Реферат

Сборник к.Д. Бальмонта «Будем как солнце. Книга символов»: обзорный анализ.

Выполнила студентка IV курса, гр.10.1-203 Николаева Алена

История создания

Книга была подготовлена К. Д. Бальмонтом в 1901-1902 годах в усадьбе Сабынино Курской губернии.В марте 1902 года рукопись была прочитана автором в литературном кружке Г. Г. Бахмана^]. Почти сразу же цензура заинтересовалась сборником и начала вносить в него правки. В письме И. И. Ясинскому, издателюжурнала «Ежемесячные сочинения», Бальмонт писал 1 июля 1903 года:

Получили ли Вы мою книгу «Будем как солнце», прошедшую сквозь строй московских ипетербургских цензоров и потерявшую при этом 10 стихотворений? Хотели вырезать и«Художника Дьявола», но спасло указание на то, что он был напечатан в «Ежемесячныхсочинениях».

К. Бальмонт — И. Ясинскому

Эпиграфом к сборнику были взяты слова «Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце Анаксагора -древнегреческого философа, изгнанного из Афин  по обвинению в безбожии. Посвящение к сборнику «Будем как солнце» гласило:

«Посвящаю эту книгу, сотканную из лучей, моим друзьям, чьим душам всегда открыта моя душа: брату моих мечтаний, поэту и волхву Валерию Брюсову, нежному, как мимоза, С. А. Полякову, угрюмому, как скала, Ю. Балтрушайтису… и весеннему цветку Люси Савицкой, с душой вольной и прозрачной, как лесной ручей.»

Cборник «Будем как солнце» печатался в ноябре и вышел в свет в самом конце 1902 года (датой издания,однако, был указан 1903 год). Второе издание сборника вошло в «Собрание стихов» (1904, «Скорпион»,Москва), третье — в состав «Полного собрания стихов» (Москва, «Скорпион», 1908. Т.2), четвёртое — в«Полное собрание стихов». («Скорпион», 1912, т.3), пятое — в «Собрание лирикеи» (Москва, 1918, Кн. 5)^[2]:578.

Вмешательство цензуры

Раздел сборника под названием «Зачарованный грот», куда вошли, в основном, эротические стихи, напротяжении многих лет печатался далеко не в том виде, в каком его задумал поэт^[5]. Первым предпринялпопытку научного издания наследия Бальмонта, обратив внимание на масштабы цензурного вмешательства,которому подверглась книга, исследователь В. Н. Орлов. Неофициально сборник был представлен вмосковскую цензуру в декабре 1902 года и вызвал серьёзные нарекания. Несмотря на исправления ипроведёную автором замену отдельных стихотворений, неофициальные переговоры не привели к решениювопроса, и 3 марта 1903 года в Главное управление по делам печати в Петербурге цензор Соколовпредставил доклад, в котором говорилось:

Книга К. Бальмонта состоит из 205 стихотворений <…> В цензурном отношении эти стихотворения темособенно обращают на себя внимание, что все они относятся к разряду так называемых символическихи среди них имеется слишком много эротических, крайне циничных и по местам… даже кощунственных.Рассматриваемую книгу Бальмонта я нахожу крайне вредною с цензурной точки зрения и… с своейстороны полагаю, что о ней как таковой следует незамедлительно донести Главному управлению поделам печати, присовокупляя, что она вредна особенно может быть в настоящее время, когда большаячасть читающей публики, особенно молодёжь, так увлекается символизмом. Притом рассматриваемыестихи Бальмонта отличаются по форме тщательной отделкой и несомненно рассчитаны не на чувство, ана чувственность читателя.

— ЦГИАЛ (ЦГИА СПб.)

4 марта последовало указание приостановить выпуск в свет отпечатанной без предварительной цензурнойобработки книги. Она была направлена на дополнительное рассмотрение члену Совета М. В. Никольскому.Заключение последнего было более благоприятным, хотя оно и предписывало ряд изъятий в готовых листахкниги. В мае 1903 года в Петербурге по делам издательства «Скорпион» находился один М. Н. Семенов(1872—1952), поддерживавший активную связь со своим шурином С. А. Поляковым, меценатом «Скорпиона»и покровителем Бальмонта.

Из письма Семенова от 12 мая:

Брат Сергей! Дело с «Будем как солнце» обстоит очень скверно. Сегодня видел Зверева, он мне сказалследующее: 'Когда я Вас видел первый раз, то я сказал Вам, что придется выкинуть несколькопорнографических стихотворений; член же совета, читавший книгу, нашёл кроме того многостихотворений антирелигиозных, что очень усложняет дело, наверное, придется сделать большиевыкидки'.

— М. Н. Семенов - С. А. Полякову. 12 мая.^[5]

21 мая Семёнов писал: «Друг и брат Сергей, сейчас только кончилась борьба моя со Зверевым и егосоратниками за 'Дьявола', 'Святого Георга' и за многое другое, о чем ты там в Москве по наивности своейдаже и не подозреваешь». Упомянув, что «Дьявола» он «отстоял», Семёнов перечислил затем потери:

В общем, картина такова: исключаются стр. 143. Воздушное обладание 145. Первоцвет 151. Лепет<искушённой> 157. Да, тебя одну <люблю я, сладострастная>… 159. Сладострастие 60. Волнообразнодвигая <спиной>… 162. Как жадно я люблю твои <уста>… 220. Святой Георгий. 215. Из стихотворенияМережковскому выкинуты следующие три строки: «Весь дикий бред, весь ужас христианства», кончаясловом «утес». Вот и все! Почему выкидывается «Лепет искушений», а оставляется «Мы с тобойсмеемся в забытьи», могут объяснить лишь умы государственные.

— М. Н. Семенов - С. А. Полякову. 21 мая.

Позже, в 1923 году у Бальмонта возник план восстановления стихов, вырезанных цензурой. «Мы условилисьс ней <художницей Н. С. Гончаровой> о некоем поэтическом предприятии. Я перепишу в одну небольшуютетрадь те стихи из „Зачарованного Грота“, которые в свой час цензура уничтожила, присоединю к ним ещёдесятка два наилучших и наиболее смелых стихотворений, посвящённых страсти. Люси <Савицкая>переведет, а Гончарова даст свои волшебные иллюстрации. Издателя французского для такого предприятиямы, конечно, найдем, и успех такая книга будет иметь, я полагаю, большой» План этот осуществлён не были впоследствии Бальмонт о нём не упоминал.

Многие из стихов, исключённых из «Зачарованного грота», были впоследствии приписаны Волошину. Говоря о «сложности атрибуции некоторых произведений Волошина», исследователь В. П. Купченко писал: «Не принадлежат Волошину эротические стихи 'Как жадно я люблю твои уста…', 'Первоцвет', 'Манящий взор, крутой изгиб бедра…', 'Волнообразно двигая спиной…', хранящиеся в ИМЛИ.Первое из них написано К. Д. Бальмонтом (остальные, скорее всего, тоже им) — и лишь переписаныВолошиным»^[8].