3.2 Черты сатирического в романе в. Пелевина «s.N.U.F.F.»

Как и в повести Щедрина «История одного города», в романе «S.n.u.f.f.» можно наблюдать признаки сатиры. Как и М.Е. Салтыков-Щедрин, так и В.О. Пелевин при помощи сатиры обращают внимание на некие, современные им реалии, иногда в произведении изображая их при помощи гиперболы и гротеска. Для них является главным показать несовершенство современной им действительности. Как уже говорилось в предыдущей главе, Щедрин сатирически изображает как исторические моменты России, ее правителей и реформы, так и определенные социальные и политические явления в целом, присущие всему человечеству. В романе Виктора Пелевина «S.n.u.f.f.» читатель также узнает множество современных ему явлений политической и социальной жизни.

Уже самим названием Пелевин отправляет читателя к современной действительности. В некоторых статьях, посвященных произведению, встречается русскоязычный эквивалент слова Snuff («снафф») – Снафф.

В самом произведении автор неоднократно употребляет русскоязычный эквивалент.

Слово имеет признаки существительного: у него есть как единственное, так и множественное число «снафы». «Интересно, – подумал он (Грым), – почему нам не задают сочинений про снафы? Даже не пишем, что они показывают моральное банкротство разложившейся бизантийской верхушки. А могли бы… Наверно, из-за цензуры…» [42, с. 58]; по грамматическим признакам слово имеет признаки мужского рода, также изменяется по падежам.

Но при том, что слово «снафф» употребляется в произведении в русскоязычной форме, а также изменяется по правилам русского языка - ни в одном из толковых или орфографических словарей русского языка оно не было найдено.

Нам пришлось обратиться к первоформе слова в английском языке (Snuff), чтобы узнать какое значение оно имеет в современном мире. В новом большом англо-русском словаре под редакцией Ю.Д. Аперсяна, слово Snuff имеет значения: 1. нагар на свече; 2. никому не нужный остаток (чего-л.); 3. умереть или амер. сл. убить, прикончить; 4. нюхать табак. Также в новом большом англо-русском словаре даются еще несколько полезных для нас словарных статей: 1. порнографический фильм, кончающийся настоящим убийством одного из актёров; 2. фильм изображающий настоящее убийство с целью развлечь зрителя⁶⁵.

В самом произведении можно увидеть, что автор не употребляет данное слово в значениях нагара от свечи или нюхательного табака. Больше всего к данному слову подходят значения – 1. порнографический фильм, кончающийся настоящим убийством одного из актеров и 2. фильм изображающий настоящее убийство с целью развлечь зрителя.

Даже сам автор в тексте дает значение слову «Snuff» как порнографическому фильму: «Когда в воскресенье мы, свободные люди нового века, приходим в храм, чтобы посмотреть свежий снаф, мы каждый раз лицом к лицу сталкиваемся с бесконечным лицемерием, пропитавшим нашу мораль. Лицемерием объёмным, выпуклым и цветным.

Нет, наше подношение не лживо целиком. Мы, пилоты, чисты перед Маниту: со смертью в снафах все честно. Но любовь, которую мы предлагаем Его чистым лучам, насквозь фальшива. И когда Маниту покарает нас – а рано или поздно такое случится, – бенефициаров этого святотатства не спасут ни счета, ни сокровища.

Выглядит все вполне пристойно. Актеры не вызывают отвращения, их тела все еще красивы (хоть и несколько перезрелой лоснящейся красотой), движения тщательно продуманы, режиссура совершенна. Но хоть пластическая хирургия и достигла в наши дни небывалых высот, природу трудно обмануть.

С мужчинами это не так страшно. В конце концов, мужской пол достаточно безобразен по своей сути – вместо красоты у него, как говорится, тестостерон и деньги. Но актрисы …

Вы видите, например, сидящую на кровати девчушку с двумя пегими косичками и плюшевым зайкой в руках, и уже верите, что перед вами нежное утро юности - а потом на шее у этого выкроенного из собственных лоскутов существа вдруг мелькает еле заметная птеродактилья складка, вы мгновенно понимаете, что это старуха, и теплая волна внизу вашего живота сменяется дрожью омерзения, пронзающей все тело» [42, с. 42].

В романе смещены ценности бизантийцев, они приходят в храм Маниту Антихриста, чтобы посмотреть порно и фильмы о смерти. В противовес религиозным потребностям христиан и представителей других конфессий, которые приходят в храм для духовного окормления.

В представленном отрывке особенно заметно негодование автора по поводу искренности веры и любви, ценности морали (вероятно, христианской, хотя автор не называет ее впрямую).

Описание актрисы передергивает автора волной брезгливости – нежная юная красавица оказывается старухой, полностью перекроенной под скальпелем пластического хирурга, что относит читателя к реалиям современного бомонда. Современные глянцевые журналы, газеты с «желтым» содержанием наперебой рассказывают новости о «подтяжках» и других косметических процедурах российских и мировых звезд. Рынок красоты и здоровья очень активно пропагандирует образ гламурных красавиц и красавцев.

Автор, говоря о значении СМИ в жизни обоих миров, доводит его до абсурда: ведь Бизантиум развязывает войны с орками лишь для того, чтобы правдиво снять очередной снаф и развлечь людей верхнего мира, пришедших в храм.

Автор, хотя и от лица своего героя Карпова, в самом начале произведения пишет: «В своём рассказе я часто сбиваюсь на настоящее время» [42, с. 4], и это не удивительно, потому что всё, что изображено в романе, это и есть настоящее время «орско-человеческой» цивилизации, героями которой являемся и мы, читатели этого повествования. «Суть происходящего требует частой ротации бирок и ярлыков», – сказано несколькими страницами ниже – и это закономерность нашего времени, сегодняшней «политкорректности», не позволяющей называть вещи своими именами. Аллегорически автор говорит о сегодняшнем времени - «герой нашего времени – это вертухай с хатой в Лондоне» [42, с. 60]. Читателю понятно, что с середины 2000-х годов Лондон стал специфической столицей для российских миллиардеров – российского каганата.

В. Пелевин иронизирует над тем, что большинство орков мечтают попасть в верхнюю зону. Для них она – недостижимый рай. Орки мечтают выбраться из Оркландии с её грязью и обширным болотом – Болотом Памяти, превращённом в кладбище, в офшар Биг Биз, царство полной автоматики, красоты, чистоты, – почти неземной рай. Там есть район Лондон, куда стремятся уехать разбогатевшие оркские вертухаи – глобальные урки (с уголовного жаргона); они собираются в безумно дорогом и пошлом оркском ресторане «VERTU HIGH» (в пер. с англ.vertu – художественный вкус, high – высокий), поражающем смесью безвкусицы и помпезности. Пелевин не удерживается от саркастической усмешки: «Первую половину жизни глобальные урки борются друг с другом за право уехать из Уркаины в Лондон, а вторую половину сидят в Лондоне и смотрят телевидение Уркаины» [42, с. 280]. Ностальгия! В Биг Бизе такое телевидение не показывают.

Пелевин делает пародию на российскую ментальность и отношение к власти. Дамилола размышляет о нетерпилах в Уркаине: «Они думают, у них все плохо, потому что у власти Рван Контекс.

Эх, бедняги вы, бедняги. Совсем наоборот — это Рван Контекс у власти, потому что у вас все плохо. А плохо потому, что так было вчера и позавчера, а после понедельника и вторника всегда бывает среда той же недели. Ну ликвидируете вы своего уркагана (вместе с остатками сытой жизни, ибо революции стоят дорого), и что? Не нравится слово «Контекс», так будет у вас какой-нибудь другой Дран Латекс. Какая разница? Вы-то будете те же самые… И потом, вы не в пустоте живете, а под нами. Обязательно начнется межкультурный диалог. А наши сомелье в таких случаях за словом в карман не лезут. Они туда лезут за стволом» [42, с.290]. В этом отрывке можно наблюдать извечную надежду россиян на «царя-батюшку» или барина – «Вот барин приедет – барин нас рассудит …» (Н. Некрасов).

М.Е. Салтыков-Щедрин и В.О. Пелевин дали определение жанрам своих произведений, которые не соответствуют действительности. М.Е. Салтыков-Щедрин в «История одного города» именует жанр: «по подлинным документам». Но архивным сборником документов «Историю одного города» назвать нельзя. Пелевин именует жанр «S.n.u.f.f.» как: Роман-утøпiя о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах лётного мастерства! Но как мы уже доказали во второй главе, жанр, данный автором, не соответствует реальному жанру.

Как мы уже упоминали, в предыдущем параграфе в сатирическом мире Щедрина существует особое художественное пространство. Автор не конкретизирует какой-нибудь определенный город. В образе города Глупова своеобразно совмещаются черты не только различных уездных и губернских городов, но и столицы, и всего государства, всей страны в целом.

Пелевин также уходит от какой-либо конкретики. Как Уркаина, так Бизантиум - это пародия не на какой-либо определенный город или государств, а скорее на современное человечество в целом.

Бизантиум на протяжении всего произведения вмешивается во внутреннюю политику Уркаины. Почти каждый год люди, работающие на интересы офшара, одним из которых и является главный герой и повествователь произведения Карпов, искусственно провоцируют различного рода революции и перевороты.

Это явная отсылка читателя к искусственно спровоцированным разного рода «цветным» революциям («Оранжевая» революция, революция «Роз» и революция «Тюльпанов») в результате которых к власти приходит правительство, имеющее близкие отношения с правительством Соединенных Штатов Америки. В таком случае Уркаина – это государство, представляющее не конкретное государство, а скорее что-то общее, взятое из всех стран СНГ.

Также нельзя говорить и о Бизантиуме, как о представителе в романе Соединенных Штатов. В образе Бизантиуиа также присутствуют и отсылки к европейским государствам, в частности к Англии: «Кроме того, Хазм утверждал, что экономическое соревнование Уркаины с Бизантиумом бессмысленно, так как офшар и нижние территории являются одной культурно-экономической системой, своего рода «метроколонией». Его слова, что истинной столицей Уркаины является Лондон (сектор Биг Биза, где издавна приобретают летаемость богатейшие оркские вертухаи), вызвали всеобщее возмущение» [42, с. 54]. В слове «Биг Биз» угадывается название «Биг-Бен» самого большого из шести колоколов Вестминстерского дворца в Лондоне.

Бесконечные войны Бизантиума с Уркаиной не имеют названий, им присваиваются номера - № 218, 219, они ежегодно планируются, так как Маниту «требует крови» [42, с. 80].

Беспрерывные серии театрализованных войн организованы с единственной целью – пощекотать нервы. Но ведь «орки», жители нижнего мира в них гибнут вполне реально, хотя свою смерть воспринимают как животные – с равнодушием, они знают, что их снимают на маниту.

Часто в романе можно наблюдать выпячивание роли СМИ. Автор показывает всемогущество СМИ в современную эпоху. Жизнь и смерть орков для «людей» – не более чем зрелище гладиаторских боёв.

Однако нельзя говорить о том, что произведения Щедрина и Пелевина тождественны. В книге Щедрина нет последовательно развивающегося сюжета, тогда, как у Пелевина сюжетная линия главных героев выходит на передний план.

Также Пелевин, в отличии от Щедрина конкретизирует предмет своей сатиры. Если у Щедрина это больше пороки человека, то у Пелевина это многие реалии современной действительности.

К примеру, один из главных героев Грым, заданное ему на дом задание, списывает из бумажного издания «Свободной Энциклопедии», изданной при Просре Ликвиде. Это прямая отсылка читателя к современному сайту «Википедия». На логотипе, которого, под названием написано «свободная энциклопедия».

Также можно вспомнить о Резерве Маниту, которые ввели специальный закон о «высказываниях, сеющих ненависть» под который попадает любое упоминание этой организации. Является отсылкой к современной статье 282.2. УК РФ «Организация деятельности экстремистской организации».

Царство Маниту – это искусственный мир офшара. Божество Маниту триедино, оно олицетворяет дух “Manitou”, “monitor” - то есть «осенённый Маниту» и “money” – деньги на церковно-английском языке: «...всё есть Маниту – и Бог, и кесарь, и то, что принадлежит им или вам. А раз Маниту во всём, то пусть три самых важных вещи носят его имя. Земной образ Великого Духа, панель личной информации и универсальная мера ценности». Здесь звучит сарказм Пелевина: «Священники говорят, одно из доказательств бытия Маниту в том, что эти слова сами сложились в языке похожими друг на друга...» [42, с. 168].

Также камера главного героя Карпова по описанию напоминает современные беспилотные разведчики, стоящие на вооружении многих западно-европейских государств: «Моя камера - «Hennelore-25» с полным оптическим камуфляжем, находящаяся в моей личной собственности, что позволяет мне заключать контракты на гораздо более выгодных условиях, чем это могут делать безлошадные господа»; «По внешнему виду это рыбообразный снаряд с оптикой на носу и несколькими рулями-стабилизаторами, торчащими в разных плоскостях. Некоторые находят в «Хеннелоре» сходство с обтекаемыми гоночными мотоциклами древних эпох. Из-за камуфляжных маниту, покрывающих ее поверхность, она имеет матово-черный цвет. Если поставить ее вертикально, я буду ниже на две головы.

«Хеннелора» способна перемещаться в воздухе с невероятным проворством. Она может подолгу кружить вокруг цели, выбирая лучший угол атаки или съемки. Она делает это тихо, так что услышать ее можно только когда она подлетит вплотную. А увидеть ее при включенном камуфляже практически нельзя. Ее микрофоны могут различить и записать разговор за закрытой дверью, гипероптика позволяет видеть сквозь стену силуэты людей. Она идеальна для слежки, атаки на бреющем полете — ну и, конечно, для съемок» [42, с. 6].

Эпизоды войны в романе в использованием камеры – явная пародия на войну в Ливии, которая велась с помощью беспилотников, управляемых по «маниту» – мониторам.

Одна из сквозных тем в романах В. Пелевина – это вопрос о том, что власть постепенно становится театром, буффонадой, клоунадой, вообще как бы несуществующим явлением рекламы.

В название политических устройств двух миров – «либеративная демократура» в Бизантиуме и «диктатория» – в Уркаине угадываются названия политических режимов «либеральная демократия» и «диктатура».

Пелевин как через «увеличительное стекло» (по выражению В.В. Маяковского) рисует «достижения» либеральной демократии и западно-европейской цивилизации. Высокотехнологичные изобретения и новации заменяют жителям Бизантиума настоящий мир, даря им иллюзию реальности. Такова иллюзия окружающей природы, Лондона, о котором мечтают орки, Нью-Йорка, Венеции и так далее. Лондон и другие города мира оказываются картинкой за окном, хотя и выполненной очень искусно. Мечты орков, попавших в Бизантиум, разбиваются об условность Биг Биза.

Острой сатирой на современную действительность является также, так называемая «толерантность» в Биг Бизе к ориентации сексуальных меньшинств. Роман написан пупарасом Дамилолой Карповым (от древнелатинского poupa - кукла). Пупарасы веками боролись за свои права за политкорректный термин gloomy-gay. Резиновая кукла в офшарах называется сура (сокращение от английского «surrogate wife» – суррогатная женщина).

И сама сура также находит отражение в современной действительности. На выставке Adult Entertainment Expo в Лас-Вегасе была представлена новейшая модель женщины-робота, получивший имя Рокси (Roxxxy), предназначенной в первую очередь для секса. «Она не пылесосит, и не готовит пищу, но может делать почти все остальное», - говорит ее создатель Дуглас Хайнс (Douglas Hines). Так в романе прототипом Роксе, стала одна из главных героинь – сура Кая.

Осмеянию автора подвержена прилюдная демонстрация представителями сексуальных меньшинств своих пристрастий. В романе Дамилола выводит на люди биокуклу Каю, Давид-Голиаф Арафат Цукербергер, самый богатый пупарас демонстрирует своего сура, «такого хищного большеголового ребенка в шипастом ошейнике». Здесь Пелевин проводит явную аналогию с либерализацией сексуальных нравов западноевропейского мира. В современном обществе сексуальные меньшинства активно борются за свои права, объединяясь в партии, организации по защите своих прав. Известно, что в некоторых европейских странах педофилы стремятся легализовать сексуальные отношения с детьми, позиционируя себя как сексуальные меньшинства. Можно сказать, что В. Пелевин обращает внимание российской общественности на пороки, которые могут стать нормой поведения и в России.

Отрицая любые духовные ориентиры и ценности В. Пелевин создает пародию на сакральные тексты и на попытку философского осмысления мира вообще - философский трактат Бернара-Анри и Дао Песдын. Текст Бернара-Анри «Мертвые листья» набирается при помощи компьютерного доводчика, а оркский Дао Песдын является откровенной пародией на древнекитайские философские трактаты «Дао дэ цзин» и «Книгу перемен». В верхнем мире мысль, даже не ясно прописанную можно доработать с помощью компьютерного доводчика: «Стоило кое-как набить двумя пальцами мутный словесный зародыш, даже только начать это делать - и приложение немедленно выдавало в ответ несколько вариантов новорожденной мысли, уже сформулированной и румяной, завернутой в пеленки умных слов …» [42, с. 132]. Так, в романе В. Пелевина десакрализуется акт творчества, что характерно для постмодернистской литературы вообще, а процесс творения получает ироническое осмысление.

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать что в романе Виктора Пелевена «S.n.u.f.f.» присутствуют жанровые коды сатирического романа. Пелевин широко использует пародии, выносит явления жизни на общественный позор, осмеяние и осуждение. Так весь роман не является изображением далекого будущего, а отсылает читателя к современной действительности, обличая социальные, политические, культурные, экономические явления сегодняшней России и в целом мира.

В романе можно наблюдать сознательное заострение жизненных проблем, смелое нарушение пропорций в изображаемых явлениях, делая их выпуклыми. Например, стремление русских перебраться в экономически более развитые государства оказывается крахом мечты – все «красоты» западного мира – иллюзия.

Писатель делает пародию на российскую ментальность и отношение к власти.

Автор заостряет внимание на вмешательство цивилизованных государств в политику менее развитых стран (верхний мир управляет нижним).

Пелевин выпячивает проблему либерализации прав социальных меньшинств.

Автор, говоря о значении СМИ в жизни обоих миров, доводит его до абсурда: оказывается Бизантиум развязывает войны с орками лишь для того, чтобы правдиво снять очередной снаф и демонстрировать его затем в храмах, развлекая местную публику.

Весь роман является карикатурой на современные реалии жизни.

Таким образом, в романе «S.n.u.f.f.», как и в других произведениях В.О. Пелевина можно наблюдать сплетение разных жанров – антиутопии и сатирического романа.

Жанр, заявленный в заглавии романа как роман-утопия, не соответствует действительности, так как здесь отсутствует установка на создание идеальной модели мироздания, единомыслие героев, присутствует постоянное описание конфликтов.

В романе В. Пелевин использует жанровые шаблоны антиутопии: развенчание утопической модели, так как антиутопия отрицает возможность существования идеального общества. Кроме того, в романе присутствует критика существующего государственного строя; разделение антиутопии на два мира – «идеальный» и остальной. Социально-исторические приметы обществ узнаваемы и проецируются читателем на современные реалии российской и мировой действительности.

Однако, назвать роман антиутопическим не представляется возможным, так как в жанре утопия и антиутопия миры противопоставлены современной действительности. В утопии нет, а в антиутопии не является основополагающей роль сатиры над современными реалиями. Эти жанры являются идеалом или предостережением автора людям, живущим в современном ему мире. А в романе В.Пелевин часто отсылает читателя к современной действительности, более того он парадирует ее.

В романе «S.n.u.f.f.» В. Пелевиным можно наблюдать жанровые коды сатирического романа. Пелевин широко использует пародии, выносит явления жизни на общественный позор, осмеяние и осуждение. В романе можно наблюдать сознательное заострение жизненных проблем, смелое нарушение пропорций в изображаемых явлениях, делая их выпуклыми. Гротескно изображая некоторые явления современности, в частности роль СМИ в жизни общества, автор доводит ее да абсурда.

Весь роман является острой политической сатирой на современные реалии российской и мировой жизни.