изменяет его в свою особую сторону, - вот это изменение и есть смысл жизни (с. 415).

Труд есть совесть (с. 416).

Оруэлл Дж. (1903-1950) - английский писатель и пуб­лицист, яркий критик тоталитарных режимов. «1984» - ро­ман-антиутопия, в котором изображено тоталитарное обще­ство, разрушающее культуру, попирающее свободу и достоин­ство людей.