Территориализм

Пока мы мало говорили о факторе пространства. Каждому зверю, а тем более стаду для существования необходима какая-то территория. Наблюдения показывают, что стадо или семья животных занимает вполне определенный участок степи или леса, который часто называют «индивидуальным». Иногда границы «своей» территории энергично защищаются всеми членами стада или его вожаком. В других случаях животные относятся к нарушениям равнодушно. Так, по на, блюдениям Д. Шаллера, каждое стадо горилл занимает определенный участок. Время от времени обезьяны переходят из одной его части в другую, последовательно осваивая всю принадлежащую им площадь. Участки нескольких стад горилл частично совпадают, животные относятся к этому довольно безразлично.           Иначе обстоит дело у гиббонов. Заметив па своем участке чужака, самец «решительно» предлагает ему убраться. Правда, такими «решительными» предупреждениями (гиббон выразительно жестикулирует и кричит) дело и ограничивается, потому что чужак вполне ощущает неправомерность своего поступка (Карпентер, 1969).           Внутри домашних участков В. Кауфман, исследовавший обезьян, предложил выделять центральные зоны, включающие места, где животные спят; участки убежищ («островки спасения»); излюбленные места кормежки и водопоя. Обычно эти зоны связаны между собой тропинками, по которым звери могут ходить, как говорится с закрытыми глазами.           Отличное знание мельчайших деталей местности позволяет им быстрее убегать от хищника, с меньшей опасностью и затратами труда добывать корм. В этих же местах животные встречаются друг с другом, если группа почему-либо разбрелась. Место встреч, например, описано у волков. Оно рас полагалось на краю старой вырубки среди леса. Здесь, как правило, находились волчата, а взрослые волки охотились поодаль. Встречи обычно происходили утром и вечером и сопровождались особым воем и телодвижениями волков (Д. Тиберг и Д. Пимлот, 1969).           Внутри стада каждое животное тоже имеет право на определенное пространство. Оно старается держаться от соседей на каком-то расстоянии, как говорят, соблюдать индивидуальную дистанцию. Иногда последняя измеряется всего несколькими сантиметрами. Но даже в самом плотном стаде звери такую дистанцию сохраняют. Хороший пример нам дают северные олени, когда они собираются в клубок, защищаясь от гнуса. Несмотря на тесноту в таком стаде, олени никогда не ломают друг другу рога, в этот период очень мягкие и наполненные кровью (панты). Можно также заметить, что телята не теряют своих матерей.           Легко понять, что одинаковые по величине участки могут иметь различные запасы корма, убежищ. Участок леса совсем не эквивалентен участку степи. Точно так же кубометр толщи океанических вод совсем не равноценен кубометру коралловых рифов. По сути дела, пространство выступает как некий суммирующий фактор среды, включающий в себя самые раз личные ее характеристики. И если температура или тип корма отражается на типе терморегуляции или пищеварении организма, то пространство отражается на биологической (этологической) структуре (Наумов, 1965, 1967). Можно сказать, что этологическая структура популяции (семьи, стаи, колонии, стада, порядок подчинения животных друг другу) — это механизм, с помощью которого популяция животных приспособляется к пространству со всеми его особенностями и населением.           В каждом участке леса, моря или гор животные образуют группы, вполне определенного размера и состава и с характерным поведением. Так, лесные северные олени ведут семейно-групповой, почти оседлый образ жизни. В течение зимы группа, состоящая из десятка самок с телятами и нескольких молодых бычков, пасется в пределах определенного участка тайги или лесотундры. Глубокий снег вынуждает их выходить на более возвышенные места, а в конце зимы и на гольцы, где ветер сдувает снег. На открытом месте возникает новая структура популяции оленей. Они объединяются в стадо, Для стад характерен кочевой образ жизни. Быстро уничтожая корм на одном месте, стадо переходит на другое. Большие с однородными условиями пространства, стадность и коревой образ жизни неразрывно связаны.           Аналогичные факты можно было бы привести из жизни рыб, образующих в открытом океане большие кочующие стаи, а у прибрежных скал — мелкие группы, занимающие определенный участок (Мори, 1956).           По-видимому, существует и механизм обратной связи: с помощью общественного поведения популяции могут регулировать свою численность и распределение в зависимости от запасов пищи, убежищ и других особенностей пространства. Сам по себе факт корреляции численности популяций животных с запасами пищи подтвержден на многих видах. Он объяснялся до недавнего времени гибелью излишка популяции от голода, болезней, хищников, паразитов, Есть немало животных, как будто не имеющих врагов и не подверженных болезням, однако сохраняющих свою численность на определенном уровне (львы, орлы, чайки и др.).           Около десяти лет назад В. К. Винн-Эдвардс выдвинул смелую гипотезу о роли общественных взаимоотношений между животными в регуляции их численности. Популяции животных ограничивают свою численность раньше наступления голода. Снижается число размножающихся особей, величина приплода, слабые без сопротивления уступают корм более сильным и погибают. Такое заблаговременное ограничение численности напоминает соглашения, которые лимитируют в человеческом обществе добычу рыбы или китов.           Конечно, сущность такого «соглашения» у животных совершенно иная. Мы встречаемся со сложными, эволюционно выработанными механизмами регуляции численности. Приме ром может служить территориализм, то есть владение участком отдельным животным, парой родителей, семьей или ста дом. Лишенные своего участка животные вынуждены мигрировать или жить, не размножаясь, на худшей территории, как бы специально предназначенной для таких париев. Выше мы уже останавливались на подобных явлениях.           В. К. Винн-Эдвардс обращает внимание на иные, очень любопытные факты территориальности, когда животные конкурируют за участки, не имеющие кормовой или иной цен нести. Таковы птичьи базары, где занимается каждый ступ скал, хотя поблизости есть большие незаселенные куски побережий. Подобное явление мы наблюдаем у моржей, морких котиков, морских львов и слонов. Они приходят из открытого океана на берег в сезон размножения здесь спариваются и приносят детенышей. Первыми приплывают крупные самцы и захватывают часть берега. Ценность для них представляет лишь строго определенный участок побережья, а остальные занимаются холостыми особями, живущими в мире и согласии. Несколько самок и самец составляют «гарем», величина которого коррелирует с размером захваченного им участка. Когда самец, истощенный голоданием, драками и спариванием, через 20 — 30 дней бросает гарем и уходит в холостяцкие стада, его место тотчас занимает другой (Бычков, Дорофеев, 1962). Как видим, основу гарема действительно составляет территория, которую он занимает, а не его владыка.           В период гона самцы у многих копытных животных захватывают и охраняют определенные участки. У благородных оленей, по наблюдениям американской исследовательницы М. Альтманн, территориальный раздел между самцами как бы накладывается на существующее длительное время деление территории между группами самок с молодняком. Своим ревом, запахом секрета пахучих желез и мочи на земле, метками на коре деревьев, наносимыми рогами, самцы сигнализируют друг другу о занятости места, а и случае необходимости вступают с соперником в поединок. Не захватившие своего участка олени не имеют и гарема самок. Тем самым число самцов, участвующих в размножении, оказывается лимитированным.           Не захватив своего участка, самцы рыбок-колюшек, ящериц, черепах не приступают к размножению. Если же разделить участок перегородками, чтобы самцы не видели друг друга, они все успешно разводятся (по Карпентеру, 1964).           Конкуренция за участок между самцами, как отмечает В. К. Винн-Эдвардс, часто проводится условными средствами. Вместо укусов звери лишь скалят зубы, вместо ударов мы наблюдаем одни угрозы. В. К. Винн-Эдвардс предложил выделять особый тип активности животных — демонстрации популяционной плотности (епидеиктик — активность). К ним он относит сбор тетеревов на токе, некие птиц весенними зорями, отметку самцами оленей территории пахучими метками, скопления странствующего голубя (ныне уничтоженного); многотысячные ночевки скворцов, ворон, галок, миллионные скопления летучих мышей в Мексике, Африке, в Бахарденской пещере в Туркмении, грандиозные весенние всплытия на поверхность моря червяпалоло; брачные полеты термитов и муравьев. По мысли В. К. Винн-Эдвардса в таких скоплениях животные оказывают друг на друга мощное психическое влияние, которое через посредство стресс-реакции (реакция напряжения организма) отражается на их способности к борьбе за существование и размножение. Подробнее мы раз берем этот вопрос в следующей главе.