Наблюдение как исторический объект

Наблюдение – фундаментальная практика современной науки в целом и научного эксперимента в частности. Особенностью научного наблюдения является инструментарий: «голые» факты не наблюдаются как результат непосредственного чувственного восприятия, а формируются в той оптике, которая определяет взгляд «дисциплинарного глаза». Телескоп, микроскоп, фотокамера и множество других оптических средств наблюдения делают невидимое видимым, мимолетное постоянным, абстрактное конкретным.

Но само по себе наблюдение, как правило, характеризуется как внимание, но не как объект исторического изыскания. История эксперимента не может быть просто историей науки в своей бескрайней полноте. «Это долгая, удивительная и эпистемологически значимая история, полная инноваций, расширяющих возможности восприятия, суждения и мышления. Это также история того, как опыт формировался и затачивался на научные результаты: как были натренированы и расширены чувства; как были разработаны и отточены практики записи, соотнесения и демонстрации фактов; и как частный опыт индивидов стал коллективным и обращенным к материальным свидетельствам»³¹.

Начиная с Нового времени, ценность теории знания состоит в обосновании и осмыслении новой науки о природе, физике, где эксперимент соединяется с математикой. Вопрос о началах научного знания теснейшим образом связан с проблемой изменчивости научных теорий. Проблема изменчивости имеет прямое отношение к вопросу об истинном знании. Смена теорий существует, но что их заставляет меняться? Как это «что» относится к природе, объекту меняющихся теорий? «Постановочные условия эксперимента не способны выявить действительный для всех случаев феномен и получить надежный результат, определенный жестко контролируемыми переменными. Скорее, в ходе эксперимента создается артефакт, причем представляющий собой нечто негативное – обманчивого или услужливого свидетеля. Этот «артефакт» не способен доказать существование проясненного изолированного феномена («чистого гипноза»); он не отвечает (хотя и может показаться, что отвечает) на четкий вопрос ученого, а вместо этого реагирует на ситуацию в целом, со всеми ее скрытыми измерениями»³².

Таким образом, история науки предстает как смена онтологий. «Пусть новое научное сознание формирует для себя предмет; в таком случае каким чудесным оно само зародилось в голове Коперника или Галилея? Пусть оно может пробуждать умы, <…> но каким образом пробудилось и сформировалось оно само? <…> Нас интересует здесь та предметная область, которая послужила опытной основой для возникновения самого теоретического мышления новой физики»³³.

История научного наблюдения, концептуализированного в качестве эпистемической категории, связана с более ранней попыткой написать историю повседневного и научного опыта. История научных практик включает в себя историческую социологию и культурную антропологию. Например, Фуко показывает, как история субъективности может быть написана за рамками истории идей, как история личного опыта. История опыта скорее основана на формировании мнения, нежели знания. История практически ориентированных научных практик призвана проследить, как такие абстрактные объекты, как «эксперимент» и «классификация», были закреплены в научных практиках: это история натренированного взгляда³⁴. Подобно эксперименту, наблюдение – это весьма искусственная и дисциплинированная форма опыта, требующая подготовки ума и тела, материального реквизита, методов описания и визуализации, сетей связи и передачи, критериев доказательств и специализированных форм рассуждений³⁵.

Наблюдение и эксперимент оформляются в качестве научных практик на рубеже XVI-XVII вв. До эпохи «научного эксперимента», как и «научного наблюдения», была форма «усвоения опыта», выделенного из практики и концептуализированного в качестве доказательства и свидетельства. На рубеже XVIII-XIX вв. наблюдение и эксперимент осмысляются как идущие рука об руку: наблюдение обнаруживало и проводило различие; эксперимент, в свою очередь, испытывал и подтверждал. Однако, начиная с 1820-х исследователи стали противопоставлять наблюдение и эксперимент. В 19 веке методологическая оппозиция активного осмысленного эксперимента пассивному фиксированному наблюдению накладывает отпечаток на философию науки того времени, в частности на проблему отношения между теорией и наблюдением.

Инструментальная практика новой науки сводится имеет дело с препарированным объектом и организацией эксперимента, которые предполагают заранее принятую схему, а сами инструменты построены в соответствии с предпосылаемой онтологией, задающей принципы их работы. В XX веке вопрос о началах научного познания принял форму оппозиции между «позитивизмом и антипозитивизмом». Вместо вопроса о соответствии научных теорий природе как она есть на самом деле ставится вопрос о внутренней логике развития науки и принципах научной рациональности.