3. Искусство Среднего царства (около 2100-1700 гг. До н. Э.)

Среднее царство - период, в течение которого Египет снова возвы­сился, выйдя победителем из долгих и тяжких испытаний, и последовало возрождение всех искусств на орошенных священными водами берегах нильской долины. Этот период был классической порой письменности и нового расцвета изящных искусств на основе созданного в Древнем цар­стве. Высшей точки этот расцвет достиг при 12-й династии.

Наиболее сохранившиеся памятники в этот период - гробницы. Усы­пальницами царей по-прежнему служат пирамидами, каковы, напри­мер, пирамиды Узертезена II в Иллагуне, Амен-эм-чета II в Гаваре и исследованные Морганом пирамиды в Дашуре, сложенные из черно­го кирпича и облицованные большими глыбами белого известняка. Применение в уменьшенном виде мотива пирамид видно в неболь­ших кирпичных пирамидах Абидоса, священного города мертвых Оси­риса, где в то время уже всякий состоятельный человек среднего со­словия сооружал себе гробницу или, по меньшей мере, ставил для себя надгробный камень. Как правило, воздвигнутые на квадратном фундаменте, с погребальной камерой, крытой фальшивым сводом, оштукатуренные и раскрашенные, эти пирамиды имеют иной вид, чем гладкие большие царские пирамиды. Но владетельные князья и члены высшего сословия предпочитали хорониться в пещерах, высеченных в скалах на родной стороне. Самые известные из таких могильных пещер находятся в Бени-Хасане, в Берше, и в Сиуте, в Среднем Егип­те. Вся могила выдолблена в скале. Обычно она состоит из портика, архитрав входа в который поддерживают столбы или колонны, из по­минального покоя, где иногда помещается ниша со статуей почивше­го, и из потайного склепа для саркофага, куда ведет шахтообразный ход. Для истории архитектуры имеют особенно важное значение пе­щерные усыпальницы Бени-Хасана, потому что на под­порах их портиков и поми­нальных покоев можно проследить дальнейшее раз­витие стиля египетских ка­менных построек. Прямые, четырехгранные колонны Древнего царства заменя­ются сначала 8-гранными (рис. 121, а), а потом - 16-гранными. Когда на 16 гранях вытесаны гладкие желоба (каннелюры), полу­чается так называемая протодорическая колонна (б). Круглый плинт (база) и квадратная плита покрыш­ки (абака) усиливают впе­чатление такой колонны, старательно высеченной из камня. Вместе с тем появляются уже составные колонны с капителями в виде нераск­рывшихся цветков лотоса (в). Их стержень выполнен из четырех вы­пуклых стеблей, перехваченных обручами вверху, где из них высту­пает капитель, которая состоит также из четырех нераспустившихся бутонов лотоса, сначала расходящихся врозь, а затем суживающихся. Круглая база и четырехугольная плита абаки, на которой покоится ар­хитрав, завершают колонну. Лотосовидные колонны с чашеобразны­ми капителями в Среднем царстве - большая редкость. Борхардт на­шел образец такой колонны в живописи одной из гробниц в Берше. Лилия, или капитель в виде распустившегося цветка, изображена на троне статуи Узертезена I, Берлинский музей. Колонны, составлен­ные из нескольких стеблей папируса, с капителями в виде нераскрыв­шихся цветков появляются в среднем периоде довольно часто. Самое полное их развитие представляют каменные колонны храма при пира­миде в Гаваре. Капители в виде распустившихся цветков папируса встречаются в Среднем царстве, кроме небольшой каменной колонны с отчетливым 3-гранным стержнем из Кагуна, главным образом в изоб­ражениях на стенах гробниц. Первый классический пример пальмо­видной колонны имеется в одной из гробниц в Берше. В развалинах храмов мы видели уже особого рода капитель, в которой с двух или четырех сторон изображена рельефом голова богини Гатор в огром­ном головном уборе и с острыми коровьими ушами.

Плоские изображения на стенах пещерных усыпальниц этого вре­мени знакомят нас с жизнью и искусством долины Нила. В Бени-Хаса-не мы встречаем уже не только раскрашенные рельефы, но и настоя­щие стенные картины, не фрески, но живопись a tempera в самом широком смысле, краски которой, разведенные гуммитраганантовой водой, накладывались при помощи камышового стебелька или волосяной кисти. Содержание этих картин вообще сходно с сюжетами гробничных изображений Древнего царства, но к ним кое-где примешиваются рисунки, прославляющие деяния умершего: изображаются походы, битвы, осады крепостей, вперемежку с идиллическими сценами быта поселян, охотников и рыболовов или с милыми эпизодами жизни и занятий художников. Язык этих изображений остается вообще тот же, что и в Древнем царстве, хотя человеческие фигуры становятся несколько более стройными и рослыми, а повествование нагляднее и живее, чем прежде; позы менее принужденны, и в единичных случаях, сквозь традиционную неподвижность египетского искусства, как бы проглядывает стремление к более правильному и свободному размещению фигур. Наконец, и сельскохозяйственные орудия начинают играть заметную роль. Изображения садов со странным смешением планов и вертикальных проекций часто взяты, по-видимому, независимо от сюжета. Пальмы, плодовые деревья, виноградные лозы, кипарисы изображаются отчетливо и естественно.

Чисто орнаментальные мотивы в Среднем царстве становятся так­же более разнообразны; четырехлистник, вероятно, бывший геомет­рическим прототипом цветочной розетты, появляется и в отдельнос­ти, и в сплетениях. Но наибольшее развитие в этом отношении достигнуто лишь в Новом царстве.

Наравне с гробницами Среднего царства развалины храмов имеют благодаря новейшим раскопкам право на более значительное место в истории египетского искусства, нежели то, которое отводилось им доныне. В новом здании храма, воздвигнутого Сезуртезеном III в Бубатисе на фундаменте храма Древнего царства, найдены кроме колонн с двумя обращенными в разные стороны головами Гатор также лотосовидные гранитные колонны, состоящие не только из четырех, как в Бени-Хасане, но и из восьми связанных вместе стеблей и стольких же цветочных чашек каждая. В Абидосском храме Осириса, возобновленном при Узертезене I, сохранились еще развалины двора с четырех-угольными колоннами и прислоненными к ним колоссальными фи­гурами красного гранита, из которых одна изоб­ражает самого царя (так называемая Осирисова колонна). Храм бога Ра в Гелиополе той же эпохи исчез с лица земли; но непоколебимо стоит еще один из гранитных обелисков, 20 метров высотой, воздвигнутых Узертезеном I перед входом в этот храм (рис. 122). Если не принимать в расчет малых надгробных обелис­ков Древнего царства (Берлинский музей), то можно сказать, что это самый древний из со­хранившихся обелисков, древнейший образец тех отдельно стоящих четырехугольных, квер­ху немного суживающихся и завершающихся небольшой пирамидой столбов-памятников, ко­торые, имея несомненно символическое значе­ние, принадлежат к самым характерным изоб­ретениям египетского искусства и составляли необходимую принадлежность египетских хра­мов. Сооружение легендарного здания Лабирин­та, прославленного греческими историками, от­носят также к той же эпохе и приурочивают к царствованию Аменхотепа Ш. По-видимому, это был храм-гробница с бесчисленными дворами и залами, не имевший себе подобного в отно­шении великолепия отделки. Геродот говорил: «Я видел это сам, и оно не поддается никакому описанию».

Из сохранившихся скульптурных произведений Среднего царства должны быть поставлены на первый план статуи фараонов, обычно иссекавшиеся из черного или серого гранита или из диорита. Из твер­дых каменных пород предпочитались в то время уже не светлые и ро­зовые, а темные. В статуях, как и в изображениях на плоскости, не заметно никакого успеха в отношении свободы мотивов движения, но, сообразно вкусу эпохи, является удлиненность пропорций. Плечи ста­новятся еще шире прежнего; сравнительно с перетянутым станом шея делается тоньше и вытягивается, ноги удлиняются, мускулы обрисо­вываются слабее. Черты лица, сохраняя портретное сходство, к кото­рому художники стремились и раньше, приближаются к одному, общеегипетскому идеалу красоты. Как бы то ни было, 12-я династия фараонов не отличалась красивой наружностью: выдающиеся скулы, покатый лоб, широкий рот придавали плоскому лицу тип вроде славянского, пожалуй, даже африканского, и бе­зобразили даже идеализированные головы царских статуй. Чтобы убедиться в этом, до­статочно взглянуть в Берлинском музее на колоссальную статую из черного гранита, изображающую Узертезена I и происходя­щую из абидосского храма, и на черную гра­нитную статую Нофрит, супруги Узертезена II, музей Гизы (рис. 123).

Со времени исследований Борхардта изображением фараона Среднего царства оказывается также колоссальный сфинкс в Гизе, считавшийся дотоле важнейшим про­изведением египетской скульптуры, создан­ным для того, чтобы служить образцом на вечные времена (рис. 124). На львином теле, долго остававшемся засыпанным по плечи в песке пустыни, потом отрытом и снова зане­сенном песком, возвышается на расстоянии 20 метров от основания каменная голова царя, высеченная из целой скалы и обращен­ная лицом к востоку, с широко открытыми глазами и с вечной улыбкой на устах. Худож­ники Аменемхета III вернулись к прежнему реализму; скульптурный тип династии этого фараона так точно воплотился в известных его головах, что долгое время считали статуи этого царя и львиного сфин­кса с одной и той же головой делом рук чужестранцев, вероятно гиксов, державших Египет под своим игом между средним и новым пери­одами Однако Голенищев доказал, что это головы Аменемхета III и что, как таковые, они должны считаться самыми типичными в ряду голов царей 12-й династии. Черный гранитный сфинкс с головой, осо­бенно низко выступающей из могучей львиной гривы, и обломок та­кой же царской статуи серого гранита находятся в музее Гизы; подоб­ные фигуры имеются и в других коллекциях. Зато в польщенной юношеской красе чисто египетского типа предстает перед нами обна­женная позолоченная, деревянная статуя царя Гора, привезенная в му­зей Гизы из Дашу рекой южной кирпичной пирамиды. В этой статуе выказалась вся лесть, с какой египетские художники сглаживали не­приятные черты физиономий в портретах (рис. 125). К тому же роду произведений принадлежит хорошенькая маленькая деревянная фи­

гура Метухотепа, Берлинский музей. Она лежала в гробу изображен­ного царя, на его мумии. Длинный плащ сделан из белого, а тело - из коричневого дерева. Волосы были окрашены в голубой цвет, а глаза -в натуральный. Далее надо упомянуть о вылощенных, улыбающихся, безжизненных колоссах 13-й династии, какова, например, находящая­ся в Луврском музее, в Париже, статуя из розового гранита, изобра­жающая царя Себекхотепа III сидящим на троне. Подобные произве­дения не имеют значения для изучающего историю развития египетского искусства и представляют лишь такие черты, которые были присущи ему во все времена.

Среди художественно-промышленных произведений Среднего царства заслуживают внимания изделия золотых дел мастеров, каков, например, роскошный убор принцессы Гатор-Сат (12-я династия), най­денный Морганом в северной Дашурской пирамиде. В особенности замечательны покрытые красной, светло-голубой и темно-голубой эмалью золотые нагрудные таблички в виде храмиков легкой конструкции, представляющие искусную сквозную работу в чистом и богатом геральдическом стиле. Они принадлежат музею Гизы (рис. 126). От того же вре­мени сохранились отдельные резные камни преиму­щественно в виде скарабеев (жуков). Эти камни вставлялись в кольца и служили печатями, подобно цилиндрам, употреблявшимся в Месопотамии уже при первых династиях египетской истории. Лувр владеет таким кольцом времен Аменемхета III; на вправленном в него сардониксе очень тонко выреза­ны глубоким рельефом с одной стороны сидящий владелец кольца, а с другой - царь, повергающий своего врага на землю.

Керамика. Гончары, давно использовавшие гончарный круг, по сравнению с древним периодом сделали значительные успехи. В особенности достойны внимания сосуды различной формы с 3 геометрическими орнаментами, начертанными белой краской на красном фоне или красно-бурой на желтом или белом. Фигуры животных и людей, здесь и там прерывающие узор, едва можно распознать. Видно, что горшечники не вели никаких сношений с бенихасанскими живописцами. Наряду с этими сосудами имеют свою цену глазурованные горшки (так называемый египетский фарфор) по большей части бирюзового или лазоревого цвета. Из глазурованной глины изготовлялись также фи­гуры животных. Одна из таких фигур, хранящаяся в музее Гизы, пред­ставляет голубого бегемота среди болотных растений, окрашенных в черный цвет.

Картины, изображающие выдувальщиков стекла в одной из гроб­ниц 12-й династии, доказывают, что стеклянное производство было в то время уже известно. Что касается столярных изделий, то должно заметить, что со времен 11-й династии начинают распространяться деревянные гробы и преимущественно внутренние оболочки мумий. Иногда они приспособляются к формам мумии так, что получается некоторое подобие человека, а иногда воспроизводят на своей крыш­ке всю фигуру покойника, тщательно выполненную и роскошно иллю­минированную разными красками. В таком же изобилии, как подоб­ные гробы и оболочки мумий, в музеях имеются так называемые канопы - большие вазы для внутренностей покойников, с крышками,

изображающими головы коршунов, павианов, шакалов и человечес­кие - символы охранителей умерших. В Среднем царстве канопы из­готовлялись по большей части из алебастра.

С. 193-217