Современный русский литературный язык и художественная литература

Известно, что понятие «литературный язык» не совпадает с понятием «язык художественной литературы». Последний выхо­дит за пределы собственно литературного языка. «Язык худо­жественной литературы со свойственной ему «установкой на выражение»,— писал В. В. Виноградов,— имеет законное право на деформацию, на нарушение общелитературных языковых норм» [2]. В целях реалистиче­ского изображения жизни писатели включают в свои произведе­ния нелитературные слова, формы слов и выражения, допускают оправданные контекстом отступления от норм литературного языка.

Верно подмечено, что иностранцев часто узнают по слишком правильной речи. Что же касается художественной речи, то, как тонко заметил известный французский стилист Шарль Балли, она «почти всегда в какой-то мере отклоняется от нормы «хорошего слога» [3].

Однако каковы же могут быть границы таких отклонений? Так ли уж свободен художник от законов языка? Все ли дозволено ему и в какой мере эта «дозволенность» целесообразна в общест­венно-эстетическом отношении?

Эти вопросы правомерно ставят современные лингвисты перед современной литературой. И не случайно. Авторитет писателей, которые, по словам Л. В. Щербы, обладают «в максимальной сте­пени оценочным чувством языка», играет основную, решающую роль в утверждении и укреплении норм литературного языка. Ли­тература в глазах общества стала законодательницей речевого поведения. Поэтому столь велика ответственность писателя и перед современностью, и перед будущим.

Творчество классиков русской литературы Гоголя, Тургенева, Достоевского, Л. Толстого, Чехова и других в разной степени соответствовало нормам литературного языка своего времени (ближе других к общепринятой норме были, пожалуй, Тургенев и Чехов). Но никто из них не ставил задачи сознательного расша­тывания норм литературного языка. Наоборот, нормированный, общелитературный язык создает в их произведениях тот необходи­мый фон, ту основу, на которой можно было индивидуализировать речь персонажей, добиваясь высшей художественной правды. Соб­людать нормы литературного языка вовсе не значит сковывать себя условным кодексом «языковых приличий»: Нормы литератур­ного языка — это и не прокрустово ложе, и не аракчеевские казармы, как их окрестили некоторые современные нам привер­женцы писательской вольницы.

Очевидно, что для литературного языка губительны как унылая стандартизация, так и речевая анархия. Норма как осознанная необходимость внутренне присуща творчеству большого художни­ка. Никто не свободен от дисциплины языка. Трудно согласиться с требованиями некоторых писателей узаконить их право на мнимую свободу и безоглядное нарушение норы литературного языка. Так, поэт Евгений Винокуров считает, что «хороший язык... это не дисциплинированный, а язык богатый». Это неправомерное про­тивопоставление. Современная наука о русском языке освобожде­на от педантизма и слепого «грамматоедства». Ныне ни один язы­ковед не требует от писателя причесанных фраз, обкатанных конструкций. Но освежить язык, создать эстетический полноценный образ, найти неожиданную и смелую цепь ассоциаций можно и без нарушения дисциплины литературной речи. Вспомним хотя бы творчество Чехова. Поистине незабвенными оказались слова А. П. Сумарокова из «Эпистолы о русском языке»: Не нужно, чтобы всем над рифмами потеть, А правильно писать потребно всем уметь...

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См. например: Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1983.

2. В.В.Виноградов. Литературный язык и язык художественной литературы // Воп­росы языкознания. 1955. N°4. С.4.

3. Ш. Балли. Французская стилистика. Рус. пер. М., 1961. С. 219.

Печатается по изданию:

Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. М., 1989. С. 6-22.

ГОСТ 7.1-2003

МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТАНДАРТ

СИСТЕМА СТАНДАРТОВ ПО ИНФОРМАЦИИ, БИБЛИОТЕЧНОМУ И ИЗДАТЕЛЬСКОМУ ДЕЛУ.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ЗАПИСЬ.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ.

ОБЩИЕ ТРЕБОВАНИЯ И ПРАВИЛА СОСТАВЛЕНИЯ