70

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(РГГУ)

ОТДЕЛЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Кафедра истории и теории культуры

Агеев Кирилл Сергеевич

ОБРАЗЫ ДРУГОГО В ПРАКТИКАХ ПРАНКОВ В 2000-Е ГГ.

Направление подготовки 51.03.01 «Культурология»

Выпускная квалификационная работа студента 4-го курса очной формы обучения

Допущен к защите на ГЭК заведующий кафедрой д-р.ист. наук, проф. _______________ Г.И. Зверева « » __________ 2016 г.

Научный руководитель канд. культурологи, старший преподаватель _______________ О.В. Мороз

Москва 2016

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………...………………………………..….3

Глава 1. Пранк как культурный феномен…..…...…..……..……...9

1.1. Лингвистический и семантический аспекты понятия «пранк»….9

1.1.1. «Prank» и «пранк»………………. …………….…..…………...9

1.1.1. Пранк как неустойчивый термин…...………….…………….13

1.2. История пранк-культуры……………...........................………..…17

1.3. Пролегомены к систематизации пранков………...……..……….28

1.3.1. По уровню агрессии…………...…………….………………..29

1.3.2. По «жертвам»…………...……………………………………..30

1.3.3. Техническая классификация………………………………….32

Глава 2. Образы другого в пранках………………………………...36

2.1. Аспекты понятия «Другой»………………………………………36

2.2. Типологизация образов Другого…………………………………42

2.2.1. Пожилые люди………………………………………………...42

2.2.2. Звёзды шоу-бизнеса…………………………………………..48

2.2.3. Национальные меньшинства…………………………………53

2.2.4. Военные………………………………………………………..56

2.2.5. Политики………………………………………………………57

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………...……………………..59

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ………………………………….62

ПРИЛОЖЕНИЕ 1………………………………………………………………..66

ПРИЛОЖЕНИЕ 2………………………………………………………………..68

ВВЕДЕНИЕ

Академическое исследование, посвящённое такому явлению, как пранк (англ. «prank» – розыгрыш, выходка, шалость; шутка), может вызвать у читателя недоумение. Это вполне объяснимо. Во-первых, недоумение это может быть связано с фактом того, что такая «несерьёзная» вещь, как пранк, является темой академического исследования. Во-вторых, такую эмоцию может вызвать само слово «пранк»: несмотря на то, что пранк-культура в России и русскоговорящих странах существует уже больше десяти лет, термин «пранк» по-прежнему практически не встречается в словарях современного русского языка, в том числе и специализированных¹.

Таким образом, уже на стадии формулирования заголовка нашего исследования мы уже имеем, как минимум, на два вопроса больше к нашему исследованию, чем их было бы к культурологическому исследованию, в названии которого слово «пранк» не фигурирует. На самом деле этих вопросов можно сформулировать значительно больше и спектр их будет существенно шире, но, как это будет видно по ходу исследования, в большинстве своём они так или иначе упираются в понятие «пранк».

Формулировка проблемы нашего исследования в своём сжатом варианте выглядит так: каким образом в пранках и в практиках, связанных с пранками, конструируется образ Другого? Вопрос, сформулированный таким образом, в сознании читателя неизбежно разделяется на две части: первая из них связана с ключевым для нашего исследования понятием «пранк», вторая – с в той же степени ключевым понятием «Другой». Привлечение этих понятий оказывается сопряжено с рядом трудностей, в каждом случае разных. Например, использование термина «пранк» вызывает затруднения, существующие уже на уровне адекватного его употребления в русском языке.

Поясним, что мы имеем в виду. В то время, как в английском языке словом «prank» обозначается «розыгрыш забавного, игривого или, иногда, злонамеренного характера»², значение русского слова «пранк» сужается до формулировки «телефонное хулиганство, телефонный розыгрыш»³. До недавнего времени в Интернете слово «пранк» употреблялось исключительно в вышеуказанном значении, однако примерно с 2013-го года этим словом начинают обозначать видеоролики, имеющие характер социального эксперимента⁴. Постепенно употребление слова «пранк» в значении «социальный эксперимент» вытесняет употребление слова «пранк» в значении «телефонный розыгрыш».

Однако на этом трудности, связанные с употреблением понятия «пранк», не заканчиваются. Даже если понимать под этим словом только практики, имеющие характер общения по телефону между «пранкером» (т.е. человеком, который совершает «пранк») и жертвой, то на сегодняшний день такие практики разделились на два практически никак не связанных между собой явления. Явление первого рода можно описать как телефонный звонок, «цель которого – вызвать яркую ответную реакцию (в диапазоне от растерянности и смятения до гнева и ярости)»⁵. Такие пранки существуют с 1989 г. (в этом году был записан первый задокументированный пранк). Явление же второго рода получает распространение, как и в случае с «пранками»-социальными экспериментами, в начале 2010-х гг. Речь идёт о пранках, носящих скорее характер «журналистской деятельности в пранк-формате»⁶ (формулировка пранкера Владимира Кузнецова, пользующегося псевдонимом Vovan222). Отличительными особенностями таких пранков является, во-первых, совершенно иная модель построения диалога между пранкером и жертвой, а, во-вторых, другая прагматика собственно акта пранка.

Понятие «Другой» давно и успешно утвердило свой статус интердисциплинарного понятия (что тоже сопряжено с определёнными трудностями, пусть и другого рода). Концепт «Другого» впервые отчётливо был выражен в конце XVIII–начале XIX вв. в философии Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. В XIX, и в большей степени – в XX веке проблема Другого пронизывает собой весь спектр того, что можно назвать «науками о духе»: сюда входит философия, история, культурология, психоанализ, юриспруденция и т.д.

Какие же аспекты этого чрезвычайно обширного понятия будут ключевыми для нашего исследования? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы хотели бы указать на авторов, чей анализ проблемы Другого, пусть и не всегда в эксплицитной форме, будет соотноситься с темой нашего исследования. Для анализа комического аспекта конструирования образов Другого мы хотели бы привлечь книгу Михаила Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса». Объясним, почему мы выбрали именно её. Несмотря на то, что у Бахтина концепт «Другого» не явлен прямо, эта работа содержит весьма важный анализ того, что представляет собой народная смеховая культура. Концепт смеховой культуры будет чрезвычайно полезны для анализа того, какими средствами создаются образы Другого в пранках и того, как они связаны с народной смеховой культурой, образом шута, площадным словом и образами материально-телесного низа. Далее, ключевым для нашей работы будет также концепция «козла отпущения», получившая своё развитие в книгах французского философа Рене Жирара. Эта концепция понадобится нам для анализа механизмов стигматизации того или иного индивида, а также для анализа принципов, которым руководствуются те, кто стигматизирует его. Наконец, переходя собственно к анализу концепта Другого, за основополагающие мы хотели бы взять работы таких авторов, как Мишель Фуко и Джорджо Агамбен. Каждый из них по-своему рассматривает фигуру Другого в культуре, поэтому анализ их концептов, по нашему мнению, позволит взглянуть на проблему Другого в пранках и практиках, связанных с ними, в достаточной степени полно.

Возвращаясь к теме степени изученности темы пранк-культуры в русскоязычном пространстве, хотелось бы отметить, что на сегодняшний день существует всего четыре научных работы, посвящённых этому феномену. Всё это – работы одного автора, Михаила Алексеевского, антрополога и фольклориста. Несмотря на столь ограниченный набор исследований, нельзя не отметить высокую компетентность их автора, а также масштабный объём работы, проведённый им. Единственное, на что можно посетовать – это на то, что рассматриваемый период всех его работы датируется первой половиной-серединой 2000-х гг, поэтому история развития пранк-движения после указанного временного периода остаётся не затронутой.

Основными источниками нашего исследования будут аудиозаписи пранков, записи на форумах, посвящённых пранкам, сетевые энциклопедии и воспоминания участников пранк-движения. Учитывая, что сайтов, посвящённых пранку в России и на территории стран восточной Европы, существует намного больше, чем представляется возможным рассмотреть в рамках одного исследования, в своём выборе источников мы будем руководствоваться такими критериями, как популярность сайта, а также срок его существования в Интернете (особое внимание будет уделено наиболее старым сайтам).

Предметом нашего исследования будет сам процесс формирования фигуры Другого. Объектом же нашего исследования будут примеры аудиоматериалов, обсуждений на форумах и статей о самых популярных «жертвах» пранков.

Ключевыми понятиями нашего исследования будут, как уже указано выше, понятия «пранк» и «Другой». Рабочая гипотеза нашего исследования в своём сжатом виде будет выглядеть так: несмотря на то, что в настоящее время большинством людей пранк считается маргинальным развлечением, в пределах его практик, тем не менее, происходит конструирование образа Другого, который почти всегда оказывается маргиналом. Эта гипотеза также состоит из двух взаимосвязанных тезисов: 1. пранк считается маргинальным развлечением и 2. в практиках пранков происходит конструирование образа Другого, чаще всего связанное с механизмами маргинализации. Доказательство первого тезиса будет (в кратком виде) представлено в разделе I.2 первой главы нашего исследования. Доказательство второго тезиса займёт больший объём: ему будет уделена вся вторая глава.

Методологические подходы, которыми мы будем пользоваться в ходе нашего исследования, включают в себя контент-анализ сайтов русскоязычного Интернета, посвящённых пранку, а также применение концептуальных моделей фигуры Другого, представленных в работах западных и российских философов и культурологов, к реалиям пранков и практик, связанных с ними.

Главной целью нашего исследования будет экспозиция и анализ механизмов и процессов маргинализации фигуры Другого в практиках пранков. Для достижения этой цели мы поставили перед собой четыре задачи:

1. Объяснить, что такое феномен пранка и показать, как пранк-движение развивалось в России и странах Восточной европы.

2. Предложить свою классификацию существующих пранков (это понадобится нам для выполнения четвёртой задачи)

3. Рассмотреть, как представлены концепты Другого в работах некоторых европейских и российских философов, и применить их анализ к феноменам формирования фигуры маргинала в практиках пранков.

4. Выделить несколько основных типов Другого, представленных в пранках.

Для выполнения этих задач нам показалось рациональным разделить работу на две части, в которых будет рассмотрены сначала феномен пранка, а далее – образы Другого, конструируемые в пранках. Соответственно, наша работа будет состоять из двух глав, каждая из которых, в свою очередь, будет разбиваться на разделы и подразделы. Первая глава целиком будет посвящена рассмотрению феномена пранка: в ней будет представлена сравнительная характеристика семантического поля, в котором существует понятие «prank» в англо-саксонской традиции, и того, чем отличается от него понятие «пранк», используемое в России и восточно-европейских странах бывшего СССР. Далее мы рассмотрим то, как меняется семантика употребления русскоязычного слова «пранк» и покажем, что к настоящему времени (2014-2016 гг.) этот термин приобретает неоднозначность, а также проанализируем возможные причины этого. Второй раздел первой главы займёт история пранк-движения в России и восточно-европейских странах бывшего СССР; в этой части работы мы будем опираться на статьи Михаила Алексеевского, который, как мы уже указали, является единственным исследователем пранк-субкультуры в России, а также на свои собственные полевые исследования, в частности, на контент-анализ Интернет-сайтов русскоязычного пранк-комьюнити. Наконец, в третьем разделе первой главы мы проанализируем существующие принципы классификации пранков, а также попробуем предложить свой принцип и выстроенную на его основании классификацию. Вторая глава будет носить более теоретический характер; в ней мы рассмотрим, как в практиках пранков происходит процесс конструирования образов Другого, какие механизмы используются для этого, а также то, в чём выражается общая характеристика этих образов. Глава также будет состоять из трёх разделов. В первом из них мы более чётко обрисуем те аспекты понятия «Другой», которые кажутся нам наиболее важными для анализа того, как конструируются образы Другого в пранках и сопутствующих им практиках. Второй, ключевой, раздел второй главы будет перекликаться с подразделом I.3.2 первой главы: в нём мы выделим и рассмотрим пять наиболее популярных и разработанных образов Другого и проанализируем каждый из них с точки зрения механизма его формирования.