Людмила ЛЕБЕДЕВА, доктор педагогических наук, профессор Ульяновского государственного педагогического университета
Юлия ПЕТРОВИЧЕВА, Наталья ТАРАКАНОВА, аспиранты Ульяновского государственного педагогического университета
КРАТКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ НЕОБЫЧНЫХ ПРИЗНАКОВ В ПРОЕКТИВНОМ РИСОВАНИИ
Все любят разгадывать других, но никто не любит быть разгаданным.
Ф. Ларошфуко
Психология — это попытка выразить словами то, что словами невыразимо.
Джон Голсуорси
НЕВЕРБАЛЬНАЯ ИСПОВЕДЬ
Еще на заре современной психологии непроизвольные рисунки использовались для изучения психологии поведения. Рисование как художественное самовыражение настолько открыто, искренне повествует о мире тонкой реальности личности, что образно может быть названо невербальной исповедью автора. «Один рисунок стоит тысячу слов», — гласит восточная мудрость.
В научном сообществе сосуществуют противоположные представления о возможности рационального толкования продукта спонтанной изобразительной деятельности. Согласно одним позициям, в силу иррациональной природы творческого вдохновения невозможно логически осмыслить и прочитать рисунок. С других позиций, заключенные в изображении «личные смыслы», переживания могут быть раскодированы и осознаны как самим «художником», так и специалистом, который призван помочь автору понять содержание и символику собственного спонтанного творчества. Такое отношение к изобразительному продукту отразилось в психологическом феномене «проективный рисунок» и, соответственно, в диагностических проективных методах и методиках.
В целом, в любом человеке, как подготовленном, так и неподготовленном, заложена способность к проецированию своих внутренних состояний в визуальной форме. Изобразительный продукт — отражение индивидуально-психологических свойств автора, его мироощущения, характера, самооценки. Любой детский рисунок является проективным по отношению к внутреннему психическому состоянию личности (К. Маховер). Особенности социальных обстоятельств развития, семейной ситуации, эмоциональное и физическое самочувствие, а также другие подобные факторы влияют на построение художественного образа, композицию, использование пространства, цвета, символики, характер движений.
Даже каракули обладают высоким диагностическим потенциалом и расцениваются как индикатор самопознания и социальной зрелости личности, которая передается структурой каракулей (Э. Ульман, Ф. Кейн, М. Бетенски). Рисуя линии, люди не задумываются об их свойствах или сущностях, создавая не образ или картинку, а выражая свои эмоции и чувства. Так, линия может символизировать жизненный путь или его определенный этап, подчеркивает М. Бетенски.
Графические методы дают человеку возможность самому не только проецировать реальность, но и по-своему интерпретировать ее. Естественно, полученный результат в значительной мере несет на себе отпечаток личности, ее настроения, состояния, чувств, особенностей внутреннего мира.
Диагностика, основанная на анализе изобразительной деятельности, применима при обследовании различных возрастных групп. Большинство психологов и терапевтов склоняются к мнению о ее незаменимости в работе с детьми начиная со старшего дошкольного возраста. Этот вид диагностики оправдан в работе с различными эмоциональными проявлениями личности (застенчивостью, молчаливостью, скромностью, заторможенностью; агрессивностью, жестокостью, чрезмерной подвижностью; упрямством, своенравием и т.д.). По существу, в изобразительном продукте отражается предыдущий эмоциональный опыт личности.
В проективных графических методах изображение для специалиста — диагностический материал. При этом используются стандартные шкалы формальных элементов. Производится структурное (или формально-структурное) расчленение рисунка, качественный и количественный анализ характерных деталей, интерпретация с целью выяснения индивидуально-личностных характеристик автора графического продукта.
Приоритетные формальные составляющие — линия, форма, цвет в их взаимосвязанной динамике, а также другие аспекты и способы символического выражения средствами изобразительного творчества. К примеру, отслеживаются особенности оформления, композиции, перспективы, пропорций, штриха, освещения (Р.Б. Хайкин и др.); формально-стилевые особенности изображения (М.Е. Бурно и др.), учитывается частота встречаемости определенных параметров и т.д.
Словом, данный уровень интерпретации рисунков (с высокой степенью формализации) логично назвать технологическим.
Противоречивые интерпретации
Вместе с тем в каждом графическом изображении, которое можно рассматривать как невербальное сообщение, послание кому-то другому, остается нечто специфически индивидуальное. Это и создает трудность объективного «прочтения» рисунков в проективных тестах.
Сказанное несложно проиллюстрировать разнообразием зачастую противоречивых интерпретаций одних и тех же признаков рисунка, предложенных различными авторами. В их числе классические работы: «Рисунок человека» (тесты Ф. Гудинаф, Д. Харриса), «Дерево» (К. Кох), «Дом — дерево — человек» (Д. Бук); «Рисунок семьи» (авторы тестов: В. Вульф; В. Хьюлс; Р.К. Бернс, С.К. Кауфман) и другие.
Так, например, часто встречающийся признак — изображение солнца на детских рисунках, по мнению Дж. Аллана, обычно олицетворяет теплоту и обеспечивает рост; нередко символизирует человека, сердечность и понимание которого помогают ребенку в психологическом развитии.
А по опыту Г. Ферса, солнце может символизировать сильный авторитет значимого человека, который оказывает влияние на ребенка, причем ребенок, возможно, его боится.
Действительно ли, размышляет Р. Гудман, солнце следует ассоциировать с авторитетом, потому что оно «царит» на небе, дарит всем свет, тепло и связано с представлением о Боге? Это не означает, что подобные толкования образов являются неверными. Просто они далеко не всегда верны. И даже если верны, то можно ли это как-то проверить? «Делая обобщающие заключения, мы стремимся к объективности, возможно, игнорируя при этом содержание, вкладываемое в образ его создателем. Так утрачивается связь между символом и тем, что он символизирует. К сожалению, безоглядно используя словари символов, мы предаем основы своей деятельности», — пишет Р. Гудман.
Эти и многие другие примеры неоднозначного толкования признаков (графических индикаторов) в произвольных рисунках положены в основу нашей идеи создать своеобразную энциклопедию, которая призвана осветить широту палитры мнений и опыта интерпретаций, а также могла бы выполнять функцию справочника, включающего сведения как из стандартизированных методик, так и из других научных и научно-популярных источников. Часть этой трудоемкой работы представлена в таблице, которая приводится ниже. Авторы интерпретаций и/или источники информации указаны в графах таблицы. Номера в квадратных скобках совпадают с нумерацией в предложенном в конце списке литературы.
Надеемся, что проведенная нами работа по систематизации графических индикаторов, с одной стороны, поможет достичь большей объективности и достоверности в случае формальной интерпретации рисунков без процедуры пострисуночного опроса. С другой стороны, удержит психолога, ориентированного только на какую-либо одну методику, от поспешной и необоснованной постановки «психологического диагноза» автору рисунка.
Отметим, что прямой перенос систематизированных нами данных из многих (безусловно, далеко не всех, где встречается информация о «чтении» рисунков) источников, широко представленных на современном рынке психологической литературы, в иные контексты психологической реальности требует проверки на валидность.
Остается открытым вопрос, насколько прочтение признака – например, «расположение рисунка на листе» в тесте «Человек» – идентично интерпретации этого же признака в других стандартизированных тестах. Иными словами, возможен ли буквальный перенос или интеграция стандартизированных признаков применительно к различным проективным графическим методикам?
Таким образом, результаты количественной обработки графических характеристик необходимо расценивать как ориентировочные, предварительные, требующие дополнительной верификации путем сопоставления с данными исследования личности другими, в том числе и стандартизированными, методами, методиками, тестами.
Повторим вслед за П. Брутше, что интерпретация рисунка — это и таинственная игра, и научная работа. Следовательно, необходимо осмыслить феноменологию, исследовательские ресурсы и ограничения проективных графических методов диагностики.