464

Г.Ф. Шершеневич. Учебник русского гражданского права

отвечают за недостаточный надзор, имевший своим последствием причинение сумасшедшим вреда.

2. Управление имуществом опекаемых распространяется не только на иму­щество, и принадлежавшее им в момент учреждения опеки, но и дошедшее к ним впоследствии. Правила, установленные для опекунского управления над имуществом малолетних, распространяется и на опеку над глухонемыми и не­мыми (т. X, ч. 1, ст. 381), над безумными и сумасшедшими (т. X, ч. 1, ст. 377). Они должны быть распространены и на все другие случаи имущественной опеки, хотя бы в законе это и не было указано. При вступлении в свои обязан­ности опекун должен прежде всего принять имущество. Все движимое и недви­жимое имущество малолетнего опекун принимает в смотрение свое и ведомство по описи, составляемой им вместе с членом дворянской опеки или сиротского суда, по принадлежности, при двух посторонних свидетелях (т. X, ч. 1, ст. 266). В самом управлении имуществом, которое за исключением указанных в законе случаев, должно быть направлено не столько на увеличение его ценности, сколько на сохранение доставшейся, различаются действия, возможные для опекуна по собственному усмотрению, возможные с разрешения опекунских ус­тановлении и, наконец, возможные с разрешения Сената.

а) Круг действий, которые может предпринять сам опекун, являются в на­шем законодательстве весьма обширным. Ввиду общего правила, следует даже признать, вместе с Сенатом (кас. реш. 1887, № 84), что всяческие сделки опекуна по управлению опекаемым имением, для которых закон не требует особого раз­решения опекунских установлении, могут быть заключаемы и без такого раз­решения, собственной властью. Драгоценности и ценные документы опекун должен хранить в безопасном месте, но не обязан передавать в опекунские уста­новления. Деньги он может отдавать в частные руки за проценты под залог или заклад или под векселя, или употреблять на торги, промыслы и т. п. (т. X, ч. 1, ст. 268). Опекун может продать тленные вещи и драгоценности, если последние составляли товар того лица, от которого дошли к малолетнему (т. X, ч. 1, ст. 277 п. 1 и 2). Срок на отдачу опекуном в арендное содержание имения мало­летних ограничивается достижением ими 17-летнего возраста (т. X, ч. 1, ст. 277^], 1692¹ п. 2). Недвижимое имение малолетнего опекуна содержит или приводит в такое состояние, чтобы надлежащие с него доходы получались сполна и госу­дарственные сборы были выплачены своевременно (т. X, ч. 1, ст. 269). Расходы на содержание и воспитание должны сообразоваться с доходами имущества и во всяком случае не превышать их (т. X, ч. I, ст. 273). Если имение малолетнего отягощено долгами, то опекун должен стремиться по возможности, к очищению его от долгов (т. X, ч. 1, ст. 275). Опекун выступает в качестве истца и ответчика за малолетнего и сумасшедшего, глухонемого, во всех гражданских делах (т. X. я. 1, ст. 282, Уст. гр. суд., ст. 19).

Ь) Некоторые действия могу] быть предприняты опекунами только с со­гласия опекунских установлении - дворянской опеки или сиротского суда. В случае задолженности состоящего под опекой имения, опекуны с разрешения опекунских установлении, если представят уважительные доказательства о не­возможности уплатить из доходов имения проценты по лежащему на имении

Отдел IV. Семейное право

465

долгу, могут выдавать новые заемные обязательства на сумму не свыше этих ? процентов (т. X, ч. 1, ст. 275¹). Капиталы лиц, состоящих под опекою, находя­щихся в государственном банке, как по требованию дворянской опеки или си-! ротского суда, притом с разрешения губернатора (т. XI, ч. 2; Уст. кред., разд. 4, | ст. 68). Продажа всякого имущества малолетних, за исключением недвижимо-^! ста, совершается под наблюдением опекунских установлении (т. X, ч. I, ст. 277 п. 4).

с) Разрешение Правительствующего Сената требуется для продажи или за-г лога недвижимостей. Во всех случаях необходимости продажи или залога име-: ния опекаемых, опекун представляет надлежащему опекунскому установлению, , которое доносит о том губернатору, а последний вносит дело с своим заключе-: нием в Сенат (т. X, ч. 1, ст. 277 п. 3 и ст. 280). Разрешение Сената на продажу

недвижимости требуется лишь тогда, когда предполагается вольная продажа, но ^! такого разрешения не требуется на публичную продажу во исполнение судеб­ных решений или вследствие судебных решений или вследствие просрочки пла­тежей по залогу в кредитных установлениях (кас. реш. 1875, № 701; 1878 № 184), хотя бы взыскание обращено было бы не на опекаемых, а на совершеннолетних, состоящих в неразделимом владении с первыми (соп1га кас. реш. 1881, № 15). Не требуется решение и на вольную продажу имения, относительно которого сде­лано завещательное распоряжение, чтобы имение это было продано и выручен­ная сумма распределена между, сонаследниками (кас. реш. 1874, №214). Разре­шение Сената необходимо также для отдачи имения в аренду на срок, превы­шающий достижения опекаемым 17-летнего возраста (т. X, ч. I, ст. 277'). По разъяснению Сената, опекун над имением малолетнего не вправе, без согласия опеки и разрешения Правительствующего Сената, заключать договоры о про­даже на сруб леса, если по количеству предоставленного леса сделка выходит за пределы хозяйственного извлечения доходов (кас. реш. 1903, № 142). Но так как продажу леса на сруб сама практика рассматривает как сделку о движимости, то взгляд Сената не может быть оправдан текстом наших законов.

Опекуны состоят в непосредственной подчиненности тех опекунских по­становлений, которые их назначили (т. X, ч. 1, ст. 259). Перед дворянской опе­кой или сиротским судом опекуны обязываются отчетностью. Отчет, который представляется опекунами, двоякого рода: годовой и общий по окончанию опеки (т. X, ч.1, ст. 286). По прошествии каждого года, непременно в январе месяце, опекуны должны представлять отчет о доходах, расходах, содержании и воспитании. Опекунские установления, рассматривая эти отчеты, могут дать другие указания опекунам, если найдут, что воспитание и управление не вполне отвечают своей цели. Отчетность составляет необходимое условие опекунской деятельности, а потому опекуны не могут быть освобождены от нее даже заве­щанием. Общий отчет на Западе дается самому опекаемому по достижении им совершеннолетия. По смыслу наших законов этот отчет также представляется только опекунскому установлению.

За свои действия опекуны несут имущественную ответственность. Опеку­ны и попечители в случае нерадения или умысла в упущении прав лица, попече­нию их вверенного, отвечают собственным своим имуществом, в размере про-

30-2386

т

466 Г.Ф. Шершвневич. Учебник русского гражданского права

исшедшей через то или могущей произойти для малолетнего потери ( т. 10 ч. 1 ст. 291). Если опекуны принадлежащее малолетнему имущество отдадут лицу, сделавшемуся впоследствии несостоятельным, то они ответствуют малолетнему в убытках (т. X, ч. 1, ст. 291). Положение это представляется в такой безуслов­ной форме чрезмерно строгим: следует полагать, что ответственность может иметь место только в том случае, когда со стороны опекуна обнаружена была неосторожность в выборе контрагента, лица ненадежность, дела которого как было всем известно, расстроились. Малолетние в конкурсе пользуются той при­вилегией, что долги их относятся к первому разряду (Уст. суд. торг., ст. 599, п. 4;

ср. т. X, ч.1, ст. 292).

За труды свои опекуны получают вознаграждение в виде 5 % ежегодно из доходов малолетнего (т. X, ч. 1, ст. 284). В этом отношении исполнение опекун­ских обязанностей у нас носит несколько иной характер, чем на Западе, где оно обыкновенно безвозмездно. Вознаграждение опекунам назначается очевидно не из валового-дохода, как предполагает г. Победоносцев, а из чистого (Общ. сбор. 1 и кас. деп. 1888, № 10). Если опекунов несколько, то не каждый из них получает 5 %, а эта доля идет им всем вместе для раздела.

V. Прекращение опеки. Опека прекращается с устранением тех об­стоятельств, которые вызвали потребность в ней. 1) Опека прекращается со смертью опекаемого. Если имущество последнего переходит по наследству также к лицу недееспособному, то учреждается опека, а не продолжается преж­няя. 2) Опека над малолетним, с достижением им 17-летнего возраста, превра­щается в попечительство, которое, с достижением несовершеннолетним 21 года, также прекращается. Опека и попечительство в этих случаях не нуждается в особых определениях или указах опекунских установлении, а обусловливаются исключительно сроком. 3) Опека над сумасшедшими и расточителями прекра­щается, когда эти лица в установленном порядке будут признаны выздоровев­шими или совершенно исправившимися (т. X, ч. 1, ст. 378, Уст. пред. и прес. преет., ст. 150, прил. 1 ст. 6). 4) Опека над глухонемыми и немыми, установлен­ная по достижению ими 21 года, прекращается только со смертью их. 5) Опека над имуществом безвестно отсутствующим прекращается с возвращением их или вступлением наследников во владение (Уст. гр. суд., ст. 1455). От вступления наследников в свои права зависит также снятие опеки, наложенной во время процесса или исполнения решения.

Отдел V. Наследственное право

467

ОТДЕЛУ НАСЛЕДСТВЕННОЕ ПРАВО

§66 Общее понятие о наследовании

Литература: Демченко, Существо наследства и признание к наследованию по русскому праву, 1877; Никольский. Об основных моментах наследования, 1871;

Никольский,О началах наследования по древнему русскому праву, 1859; И . Беля-е в , О наследстве без завещания, 1858; Кавелин, Взгляд на развитие русского порядка законного наследования («Совр.» 1860, №2); Цитович, Исходные моменты в историк русского права наследования, 1870; Рождественский, Историческое изложение рус­ского законодательства о наследовании, 1839; Руднев , О духовных завещаниях по рус­скому гражданскому праву в историческом его развитии, 1895; Беляев, Анализ некото­рых пунктов древнерусского завещания («Чт. в Имп. Общ. Ист. и Древи. России», 1897, кн. II); Беляев, Первичные формы завещательного распоряжения и значения душепри­казчиков в древнем русском праве («Ж. М. Ю.» 1901, №№6 и 7).

I. Сущность наследования. Совокупность юридических отноше­ний, в которые поставило себя лицо, со смертью его не прекращается, но пере­ходит на новое лицо. Конечно, те отношения, которые обусловливались личны­ми качествами, с исчезновением личности, должны прекратиться сами собой. Это - отношения семейные, личные, даже некоторые имущественные, если права и обязанности, из них вытекающие, находились в тесной зависимости от личности, были неразрывно связаны с известным лицом, например, права и обя­занности содержания, личные сервитуты, личные договоры. За исключением этих, сравнительно немногочисленных отношений, все прочие сохраняют свою юридическую силу. Новое лицо заменяет прежнее и занимает в его юридических отношениях активное или пассивное положение, смотря по тому, какое место занимал умерший. Оно является субъектом прав собственности, сервитутов, за­лога, прав требования; на него падают обязанности по всем долгам умершего.

Все отношения прежнего субъекта, составляющие в совокупности понятие об имуществе, переходят на новое лицо не в отдельности, а как нечто цельное, единое. Наследование представляет собою общее преемство. Оно является од­новременно переходом всего комплекса, а не только суммы юридических отно­шений. Даже переход с одного лица на другое совокупности отношений, в ко­торых состояло первое, хотя и объединенных единством цели, но все же не ис­черпывающих всей массы отношений, в которых оно находилось, например, при отчуждении предприятия, - не будет наследованием. Поэтому, если вместо умершего занимает не одно, а несколько лиц, то каждое их них вступает в каж­дое отношение, только в известной доле его имущественной цели. Тем не менее, хотя новый субъект пользуется правами, принадлежавшими умершему, и несет лежавшие на нем обязанности, он не может быть назван продолжателем лично­сти умершего, потому что именно все то, что наиболее характеризовало с юри­дической стороны умершего, прекратилось с его смертью.

30*

468

Г.Ф. Шершенев ••..'". Учебник русского грауджтго права

Отдел V. Наследственное право

469

Переход совокупности имущественных отношений лица за смертью его к другим лицам называется наследованием. Иначе под этим именем понимается замена одного субъекта имущества, за смертью его, другим. Имущество остав­ленное умершим и переходящее к новому субъекту, носит название наследства. Следовательно, под этим именем понимается совокупность юридических отно­шений известного лица в момент его смерти. Умерший субъект имущества, пе­реходящего к другим лицам, называется наследодателем. Лицо, вступающее не­посредственно во всю совокупность отношений другого вследствие его смерти, является наследником. Под именем наследственного права в субъективном смыс­ле, или иначе права наследования, понимается право известного лица на приоб­ретение наследства или на вступление в совокупность юридических отношений умершего лица. Наследственным правом в объективном смысле называются юридические нормы, определяющие переход имущества, оставшегося после умершего, к другим лицам, и образующие в своем объединении наследственный институт. .В приведенных определениях имелась ввиду смерть, как юридический факт наиболее частый, с которым соединяется открытие наследства. Но на ряду с ним стоят, как увидим, и другие факты, которые однако, ввиду своей редко­сти, в определения не вводятся.

II. Основания наследования. Основаниями, в силу которых про­исходит переход имущества от одного лица к другому, могут быть: 1) завеща­ние, 2) договор, 3) закон. В первых двух случаях в основании наследования ле­жит воля наследодателя, в последнем - постановление закона, который имеет в виду восполнить предполагаемую волю умершего. Наследственный договор со­стоит в том, что двое или более лиц назначают друг друга наследниками после себя. Такой договор особенно часто заключается между супругами. В противо­положность завещанию, в котором выраженная воля наследодателя может быть всегда изменена, наследственный договор, связывая в одном акте волю не менее двух лиц, устраняет возможность ее изменения (герм. улож., § 1941 и 2290). По­следние обстоятельства французский, а за ним и русский закон считают проти­воречащим свободе воли наследодателя, а потому два лица совокупно в одном и том же акте не могут выражать своей последней воли (Со<1е Нар., § 968, т. X, ч., I ст. 1032), другими словами, - закон не допускает наследственных договоров ( кас. реш. 1878, № 1372). Следовательно, по нашему законодательству сущест­вует только два основания наследования: завещание и закон.

С точки зрения исторической наследование по закону (по обычаю) пред­шествует наследованию по завещанию. При общности родового или семейного имущества, свобода распоряжения последним со стороны кого бы то ни было из членов союза представляется невозможною. Имущество всегда остается в роде или семье. Первые признаки наследования выражаются в переходе управления имуществом, соединяемого с преемством власти, к лицу, которое определяется не выбором прежнего главы, а обычным порядком. Завещательные распоряже­ния появляются только тогда, когда ослабляются крепкие связи родового союза или патриархальной семьи. Германцы во времена Тацита не знали завещаний. Если некоторый зачаток завещательной идеи и был им известен, то полным развитием своим завещательное право обязано влиянию церкви, которая поощ­ряла оставление на помин души в пользу церкви и бедных. Раз была допущена мысль о возможности распорядиться имуществом в обход ближайших родст­венников, то трудно было уже поставить границу усмотрению собственника в назначении себе преемников.

С точки зрения догматической, в настоящее время наследование по закону является восполнением наследования по завещанию, вступая в силу тогда и на­столько, когда и насколько не успела выразиться воля наследодателя о судьбе оставленного им имущества. Догматическое соотношение между обоими вида­ми не изменится от признания наследования по завещанию только допускаемой законом заменою законного наследования, вариацией на законную тему (Демченко).

III. История наследственного права в России. История застает славян в период переходный от родового быта к государственному. От­сюда неустойчивость наследственных начал, неопределенность характера на­следования, колебание и борьба между исконным славянским порядком и ви­зантийскими положениями. Источники римского права несомненно оказывали свое влияние ввиду того, что дела о наследовании по тесной связи их с семьей, подлежали ведению духовенства. Для древнейшего периода мы имеем указания Русской Правды. Более ранние указания договоров с греками, отражая в себе иноземные взгляды, не могут служить выразителем чисто русского порядка на­следования.

Наследство в Русской Правде носит название «статка» или «задницы», т. е. того, что оставляет позади себя отправляющийся в другой мир. Памятник, пе­речисляя вещи, переходящие к наследникам, упоминает только движимости, дом, двор (стр. 234), товар, рабов, скот. О землях не говорится ни слова, потому что, не составляя в то время еще объекта права частной собственности, они не могли переходить по наследованию. Наследование по завещанию не различа­ется от наследования по закону или по обычаю. В завещании допускалось на­значение наследниками только тех лиц, которые и без того вступили бы в обла­дание имуществом. Завещание «ряд», имеет своей целью не изменение обычного порядка, а лишь распределение имущества между законными наследниками и наказ об управлении. Согласно тому завещания выражаются в словесной форме - «ежели без языка умрет».

Если кто умрет без ряду, то ему наследуют члены семьи и только они. Рус­ская Правда говорит лишь о наследовании после родителей. После отца насле­дуют дети от жены, но не от рабыни. Из детей сыновья исключают дочерей, ко­торые вступают в наследство только за отсутствием первых. В объяснение этого явления приводят характер первобытной семьи, ее непрерывность, а с другой стороны непостоянство, непрочность связи женщины с семьей, в которой"она родилась. Дочери до замужества остаются в доме, а братья обязаны снабдить их приданым «како си могут». Наследство разделяется между детьми поровну без преимуществ старшинства. Напротив, младший пользовался той привилегией, что в его долю всегда входил дом со двором. '_»та привилегия объясняется, веро­ятно, тем, что старшие братья ко времени открытия наследства успели уже об­завестись собственным хозяйством. Явление это не исключительно русское.

470 Г.Ф. Шершенввич. Учебник русского гражданского права

Т

Отдел V. Наследственное право

471

«Этот обычай наследования представляется разумным для поселенцев в новои стране,-где есть еще достаточно земли, которую стоит только занять, и где сы новья, вырастая и женясь, выселяются и основывают свои собственных усадьбы Но самый младший остается дома и несет заботы о старых отце и матери. 01 есть хранитель очага, как говорят монголы, и по смерти стариков является есте ственным наследником семейного дома» (Тайлер).

Из наследственной массы часть выделялась на церковь, «по душе», а часп выдавалась жене, если в семье происходил раздел. Муж не имел права наследо вания после жены. В случае, если у умершего не оставалось ни сыновей, ни до­черей, имущество шло к князю, а после смерти лиц низшего класса, смердов князь имел право на имущество даже при существовании дочерей, если не было сыновей. После матери наследуют те дети, у которых она проживала. Это объ ясняется тем, что оставляемая ей часть из имущества мужа была слишком не­значительна, чтобы обеспечить ее существование, а потому сын или дочь, взяв­шие на себя содержание матери, в виде вознаграждения, получали оставшееся после нее имущество.

Таким образом наследование ограничивается тесным кругом семьи, - бо­ковые родственники не имеют никаких прав на наследство. Этот принцип по­степенно изменяется в противоположную сторону и в расширении круга родст­венников, призываемых к наследованию, состоит сущность исторического раз­вития русского наследственного права. Этот процесс происходит параллельно с ростом индивидуализма и постепенным ослаблением связи между членами род­ственного союза.

Псковская Судная Грамота различает наследство, оставленное по завеща­нию, «приказное», и наследство, переходящее без завещания, «отморщина» Прежнее отношение между обоими основаниями нарушается, каждое получает самостоятельное значение. Существует некоторая разница в правах и ответст­венности тех и других наследников. Завещание, называемое «рукописанием» или «порядной», составляется в письменной форме. Круг лиц, призываемых к наследованию по закону, расширяется включением в него боковых родственни­ков, а именно братьев и сестер и «ближнее племя», под которыми следует пони­мать, по мнению проф. Буданова, племянников. Наследственные права призна­ются не только за женою после мужа, но и обратно, притом не на часть только, а на пользование всем имуществом. Грамота призывает к наследованию и вос­ходящих родственников, отца и мать.'

В Московский период недвижимости приобретают главное значение. Со­ответственно тому внимание законодателя в вопросе о наследовании сосредо­точивается именно на этом предмете. С новым влиянием византийских преданий в XV столетии проникают римские начала наследования, которые переплета­ются с потомственными отношениями. Различные виды вотчин обусловливали и различный порядок наследования в них, так, например, по закону 1627 года оп­ределено относительно жены: «а до вотчины им дела нет, опричь купленных вотчин». Поместья оставались под условием службы, а потому переход их стоял в зависимости от способности к военной службе. Однако судьба оставшихся без средств жены и дочерей умершего помещика не могла не интересовать законо­дателя. Сначала обязанность содержания семьи возлагалась на того, к кому пе­реходило поместье. Неудобство такого порядка привело к мысли о необходи­мости выделить жене и дочерям часть поместья «на прожитою), т. е. обеспечить их пенсией. В XVI столетии размер этой части определялся в каждом отдельном случае, но в XVII столетии устанавливается общая норма. Эта доля равнялась 10, 15 или 20 четвертям со ста, смотря по тому, умер ли муж просто на службе, или в походе, или в бою. Впоследствии (указ 17 марта 1731 года) принята была, в виде общего правила, средняя цифра 15/100, которая составила приблизитель­но 1/7 часть (Улож. Алексея Михайловича, гл. XVI, ст. 30-32). Эта доля распро­странилась и на вотчины по мере слияния их с поместьями. Относительно дви­жимости в XVII веке установлена была, на основании византийских источни­ков, 1/4 доля в пользу жены. Дочерям предоставлена была в движимости и не­движимости часть вдвое меньше, «против матерей в полы», т. е. 1/8 и 1/14.

Круг лиц, призываемых к наследованию по закону, в начале этого периода продолжал оставаться в прежнем объеме. Судебники не изменяют прежних по­становлений. Но в 1650 году издается указ, в силу которого «а будет ближе того рода никто не будет, отдавать и дальним того рода родственникам». Такое по­степенное расширение круга лиц, призываемых к наследованию, находится в противоречии с развитием индивидуализма. Сужение семьи должно бы было все более отстранять дальних родственников от участия в наследстве. Если же заме­чается как у нас, так и на Западе обратное, то это объясняется действием новых причин. Дело в том, что вопрос о наследовании и определение круга наследую­щих лиц разрешались не с точки зрения частноправовой, а со стороны полити­ческой. Государство было заинтересовано в том, чтобы наследство, в виде лена или поместья, связанное со службою, находило себе по возможности скорее преемника. Расширение круга наследников на почве родственного союза обес­печивало этот интерес государства. С течением времени утратилась политиче­ская основа наследственного преемства и сохранились только частные права там, где некогда были общественные обязанности.

В самом начале императорского периода мы видим попытку совершенно перестроить весь наследственный порядок. Прельщенный примером Запада, особенно Англии, Петр I указом о единонаследии 1714 года установил переход всего имущества к одному сыну. Раздел наследства представлялся в глазах им­ператора чрезвычайно вредным: раздробление имений уменьшает их экономи­ческую ценность и отягощает крестьян, а вследствие того страдает правильное поступление податей, знатные фамилии беднеют и теряют свое значение, а на­следники уклоняются от государственной службы. Слив вотчины и поместья в одно понятие недвижимых имуществ, Петр I установил необходимое единона­следие. Если наследодатель не назначал сам наследника из своих сыновей, то имущество переходило к старшему из них. Таким образом завещательное право, успевшее значительно развиться, возвратилось к исходному пункту, -свобода завещателя состояла только в выборе члена семьи; завещания в пользу посторонних лиц не допускались. Однако закон о единонаследии встретил силь­ное противодействие в обществе, потому что затронул и стремился изменить самые близкие ему интересы. «Родители, по равной любви ко всем своим детям,

472 Г.Ф. Шершеневич. Учебник русского гражданского права

употребляя все средства для того, чтобы разделить между ними свое имение по равным частям, прибегали для того к подложным продажам и закладам, обязы­вали детей великими клятвами, чтобы получивший после них свое имение пере­дал часть его своим братьям; из-за наследства рождались между детьми и род­ственниками ссоры, ненависть, смертоубийства». Таковы официальные мотивы, по которым Анна Иоановна в 1731 году отменила закон о единонаследии. На­сколько они соответствовали действительности, трудно сказать.

Накопившиеся в течение продолжительного периода правила о наследова­нии были подвергнуты в Своде Законов систематизации. С того времени поста­новления по этому предмету весьма мало изменились. Завещательное право, ос­тавшееся в совершенно неопределенном состоянии вследствие недостатка зако­нов, подвергалось нормированию со стороны закона 1831 года.