3. Болик пришел

Все это время я умирал от горя: будь я чуть старше,

записался бы в добровольцы или, как Болик, хотя бы на

строительство оборонительных сооружений, а там, смотришь, и

остался бы их оборонять.

И вдруг по нашему кутку разнеслась новость: Болик пришел. Я

кинулся к нему. Мама его копошилась над ним, он ел картошку,

давился, рассказывал:

-- Рыли ров, длинный, гадюка, через все поля. Народу тыщи,

профессора всякие, девчонки. Кашу из котлов давали. "Мессер"

как налетит, как даст из пулеметов -- смотрю, мой профессор

лежит и стекол в очках нет... А я в сене прятался.

Потом появились немецкие танки, и все побежали кто куда.

Болик шел через леса и поля, спасался от "мессеров" в болоте.

Его трясло, било, когда он говорил о них, он ненавидел немцев

так, что заикался:

-- Летит прямо на тебя, нацелится, вот ты ему нужен, твоя

смерть -- и никаких, хоть кричи, хоть плачь, хоть падай...

Ладно, братцы, по секрету: вот теперь мы достанем пулеметик,

установим на чердаке, и когда они пойдут -- эх, как чесанем:

"Ы-ы-ы-ы-ы-ы!"

Тетя Нина, его мать, плакала от радости, что он живой,

отмыла, нарядила в чистый костюмчик, дала денег на кино, и мы

с Боликом пошли на пару в кинотеатр на Крещатике на "Праздник

святого Иоргена". Обхохотались там до слез над проделками

Игоря Ильинского, хотя за стенами слышались сирены,

раздавались взрывы: сеанс во время налета не прекращали.

Вышли, купили мороженого, шатались по Крещатику, и было нам

хорошо, и ничего-то мы на знали: что Киев уже обречен, что

видим Крещатик последний раз, что Болика завтра же эвакуируют

с остатками училища и он опять исчезнет, даже не попрощавшись.

А по Крещатику кричали громкоговорители: "Говорит Киев,

говорит советский Киев! Родина, ты слышишь? Киев есть и будет

советским!" Киеву отвечала Москва: "Вы вновь воскресили

бессмертные традиции героики Великого Октября и гражданской

войны. Вы не одиноки. С вами Красная Армия, с вами весь наш

советский народ".

Домой мы шли против потока войск, видимо, отступавших.

Красноармейцы были усталые, запыленные. А на тротуар высыпали

бабы, смотрели, скрестив руки, вздыхали, сморкались, тихо

плакали. У столба стоял дряхлый старичок с палочкой, плакал,

говорил парню, игравшему "полечку":

-- Голубчики, возвращайтесь, возвращайтесь...

Очень народ плакал, провожая отступающие наши войска.

Сквер на нашей площади был забит сидевшими и лежавшими

усталыми красноармейцами. Один водился с пулеметом "Максим" и

мы подсели и стали внимательно смотреть. Он сказал:

-- Сынки, я вам дам рубль, а вы принесли бы молока.

Мы помчались к моей бабке, она разохалась, не взяла рубля,

вручила нам кувшин с молоком. Красноармейцы подставляли

котелки, мы наливали, но что это -- капля в море.

Мой дед вез по улице хлеб. В магазинах хлеб уже не

продавали, а распределяли по спискам. Каждая семья сшила

мешочек, написала чернильным карандашом свою фамилию, в

магазине делили хлеб по этим мешочкам, а мой дед подрядился

развозить тачкой. Нас распирала жажда деятельности, и мы

кинулись толкать тачку, стучали в квартиры, опорожняли

мешочки. С тачкой сложно было лавировать по улице среди идущих

войск.

-- А что, хлопцы, дело табак? -- сказал дед. -- Киев сдают.

Мы возмутились:

-- Ого, дед, еще знаешь, какой бой будет!

-- Какой там бой, -- махнул дед рукой. -- Вы посмотрите:

куды им воевать?

Уставшие, измордованные лошаденки тянули военные фуры,

орудия, просто телеги. Красноармейцы были в корке от пыли,

заросшие, израненные. Некоторые, видно, до крови разбив ноги,

шли босиком, перекинув ботинки через плечо. Шли, сгибаясь под

тяжестью мешков, скаток, оружия, звякая котелками.

-- О несчастные расейские солдаты, -- пробормотал дед,

снимая шапку.

ОТ АВТОРА

Эта глава воспоминаний ни в малейшей степени не претендует

на какое-либо обобщение. Здесь только несколько штрихов для

лучшего понимания некоторых событий, для лучшего понимания

характера мальчишки, о котором я пишу. Он очень многого не

видел и еще больше не понимал. Ему было всего двенадцать лет.

Теперь, с расстояния пройденных лет, легче разбираться, кто

был кто и что было что, радоваться, досадовать или

возмущаться, почему было так, а не иначе. Но я рассказываю не

так, как должно было быть, а так, как было. Как по крайней

мере виделось моему герою. Еще в небытии скрывались

Сталинград, падение Берлина и все другое. Надвигалась

мощнейшая лавина фашизма, и неясно было, как ее остановить,

можно ли ее остановить, сыпались бомбы, листовки "Бей

жида-политрука", восемьдесят три дня шла непрерывная оборона

Киева, партизаны экипировались и уезжали на возах в лес, Иван

Свинченко бросал оружие и шел домой, красноармейцы с разбитыми

ногами шли босиком, дед Семерик ждал немцев, Болик хотел

строчить из пулемета, и среди всего этого -- я, очень

маленькая козявка. Нетерпеливому читателю, готовому уже к

каким-то выводам и обобщениям, я бы советовал не делать их,

чтобы не оказаться в положении деда Семерика.

Слушайте лучше, что было дальше.

ГЛАВА ПОДЛИННЫХ ДОКУМЕНТОВ

+------------------------------------------------------------+

| ПРИКАЗ |

| Жителям (всем лицам) запрещено выходить на улицу от 18 до|

|5 часов по немецкому времени. |

| Нарушители этого приказа могут быть расстреляны. |

| Комендант г. Киева.|

+------------------------------------------------------------+

("Украинское слово", 29 сентября 1941 года.)

Из объявления:

+------------------------------------------------------------+

| "Все мужчины в возрасте от 15 до 60 лет обязаны явиться в|

|жилуправление своего района..." |

+------------------------------------------------------------+

("Украинское слово", 30 сентября 1941 года.)

Заголовок подвальной статьи в газете:

"САМЫЙ БОЛЬШОЙ ВРАГ НАРОДА -- ЖИД"

(Там же, 3 октября 1941 года.)

+------------------------------------------------------------+

| Въезд лиц, не проживающих в Киеве, строго воспрещен. Кто|

|прибыл в Киев после 20 сентября, обязан немедленно выехать|

|из города. Кто по уважительным причинам хочет остаться в|

|городе, должен получить на это разрешение коменданта города.|

|Это разрешение выдается в отделе пропусков, ул. Коминтерна,|

|‘ 8. |

| Кто без разрешения будет пребывать в городе до 15/X -- 41|

|г., подлежит суровому наказанию. |

| Комендант города.|

+------------------------------------------------------------+

("Украинское слово". 9 октября 1941 года.)

Из статьи "Задачи украинской интеллигенции":

+------------------------------------------------------------+

| "Наша задача -- восстановить разрушенную|

|жидо-большевиками украинскую национальную культуру". |

+------------------------------------------------------------+

(Там же, 10 октября 1941 года.)

Объявление коменданта:

+------------------------------------------------------------+

| В качестве репрессивных мер по случаю акта саботажа|

|сегодня 100 жителей города Киева были расстреляны. |

| Это -- предупреждение. |

| Каждый житель Киева является ответственным за каждый акт|

|саботажа. |

| Киев, 22 октября 1941 г. |

| Комендант города.|

+------------------------------------------------------------+

("Нiмецько-фашистський окупацiйний режим на Укpaiнi",

збiрник документiв i матерiалiв. Киiв, 1963. Стр. 45.)

+------------------------------------------------------------+

| ПРИКАЗ |

| Всех голубей в городе и пригородной полосе надо|

|немедленно уничтожить. |

| Кто после 26 октября будет держать еще голубей, тот будет|

|РАССТРЕЛЯН как саботажник. |

| ЭБЕРГАРД, комендант города.|

+------------------------------------------------------------+

("Украинское слово", 25 октября 1941 года.)

Из номера в номер газета печатает, как призыв, в рамках:

+------------------------------------------------------------+

| Фюрер немецкого народа сказал: |

| "Миллионы немецких крестьян и рабочих наилучшим образом|

|выполняют свои обязанности". |

| Украинцы, выполняйте и вы свою обязанность и старательно|

|работайте! |

+------------------------------------------------------------+

(Там же, 22 октября 1941 года.)

Фюрер Адольф Гитлер сказал 3 октября 1941 г.:

+------------------------------------------------------------+

| "Мы ставим весь континент на служение нашей борьбе против|

|большевизма". |

| Украинец, твое место -- рядом с Германией в борьбе за|

|лучшую Европу! |

+------------------------------------------------------------+

(Там же, 25 октября 1941 года.)

Объявление коменданта:

+------------------------------------------------------------+

| Случаи поджога и саботажа, распространяющиеся в городе|

|Киеве, заставляют меня принять решительные меры. |

| Поэтому сегодня расстреляно 300 жителей Киева. За каждый|

|новый случай поджога или саботажа будет расстреливаться|

|значительно большее число жителей Киева. |

| Каждый житель обязан обо всяком подозрительном случае|

|немедленно сообщать в немецкую полицию. |

| Я буду любой ценой и всеми способами поддерживать порядок|

|и спокойствие в Киеве. |

| Киев, 2 ноября 1941 г. |

| ЭБЕРГАРД,|

| генерал-майор и комендант города.|

+------------------------------------------------------------+

("Нiмецько-фашистський окупацiиний режим на Украiнi", зб.

док. i мат. Киiв. 1963. Стр. 46.)

Приказ генерал-лейтенанта Байера от 6 ноября 1941 г.:

+------------------------------------------------------------+

| Все имеющиеся у штатского населения валяные сапоги,|

|включая и детские валенки, подлежат немедленной реквизиции.|

|Пользование валяными сапогами запрещается и должно караться|

|так же, как и недозволенное ношение оружия. |

+------------------------------------------------------------+

("Киiв -- герой", збiрник матерiалiв про подвиг киян у

Великiй Внтчизнянiй вiини. Киiв, 1961, стр. 234.)

Объявление комиссара города:

+------------------------------------------------------------+

| Согласно договоренности с штадткомендантом, сообщается|

|населению г. Киева, что штатские лица имеют право пребывать|

|на улицах только с 5 час. до 17 час. 30 мин. Комиссар|

|города. |

+------------------------------------------------------------+

("Нiмецько-фашистський окупацiиний режим на Украiнi", зб.

док. i мат. Киiв. 1963. Стр. 55.)

Объявление коменданта;

+------------------------------------------------------------+

| В Киеве злонамеренно повреждены средства связи (телефон,|

|телеграф, кабель). Потому, что вредителей далее нельзя было|

|терпеть, В ГОРОДЕ БЫЛО РАССТРЕЛЯНО 400 МУЖЧИН, что должно|

|явиться предостережением для населения. |

| Требую еще раз обо всех подозрительных случаях немедленно|

|сообщать немецким войскам или немецкой полиции, чтобы|

|преступники по заслуге были наказаны. |

| Киев, 29/ХI -- 1941. |

| ЭБЕРГАРД,|

| генерал-майор и комендант города.|

+------------------------------------------------------------+

(Там же, стр. 60.)

ПО НЕМЕЦКОМУ ВРЕМЕНИ

Сто заложников, триста заложников, четыреста заложников...

Это была уже война, объявленная целому городу.

Заложников брали по ночам, наугад оцепив любой квартал,

именно столько, сколько указано в объявлениях, в конце этого

повествования я еще расскажу, как раскапывали рвы с их телами.

Однажды брали днем на Крещатике, прямо на тротуарах.

Крещатик дымился, но пешеходное движение по нему открылось.

В самом начале Крещатика уцелел чудом небольшой квартал и

здание думы на площади Калинина, похожее на оперный театр. Вот

это здание с запозданием взорвалось и запылало. Тогда фашисты

стали хватать всех, кто подвернулся под руку на Крещатике,

сажали в машины и отправляли в Бабий Яр.

На Куреневке, над самым Бабьим Яром, есть большая

психиатрическая больница имени Павлова. Ее корпуса раскиданы в

отличной Кирилловской роще, и там стоит древняя церквушка,

всегда запертая, но мы, пацаны, проникали в нее, облазили до

самых куполов и видели позднейшие росписи Врубеля, о которых

мало кто знает.