3.1.Греческая школа

Милле был первым исследователем, обратившим внимание на особую греческую школу византийского зодчества. В его книге нет прямого определения ее особенностей. Он только справедливо указывает на то, что в Греции совмещались черты, характерные для константинопольской и для восточной школ византийской архитектуры. Однако произведения греческой школы средневизантийской архитектуры отличаются довольно единым и самостоятельным характером, несмотря на многочисленные отклонения, типичные для той или иной части Греции этого периода.

В Мистре (рис. 80 и 81) до нас дошло довольно много византийских построек. По ним можно себе представить в общих чертах характер города в целом. Правда, развалины Мистры, в особенности жилые дома, еще очень мало изучены. Далеко не всегда можно отличить средневизантийские здания Мистры от поздневизантийских. Тем не менее уже сейчас можно составить себе некоторое представление об этом выдающемся византийском городе. Однако вряд ли было бы правильным считать Мистру типичным примером византийского города вообще. По-видимому, это только характерный пример средне- и поздневизантийского города в Греции. Мистра — довольно большой город, расположенный на крутом склоне высокого холма. Характерны не только городские укрепления, опоясывающие город, но и до­полнительные укрепления отдельных комплексов внутри города, например, дворцов и монастырей. Даже отдельные дома в некоторых случаях укреплялись. Все это свидетельствует о неспокойных временах. Город постоянно находился под угрозой вражеского нашествия, возраставшей с каждым десятилетием. В особенности монастыри выглядели как маленькие самостоятельные городки внутри города. Система улиц Мистры характеризуется нерегулярностью и живописностью, возникшей в результате стихийной застройки городских кварталов. Жилые дома как бы прилепились к склонам холмов. Улочки — кривые и узкие. Самые дома очень скромны как по размерам, так и по архитектурным деталям. Это в основном постройки утилитарного назначения, над которыми господствуют общественные здания, в первую очередь церкви. Дворцы знати по своей величине и архитектуре занимают только второе место после культовых построек и приближаются больше к жилым домам среднего достатка. Современное состояние развалин и степень их изученности не поз­воляют сказать, имелись ли в жилых домах и дворцах помещения, перекрытые куполами. Для эпохи феодализма особенно характерно образование относительно небольших укрепленных комплексов, принадлежавших крупным земельным собственникам. Запершись в них, последние могли держать в повиновении окружающее население подвластных им деревень. До нас не дошли подобные архитектурные комплексы византийских светских феодалов. Мы знаем только ансамбли монастырей, которые играли очень большую роль в жизни страны в средневизантийское время. Типичным примером является ансамбль монастыря Дафни в Аттике, недалеко от Афин. Весь комплекс окру жен стенами с башнями. В центре изолированно стоит главное культовое здание — собор. Рядом с ним, тоже изолированно, находится довольно большая трапезная монахов. Она вдвое меньше собора и расположена параллельно его северной стороне. Вплотную к стенам примыкают кельи монахов. Они представляют собой небольшие квадратные комнаты, двери которых выходят в большинстве случаев внутрь галереи на столбах, открывающейся на среднюю незастроенную часть монастырского ансамбля. Последняя является как бы большим двором, в котором находятся собор и трапезная. Центральный монастырский двор впоследствии обычно застраивался дополнительными кельями монахов и разными хозяйственными постройками. Все они располагались чаще всего асимметрично. По мере роста монастыря образовалось нечто подобное небольшому городу. В монастырях на территории Балкан­ского полуострова сохранилось большое количество утилитарных построек, значение которых для истории византийской архитектуры очень велико. Это прачечные, бани, кухни, больницы, странноприимные дома, лодочные пристани, источники, бассейны и т. п. Нет сомнения, что они сложились как архитектурные типы очень рано, в ранневизантийский период, а некоторые из них — еще в позднеримское время. Их связь с народной архитектурой, в частности с народным жилищем, совершенно очевидна. Особенно характерны здания, в которых в том или ином варианте имеется купол на квадратном основании. Все эти утилитарные постройки очень похожи на византийские церкви. Это свидетельствует о том, что истоки архитектуры византийских культовых зданий коренятся в утилитарных сооружениях, народном зодчестве и жилых постройках. Очень многие греческие средневизантийские крестовокупольные здания трехнефного варианта и простой разновидности имеют в качестве подкупольных опор колонны. Вследствие этого различные части интерьера сливаются воедино. Интерьеры константинопольских построек даже с колоннами под куполом имели более расчлененный характер благодаря пятинефной системе. Выдающимся представителем греческих крестовокупольных построек является малая церковь монастыря Луки в Фокиде (рис. 90 и 92), построенная в первой половине XI в. Диаметр купола почти равен концам креста. Вследствие этого меньше выделена подкупольная часть, и колонны слабо расчленяют интерьер. Угловые помещения перекрыты динамическими крестовыми сводами, очень распространенными в средневизантийское время. Стены глухие, оконные проемы невелики. Хорошо сохранилась алтарная преграда, состоящая из колонн, между которыми помещено очень немного икон. Она расположена только между торцами стен, отделяющих друг от друга алтарные помещения.

Своеобразную особенность греческой школы средневизантийской архитектуры составляет довольно широкое распространение особого типа церкви, где купол опирается на восемь опор и переход от квадратного плана центральной части к окружности купольного кольца достигается при помощи тромпов. Наиболее знаменитыми примерами подобных зданий являются соборы монастырей Луки в Фокиде и Дафни. Очень типично для развития средневизантийской архитектуры Греции, что в последующих постройках внутренний обход исчезает. Центральную купольную часть ограничивают стенами. Этот процесс объясняется тем, что театрализованный культ сменяется более простой схемой богослужения, при которой обращение к алтарю и взаимоотношение интерьера с алтарем становятся преобладающими. Не следует думать, что при этом совершенно отпали элементы театральности. Даже в современном православном богослужении они сохранились в большом количестве. Однако культ упростился. Амвон остался в виде небольшой кафедры перед алтарем или просто в виде полукруглого выступа солеи. Когда священник выходил из алтаря на амвон, присутствующие расступались, окружая его. Отношение к происходившему на амвоне стало второстепенным и не вызывало соответствующего расчленения интерьера. Тем не менее был сохранен купол и сохранился вносимый им в здание элемент центричности. Это свидетельствует о том, что связи с Константинополем и в дальнейшем не нарушались. В тех случаях, когда внутренний обход превращался в разобщенные друг от друга небольшие помещения, отделенные от главной части здания стенами, эти помещения служили интимными молельнями, о чем свидетельствуют часто устраиваемые в их восточных частях алтарные апсиды. Иногда они играли роль подсобных складочных или хозяйственных помещений. В некоторых случаях в них устраивали гробницы для привилегированных.

Перечисленные постройки средневизантийской архитектуры в Греции отличаются в отношении кладки стен как от зданий Константинополя, так и от построек восточной школы византийского зодчества. Как и во многих других местах Византийской империи, греческие архитекторы выработали своего рода синтетическую кладку из чередующихся рядов камня и кирпича, соединив воедино константинопольскую кирпичную кладку и восточновизантийскую кладку из тесаного камня. Однако это соединение носит в Греции особый характер, позволяющий с первого взгляда отличить греческую постройку. Так, например, цокольная часть церкви Луки в Фокиде выложена из одного тесаного камня. Выше кладка представляет собой чередование одного ряда тесаного камня и двух рядов кирпича, отделенных друг от друга швами, толщина которых равна толщине кирпичных плиток. Однако некоторые части здания состоят из одного кирпича, другие — из одного камня. Например, столбы между нижними окнами средней апсиды — чисто кирпичные, а столбы между окнами восточной стены по сторонам средней апсиды сложены из одного камня. Для греческих построек этого периода осо­бенно характерно разделение камней одно­го и того же ряда вертикально поставлен­ными плитками кирпича. Вследствие этого блоки тесаного камня оказываются обрамленными кирпичом. Арки обычно выложены из одного кирпича.

Типична для Греции тенденция выкладывать при помощи самого строительного материала известный узор на поверхности стены — сперва очень сдержанный и скром­ный, потом все более и более усложняющийся. Так, например, кирпичная арка об­рамлена полуциркульной кривой, выложенной из кирпичей, положенных плашмя. В дальнейшем этот прием сочетается с выпуском кирпичей из поверхности стены, так что над арочным проемом образуется козырек. Количество таких кривых умножается, профили различных кривых одного и того же окна варьируются так же, как и степень их выпуска из поверхности стены. В итоге образуется более или менее сложная рельефная бровка над дверным или оконным проемом. К этому присоединяются декоративные дорожки из кирпичей, положенных под углом к поверхности стены. Нередко такие поребрики обрамлены с двух сторон рядами кирпича. Дорожки поребрика вкраплены в кладку стен в виде горизонтальных полос между рядами кладки. Они обрамляют арочные проемы, иногда продолжаясь по вертикали вниз по сторонам проема. Вследствие этого создается иллюзия, что арка опирается на столбы. Внизу дорожки поребрика просто обрываются, или их вертикальные части непосредственно переходят в горизонтальные дорожки. Это по рисунку напоминает сирийские скульптурные ленты над окнами, дверьми и на стенах.

На наружных стенах построек Греции из кирпичей составляли узоры, правда пока еще очень скромные по рисунку, обычно зигзаги. Иногда из кирпичей выкладывали меандр или другой, более сложный узор, несколько напоминающий мусульманский орнамент. Наконец, в наружную поверхность стен начали вкрапливать керамические орнаментальные плитки. Они встречаются в виде орнаментированных рельефных узоров или в виде орнаментированных круглых пластинок. В различных зданиях эти приемы декорирования варьируются самым различным образом. Это производит очень живое впечатление и способствует украшенности зданий.

Положительной стороной наружной декорации средневизантийских греческих зданий является единство конструктивного и декоративного. За исключением незначительного количества керамических вставок, поверхность стен состоит только из основных материалов, из которых на самом деле выложена стена. Путем продуманного и эффектного чередования этих материалов архитектор дости­гает насыщенной декоративности. Играет роль также и колористический эффект. Ярко-красный кирпич различных оттенков сочетается с розовым цемяночным раство­ром и с камнем. Среди разных пород последнего для поверхностей стен там, где это возможно, применен камень более драгоценный, более красивый и эффектный по цвету. Особенно типично сочетание красных оттенков кирпича и желтоватых — белого мрамора. Самая стена выложена в расчете на художественный эффект ее поверхностей. Последние организованы путем компоновки строительного материала с добавлением к нему в очень умеренном количестве чисто декоративных элементов. Более убедительным является предположение, что такой прием обработки стен пришел из соседних с Византией славянских стран, которые уже раньше применяли его в своих постройках. Архитектура Болгарии и Сербии влияла в этот период на византийское зодчество. Яркая красочность кирпично-каменной орнаментации вызывает в памяти народные одежды южных славян. Славянскую культуру напоминает самая жизнерадостность этой декорации, отличной от несколько аскетического и сумрачного характера константинопольских построек. Широкое развитие подобной орнаментации в Фессалониках подтверждает это предположение: Фессалоники расположены на границе славянских областей и были проводником славянского влияния на Византию. По своей композиции греческие средне-византийские здания с куполом, опирающимся на восемь опор, имеют черты, общие как с архитектурой Константинополя, так и с постройками Малой Азии. Наряду с этим, для них характерны своеобразные особенности.

Сложное расчленение интерьеров, как в Константинополе, обнаруживает в даль­нейшем развитии архитектуры в Греции тенденцию к упрощению, роднящую после­дующие постройки с произведениями восточной школы византийского зодчества. Проемы постепенно уменьшаются в размерах, что создает замкнутость здания и преобладание архитектурного объема над окружающей средой. Это, а также раздробление интерьера и появление множества глухих внутренних стен напоминает восточновизантийские постройки. В Греции XI— XII вв. постепенно усиливаются черты, родственные архитектуре Малой Азии. Важную роль в сложении особого характера архитектуры греческой школы средневизантийского зодчества играли античные классические традиции и влияние славянских архитектур — болгарской, сербской и русской. Все эти славянские архитектуры сложились в этот период как самостоятельные ветви мирового зодчества. Связанные своими истоками с византийской архитектурой, они выработали самостоятельные композиционные особенности, которые в средневизантийское время начали оказывать обратное влияние на зодчество Византийской империи. В процессе развития средневизантийского зодчества все три рассмотренные выше школы — столичная, восточная и греческая — находились в постоянном взаимном обмене строительным опытом и архитектурно-композиционными приемами. В силу этого архитектура Византии этого периода представляет собой известное единство. Константинопольская и восточная школы были двумя противоположными полюсами средневизантийской архитектуры. Греческая школа явилась синтезом этих двух направлений. Столичная и восточновизантийская школы сложились в совершенно различных общественных условиях. В столице господствовал изысканный аристократический придворный круг феодального общества, замкнувшийся в себе, живший в сфере абстрактных мистических идей православного богословия и лелеявший вместе с тем мечту о сохранении культурного наследия своего великого античного прошлого. В восточных областях империи главной движущей силой были молодые народы, приобщенные к византийской культуре. Организм Римской империи не был ими сметен, как это произошло под натиском варварских народов в Западной Европе. На Востоке эти молодые народы были включены в систему Римской, а потом Византийской империи, их историческая жизнь протекала в рамках позднеантичной и византийской культуры. Однако они только начинали свой жизненный путь, и у них все было еще впереди.