1.1. Медиативность (информационность) «еврейской циви- лизации» (ец).

Дело в том, что raison d’être еврейской ЦИВИЛИЗАЦИИ как

таковой⁴, заключается, прежде всего, в её «интерфейсности»,

¹ Глава 1 зеркально-симметрична Главе 2: каждый пункт из Гл.2 является

«ограничением на Мандельштама» соответствующего по номеру пункта Гла- вы 1. Поэтому можно просматривать текст этих глав не последовательно, а па- раллельно, скажем, пп. 1.3 и 2.3; пп. 1.4 и 2.4 и т.д.

² Везде далее имеется в виду «постбиблейская», диаспоральная ЕЦ.

³ хуцпа (иврит Æ идиш) – ключевой концепт, описывающий поведенческие паттерны ЕЦ и означающий, в зависимости от ситуации, ‘наглость, дерзость, активность, драйв и т.п.’

⁴ Речь идет – в смысле *оппозиции Шпенглера – именно о цивилизации, а не о культуре, тем более не о религии.

«буферности», медиативности, ориентации на информацион- ное посредничество, на сохранение и передачу информации через время и пространство от одной цивилизации (социума) к другой.

В этом смысле еврейскую цивилизацию можно назвать ин- формационной мета-цивилизацией⁵, главная функция кото- рой – установление связей между «цивилизациями»⁶ и между своими собственными элементами.

Еврей между «другими»⁷ – по преимуществу медиатор и прежде всего информационный посредник, передатчик ин- формации⁸, будь то внедрение монотеистических или других глобалистских представлений (еврей – разносчик марксист- ской или анти-марксистской заразы, так же как несколько ранее – бацилл чумы), или «дигитализация» окружающе- го мира с помощью его денежной оценки (еврей – money- monger, «меняла», банкир, финансист)⁹, или даже опасная секретная информация (еврей – «чужой» шпион, или «свой»

⁵ Я хочу подчеркнуть, что в нашем контексте «медиативность» = «инфор- мационность», хотя бы потому, что медиаторство есть установление СВЯ- ЗЕЙ и, поэтому, есть СПОСОБ увеличения инфо, а установка на обработку и ПЕРЕДАЧУ инфо тривиальным образом имплицирует установку на медиа- тивность.

⁶ В частности, установление связей между собой и другими «цивилизация- ми». В этом смысле ЕЦ можно рассматривать как гигантский метатекст, потен- циально включающий все комментарии на самого себя, см. ниже п. 2.5.

⁷ Имеются в виду архетипы «еврея» и «неевреев».

⁸ Посмотрим на диаспоральные еврейские архетипы: аристократ Мордехай из библейской Книги Эсфири, владеющий 70 языками, подслушивает разговор на редком диалекте и передает царю жизненно важную инфо о заговоре – даль- ше на это опирается весь сюжет. Гоголевский «разночинец» Янкель из «Тараса Бульбы» владеет меньшим количеством языков, но стремится осуществить инфо-медиативную функцию между «всем, что движется».

⁹ Ср. замечательный по культурологической проницательности афоризм

К. Маркса в его ранней штудии «К еврейскому вопросу» (Zur Judenfrage,

1843): «Der Wechsel ist der wirkliche Gott des Juden. Sein Gott ist nur der illusorische Wechsel» («Вексель – это действительный Бог еврея. Его Бог – это лишь иллюзорный вексель»). Слово «вексель» в русский пришло (через поль- ский?) из нем. Wechsel = ‘смена, обмен, обменный документ и т.п.’ Интересно, что в немецкий эту основу, по-видимому, импортировали из латинского те же евреи, взяв ее сначала в идиш: Y[veksl] Å лат. vices = ‘та же базовая кон- нотация обмена’.

разведчик), или, наконец, просто некая «инсайдерская» ин- формация¹⁰.

Показательно, что образ «менялы» частотен в текстах ран- них христиан (еще находящихся в сфере ЕЦ). Стандартный для раннехристианских текстов призыв распознавать лже- пророков использует этот характерный для ЕЦ образ и выгля- дит так: «Будьте опытными МЕНЯЛАМИ» [74, c. 107].

В недавно опубликованной монографии [70] Ю. Слезкин называет эту специфическую «посредническую» функцию ев- рейской (а также армянской, цыганской, китайской и т.п.) диа- споры – «меркурианством», а самих евреев – «меркурианца- ми». Он, в частности, причисляет культурное посредничество к

«старейшим еврейским специальностям» [70, c. 9].

«Ген» медиаторства ЕЦ проявляется в специфической «ин- тертекстуальности» ЕЦ, в её отношении к миру как к едино- му тексту, ее ориентации на связывание между собой в этом

«супер-тексте» текстов самых различных периодов и культур. Этот супер-текст включает (в идеале) все комментарии на са- мого себя¹¹ и все модификации/«исправления» себя же¹².

Эта специфическая интертекстуальность ЕЦ, конечно, мо- жет рассматриваться и как проявление объемлющего управ- ляющего принципа поиска единства (см. 1.4).

Подробнее о паре ЕЦ versus ТЕКСТ см. ниже в 1.5. Медиативность ЕЦ «реализуется» еще и в том, что «пост-

библейские» евреи – в принципе городское население. Еврей- ская диаспоральная цивилизация – в принципе, «в архетипе» – цивилизация города, а город – это всегда «точка плотности» (концентрации) медиативности: торговой, сервисной, образо- вательной, информационной и т.д.¹³ Для наших рассмотрений

¹⁰ Характерный пример: информационная функция «еврейского» шута при испанском дворе 14-16 вв., состоявшая в сообщении придворных новостей и компромата на окружающих, см. [164, c. 215].

¹¹ Т. е. «авто-мета-текст».

¹² Ср. присутствующее в еврейской мистической традиции стремление к тиккун hа‘олам (совершенствованию мира) с помощью языка, т.е. посред- ством управления аппаратом порождения текста.

¹³ В. Топоров относит город к архетипам места, «где совершается универ- сальный обмен» [161, с. 130].

важно, что «город» – это еще и точка плотности языковой/

межъязыковой медиативности¹⁴.

Важным для «мандельштамовских» рассмотрений являет- ся еще одна медиативная функция ашкеназской ЕЦ – ее «ин- терфейсная» позиция между русской и западноевропейской цивилизациями, часто способствовавшая не только «нор- мальному» обмену идеями, информацией, материальными ценностями, но даже нелегальной транспортировке через еврейские центры идей, литерат уры и людей. Например, на- родоволец В. Иохельсон вспоминал про 1870-е годы¹⁵: «Виль- на сделалась центром для сношения Петербурга и Москвы с заграницей».

Русская цивилизация в целом негативно реагировала на ев- рейскую медиативность. Это манифестировалось ярче всего в

«печатном слове», демонстрирующем еврейские эксплицитно- медиативные типы часто с негативными функциями шпиона, соглядатая или проводника¹⁶.

М. Вайскопф в своем исследовании литературы русского романтизма 1820-30гг. цитирует «известный» (по его выраже- нию) рецепт «Москвитянина» относительно типовой истори- ческой повести: «Между историческими лицами появлялось лицо вымышленное или чудесное, колдун, цыган или жид. Этот жид являлся повсюду, как deus ex machina, связывая или раз- вязывая все узлы происшествия» [75, с. 317].

Архетипом диаспорального медиативного еврея в русской литературе является гоголевский жид Янкель¹⁷ из «Тараса Бульбы», который осуществляет медиаторскую деятельность в любой физически доступной для него сфере. В народном же представлении такой «профессиональный медиатор» Янкель часто вполне естественно рассматривался и как посредник между «запредельным» миром демонов и миром обычных лю-

¹⁴ «На протяжении почти шеститысячелетней письменной истории боль- ших городов <…> они отличались наличием нескольких языков, используе- мых одновременно» [76, с. 122].

¹⁵ Очерк в сборнике «Былое» (июль 1918), цит. по [70, с. 205].

¹⁶ Ср. русск. «проходимец».

¹⁷ Про которого уже говорилось в «гоголевской виньетке» во Введении.

дей, т.е. как «колдун», «ведьма» и т.п.¹⁸, что также не добавляло народных симпатий к Янкелям.

Ген МЕДИАТОРСТВА (включая интертекстуальность, вос- приятие мира как единого текста, ориентированность «на го- род», на связь с «западной» цивилизацией и т.п.) мощно проя- вился в дискурсе и экзистенции М. (см. 2.1).