5) Максима согласия

Максима согласия есть максима неоппозиционности. Фактически она представляет собой прямую проти­воположность бытующему стереотипному утверждению, согласно которому «в споре рождается истина». Полная — современная — версия этого утверждения звучит в высшей степени прагматично: «В споре рожда­ется истина, но гибнет симпатия». Союзом «но» в дан­ном случае разделены, в сущности, говоря, одинаково ценные коммуникативные стратегии: текстовая и ме-татекстовая. При том, что в ходе речевого взаимодей­ствия обе стратегии существуют как одна, ведущая к единой коммуникативной цели, афоризм, тем не менее, вполне удачно описывает противоречие в структуре коммуникативного акта.

Фактически любая достаточно серьезная конфликт­ная ситуация, возникшая по ходу взаимодействия, дела­ет коммуникативный акт безнадежным. Между тем трудно сказать, что коммуниканты хотя бы в каких-то случаях стремились именно к этому. Напротив, всякая разумная коммуникативная стратегия предполагает до­ведение коммуникативного акта до некоторого продук­тивного результата.

Однако, поскольку представления о «продуктивном результате» у собеседников могут довольно существен­но расходиться и поскольку, тем не менее, срыв комму­никативного акта со всей определенностью вообще не является никаким продуктивным результатом, то един­ственно трезвой коммуникативной стратегией для ре­чевых ситуаций подобного рода является «снятие кон­фликта» путем взаимной коррекции коммуникативных тактик собеседников (Клюев 1750.

Здесь-то как раз и вступает в силу максима согласия, или неоппозиционности. Вместо того, чтобы углублять противоречие, есть воз­можность «работать» над противоречием — путем вза­имных уступок — до тех пор, пока противоречие не эли­минируется. При готовности коммуникантов соблюдать принцип кооперации и хотя бы некоторые максимы принципа вежливости партнеры по речевому взаимо­действию, как правило, могут достигнуть некоего разум­ного согласия практически в любой речевой ситуации.

6) Максима симпатии

Максима симпатии есть максима благожелатель­ности.

Эта максима, как и другие максимы принципа веж­ливости, направлена на метатекст, то есть создает благо­приятный фон для перспективного предметного разго­вора. Дж. Личем она формулируется так: «Выказывай благожелательность!» Речь, в сущности, идет о некоем ка­честве, демонстративно проявляемом собеседниками.

Доброжелательность часто является условием «работы» других максим вежливости. На­пример, максиму такта практически невозможно со­блюсти, не соблюдая максимы доброжелательности. В противном случае не нарушение границ личной сферы окажется настолько демонстративным, что мо­жет восприниматься партнером как отказ от взаимо­действия, а это фактически равносильно прекраще­нию контакта.

Понятно, что недоброжелательность — как качест­во, обратное доброжелательности,— делает речевой контакт невозможным. Во всяком случае, долго поддер­живать недоброжелательный контакт практически ни­когда не удается. Поэтому недоброжелательность и не составляет особенной проблемы для науки. Серьезную проблему между тем представляет так называемый бе­зучастный контакт, когда коммуниканты, не будучи врагами, тем не менее, не считают нужным демонстри­ровать или просто не демонстрируют доброжелательность.

Существует возможность созда­ния минимального комфорта даже для «проигравше­го». Такая модель носит ироническое название подсла­щенной пилюли, однако, даже если сравнивать подслащенную пилюлю с горькой (естественно, при не­обходимости принять пилюлю!), преимущества первой вполне ощутимы.

И правы, видимо, те, кто считает, что оценка атмо­сферы коммуникативного акта и оценка его практиче­ских результатов необязательно должны совпадать. А стало быть, если существует возможность выйти из коммуникативного акта с огорчением, но без сожале­ния, возможность такую лучше использовать. Напри­мер, принятая в некоторых европейских странах фор­ма отказа соискателю той или иной должности неизменно включает фразу: «Но мы, тем не менее, бла­годарим Вас за участие в конкурсе и надеемся на кон­такты в дальнейшем».

Максима доброжелательности, так же, как и мак­сима согласия, призвана «охранять» и речевые ситуа­ции с намечающимся конфликтом. Именно следуя максиме доброжелательности, оказывается возмож­ным перенос внимания с конфликта как такового на причину конфликта с последующим ее обсуждением. Обычно та­кой простой акции, как перенос внимания, бывает до­статочно для того, чтобы сохранить находящийся под угрозой контакт.