Является ли прощение долга договором дарения15

Соотношение института прощения долга и договора дарения на сегодняшний день в судебной практике вызывает огромное количество споров, о единообразном разрешении которых говорить не приходится. Правовым основанием данной проблемы, как это довольно часто бывает, является достаточно скупое регулирование такого института прекращения обязательства, как прощение долга, и наличие в норме, посвященной договору дарения, упоминания о возможности освобождения лица от лежащей на нем имущественной обязанности в качестве дара. Прощение долга определено в ст. 415 ГК РФ и представляет собой освобождение кредитором должника от лежащих на нем обязанностей.

Нетрудно заметить, что данная конструкция имеет внешнее сходство с одним из видов дарения, а именно – с безвозмездным освобождением дарителем одаряемого от имущественной обязанности перед собой (п. 1 ст. 572 ГК РФ). Поэтому может показаться, на первый взгляд, что, прощая долг кому-либо, мы дарим ему некоторую сумму денег или какое-то имущество. Поэтому кажется, что между прощением долга и дарением можно поставить знак равенства, однако все не так однозначно. Прощение долга может квалифицироваться как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В данной ситуации прощение долга должно подчиняться ограничениям, установленным в статье 575 ГК РФ. Напомним, что согласно пункту 4 этой ст. не допускается дарение между коммерческими организациями, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает 3 000 руб. Аналогичная позиция отражена в пункте 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 г. № 104.

Кроме того, в пункте 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 20.12.2005 г. № 97 указано следующее: если частичное прощение долга имело целью восстановление платежеспособности должника и никаких доказательств, свидетельствующих о намерении кредитора одарить должника, нет, то такое прощение долга не может быть признано дарением. При прощении долга с целью обеспечения возврата суммы задолженности в непрощаемой части считается, что у кредитора отсутствовало намерение одарить должника.

Определить, какая операция происходит — прощение долга или дарение, можно по составу и содержанию документов, которыми оформлены эти операции. К тому же соглашение о прощении долга, в отличие от договора дарения, является дополнительным или вспомогательным. То есть по времени такое соглашение заключается после вступления в силу основного договора. А признание недействительным основного обязательства влечет признание недействительным и дополнительного обязательства. Полагаем, что соглашение о прощении долга не может существовать самостоятельно, без первоначального договора.

Проблема взаимосвязи прощения долга как способа прекращения обязательств и договора дарения имеет давнюю и достаточно противоречивую историю, однако действующее современное законодательство в полной мере эту проблему не разрешает. Вопросы, рассматриваемые в современном правоприменении и научных исследованиях, в целом сводятся к следующему: какой сделкой является прощение долга – односторонней или многосторонней и, в случае признания многосторонней сделкой, является ли прощение долга разновидностью договора дарения.

Разрешение указанной проблемы имеет важное практическое значение. От ответа на данные вопросы зависит, во-первых, должно ли прощение долга быть основано на соглашении сторон и, во-вторых, распространяются ли на прощение долга (помимо ограничения, установленного в самой ст. 415 ГК РФ) ограничения и запреты на дарение, указанные в ст. ст. 575, 576 ГК.

В отношениях между коммерческими организациями нередко практикуется прощение долга, в особенности частичное. Если бы во всех случаях прощение долга являлось одновременно и договором дарения, такие сделки следовало бы считать недействительными, поскольку ст. 575 ГК запрещает дарение в отношениях между коммерческими организациями, и сумма «прощенного» долга для коммерческих организаций была бы ограничена пятикратным минимальным размером оплаты труда. В пользу признания прощения долга дарением высказываются многие авторы. В частности, Е. А. Суханов указывает на то, что «…речь идет о разновидности дарения, требующего, следовательно, согласия должника, поэтому к прощению долга применимы правила о договоре дарения, в том числе о запрете и ограничении возможностей дарения (ст. 575, 576 ГК)». Такого же мнения придерживаются М. И. Брагинский и И. В. Елисеев. В частности, И. В. Елисеев пишет: «Освобождение от обязанности перед дарителем называется прощением долга. Буквальное толкование ст. 415 ГК приводит к выводу о том, что прощение долга является односторонней сделкой…. такой вывод некорректен, поскольку в силу ст. 572 ГК прощение долга всегда является договором дарения и поэтому требует согласия должника». М. Масевич отмечает, что прощение долга в соответствии со ст. 415 ГК относится к односторонним сделкам и этим признаком отличается от дарения, которое является двусторонней сделкой. Аналогичного мнения придерживается Е. В. Кабатова.

Существует и третья точка зрения, которой придерживаются В. В. Витрянский и А. М. Эрделевский. Ее суть заключается в том, что прощение долга только при определенных условиях может являться разновидностью дарения. Так, В. В. Витрянский подчеркивает, что прощение долга, будучи основанием прекращения обязательства, именно в этом качестве «используется в имущественном обороте, участники которого нередко путем прощения долга прекращают взаимные обязательства… Признание всякого прощения долга договором дарения способно дестабилизировать имущественный оборот и повлечь за собой иные серьезные негативные последствия». А. М. Эрделевский на основании анализа законодательства и моделирования различных ситуаций приходит к выводу, что прощение долга, являясь двусторонней сделкой, далеко не всегда становится дарением. Прощение долга тогда и только тогда может быть квалифицировано как дарение, если воля кредитора была направлена «на сохранение имущественной массы должника путем безвозмездного освобождения от имущественной обязанности перед собой» и только в этом случае дарение подвержено ограничениям. В противном случае прощение долга разновидностью дарения не является. К аналогичному выводу приходит и В. В. Витрянский, отмечая, что прощение долга может быть квалифицировано как договор дарения, «когда положительно решен вопрос о безвозмездности… действий кредитора по освобождению должника от возложенных на него обязательств и при явном намерении кредитора одарить должника… здесь… необходимо исходить из презумпции возмездности прощения долга».

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод о том, что вопрос, является ли прощение долга договором дарения, до сих пор остается открытым, так как разные ученые высказывают различные мнения относительно этого вопроса. Ряд ученых считают, что прощение долга относится к договорам дарения, потому что у них общая суть, другие высказывают мнение о том, что он таковым не является. Еще одна группа исследователей считают, что прощение долга является договором дарения только в определенных случаях. Мы придерживаемся третьей точки зрения, так как пришли к выводу о том, что в некоторых случаях прощение долга может рассматриваться как договор дарения, но не всегда. Есть определенные моменты, в которых можно заметить их различие. Поэтому, думается, более обоснованна позиция тех, кто считает, что на данном этапе развития гражданского права прощение долга будет являться договором дарения только в определенных случаях.