Сфера религиозной коммуникации: храмовая проповедь Вводные замечания

В последние десятилетия заметно расширилась область распростране­ния сферы религиозной (богослужебной) коммуникации. Данная комму­никативная сфера активно проникает в современную жизнь, становясь частью повседневного речевого общения. Все большее число людей по­сещает храмы, осваивает азы церковного поведения; речь духовных па­стырей звучит по радио и с экранов телевизоров (ср., например, ежене­дельную утреннюю субботнюю программу на ОРТ «Слово пастыря»), их выступления и интервью публикуются в периодической печати.

Участие церковных иерархов в общественной и культурной жизни, их обращение к широкой аудитории через средства массовой информации способствовали, во-первых, активному проникновению в наш повседнев­ный язык слов, имевших в словарях пометы церк. и устар. (ср., например, такие слова, как храм, приход, прихожане, исповедь, причастие, причастник, служба, панихида и мн. др.) [1], а во-вторых, к актуализации некоторых спе­цифических жанров, соотносимых со сферой религиозной коммуникации (например, молитва, исповедь, проповедь, послание Патриарха по случаю Церковного праздника) [2].

Сфера богослужебного (религиозного) общения представляет собой коммуникативную сферу, наиболее тесно связанную с традицией, уходящей в средневековье, и потому наиболее консервативную по отношению соблюдению традиционных норм поведения. Впервые попадая в храм человек должен усвоить определенные правила поведения (в том чис­ле и речевого) во время службы, исповеди, общения со священником или же другими прихожанами. Так, в церкви принята довольно жестко регламентированная система обращений (ср. матушка, братья и сестры батюшка — при обращении к священнику и т.п.). Показателен следующий фрагмент беседы тележурналистки (А.) с одним из церковных иерархов (Ц.) в первые годы перестройки, свидетельствующий о том, как непро­сто проходило освоение обществом норм речевого поведения, принятых в данной коммуникативной сфере. Ср.:

А. Святой отец / я хочу задать вам такой вопрос...

Ц. Я не святой отец //

А. (смущенно) А как же к вам обращаться?

Ц. Ну можете называть меня «владыко» //

В дореволюционной России эти нормы религиозного поведения усваи­вались с детства. Можно сказать, что православный храм являлся неотъ­емлемой частью культурной жизни общества. Ср. показательные воспоми­нания митрополита Вениамина (Федченкова):

...Все мы воспитаны были семьей в непреложном убеждении, что су­ществует Бог, небо, Ангелы, святые, иная будущая блаженная жизнь, рай, а также и мучения для грешников, ад, бесы; что приходил на землю Сын Божий, Который спас нас от духовного зла, но не от земного: ни от бо­лезней, ни от смерти, ни от бед, ни от войн, ни от бедности, ни от трудов до пота; что самое главное зло в самом человеке, в его испорченности душевной, в грехе и диаволе, который искушает нас и везде строит свои козни; что спасение от этого духовного зла — в Церкви, которая потому каждому из нас представлялась столь же необходимою, как мать, — так ее и называли; отсюда — уважение и любовь к духовному служению: свя­щенник — непременно «батюшка», очень редко, и то не у народа — «отец такой-то», вот уж дьякон — лишь «отец дьякон»; батюшка же — один на всех [Митрополит Вениамин (Федченков) 1994: 95].

Ср. также:

Вот Великий пост. Медленно заунывно зовет колокол. Сначала церковь пустовата, а к концу недели —не протолкаться. Мы, школьники, после семи лет должны уже тоже исповедоваться. Маленькие грешники! Батюшка исповедует нас целой группой, человек по пятидесяти. Какие уж там грешки?! Но каждого прощает особо. И мы радостно бежим домой. Есть не полагается после исповеди. Мать тоже радуется с нами, тихо улыбаясь.

— Ну, вы уже скорее ложитесь спать, чтобы не согрешить перед При­частием.

И мы ложимся и спим счастливо как безгрешные ангелы.

На другой день все причащаются: и господа, и крестьяне — из одной Чаши. И все становятся такими добрыми, милыми, тихими, ласковыми, спокойно-радостными! Все поздравляют друг друга: «Со Святыми Тайна­ми!» Приезжаем домой, а там мама, торжественно настроенная, целует нас, ухаживает за нами и угождает чем-нибудь особым, не будничным: чай с вареньем, белый хлеб, за обедом суп с маслом (рыбы нельзя, а в первую неделю и без постного масла), жареная картошка, оладьи... Мы ныне— «причастники».

Даже и пословица была такая: «Что ты как именинник!», а иногда: «Как причастник» [там же: 105].