Глава XV 111
О том, что необходимо для вступления в царство небесное
1. Трудность, возникающая из противоречия между не- обходимостью повиноваться Богу и людям, должна быть устранена установлением различия между необходимым для спасения души и не являющимся таковым. 2. Все необ- ходимое для спасения заключено в вере и повиновении. 3. В чем состоит это повиновение. 4. Что такое вера ( fides ), чем она отличается от исповедования ( professio ), от знания ( scientia ) и убеждения ( opinio ). 5. Что означает верить в Христа. 6. То, что для спасения необходима только вера, что Иисус есть Христос, подтверждает цель и евангелистов. 7. Проповедь апостолов. 8. Легкость христианской религии. 9. То, что это основание веры. 10. Ясные слова самого Христа и апостолов. 11. В них заключена вера Ветхого завета. 12. Каким образом вера и смирение способствуют спасению. 13. В христианском государстве не существует никакого противоречия между повелениями Бога и госу- дарства. 14. Учения религии, противостоящие друг другу, в основном имеют в виду право власти.
1. Всегда признавалось, что вся власть ( auctoritas ) в де- лах светских проистекает от полномочий того, кто обладает верховной властью, будь то один человек или одно собрание. Точно так же власть в делах духовных зависит от власти церкви, как это явствует из вышеизложенного. Кроме того, ясно, что всякое христианское государство есть церковь, наделенная такого рода властью. Отсюда любой, даже самый несообразительный, может заключить, что в христианском государстве, то есть в государстве, верховная власть в кото- ром принадлежит христианскому правителю или совету, вся власть, как светская, так и духовная, объединена во имя Христа, и поэтому этим властям следует подчиняться во всем. С другой стороны, поскольку следует повиноваться прежде всего Богу, а не людям, возникает трудная пробле- ма: каким образом может быть осуществлено это повино- вение, если вдруг власти прикажут сделать нечто такое, что запрещает Христос? Причина этого затруднения со- стоит в следующем: поскольку Бог уже не обращается к нам с живым словом, вложенным в уста Христа и проро- ков, но говорит с нами через Священное писание, по-раз- ному толкуемое разными людьми, они, разумеется, знают, что повелевают цари и вселенская церковь, но не знают, противоречат ли их приказания Бояшю повелению или нет, не зная, чего им страшиться больше в своем повинове- нии — наказания ли смертью духовной или телесной, и, пытаясь проплыть между Сциллой и Харибдой, они чаще всего оказываются добычей и той и другой. Но те, кто сумел правильно найти различия между тем, что необхо- димо для спасения, и тем, что не является необходимым, не могут иметь никаких сомнений такого рода. Ведь если приказание государя или государства таково, что ему мояшо повиноваться, не жертвуя вечным спасением, непо- виновение ему будет несправедливым, и здесь уместно вспомнить слова апостола: Дети, будьте послушны роди- телям вашим во всем... рабы, во всем повинуйтесь господам вашим по плоти... (Колос. 3, 20, 22) — и повеление Христа: На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи: итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте... (Матф. 23, 2, 3). Напротив, если прикажут они делать то, что будет наказано смертью вечной, будет безумием не предпочесть физическую смерть повиновению, которое по- влечет смерть вечную. Здесь уместно вспомнить, что гово- рит Христос: И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить... (Матф. 10, 28). Поэтому следует рассмот- реть, что представляет собой все то, что необходимо для спасения.
2. Л все необходимое для спасения заключается в двух добродетелях: вере и смирении. Последнее, если бы могло быть абсолютным, было бы достаточным, чтобы избежать осуждения, но, поскольку все мы и уже давно виновны перед Богом в неповиновении ему в лице Адама, а кроме того, мы и сами грешим в своих поступках, смирения ока- зывается недостаточно, если нет отпущения грехов. Имен- но оно, а вместе с ним и доступ в Царствие Небесное есть награда за веру. Ничего другого для спасения не требуется. Ибо Царствие Небесное закрыто лишь для грешников, то есть для тех, кто не явил положенного по законам повино- вения Богу, но и они могут войти в него, если поверят в необходимые символы христианской веры. Если же мы будем знать, в чем состоит повиновение и каковы необхо- димые символы христианской веры, сразу же станет ясным, какие приказания государств и их государей мы должны исполнять, а от каких действий должны воздер- жаться.
3. Говоря о смирении, мы имеем здесь в виду не посту- пок, но желание и стремление, в силу которого мы предпо- лагаем попытаться в будущем оказать повиновение, на- сколько это в наших силах. В этом смысле понятие повино- вения эквивалентно понятию покаяния. Ибо смысл покая- ния состоит пе в страдании, сопровождающем воспомина- ние о совершенном грехе, по в обращении на путь истин- ный, в намерении не грешить в дальнейшем, без чего это страдание можно назвать страданием пе покаяния, а отчая- ния. А поэтому те, кто возлюбил Бога, не могут пе стре- миться к повиновению божественному закону. И те, кто любит ближнего, не могут не стремиться к подчинению нравственному закону, который состоит, как было показало выше, в третьей главе, в том, чтобы избегать высокомерия, неблагодарности, оскорбления, бесчеловечности, безжа- лостности, несправедливости и прочих обид, наносимых ближнему. Поэтому понятию смирения эквивалентно так- же и понятие любви, или милости, точно так же, как экви- валентна ему же и справедливость, которая представляет собой неизменное стремление воздавать каждому свое. То, что для спасения достаточно веры и покаяния, очевидно прежде всего уже из самого договора крещения. Ведь Петр на вопрос тех, кого обратил он в самый день пятидесят- ницы: что нам делать? — ответил: Покайтесь, и да кре- стится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов (Деян. 2, 38). Следовательно, для обретения кре- щения, то есть для вступления в Царствие Небесное, не требуется ничего, кроме покаяния и веры во имя Иисуса.
Ибо на основании со. лашсния, совершаемого при креще- нии, нам обещают Царствие Небесное. Далее, тот же вывод следует из слов Христа (Лук. 18, 20. Марк 10, 19), отве- чающего на вопрос некоего правителя, что ему делать, чтоб:,; наследовать жизнь вечную: знаешь заповеди: не убий, не прелюбодействуй и т. д., то есть то, что относится к смирению, и все, что имеешь, продай... приходи, следуй за мною, то есть то, что относится к вере. Это ясно из слов: Праведный (не кто угодно, но праведный!) будет жить по вере, ибо праведность выражает то же устремление воли, что и покаяние и вера. Это очевидно и из слов апостола Марка. Исполнилось время, и приблизилось Царствие Бо- жие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Марк 1, 15), которые совершенно ясно указывают, что для того, чтобы войти в Царствие Божие, не нужны никакие иные добро- детели, кроме покаяния и веры. Таким образом, смирение, являющееся необходимым условием для спасения, есть не что иное, как намерение или попытка повиноваться, то есть поступать согласно с законами Божьими, то есть согласно с нравственными законами, которые для всех остаются одними и теми же, и согласно с законами граж- данскими, то есть согласно повелениям правителей в делах светских и законам церковным в делах духовных. Эти два вида законов в различных государствах и церквах различ- ны и могут быть познаны только тогда, когда они опубли- ковапы и о них принято официальное решение.
4. Для того чтобы знать, что такое христианская вера, необходимо дать определение веры вообще, отделив ее от других проявлений духа, с которыми ее обычно смешивают. Предметом веры, рассматриваемой в наиболее общем виде, то, во что верят, всегда является предложение, то есть утвердительное или отрицательное высказывание, которое мы предполагаем истинным. Но поскольку такого рода допущения происходят но различным причинам, они и полу- чают различные наименования. Ведь иногда мы допускаем истинность предложений, в которой мы, однако, не убежде- ны. Это делается либо на какое-то небольшое время, пока мы не выясним из рассмотрения всех результатов, истинно ли это предложение, что называется предположением; это может делаться и просто из страха перед законами, что и есть исповедание или проявление веры чисто внеш- ним образом; это может происходить и из желапия про- явить некую непроизвольную уступчивость, что делают люди цивилизованные по отношению к тем, кого они уважают, или же, в других случаях, из желания сохранить мирные отношения, что наливается просто уступчивостью. Мы принимаем предложения за истинные, исходя всегда из собственных наших различных оснований. Эти основа- ния могут либо проистекать из самого предложения, либо определяться личностью говорящего. Они проистекают из самого предложения, когда мы принимаем во внимание, для обозначения каких реальностей берутся по общему согласию имена, из которых складывается предложение; в таком случае выражаемое нами согласие называется знанием. Если же мы не можем вспомнить, что именно выражается этими именами, но нам представляется то одно значение, то иное, п таком случае можно говорить о нашем мнении. Например, если существует предложение два плюс три есть пять, то, вспоминая ряд имен числительных, в котором по общему согласию говорящих на одном и том же языке (как бы на основании некоего договора, необхо- димого для человеческого сообщества) пятерка есть имя того же числа единиц, какое содержится в двойке и тройке, вместе взятых, и кто-то согласится, что это истинно потому, что два и три вместе образуют пять, такое согласие будет называться знанием. И знать эту истину есть не что иное, как признать, что она установлена нами самими. Ибо тот, кто по своему суждению и по законам своего языка назвал число 2 двойкой, число 3 тройкой, число 5 пятеркой, он же своим суждением сделал истинным предложение: двойка и тройка, вместе взятые, образуют пятерку. Подобным же образом, если мы вспомним, что называется воровством и что называется несправедливостью , мы уже из самих слов узнаем, является ли или нет истинным предложение: воровство есть несправедливость.
Истина же есть то же самое, что и истинное предложе- ние, а предложение является истинным, если в нем предыдущее имя, называемое логиками предикатом, содер- жит в себе предшествующее имя, называемое субъектом, знать же истину есть то же, что помнить о том, что она установлена нами самими уже одним выбором имен. И не случайно Платоном было некогда сказано, что знание есть память 10 . Но случается иногда, что слова, обладая точным и твердо определенным значением, однако же, в повсе- дневном употреблении настолько отрываются от собствен- ного значения, используемые для украшения речи и даже для искажения ее смысла, что очень трудно вспомнить те понятия, ради обозначения которых они были созданы, и нужно приложить немало усилий и глубокой проница- тельности суждения, чтобы справиться с этой трудностью.
А бывает и так, что очень многие слова не имеют никакого собственного, то есть определенного и всегда неизменного, значения и становятся понятными не в силу собственного значения, а благодаря иным знакам, употребляемым вместе с ними. В-третьих, некоторые имена обозначают вещи, не- доступные нашему восприятию, то есть они обозначают вещи, с которыми не связаны никакие представления. И поэтому бесполезно искать истину предложений, обра- зованных такого рода именами, исходя из значения самих этих слов. В таких случаях, пытаясь установить истин- ность какого-нибудь предложения из рассмотрения дефи- ниций составляющих его слов, мы признаем такое предло- жение в одном случае истинным, в другом — ложным в зависимости от того, есть ли у нас надежда установить зту истинность. Каждое из них в отдельности может быть названо мнением, или уверенностью ( credere ), взятые же вместе, они порождают сомнение. Когда же основание, заставляющее нас принять истинность какого-нибудь пред- ложения, проистекает ire из самого предложения, а от лич- ности, его высказывающей, то есть от того, кого мы считаем столь знающим, что его ученость исключает возмояшость заблуждепия, и не видим никакого основания, которое могло бы его побудить к добровольной ошибке, наше согласие, поскольку оно основывается па доверии к чунсой, а не к нашей собственной мудрости, называется верой. И поэтому говорят, что мы верим тем или в тех, кому мы доверяем. Из сказанного ясна разница между верой и исповеданием; первая всегда связана с внутренним согла- сием, второе же — пе всегда. Первая есть внутреннее убеж- дение души, второе — внешнее повиновение. Теперь — разница между верой и мнением ( opinio ): последнее опи- рается на наш собственный разум, первая же — па ува- жение к чужому. Наконец, разница между верой и зна- нием: ведь знание, медленно рассматривая предложение, постепенно усваивает его, как бы перемалывая и разже- вывая, вера же — заглатывает целиком. Для познания по- лезно раскрытие смысла имен, которыми выражается пред- ложение, подлежащее исследованию; более того, единст- венный путь к знанию — путь через дефиниции, для веры же он даже вреден. Ибо все, что превышает возможности человеческого восприятия и должно быть принято па веру, никогда пе становится понятнее от объяснений, наобо- рот — темнее и еще более трудным для понимания. С чело- веком, пытающимся с помощью естественного разума до- казать таинства веры, случается то же самое, что случается с больным, который хочет сначала разжевать целительные, но горькие пилюли, а уже потом проглотить, в результате он тотчас же выплевывает их, а ведь они вылечили бы его, если бы он сразу проглотил их.
* Хотя это утверждение, которое, как я уверен, из-за своей новизны пе понравится большинству теологов, вполне достаточно подтверждается тем, что говорится далее, я все же решил необходимым изложить его более подробно. Во-первых, утверждая, что это положение: Иисус есть Христос — является необходимым для спасения, я не утверждаю, что для спасения необходима только одна вера, но называю еще и правед- ность, то есть повиновение, которое должно оказываться божеским законам, то есть желание жить праведно. Во-вторых, я не отрицаю, что исповедание многих других положений также необходимо для спасения, если только этого исповедания требует церковь; но поскольку вера есть вещь внутренняя, исповедание же — внешняя, то только первую я считаю собственно верой, исповедание же — частью повиновения, и, таким обра- зом, вышеназванное положение уже одно является достаточным для внутренней веры, но не для исповедания христианина. Наконец, по- добно тому как пе следует считать парадоксом мое утверждение, что одно лишь истинное и внутреннее раскаяние в грехах нвлнетсн необ- ходимым для спасения (в том, что касается праведности), ибо, как мы понимаем, в нем заключены и праведность, и повиновение, и готовность души воспринять все добродетели, так отнюдь пе следует удивляться, когда я говорю, что одной только веры достаточно для спасения, ибо в ней заключены и все прочие положения веры. Ведь слова Иисус есть Христос означают, что Иисус — это тот, о ком Ног через пророков своих вещал, что Оя придет в мир, дабы установить Царствие Его, то есть что Иисус есть Сын Бога, Творца неба и земли, рожденный Девой, умерший за грехи тех, кто уверует в Него, что Он Христос, то есть Царь, что Он воскрес (ибо иначе Он не сможет царствовать), чтобы судить мир, воздать каждому по делам его, ибо иначе Он не может быть Царем; так же воскреснут и люди, ибо без этого они не могут прийти на суд. Таким образом, в одном этом положении содержится весь символ веры апостольской, который я, однако, решил представить в столь сжатом виде потому, что видел, как только благодаря ему одному, вне зави- симости от прочих вытекающих из него положений, очень многие были допущены в Царствие Ножис как самим Христом, так и его апостолами: как, например, разбойник на кресте, как евнух, крещенный Филиппом, как две тысячи людей, приведоппые одновременно в церковь святым Петром Если же кому-то не нравится, что я не считаю навеки осуж- денными всех тех, кто не соглашается внутренне с каким-нибудь поло- жением, установленным церковью, хоти и не противоречит ему, и даже, если это приказывают, принимает его, то я не знаю, чем я смогу помочь ни Ведь совершенно ясные свидетельства Священного писания, приводи- мые ниже, не дают мне возможности изменить свое мнение.
• Итак, мы знаем, что такое вера. Но что такое верить в Христа? Или — каким предложением выражается вера в Христа? Ведь когда мы говорим: я верую в Христа, мы обозначаем тем самым, кому мы верим, а не во что. А верить в Христа есть не что иное, как верить в то, что Иисус есть Христос, то есть тот, кто, согласно пророчествам Моисея и израильских пророков, должен был прийти в мир, чтобы основать Царствие Божие. И зто достаточно ясно из слов самого Христа, обращенных к Марфе: Я есмъ воскре- сение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему? Она говорит Ему: Так, Господи, я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир (Иоан. 11, 25, 26, 27). Из этих слов мы видим, что верить в Меня объясняется через ибо Ты Христос. Значит, верить в Христа есть не что иное, как верить самому Иисусу, ут- верисдающему, что он Христос.
• Итак, для спасения необходимы в равной мере вера и повиновение. Что представляет собой это повиновение и кому оно должно оказываться, показано выше, в третьем параграфе. Теперь необходимо рассмотреть, что же тре- буется для выражения веры *. Я заявляю, что для христианина, чтобы обрести спасение, не требуется никакого иного обязательного положения веры, кроме того, что Иисус есть Христос, но следует отличать веру от исповедания (как сказано выше, в параграфе 4) . Для исповедания, если этого потребуют, могут быть необходимыми многие догматы, ибо оно составляет часть повиновения, которое должно стать законом. Но мы говорим сейчас не о необходимом для спа- сения повиновении, но о вере. Это положение подтверж- дается прежде всего целью евангелистов, состоящей в том, чтобы утвердить повествованием о жизни нашего Спаси- теля этот единственный путь. А то, что именно таковы были цель и памерения евангелистов, мы узнаем, рассмотрев само их повествование. Матфей, начиная свое повество- вание о генеалогии Христа (Гл. 1), говорит, что Иисус происходил из рода Давидова, рожден был Девою, волхвы поклонялись Ему как Царю Иудейскому, а Ирод из-за этого же разыскивал Его, чтобы убить (Гл. 2), Царствие Его предсказано было им Самим и Иоанном Крестителем (Гл. 3,4), Он учил законам не как книжники, а как тот, кто обладает властью (Гл. 5, 6). Он исцелял чудесным образом болезни (Гл. 8, 9), разослал по всем частям Иудеи апосто- лов, чтобы возвестить о пришествии Царства Его (Гл. 10), ответил посланцам Иоанна, спрашивающим, Христос ли Он: пойдите, скажите... что видите (то есть те чудеса, которые мог сотворить лишь Христос) (Гл. 11), перед фарисеями и прочими людьми Он доказал и явил доказа- тельствами, знамениями и притчами, что Ему принадле- жит сие Царство (Гл. 12 и сл. до 21 -й), Его приветствовали как Царя, когда вступал О" в Иерусалим (Гл. 21), в споре с фарисеями Он доказал, что Он и есть тот самый Христос (прочих же предостерег от лжехристов и в притчах пока- зал, каково Его Царство) (Гл. 22, 23, 24, 25), был схвачен и обвинен в том, что называет себя Царем, а па кресте Его было паписано: Се есть Иисус, Царь Иудейский (Гл. 26, 27), наконец (Гл. 28), после Воскресения Он сказал апос- толам, что Ему дана вся власть на небе и на земле. Все это заставляет нас поверить, что Иисус и есть Христос. Такова и была цель святого Матфея, когда он писал Евангелие. Такова же была и цель других евангелистов; это Иоанн в конце своего Евангелия говорит совершенно ясно: Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий (Иоан. 20, 31).
• Это же положение доказывается, во-вторых, и про- поведью апостолов, ибо они были глашатаями Царствия Божия, и Христос послал их именно для того, чтобы провоз- вестить Царствие Божие (Лук. 9, 2. Деян. 15, 16). А что они делали после Вознесения Христа, можно увидеть из того обвинения, которое им предъявляли: ...повлекли Иасона и некоторых братьев к городским начальникам, крича, что эти всесветные возмутители пришли и сюда, а Иасон при- нял их, и все они поступают против велений кесаря, почи- тая другого царем, Иисуса (Деян. 17, 6, 7). А из следующих слов видно, о чем говорили апостолы па своих собраниях: ...и говорил с ними из Писаний (подразумевается Ветхий завет), открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что сей Христос есть Иисус... (Деян. 17, 3).
• В-третьих, это же положение доказывается и на основании тех мест, которые раскрывают, насколько легко то, что требует Христос для достижения спасения. Ведь если бы для спасения было необходимым внутреннее согласие души с истинностью всех или отдельных поло- жений христианской веры, вокруг которых в наши дни либо ведутся споры, либо они по-разному определяются различными церквами, то не было бы ничего труднее христианской религии. Действительно, каким образом ока- залось бы истинным иго Мое благо, и бремя Мое легко (Матф. 11, 30), и малых сих, верующих в Меня (Матф. 18, 6), и благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Коринф. 1, 21)? Или каким же образом был уготован к спасению разбойник, висевший на кресте, доказательство веры которого содержалось в следующих словах: Помяни меня, когда приидешь во Царствие Твое.
Или сам святой Павел каким образом мог так быстро превратиться из врага христиан в их учителя?
9. В-четвертых, это же положение доказывается и из того, что оно является основанием веры, но само не опи- рается ни на какое иное основание: Если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там,— не верьте: ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и т. д. (Матф. 24, 23, 24). Отсюда следует, что вера в это положение должна заставить отказаться от веры в знаме- ния и пророчества: Но если бы даже мы или Ангел с неба,— говорит апостол,— стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал. 1,8). Следовательно, в силу этого положения нужно отказать в доверии самим апостолам и ангелам, полагаю, что, сле- довательно, и церкви, если опи стали бы утверждать проти- воположное. Святой Иоанн говорит: Возлюбленный! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия... узнавайте так: всякий Дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога (Иоан. 4, 1, 2). Следовательно, это положение есть мерило духа, на основании которого отвергается или принимается автори- тет учителей: ведь невозможно отрицать, что все, кто ныне являются христианами, от учителей познали, что был Иисус, сотворивший все то, из-за чего его признают Христом. По отсюда, однако, не следует, что опи в этом пункте верят учителям и церкви, а не самому Иисусу. Ведь это положе- ние существовало раньше, чем появилась христианская церковь, хотя все прочие положения являются более позд- ними, и церковь основана на Нем (Матф. 16, 18), а пе оно на церкви. Кроме того, это положение, Иисус есть Христос, настолько основополагающе, что, как говорит святой Па- вел, все остальные строятся на нем: Никто не может поло- жить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос; строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы — каж- дого дело обнаружится... У кого дело, которое он строил, устоит,— тот получит награду; а у кого дело сгорит, тот потерпит урон, впрочем, сам спасется... (1 Коринф. 3, 11, 12 и сл.). Отсюда ясно, что под основанием понимается это положение, что Иисус есть Христос: ведь не над личностью Христа воздвигаются золото, серебро, сено, солома, обозна- чающие здесь учении: и ложные учения могут строиться на этом основании, но, однако, так, что проповедники их не будут осуждены.
10. Наконец, то, что только это положение необходимо связано с внутренней верой, может быть с полнейшей оче- видностью доказано на основании многочисленных мест Священного писания, как бы их ни толковать. Исследуйте Писания, ибо вы думаете через них иметь жизнь вечную. А они свидетельствуют обо Мне (Иоан. 5,39). Христос имеет здесь в виду только Ветхий завет, ибо Новый завет не был еще написан. В Ветхом же завете о Христе нет никакого иного свидетельства, кроме того, что явится Царь Вечный, который родится в таком-то месте, от таких-то родителей, который будет учить тому-то и совершит то-то, и какие деяния помогут распознать его. Все это свидетель- ствует об одном: Иисус, рожденный таким образом, учив- ший и свершивший это, и есть Христос. Следовательно, никакой другой веры, кроме этого положения, не требова- лось для достижения жизни вечной. И всякий живущий и верующий в Меня, не умрет вовек (Иоан. 11, 26). А верить в Христа, как разъясняется там же, есть то же самое, что и верить: Иисус есть Христос, следовательно, тот, кто в это верит, не умрет вовеки, и соответственно только это положение и является необходимым для спасе- ния. Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его (Иоан. 20, 31). Поэтому тот, кто верит таким образом, обретет жизнь вечную и, следовательно, не нуждается в другой вере. Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога (1 Иоан. 4, 2). И еще: Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден (1 Иоан. 5, 1). И еще: Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий? (1 Иоан. 5, 5). Следовательно, если для того, чтобы быть от Бога, быть рожденным Богом, чтобы победить мир, не нужно верить ни во что, кроме того, что Иисус есть Христос, то одного этого положения достаточно для спасения. Вот вода; что препятствует мне креститься? Филипп же сказал ему: Если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: Верую, что Иисус Христос есть Сын Божий (Деян. 8, 36, 37). Ведь если это положение, воспринятое всем сердцем, то есть с внутренней верой, достаточно для крещения, то оно достаточно и для спасения. Помимо этих мест есть и бес- численное miiojkcctbo других, ясно и отчетливо утверждаю- щих то же самое. Более того, где бы мы ни читали, что Спаситель наш хвалил чью-то веру, либо сказал: Вера твоя спасет тебя, либо исцелил кого-то благодаря его вере, там речь шла только об этом положении Иисус есть Христос, выраженном либо прямо, либо как следствие опосредо- ванно.
11. А поскольку не может верить, что Иисус есть Христос, никто из тех, кто, зная, что в Христе видят того Царя, о котором Бог устами Моисея и пророков воз- вестил как о будущем царе и спасителе мира, не верит также и Моисею, и пророкам, да и не мог бы верить в это тот, кто не верит, что Бог существует и управляет миром, то вера в Бога и Ветхий завет по необходимости заклю- чается в вере в это положение Нового завета. И если в естественном Царстве Божьем только атеизм и отрицание божественного провидения являются преступлением, оскорблением божественного величия, а в ветхозаветном Царстве к ним присоединяется идолопоклонство, то в ново- заветном Царстве таким преступлением становится еще и отступничество, то есть отказ от этого, уже принятого однажды положения: Иисус есть Христос. И конечно, не следует спорить с остальными учениями, если только они установлены законной церковью, ибо это было бы грехом неповиновения. Смирение же необходимо для спасения. Впрочем, как было подробно показано в только что сказан- ном выше, пет необходимости во внутренней вере в эти уче- ния.
12. Вера и смирение играют разную роль в достижении спасения христианина. Второе дает только возможность или способность к спасению, первая же осуществляет его в действительности. Но и о том, и о другом можно ска- зать, что каждое из них так или иначе оправдывают. Ведь Христос отпускает грехи не всем, но лишь кающимся в них, то есть повинующимся, значит, праведным (я не говорю невиновным, но праведным, ибо праведность есть желание повиноваться законам и может быть присуща и грешнику, желание же повиновения для Христа уже является повиновепием). Ведь не всякий, а праведный будет жить благодаря вере. Следовательно, смирение оправдывает, потому что делает праведным точно так же, как воздержанность делает воздержанным, мудрость — мудрым, чистота — чистым, то есть сущностным образом делает человека достойным милости. С другой стороны, Христос обещал простить грехи не всем праведникам, а только тем, кто верит, что он Христос. Следовательно, вера оправдывает в том смысле, в каком говорят о судье, что он оправдывает, когда освобождает от наказания, а именно вынося приговор, который (актуально) спасает человека. И в этом понимании оправдание (ведь это слово двусмысленно) оправдывает только вера, а в ней — только смире- ние; но ни праведность сама по себе, ни одна только вера не спасают, спасают они лишь в том случае, если дейст- вуют вместе.
13. Из того, что было сказано до сих пор, будет нетрудно понять, в чем состоит обязанность христианских граждан по отношению к верховным правителям. Коль скоро по- следние именуют себя христианами, они не могут при- нудить своих подданных отказаться от Христа, ибо подоб- пым приказанием они бы показали, что они не являются христианами. Уже было доказано и доводами естественного разума, и ссылками на Священное писание, что граждане обязаны во всем повиноваться государям и верховным пра- вителям государств, за исключением того, что противоре- чит повелениям Бога: повеления же Бога в христианском государстве, касающиеся вещей недуховных, то есть таких, которые доступны пониманию человеческого разума, пред- ставляют собой законы и постановления государства, выне- сенные теми, кому государством дана власть создавать законы и разрешать споры, повеления же Бога относи- тельно вещей духовных, то есть таких, которые должны решаться исходя из Священного писания, являются зако- нами и постановлениями государства, то есть церкви (ибо христианское государство и церковь, как было пока- зано в двадцатом параграфе предыдущей главы, суть одно и то же), вынесенными пастырями, поставленными долж- ным порядком и получившими на это власть от госу- дарства. Отсюда совершенно ясно, что в христианском госу- дарстве должно подчиняться верховным правителям во всем, как в духовной области, так и в светской. Несом- ненно, что во всех делах недуховных гражданин, испове- дующий христианство, должен являть такое же повинове- ние и нехристианским правителям, однако в духовной области, то есть в том, что касается способов почитания Бога, необходимо следовать какой-нибудь христианской церкви. Ведь христианская вера предполагает, что о вещах, превышающих естественное понимание, Бог говорит толь- ко через христианских толкователей Священного писания. Ну н что же? Нужно ли сопротивляться государям там, где невозможно повиноваться? Конечно же нет, ибо это противоречит гражданскому договору. Так что же делать? Идти к Христу мученическим путем. А если кому-нибудь это покажется слишком тягостным, то это является оче- виднейшим признаком того, что сей человек пе верит всем сердцем, что Иисус есть Христос, Сын Бога живого: он должен был бы предпочесть быть растерзанным, но остаться с Христом, он же хочет избежать повиновения, обещанного государству, лишь притворно исповедуя хри- стианскую веру.
14. Может быть, кто-нибудь удивится тому, что, за исключением одного только положения: Иисус есть Хрис- тос, являющегося необходимым для спасения и требую- щего внутренней веры, все прочие касаются только повино- вения, которое может быть явлено и в том случае, когда кто-то не верит внутренне тому, что проповедует церковь (ибо достаточно, чтобы он хотел верить и внешним образом исповедовал это всякий раз, когда это требуется); отсюда появилось теперь такое множество догматов, каждый из которых, как утверждают, требует глубокой внутренней веры, без которой никто не может войти в Царствие Не- бесное. Но если он обратит внимание на то, что в боль- шинстве таких разногласий спор идет о земном царстве, в некоторых случаях — о прибылях, в некоторых же — о честолюбии ученых, он станет удивляться меньше. Вопрос о церковной собственности есть вопрос о праве на власть. Ведь коль скоро известно, что такое церковь, известно, и кому принадлежит власть над христианами. Действительно, если любое христианское государство есть та церковь, повиноваться которой повелел сам Христос каждому христианину, живущему в этом государстве, в таком случае любой гражданин обязан повиноваться своему государству, то есть тому или тем, кому принад- лежит верховная власть не только в светских, но и в духов- ных делах. Если же какое-то христианское государство не является такой церковью, тогда существует какая-то другая, более всеобъемлющая церковь, которой должно по- виноваться. Следовательно, все христиане должны повино- ваться ей, как они повиновались бы Христу, если бы он явился на земле. Повелевать же она будет либо через монарха, либо через некий совет. Следовательно, это вопрос о праве на власть. Сюда же относится и вопрос о непогре- шимости. Ибо всякий, кто по искреннему внутреннему убеждению всего рода человеческого не может ни в чем заблуждаться, наверняка обретет власть над всем родом человеческим во всех делах, как светских, так и духовных, если только сам не пожелает отказаться от нее; ведь, если он скажет, что ему должно повиноваться в делах светских на том основании, что он считается непогрешимым, такое право власти ему будет предоставлено. Сюда же относит- ся и привилегия истолкования Священного писания. Ведь кому принадлежит право решать споры, которые могут воз- никнуть из различного толкования Священного писания, принадлежит и право безусловно решать и все вообще споры. А кому принадлежит это право, тому принадлежит и власть над всеми, кто признает Священное писание Словом Божиим. Сюда же относится и вопрос о праве от- пускать и не отпускать грехи, то есть о праве отлучения. Ведь всякий находящийся в здравом уме будет безусловно повиноваться во всем тому, от кого, по его убеждению, зависит его спасение или осуждение. Сюда же относится и власть учреждать сообщества (монашеские ордена, мо- настыри). Ведь они зависят от того, благодаря кому су- ществуют, и он имеет столько же подданных, сколько существует монахов, даже если находятся они во вражес- ких государствах. Сюда же относится и вопрос, кому при- надлежит право судить о законности брака. Ведь тот, кто обладает этим правом, решает и дела о наследстве и преемстве всех имущественных прав не только частных лиц, но и верховных государей. Сюда же в известном смыс- ле принадлежит и вопрос о безбрачии духовенства. Ведь не имеющие семьи не столь тесно связаны с остальными гражданами государства. А кроме того, это создает слож- ности, с которыми приходится считаться, ибо государям становится необходимым либо отказаться от цервосвящен- нического сана, немало способствующего укреплению их гражданского повиновения, либо утратить наследственную власть. Сюда же относится и канонизация святых, что язычники называли обожествлением. Ведь тот, кто может привлечь к себе такой наградою чужих подданных, может побудить жаждущих подобной славы к любому сколь угод- но дерзкому деянию. Ибо чего иного, кроме славы среди потомков, искали Деции и прочие римляне, обрекавшие себя на смерть, и тысячи других, бросавшихся навстречу невероятным опасностям? Споры же о чистилище и об индульгенциях суть споры о выгоде. Вопросы о свободе выбора, об оправдании, о причастии тела Христова в таин- стве причастия являются вопросами философскими. Есть еще вопросы об обрядах, не введенных, а сохранившихся в церкви, еще недостаточно очистившейся от язычества, но нет необходимости перечислять их дальше. Всем известно, что такова уж природа людей, которые, не соглашаясь is вопросах власти, выгоды и интеллектуального превосход- ства, начинают обличать и проклинать друг друга. А по- этому неудивительно, если чуть ли не все догматы в пылу спора объявляются кем-нибудь необходимыми для вступления в Царство Божие, а те, кто не соглашается с ними, осуждаются не только как ослушники, что после вынесения церковью решения но спорному догмату является справед- ливым, но и как неверующие, что, как было доказано на множестве очевиднейших свидетельств из Священного пи- сания, является неверным. К этому я добавлю только слова апостола Павла: Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог при- нял его... Иной отличает день ото дня, а другой судит о всяком дне равно. Всякий поступай по удостоверению своего ума (Рим. 14, 3, 5).