С.А. ГОРЯЙНОВ

КУРС ЛЕКЦИЙ

Т Е О Р И Я

Н А У К И

САМАРА

Глава 1 социокультурные основы науки

§1 Происхождение науки

Задача науки – поиск устойчивых закономерностей окружаю­щего мира, выражение их в виде законов. Как не странно, в данном случае наука не противопоставляет себя тра­диции, а вместо до­вольно неустойчивой формы традиции создает подобие ин­стинкта, который дает четкие и беспрекослов­ные правила поведения в определенном диапазоне заданных со­бытий. Потому идеология механицизма так свойственна науке, именно также механически действуют и низшие животные. Созданные на базе науки искусственные объекты, по крайней мере, до нашего времени, представляют конструк­ции, действую­щие по этому принципу ме­ханического или инстинктивного действия. Природа же, как мы видим, действует не­сколько иными путями и создает конструкции иного типа, кон­фигурации и принципов действия. Наиболее яркий пример этому идет на сопоставле­нии, к примеру, с ЭВМ. ЭВМ отличается от мозга, как по используемым материалам, так и по принципам дейст­вия. Потому разум, как идеология науки, есть, по сути, переход­ный этап именно от тра­диции к более низшей форме – инстинкту. Здесь действует механизм упрощения.

Расширение области влияния науки в ментальной области неоспоримо. Как бы не ут­верждали многие в наше время, как бы не появлялись разного рода рецидивы идей воз­ро­ждения прежних парадигм мировоззрения в виде призывов возро­ждения религии, создания не­оязыческих систем мировоззрения имеют патологический характер и поро­ждены такими же па­тологическими отклонениями от общего стратегического пути «сциентизации» культуры чело­вечества, или же порождаются ре­альными сложностями и противоречиями при движении по этому пути.

Тяжело найти адекватное определение науки, правильно писал известный ис­торик науки Дж. Бернал: «Наука так стара, на протяжении своей истории она претерпевала столько изменений, и каждое ее положение настолько связано с другими аспектами че­ловеческой дея­тельности, что любая попытка дать определение науки, а таких имеется немало, может выразить более или менее точно лишь одни из аспектов, и часто второстепенный, существо­вавший в какой-либо период её развития» (Бернал Дж. Наука в истории общества. М.,1956. С.17). Хотя научное знание ведут со времен античной культуры, но разные формы научной деятельности присутство­вали на протяжении всей истории че­ло­вечества. Преднаучное знание сопоставимо с на­учным знанием. В противном случае невозможно объяснить, - как фундаментальные ос­новы человеческой культуры были за­ложены в период полного господства мифологи­ческого мировоззре­ния. А это создание и совершенствование языка, создание основопо­лагающих априорных категорий и форм восприятия мира, это достижения в области генной ин­женерии – до­местикация растений была проведена именно первобытным че­ловеком, это и открытие всех исходных типов простейших механиз­мов. Нет ни одной области современного знания, которое не имеет аналога в ментальных формах первобытного человека, нет ни одной области технической и иной деятельности чело­века, которая не имеет архетипа в пер­вобытной деятельности человека. Наука сформировалась на базе первобытной ма­гии, которая строила свои конструкции знания на мистическом мировоззрении. Здесь можно согласиться с мне­нием известного иссле­дователя античной философии К. Йоля: «…в целом познание природы есть изобилие понятий, взятых из мистики или, точнее, общ­ности с ней: мир как един­ство и бесконечность, мир как единство множественности (разнооб­разия), как гармоническая система, мир как по­рядок, законность и необходи­мость, мир как развертывание силы и жизни и в противоположность этому как материя и элементы, в целом как объект в противопо­ложность субъекту, мир как изменение и круговорот, как каузальная последователь­ность, как развитие..» (Joel K. Der Ursprung der Naturphilosophie aus dem Geiste der Mystik Jena, 1926. S.125-126)

Потому, в данном случае, нельзя согласиться с В. Виндельбандом, который писал: «Человеку, свыкнувшемуся с условиями современной культуры и знакомому с ценностью, приписываемой во всех случаях зна­нию и покоящемуся на нем умению, быть может, трудно составить представление о том, как это положение науки в жизни было достигнуто и завоевано. И все же такое значение знания в социальном укладе жизни отнюдь не есть нечто само собою разумеющееся. Мы не обнаруживаем его при простых и первобытных формах человеческого существования, когда физическая сила и преимуще­ства воли играют ре­шающую роль» (Виндельбанд В. Избранное: Дух и ис­тория. М., Юрист, 1995. С.364). Это неверно. Более того, как правильно подчеркивал известный ис­торик науки Майкл Полани: «Наука в большей степени опирается на зна­чимость своего предмета, установившуюся еще в донауч­ный период. Ни зоологи не от­крыли существования животных, ни ботаники – растений: научная же ценность зоологии и бо­таники есть лишь продолже­ние донаучного интереса чело­века к животным и растениям» (Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М.,1985. С.203).

Нельзя определить начало науки каким-то определенным временем. Как правильно пи­шет известный современный исследователь научного знания В.В. Ильин: «Вызрева­ние науки в культуре – многоплановый, развернутый в историю процесс, который предстает в виде серии революций, вызвавших глубокие преобразования интеллекта и обусловивших формирование конгениальных типов научных знаний, отвечающих ча­стным и общим критериям научности» (Ильин В.В. Критерии научности знания. М., Высшая школа, 1989. С.3-4)

Превалирование религиозного и магического сознания в первобытных обществах во­обще слишком преувеличивается. Вот что писал известный антрополог Б. Малинов­ский: «В каждом первобытном коллективе, где побывали заслуживающие доверия и компетентные исследователи, были обнаружены две четко различимые сферы – сакрального и профанного, иными словами, сфера магии и религии и сфера науки.

С одной стороны, эти традиционные действия и обряды, которые туземцы считают са­краль­ными, выполняют с благоговением и трепетом, окружают запретами и особыми правилами по­ведения. Такие действия и обряды всегда связаны с верованиями в сверхъестественные силы, особенно в магические силы, или с представлениями о сущ­ностях высшего порядка, духах, призраках, умер­ших предках или о богах. С другой стороны, даже мимолетное размышление делает очевидным тот факт, что ни искусство, ни ремесло, сколь бы примитивными они ни были, ни организованные формы охоты рыбной ловли, земледелия или собирательства не могли существовать без внима­тель­ного наблюдения за природными процессами и без твердой уверенности в их регулярности, без способностей к размышлениям и без веры в силу разума, т.е. без за­чатков науки» (Малиновский Б. Магия, наука и религия \\ Этнографическое обозрение. 1993 №6. С.103-104)

Более того, Б. Малиновский подчеркивал следующий момент, который подкрепляет ут­верждение К. Йоля о магических истоках науки: «Магия не только воплощается че­ло­веком, но и человечна по своей на­правленности: магические действия, как правило, от­носятся к практической деятель­но­сти и со­стояниям человека – к охоте, рыбной ловле, земледелию, торговле, к любви, болезням и смерти. Объектом магии оказыва­ется не сама природа, а человеческое от­ношение к ней и чело­веческое действие с при­родными объек­тами» (Малиновский Б. Магия, наука и религия. \\ Маги­ческий кристалл М.,1992. С.88)

Первобытный человек – это не религиозный человек, это, прежде всего, че­ло­век прак­тический, человек, который познает, стремиться познать, он эксперимента­тор – эмпирик, который активно исследует окружающий мир и использует полученные зна­ния в свою пользу. Потому научная форма деятельности в тех или иных формах сопро­вож­дает всю историю культуры, и бессмысленно искать её начало. Оно совпадает с са­мим началом человеческой культуры. Можно лишь кон­статировать, что это науч­ное познание существовало на протяжении всей истории че­ловечества в тех или иных фор­мах.

Тем не менее, можно установить границы для существования тех или иных форм на­учного знания. Современная наука идет непосредственно от античной формы науки. Античная наука же возникла на базе перехода научного знания на иную методологиче­скую базу – методологическую базу философии, что привело к новой форме науки. Это не значит, что античная наука сделала множество новых открытий, большинство их было известно египетским и вавилонским жрецам. Только именно в изменении исходной парадигмы науки, которая раскрыла для неё новые горизонты для своего раз­вития, состоит качественное отличие античной науки от более древней формы научного знания.

Как писал Ж. Деррида: «..осознать науку как традицию и культурную форму – значит осознать её интегральную историчность» ( Деррида Ж. Введение \\ Гуссерль Э. Начала геометрии. М.,1996 с.142)

2. ЦЕННОСТЬ И ПОЗНАНИЕ

Всякий артефакт культуры должен иметь ценность. Познание обладает ценностью, а потому устойчиво существует в культуре. В свое время Г. Риккерт утверждал, что по­нимание культурного артефакта возможно только путем «отнесения к ценности». Но «ценность» – это предельно общие основы культуры, предельно общая характеристика, которая не может быть основой для четкого понимания культурного явления. Более оп­ределенным является «отнесение к традиции». И это «отнесение к традиции-ценности» имеет идеологический характер, ибо идеалы той или иной традиции задают идеологию этого понимания. А потому вся­кое историографическое исследование, отрываясь от той или иной традиции, современной ему, имеет характер идеологии: оно отражает и пони­мает прошлое таким об­разом, с какой позиции и тради­ции это прошлое рассматрива­ется. Всякое понимание основывается на отнесении факта к точки зрения ка­кой-либо традиции. Эта традиция задает принцип селекции многообразия проявлений факта.

Известно, ставшее традиционным для англо - американской философии противопостав­ление Декарта и Ч. Пирса. Ч. Пирс подверг критике утверждение Декарта о беспредпо­сылочности познания, утверждая, что всякое познание не может быть бес­предпосылоч­ным, оно базируется на исходных верованиях и убеждениях…

3. ПРАГМАТИЗМ ПОЗНАНИЯ

Прагматисты утверждают, что истинно то, что реализуется в результате практиче­ской деятельности. Только та традиция мысли или та или иная форма жизнедеятельно­сти устойчива, если она обладает практической жиз­не­способностью. Действительно, само познание всегда ориентировано на достижение того или иного результата. Требуемый результат может быть различный, все зависит от того, для чего нужно по­знание того или иного явления. Сама цель познания влияет на форму знания и получаемый результат. Если мы хотим достигнуть обоснования той или иной идеологической концепции, то мы выявляем в реальности одни аспекты этой реальности; если мы хотим постигнуть красоту реальности, то она воспроизводится в художественной форме; если мы хотим достигнуть каких-то аспектов реальности, под­дающихся точной интерпретации, то мы выявляем в ней те стороны, которые поддаются этому.

Как подчеркивал, в частности А. Бергсон, наш интеллект постигает предмет только в тех формах, которые пригодны далее в практической деятельности.