Мозаики в церкви Сан-Витале в Равенне, VI в.

Церковь была заложена при епископе Экклесии (526 г.), декорация ее закончена в 545 г., освящена — в 547 г. Церковь относится к постройкам центрического типа и представляет собой восьмиугольный мартирий. В конхе апсиды — Спас Эммануил, восседающий на мандорле небесного цвета. Христос протягивает мученический венец св. Виталию, которого представляет ангел.

Мозаика конхи апсиды (Спас Эммануил) церкви Сан-Витале в Равенне. 526-547

С другой стороны ангел подводит к Спасителю патрона — строителя церкви св. Экклесия. Из-под ног Спасителя вытекают четыре евангельские реки. Ангелы и святые расположены по сторонам Христа симметрично: св. Виталий принимает от Господа дар, св. Экклесий сам преподносит Христу модель храма.

Святые словно не видят друг друга. Некая незримая пелена обволакивает и разобщает их. Они жили в разное время, никогда не встречались друг с другом, но вместе предстали перед Царем Небесным. Время разделило их, а вечность — объединила.

Ангелы,несущие хризмы.

4 евангелиста: Марк, Лука, Матфей, Иоанн

Моисей, получающий законы (скрижали) Троица

Символически тема жертвы на всех уровнях соотнесена с жертвой Христа, начиная от ветхозаветных ее прообразов и заканчивая темой принесения даров реальными светскими и церковными властителями — Экклесием, Максимианом (епископом Равенны), Юстинианом и его супругой. Не случайно в куполе церкви изображен главный христианский жертвенный символ — Агнец, венчающий мироздание. Медальон с Агнцем поддерживают четыре ангела — символы четырех сторон света — в окружении райских дерев и растений, птиц и животных.

Мозаика купола церкви Сан-Витале в Равенне. 526-547.

В апсиде церкви изображены две процессии, приносящие дары храму. Одну из них возглавляет император Юстиниан, в прошлом бедный иллирийский крестьянин, благодаря удаче и решительности вознесшийся к высотам императорского сана и явивший в редком сочетании властолюбие и аскетизм, великодушие и коварство.

Император Юстиниан

Юстиниан предоставил византийской церкви новые экономические и юридические льготы, даровал ей земли и имущество. По его словам, «источником всех богатств церквей является щедрость императора». Поэтому в равеннской мозаике императорская чета представлена как дарители (донаторы) — оба супруга держат в руках жертвенные литургические сосуды. Акт принесения «жертвы» земными правителями тесно перекликается с темой чистой жертвы Христа. Дары Юстиниана и его жены становятся символом вечного донаторства византийских властителей христианской церкви.

Император Юстиниан со свитой. Мозаика апсиды церкви Сан-Витале в Равенне. Фрагмент. 526-547. Во главе другой процессии — супруга императора Юстиниана Феодора. Феодора, дочь циркового смотрителя, танцовщица и куртизанка, смелая и умная, своекорыстная и мстительная, энергичная и прекрасная — по праву считается самой знаменитой женщиной византийской истории. Императрица Феодора со свитой. Мозаика апсиды церкви Сан-Витале в Равенне. Фрагмент. 526-547

Мавзолей Галлы Плацидии в Равенне, V в.

Мавзолей Галлы Плацидии, по преданию, был построен как место погребения дочери императора Феодосия.

Святой Лаврентий. Мозаика южного люнета мавзолея Галлы Плацидии в Равенне. Около 440.

В северном нижнем люнете — Христос в образе Доброго пастыря взирает на посетителя со стены над входом. Овцы гуляют вокруг Него по зеленой траве, и Он ласково прикасается к подошедшей овечке. Одет Божественный пастух в золотые одежды и восседает на пригорке, как император на троне, твердо опираясь на крест. Крест здесь выступает атрибутом власти, наподобие императорского посоха; Христос утверждает его над миром в знак триумфального шествия христианства. Фигура Сына Божьего показана в сложном развороте: его ноги скрещены, рука тянется к овце, но голова обращена в другую сторону, и взгляд устремлен вдаль.

Христос Добрый пастырь. Мозаика северного люнета мавзолея Галлы Плацидии в Равенне. Около 440.

Характерной особенностью мозаик мавзолея Галлы является контраст двух люнетов. Сцена с Добрым пастырем исполнена в духе античной пасторали с намеренной умилительностью образов. Розовато-зеленая гамма, тонкие переходы цвета, использование полутонов в передаче плоти демонстрируют немеркнущее очарование античности. Сцена с образом св. Лаврентия демонстрирует рождение нового художественного языка. Композиция ясна, отличается простой симметрией крупных форм. Изображение намеренно выведено на передний план. Начатки обратной перспективы (изображение решетки под сильно сокращающимся окном) создают иллюзию «опрокидывающегося» на зрителя пространства. Композиция строится не центрично и пирамидально (по примеру «Доброго пастыря»), а перекрестно, по диагоналям. Фигура св. Лаврентия запечатлена в движении. Ломкие контуры складок его одежды не падают, а взлетают и перекрещиваются в прихотливом ритме. В лице святого нет и следа мягкой красоты и психологической нейтральности пасторали. В нем остро и властно проявляется духовное начало, экстатическая озаренность мученика за веру.

\