4. Ф.Арьес. История ментальностей.

PH.ARIKS. L'mSTOIRE DES MENTALITIES// LA NOVVEUJE HIS-

TOIRE. SOUS LA MR. DE J.LE GOFF, R.CHARTIER,

J.REVEL. P., 1978

Филипп Арьес (1914-1984), один из наиболее оригинальных

(французских историков второй половины XX в., автор получив-

ших мировую известность книг "Ребенок и семейная жизнь при

Старом порядке" и "Человек перед лицом смерти". Его статья

была помещена в энциклопедическом справочнике "Новая исто-

рическая наука".

Связывая возникновение истории ментальностей ?. именами

ученых, стоявших у истоков журнала "Анналы", Арьег уточняет,

что роль первопроходцев принадлежит не только им. Следует

назвать также имена И.Хейзинги, Н.Элиаса и некоторых дру-

гих, которым, однако, не удалось прорвать заслоны традицион-

ной историографии и создать школу.

В системе ценностей и интересов ученых, группировавшихся

вокруг "Анналов", положение истории ментальностей с течением

времени менялось. В эпоху "отцов-основателей" она составляла

лишь грань более емкой социальной или экономической истории.

Тотальность тогда достигалась в рамках изучения экономики.

Сегодня подобное объединение экономической истории и истории

ментальностей может показаться странным, однако оно имеет

свое объяснение: обе дисциплины сосредоточивали внимание на

простых людях и сфере коллективного.

Поколение, пришедшее на смену отцам-основателям, внесло

существенное изменение в ориентацию "Анналов". Внимание,

уделяемое коллективной психологии, культуре, севере вообра-

жаемого, было сведено к минимуму. Господствующее положение

заняли экономические сюжеты. Арьес объясняет это экономиче-

ским бумом, который переживал мир и, в частности, Франция

после второй мировой войны. Экономическая сторона жизни ока-

залась в центре внимания молодых интеллектуалов, а историки

перенесли этот интерес в прошлое. Факты, относящиеся к исто-

рии ментальностей, казались им малозначащими, второстепен-

ными и ненаучными, плохо поддающимися математической об-

работке.

Однако, отмечает Арьес, среди отраслей экономической исто-

рии - как ее традиционно понимали во Франции - существовала

одна, которой было суждено вернуть историю ментальностей в

главное русло исторической науки. Речь идет об исторической

26

демографии. Проблемы, которые разрабатывала эта дисциплина,

требовали психологической и антропологической интерпретации,

и многие исследователи послевоенного времени вышли за рамки

традиционных демографических сюжетов. Так в 60-е гг. история

ментальностей родилась во второй раз.

Это радикально изменило облик французской историографии.

Меняется содержание исторических журналов, тематика маги-

стерских и докторских работ. История ментальностей выходит за

пределы узкого круга специалистов, проникает в средства массо-

вой информации, находит хороший спрос на книжном рынке. О

ней уже возможно говорить как о значительном феномене совре-

менной культуры.

Среди (факторов, стимулировавших изучение истории мен-

тальностей, определяющим обычно объявляется влияние иных

гуманитарных или социальных наук. Арьес не согласен с этой

точкой зрения. Разумеется, отмечает он, социология и этнология

оказали воздействие на Л.Февра и М.Блока. Однако зсключалось

оно прежде всего, в обогащении их общей культуры, в расшире-

нии горизонтов их мысли, в возбуждении их любопыгства. Глу-

бокие перемены, которые произошли в историографии в 60-70-е

годы, нельзя объяснить только междисциплинарными контакта-

ми. Арьес выдвигает гипотезу об их связи с феноменом более

широкого масштаба, с тем, что можно назвать концс'м религии

прогресса. Это явление, по предположению Арьеса, мир пережи-

вает в последней трети XX в. Молодые люди, которым в конце

60-х годов было от 20 до 35 лет, смотрели на мир уже совсем

иными глазами, чем старшее поколение. Они больше 1-е верили в

необратимость и благотворный характер технического и научного

прогресса.

Это настроение проявило себя и в исторической пауке. Если

раньше историки ставили задачу обнаружить в прошлом явле-

ния, подготавливавшие современность, которая рассматривалась

как цель и результат эволюции, состоящей в прогрессе Просве-

щения. то новое поколение историков отказывалось видеть в

древних обществах этапы запрограммированной эволюции. Воз-

никло недоверие к диахронии вообще. Изучавшиеся срезы куль-

туры были почти выведены из исторического движения и рас-

сматривались аналогично тому, как рассматривают "свои" обще-

ства этнологи-структуралисты.

Любопытный факт: в то время, как история делает шаг в сто-

рону синхронии, другие гуманитарные науки нередко покидают

синхронию и ведут исследование в плоскости долгог') времени.

Таким образом, различие между ними и историей уменьшается.

Арьес отмечает, что этот процесс представляет собой гораздо бо-

лее новое явление, чем можно было бы думать, ибо, но его мне-

нию, в течение полувека междисциплинарность лишь провозгла-

шалась. но не была реальностью науки.

Яркий пример проницаемости междисциплинарных границ

представляет собой, с точки зрения Арьеса, творчество Мишеля

Фуко, являвшегося одновременно философом и историком. По-

добно другим философам, Фуко мог заниматься построением вне-

временной или помещенной в некое идеальное время концепту-

альной системы, но он предпочел исторический жагр. Свойст-

венный этому жанру эмпиризм позволил ему, полностью сохра-

няя свой статус философа, избежать однозначности унифици-

рующих систем и показать исключительное разнообразие

"человеческих стратегий" и их глубинные смыслы.

Арьес отмечает, что причины обращения Фуко к истории

близки к тем, которые делают сегодня столь популярной историю

ментальностей. Современный человек, пишет он, ждет от опреде-

ленного типа истории того же, чего он всегда ожидал от метафи-

зики и еще вчера - от гуманитарных наук: история должна снова

обратиться к темам философской рефлексии, но поместить их в

историческое время.

До определенного времени интерес к истории ментальностей

не распространялся на исследование современной эпохи. Однако

плотность слоя истории, который можно назвать современностью,

все более и более уменьшается: момент, когда прошедшее пред-

ставляется "иным", т.е. отличающимся от настоящего, становит-

ся все более и более близким. Явления, которые еще вчера счи-

тались нашей современной историей, стремительно становятся

прошлым, погружаясь в океан "иного". Прошлое настолько при

близилось к настоящему, что его уже трудно игнорировать: оно

слишком бросается в глаза. А все "непохожее" есть благодарная

материя для историка ментальностей. Делая такого рода явления

предметом исследования, замечает Арьес, история ментальностей

еще больше ускоряет их превращение в прошлое. Примером та-

кого рода "отстранения" близкой нам истории являются напри-

мер, книги М.Агюлона, представившего Х!Х в. цивилизацией, не

менее отличной от нашей, чем эпоха Старого порядка.

Арьес проводит параллель между нынешней популярностью

истории ментальностей и успехом психоанализа в первой поло-

вине XX в. Популярность психоанализа объяснялась, по его мне-

нию, тем, что это научное направление принесло ответ на инди-

видуальные тревоги людей. Аналогичную интерпретацию, пола-

гает Арьес. можно дать и нынешнему буму истории ментально-

стей. Место индивидуального бессознательного, открытого Фрей-

дом, в данном случае занимает -

или наслаивается над ним -

коллективное бессознательное или, лучше сказать, кo.lл^'к';llвl{oe

неосознпнное. Речь идет о культурном субстраме, которыН Б oiipe

деленный момент окп,?ываегся общим для социума в целом и

который не осознается члн плохо осознается сонрсмснникамн,

ибо представляет для H:!X нечто само собоН разумеющееся

(моральный и поведенческий код, расхожь" идеи, конформизм,

запреты и т.д.). Имея в виду когерентное целое мс-нта-тьных эле-

ментов, которые каждая эпоха "пкладывает" и люден, не C'I.IBK

их об этом в известность, историки упогребляю') термины

"ментальная структура" или "картина мир."". Jio мысли Лрьсса,

современный интерес к истории ментальностей, г.<>.!М)жно, ука-

зывает на желание общества вывести ни поверхность сознания

чувства и предстазления, которые скрь:"ы г, глубинах коллек-

тивной памяти.

l

L.'3.^'\>pн,f!^1'

i