Композиционно-речевая структура современной православной проповеди

В традиции русского духовного красноречия взгляд на ком­позиционный строй пастырского слова претерпевал изменения. В гомилетиках XIX века в период теоретического осмысления сущ­ности и форм пастырского проповедания получила распростра­нение точка зрения, согласно которой композиционная структу­ра проповеди ставилась в зависимость от типа пастырского сло­ва [1]. Современные весьма немногочисленные пособия по право­славной христианской гомилетике ориентируют составителей проповеди на четырехчастный план. Он, по рекомендации, на­пример, «Настольной книги священнослужителя», должен вклю­чать вводящее в суть темы вступление; основную часть, раскры­вающую тему проповеди «на основании Священного Писания, в свете учения Православной Церкви, в ключе святоотеческого опыта»; нравственное приложение, применяющее «тему пропо­веди к духовным потребностям конкретных слушателей», и зак­лючение, призывающее «воплощать с своей жизни учение Еван­гелия» [2]. В основе такого понимания лежит традиционная для ри­торики трактовка композиции как логико-смыслового членения речи, как закономерного, мотивированного содержанием и за­мыслом расположения всех ее частей [3].

Между тем при лингвистическом изучении композицион­ной структуры речи как последовательной смены определенных композиционно-речевых сфер на первый план выступает задача выявления состава речевых средств, способов их связи и взаимо­действия, их особенностей, которые определяются смысловым строением текста [4]. Такой подход позволяет уточнить представле­ния о композиционно-речевом строении современного пастырс­кого слова.

Рассмотрение внутренней структуры православной пропо­веди, проведенное на материале расшифровок магнитофонных записей более 40 духовных наставлений современных проповед­ников, дает основание выделить в литургическом слове пастыря шесть частей, отличающихся друг от друга как в плане содержа­ния, так и в плане выражения и определяющих с большей или меньшей степенью обязательности ее строй: 1) зачин, 2) вступ ление, 3) информативно-повествовательная часть, 4) интерпретирующая часть (или нравственное приложение), 5) заключение, 6) окончание. Остановимся на этом подробнее.

Зачин проповеди обычно представляет собой небольшой по объему фрагмент. Он может включать так называемую началь­ную молитву «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», которая произносится «перед всяким добрым делом» [5] и с которой, по рекомендациям пастырского богословия, следует начинать про­поведь [6]. В качестве примера приведем зачины одной из литурги­ческих проповедей архимандрита Амвросия (Юрасова) и Слова в Четвертую неделю Великого поста протоиерея Александра (Шаргунова)[7]: Во имя Отца и Сына/ и Святаго Духа// для того/ чтобы жизнь проходила спокойной/ и было все в Боге/ и было радостно/ надо начинать день в Боге/... (34С); Во имя Отца/ и Сына/ и Святаго Духа/ после Крестопоклонной недели/ воскресе­ние/ преподобного Иоанна Лествичника/ пост достигает верши­ны/... (29Е) [8].

Кроме начальной молитвы, зачин может содержать и бла­годарственные молитвословия. Именно так, к примеру, начинает свою проповедь О борьбе с искушениями архимандрит Кирилл (Павлов): Во имя Отца/ и Сына/ и Святаго Духа/ аминь/ благо­дарение Господу Богу/ дорогие по Христе братья и сестры/ что Господь/нас хранит/ Господь нас любит/... (35D).

Для проповедей Пасхальной недели обязательным является зачин, содержащий традиционное пасхальное приветствие «Хри­стос воскресе!».

Вступление — вторая композиционно-речевая часть пропо­веди. Цель вступления состоит в подготовке аудитории к воспри­ятию пастырского слова, в установлении контакта между пасты­рем и прихожанами, поэтому нередко проповедник начинает свое слово с обращения к аудитории, которое является языковым средством выражения социального и эмоционального отноше­ния говорящего к слушателям.

Наибольшую частотность в слове пастыря имеет традици­онное для Православия обращение братья и сестры и его уточ­няющие и экспрессивные модификации, например: ...привет­ствую вас/ дорогие мои братья и сестры/... (3F); ...мы с вами/ дорогие братья и сестры/ вот уже/ скоро день/ как вступили в дни строгого Успенского поста/... (37D).

Кроме того, по нашим наблюдениям, в проповедях воз­можны употребления иных форм обращения, которым отдают предпочтение некоторые пастыри. Так, для духовных наставле­ний архимандрита Иоанна (Крестьянкина) характерно исполь­зование устаревшей формы други и субстантивированного прила­гательного дорогие, например: ...други наши/пройдет/всего не­сколько дней/ и мы с вами увидим/ ощутим/ преобразующий/ буд­ни нашей жизни/ свет великого праздника/ Рождества Христова/ ... (22Н); Дорогие наши/ други наши/ чада Божий/ дети святой Православной Церкви/ сегодня особый день/ день/ торжества Православия/... (24Н); Дорогие наши други наши/ныне чаще чем когда-либо/ за все время жизни моей/ а это немало лет/ слышит­ся вопрос/как жить/... (25Н). Семантика приведенных обраще­ний к прихожанам, которая в толковых словарях определяется как выражение приязни [9], позволяет передать доброжелательное отношение субъекта речи к адресату.

Наряду с православно-христианскими обращениями, в сло­ве пастыря возможны и иные номинации второго участника ком­муникации, принятые как норма в определенных ситуациях об­щения. Вот, например, как обратился к собравшимся Святейший Патриарх Алексий II в своем Слове на Пасхальной вечере в Хра­ме Христа Спасителя 14 апреля 1996 года: ...Христос воскресе/ преосвященные архипастыри/ Ваше Превосходительство/ Госпо­дин Президент Российской Федерации/ Борис Николаевич/ члены Правительства России/ депутаты/ палат/ Федерального собра­ния/ господин мэр/ города Москвы/ и члены правительства горо­да/ многоуважаемые гости/ дорогие отцы/ братья/ и сестры/ радость праздника/святой Пасхи/снова/ пришла к нам/... (19L). Особенно часто сочетания стилистически неоднородных об­ращений встречаются в проповедях, адресованных массовому слу­шателю, — в телевизионных и радиопередачах. Сравним зачин /1/ Сретенской проповеди митрополита Волгоградского и Камышинского Германа, прозвучавшей в передаче Волгоградского те­левидения «Благовест», и зачин /2/ Слова о Сретенье Господ­нем, с которым настоятель храма св. Филиппа отец Марк обра­тился к аудитории в программе «Мир вашему дому» Российского телеканала: /1/ Во имя Отца/ и Сына/ и Святаго Духа/ привет­ствую вас/ дорогие мои братья и сестры/... (3F); /2/ Доброе утро/ дорогие братья и сестры/ доброе утро/ дорогие… и уважаемые телезрители /мир/вашему дому/…(4J). Во фрагменте /1/ Владыка Герман, обращаясь к телезрителям, использует традиционное для Православия приветствие братья и сестры, как бы ограничивая круг своих слушателей теми, кто входит в соборное братство верующих во Христа. Во фрагменте /2/ о. Марк наряду со стилистически оправданным для духовного наставления братья и сестры употребляет обусловленное видом коммуникации и вследствие этого тоже уместное в звучащей с телеэкрана проповеди обращение уважаемые телезрители, что позволяет проповеднику расширить рамки своей аудитории и пригласить к общению не только тех, кого он называет братьями во Христе, но и всех желающих.

Вступление пастырского слова может быть простым и косвенным. В простом вступлении проповедник ограничивается формулировкой цели и содержания речи. Примером вступления такого типа может служить начало проповеди архимандрита Иоанна (Крестьянкина) О праотцах: …пройдет/ всего несколько дней/ и мы с вами увидим/ ощутим/ преобразующий …будни нашей жизни/ свет/ великого праздника/ Рождества Христова// Церковь/ возгласит о явлении миру/ света разума /рождением Христа // время и вечность /Бог и человек/ соединились / в день Рождества Христова/ воедино/ в поток/ жизни/ во Спасение / и день этот/ настолько велик/что святая Церковь / положила к нему / длительное приготовление/ сорокадневным постом / и пятидневным празднеством/… / и вот… в два последних /предпраздничные /воскресенья/святая Церковь/ молитвенно вспоминает / святых праот[цев]/ и святых от[цев]/ Ветх[аго] Завета/ кои приняв/ обетование грядущего uскупления/ терпеливо/ и трудолюбно/ и неустанно/ шли ему навстречу/ становясь соучастниками / великом деле/ спасении мира/ и недаром сегодня/ в святом Евангелии/ звучит /перечень/ имен/ родословной/ Спасителя мира Христа/ … / и нам сегодня с вами/ други наши/ особенно важно / не просто услышать … перечень имен/ прозвучавших/ с Святом Евангелии/ но за каждым именем/ увидеть/ жизнь человека/ с его делами/ и подвигами/ коими/ он и сподобился/ нетленный слабый/ и вошел в историю мира/ добрым деятелем/ и только… при таком восприятии/ станет для нас очевидным/ что величие/ человеческой жизни/ определяется только/ мерой/ исполнения/ человеком/ воли Божией/…(22H).

Простое вступление может также сводиться к обозначению темы литургического слова, например, через напоминание слу­шателям о приближающемся или наступившем празднике Пра­вославной Церкви. В этом случае во вступлении могут даваться разъяснения смысла названия праздника, как весьма лаконич­ные, так и довольно пространные. Сравните, например, вступи­тельные фрагменты из проповедей на Сретенье /1/ митрополита Волгофадского и Камышинского Германа и /2/ настоятеля хра­ма св. Филиппа о. Марка: /1/ ...сегодня/праздник Сретенья Гос­подня// это значит встреча с Господом/... (3F); /2/ ...наверное вы знаете/ о том что ... сегодня большой праздник/ у Русской Православной Церкви/ этот праздник именуется Сретенье// и вот само ... определение этого праздника/ Сретенье/ собственно и раскрывает ... его ... сущность/ Сретенье/это не что иное/как встреча/ только не надо полагать/ что это встреча зимы с ле­том/ как многие почему-то так сказать довольствуются вот таким определением/ праздник Сретенья/ это праздник/ имею­щий гораздо большее значение/ и причем/ достаточно интересную историю/... (4J).

Кроме того, в простом вступлении может формулировать­ся, нередко в афористичной форме, основная мысль пастырско­го слова, связанная с каким-либо постулатом Православного ве­роучения и получающая свое развитие и обоснование в последу­ющих композиционных фрагментах проповеди. Такова, напри­мер, вступительная часть Слова на Пасху архимандрита Кирилла (Павлова): ...по уложению Церкви/праздник ... светлого/Христо­ва воскресения/ является праздником всех праздников/ и торже­ством всех торжеств/ светлое Христово воскресение/ есть ... торжество и утверждение нашей христианской веры/торжество/ нашей христианской надежды/ и утверждение/христианской люб­ви/ торжество и утверждение/ всего доброго/ светлого и свято­го/дорогого для нас/... (36D).

В отличие от простого косвенное вступление представляет собой небольшую историю, которая исподволь помогает аудито­рии настроиться на восприятие темы. Таким образом строит, на­пример, протоиерей Александр (Шаргунов) вступление в своем Слове о жизни и смерти: Христос воскресе/ при отпевании бла­женного епископа Иоанна Максимовича/ нашего современника/ литургийного чудотворца/ бьло у всех ощущение пасхальной радосmu / и такое мы знаем/ бывает нередко/ не только с великими праведниками/ одна прихожанка/ старая бабушка/рассказывала/ как убили ее мужа/ в Великую Отечественную войну/ она увидела его во сне/ среди страшного взрыва/ все потом подтвердилось/ и он сказал/ не плачь/ мне хорошо/ молодой мужчина рассказывал/ о своей дочери/ маленькой девочке/ которую сбила на улице маши­на/ ужас охватил его/ когда ее увезли на скорой в больницу/ но потом вдруг все заполнила благодатная уверенность/ что все с ней хорошо/ он уже не думал/ что она в реанимации/ вместо этого/ наступила легкость/ и ясное чувство/ что его дочь уже в блаженном покое/ будущей жизни с Господом/ священнику/ во время отпевания/ часто приходится слышать/ подобные свиде­тельства/ к сожалению/ не всегда подобные/ иногда человек исче­зает/ как будто проваливается в пустоту/ а особенно когда вся жизнь без Бога без Церкви/ а в храм плачущие родственники/ привозят/ только мертвое тело/ но бывает благодатная уверен­ность/ когда становится очевидным/ что смерть не закрытая дверь/ но дверь/ ведущая в жизнь/ бесконечно более прекрасную/ чем мы можем представить здесь/... (27С). Как видно из приведенного фрагмента, о. Александр (Шаргунов) начинает свое духовное наставление с цепочки небольших историй, позволяю­щих ему сформулировать главный тезис проповеди.

Следующую за вступлением 3-ю часть пастырского слова мы называем информативно-повествовательной, поскольку в ней все­сторонне раскрывается тема проповеди. Для достижения этой цели современные проповедники используют разнообразные способы и приемы изложения: повествование, описание, рассуждение.

Повествование, как известно, представляет собой основан­ный на хронологическом принципе рассказ о событиях, фактах, явлениях. Круг сюжетов и действующих лиц, описываемых в повествовательных фрагментах пастырского слова, весьма разно­образен. Повествования могут содержать рассказ о событиях Свя­щенного Писания. Например, в Проповеди об истинном посте архимандрит Кирилл (Павлов) обращается к истории пророка Давида и его сына Авессалома: ...любовь в сердце/ все покрывает/ все недостатки/ все слабости/.../вот например/можно привес­ти/из Ветхого Завета/ жизнь/ пророка Давида/ Давид/ был чело­век/ весьма любвеобильный/ обладал даром любви/ и когда/ возму­тился против него/ его собственный сын Авессалом/ который ...умыслил/ именно захватить власть/ и погубить своего отца/ради ... властолюбия/ то вот все это/ пророк Давид/ перенес/ очень спокойно/ он/ по отношению к своему сыну/ не произнес/ ни од­ного/укоризненного слова/ и даже после того когда военачальники Давидовы убили Авессалома/ то пророк Давид/ как дитя пла­кал о своем сыне/ Авессалом/ Авессалом/ сын мой/ не помня зла/ которое причинил/ ему/ его собственный сын/... (37D).

В форме повествования могут излагаться в пастырском сло­ве события из жизни святых, подвижников, великомучеников Православной Церкви. Например, о. Артемий (Владимиров) в своей проповеди обращается к следующему эпизоду пастырского служения святителя Спиридона: ...множество чудес сотворил свя­титель Божий/ но одно из них/ наиболее близко/ сердцу право­славного христианина/ однажды войдя ... в селение/ он увидел/ одиноко стоящую церковь/ в которой никого не было/ он зашел в нее/ и приказал/ зажечь/ все светильники/ и когда началась служ­ба Божия/ дьяк/ присутствующий за богослужением/ с удивлени­ем слышал/ что на возгласы/ прославляющие Святую Троицу/ до­носится/ ответ/ небесного/ ангельского хора/ и это пение/ было слышно и дальним/ находившимся вне церкви/ и именно это пе­ние/ собрало/ под своды храма Божия/ народ ... божий/ который молился/ вместе со своим пастырем/ который соборно/ прослав­лял/ Святую/ Троицу/... (12W).

Используя повествовательную форму, проповедник может делиться своими жизненными наблюдениями, рассказывать о людях, с которыми ему приходилось встречаться, например: ...можно не выходя из дома/ осенить крестом/ дорогу/ во имя Отца и Сына/ и Святаго Духа/ как-то я в машине еду однажды/ выезжаю из монастыря на дорогу/ и осеняю крестом/ а у меня спрашивают/ Батюшка/ на какое расстояние/ это благословение крестом действует/ и мне пришлось сказать/ на то на расстоя­ние/ на которое я еду/ благословляя мысленно/ до Москвы/ пото­му что я туда еду/ или до другого города/ и Божие благословение/ на это место/ действует/ потому что для благословения крест­ного/ нет расстояния/ как для любви нет расстояния/ так и для благодати нет расстояния/...(34С).

Основу повествования в проповеди могут составлять рас­сказы о случаях из жизни прихожан или знакомых проповедни­ка, например: ...в мире существует смерть/ чтобы через нее учились Христовой любви/ ... / никогда Бог не бывает нам столь близким как в смерти/ один знакомый/рассказывал мне/ про сво­его друга/ как умер его отец/ и он сказал/ что он неверующий/ и хочет похоронить его/ по-человечески/ не надо никаких панихид/ отпеваний и молитв/ и когда гроб привезли в крематорий/ и при­шло время последнего прощания с покойником/ все почтительно отступили/ чтобы дать сыну побыть у гроба наедине/ была длин­ная пауза/ и вдруг он зарыдал с криком/ ради Бога/ есть тут хоть кто-нибудь/ кто умеет молиться/ были пасхальные дни/ и мой знакомый церковный человек/ тихонько запел/ Христос воскресе из мертвых/ смертию смерть поправ/ и все стоящие там/ не очень уверенно/ стали подпевать ему/ я не знаю/ как измени­лась жизнь этого человека/ но наверное это было началом нового пути/... (27Е).

В проповедях возможны также повествования о событиях, происходивших в действительности, без указания имен их конк­ретных участников, например: ...это отречение может быть и таким/ как было оно у одного очень ученого/ весьма образованно­го/ богословски/ человека/ однажды/ его спросили/ как он/ такой просвещенный/ такой образованный человек/может верить в Бога/ неужели Вы правда верите во Христа/ да ответил он/ но не фа­натично/ это означало/ что вера его/ сама собой/ а мир/ само собой/ одно другого не касается/ мир может не беспокоиться/ он не доставит никаких неприятностей/ своей верой этому миру/ он не потревожит мир ничем/ чтобы заставить уважать/ те смут­ные принципы/ на которых зиждется его вера/ нам нужно абсо­лютно ясно увидеть/ что мы тогда только верующие/ когда мы отличаемся от мира/... (31Е).

Наконец, проповедник может раскрывать свою мысль, по­вествуя о вымышленном событии, например: ...а когда с Богом/ то все хорошо/ и конечно// нельзя допустим делать так/ как мно­гие говорят/ а Бог не допустит/ ничего не будет/ сел допустим в машину/ на край борта/ ему говорят нельзя/ а ничего/ Господь меня сохранит/ а тут и Господь не сохранит/ надо везде иметь рассуждение и разум/ на Бога надейся/ и сам не плошай/... (39С).

Отличительной чертой повествования как способа изложе­ния в проповеди является его драматизация, при которой в моно­логическое слово священника включается прямая речь тех, о ком он рассказывает. Это делает повествование более выразительным и позволяет усилить воздействующий эффект литургического слова священника. В качестве примера приведем фрагменты /1/ Слова в неделю седьмую по Пасхе протоиерея Александра (Шаргунова) и /2/ Проповеди о молитве Иисусовой архимандрита Амвросия (Юрасова): /1/ ...помним мы с вами рассказ/ о преподобном Агафоне/ древнем святом/ которого отцы решили испытать/ в его смире­нии/ и пришли и начали обличать его во множестве его мнимых грехов/ Он со смирением говорил/ воистину/ так отцы/ я грешен в этом/ помолитесь за меня/ чтобы Господь простил меня/ они на­зывали самые тяжелые грехи/ которые для монаха невозможно и слышать/ а потом добавили/ а еще говорят/ что ты еретик/ и тогда преподобный Агафон/ сказал им поклонившись/ простите/ отцы/ но я не еретик/ я православный человек/ твердо это испове­дал/ и не отрекся/... (32Е); /2/ ...в Почаеве/ я когда исповедовал пять лет/ и одна женщина подошла сама почаевская/ и говорит батюшка/ как мне научиться читать молитву Иисусову/ ей не­множко сказал как/ поначалу/ она читала по сто раз/ потом каж­дый день по пятьсот/ через месяц/ стала читать и по тысячу/ и так/ постепенно постепенно/ и она дошла до восьми тысяч/ чи­тая каждый день/ вставая утром в пять часов/ с молитвой Иису­совой/ и приходила в храм с молитвой Иисусовой/ и ложилась спать с ней/ я спрашиваю ее / а как ты считаешь/ она говорит/у меня четочки/ на сто/ она узелков/ навязала/ а можно и бусы/ я гово­рит/ брала бобы/ в один карман/ прочитаю сто раз/ из одного кармана/ перекладываю в другой/ вот таким путем говорит/ я считаю/молитву Иисусову/... (38С).

Другим способом изложения в информативно-повествова­тельной части проповеди является описание. Как известно, опи­сание представляет собой характеристику явления через перечис­ление его свойств, качеств, особенностей. Чаще всего описание используется в проповеди фрагментарно при отображении сущ­ности понятия, передаче особенностей события, воспроизведе­нии отдельных признаков предмета. Так, например, архиманд­рит Кирилл (Павлов), рассказывая в Слове на Пасху о христи­анской любви, следующим образом описывает ее проявления: ...любовь/ особенно истинно христианская/ требует/ от христиа­нина/больших жертв/ большого самоотречения/ подчас и великих опасностей/ самопожертвования/ дать миру/любовь к Богу/ тре­бует/ величайшей любви Бога/ сердцем и душой/ чтобы все свои силы души/ посвятить на служение Богу/ требует самоотрече­ния/ и пожертвования/ а готовность пожертвовать жизнью/ради ... славы имени Божия/ради святой веры/ради закона Божия/ любовь к ближнему/ требует неустанных трудов/ попечения/ об его вечном спасении/ а также и о благополучии/ его телесной жизни/ также требует/ готовности/ и пожертвовать и своим имуществом/ и жизнью/ ради блага духа/ вот каковы/ жертвы/ которые требует любовь/... (36D).

Митрополит Антоний (Сурожский) в проповеди О молитве Господней, говоря о своем восприятии «Отче наш...» — важней­шей христианской молитвы, — тоже использует описание как способ изложения: ...мне она представляется/как бы/разделен­ной на две части/ в первой/ призывание/ Отче наш/ затем три прошения/ эти три прошения/ ясно/ представляют собой/ мо­литву// сыновства/ но не относительного сыновства/ как мы/ то есть/мы блудные дети/ нашего Небесного Отца/мы колеблю­щиеся/ ищущие/ а это слова/ которые только мог сказать совер­шенный человек/ который есть совершенный Бог/ это молитва/ сыновства/ в полном смысле этого слова/ а затем/ идут проше­ния/ которые/ как мне кажется/ к этому сыновству ведут/ или/ которые для нас могут служить/ путеводной звездой/... (26V).

Наряду с повествованием и описанием в духовных настав­лениях используется и рассуждение. Проповедники обращаются к нему при обосновании какого-либо постулата, положения, мысли. Этот способ изложения являет собой цепочку определе­ний, суждений, умозаключений, логика построения которой позволяет раскрыть внутреннюю связь понятий, событий, пред­метов. В качестве примера приведем фрагмент из духовного на­ставления митрополита Калининградского и Смоленского Ки­рилла, который, рассказывая слушателям о прощальной беседе Иисуса Христа с учениками и о Его молитвенном обращении к Богу Отцу на Илионской горе, так рассуждает о смысле жизни человеческой: ...в чем смысл/ жизни/ в чем смысл бытия/ ведь ответ на эти вопросы// определяет строй жизни/ каждого чело­века/ определяет систему ценностей/ в которой человек помеща­ет себя/ а от этого зависит/ какой будет жизнь личности/ се­мьи/ общества/ государства/ всей человеческой цивилизации/ так в чем же// смысл/ бытия/ в чем// смысл/ жизни/// и Господь отвечает/ словами/ молитвы/ в чем/ смысл/ жизни/ он в том/ что ... жизнь/ вечна/ жизнь/ никогда не прекращается/ и приняв этот/ смыо1 жизни/ совершенно очевидно/ что каждый человек/ должен найти/ и некую цель/ своего/ земного/ бытия/и эта цель/ не может быть сиюминутна/ она не может быть обращена/толь­ко/ к этому/ историческому/ краткому/ мгновению нашей зем­ной/жизни/подлинной целью/ человеческого бытия/должно быть нечто/ что открывает ... человеку/вечную жизнь/... (10Р).

За информативно-повествовательной частью проповеди сле­дует назидательно-интерпретирующая часть, или нравственное приложение. Граница между информативно-повествовательной частью и следующим за ней интерпретирующим фрагментом про­поведи обычно четко обозначается сменой речевой модальности: ...волхвы/от востока пришли/они увидели необыкновенную звез­ду/ которая привела их в Вифлеем/ и они принесли/ богомладенцу Христу/ свои дары/ золото/ ливан/ и смирну/ так произошло// Рождество Христово/ то событие/ которое мы сегодня/ с вами/ торжественно/ готовимся отметить/ начинается/ христианс­кая эпоха/ с пришествия в мир/ Спасителя мира/ второе лицо Святой Троицы/ приняло плоть человеческую/ жило среди людей/ оставило ... учение/святое Евангелие/которое всем нам/указы­вает путь/ жизни/ как надо жить/ ибо Господь/ Спаситель/ для нас/является ... путем/ истинным/ к жизни/ и мы должны сле­довать учению Христа Спасителя/ и здесь беспредельная возмож­ность для совершенствования/ Христос Спаситель сказал/ будь­те совершенны/ как Отец ваш Небесный/ совершен есть/ и мы должны совершенствоваться/ должны возрастать о Господе/ должны украшаться добрыми делами христианской жизни/ мы должны любить Бога/ всем сердцем всею душою/ всем помышлением своим/ и ближнего своего/любить/ как самого себя/... (1L). Приведенный фрагмент из Рождественской проповеди Святей­шего Патриарха Алексия II показывает, что на смену индикатив­ным глагольным формам, господствующим в информационно-повествовательной части духовного наставления, приходят фор­мы ирреальных наклонений — побудительного и долженствовательного.

Назидательно-интерпретирующая часть пастырского слова является отражением его учительной направленности, дидакти­ческого характера. Здесь содержатся объяснения евангельских со­бытий, поступков и речений действующих лиц библейской истории, комментируются отдельные фрагменты текстов Священ­ного Писания, например: ...наступает Великий пост//и чтобы люди знали/ куда им/ возвращаться/ какую цель/ перед собой ста­вить/ Церковь предлагает нам/ поразмышлять/ как раз вот над этим событием/ изгнания/ из Рая/ наших прародителей/ чего они лишились/ а чего они лишились/ то нам с вами/ при помощи Гос­пода Иисуса Христа и Его святой Церкви/ предлагается/ снова/ воспринять/ и для этого/ нужно только/ иметь/ веру/ в Бога/ и/ согласиться/ жить/ по воле/ Божией/ чтобы выйти/ из рабства/ подумать о преклонности ко греху/ и подчиненности своей/ дья­волу/ и смерти/... (11F); ... вот в этих словах/ весь смысл/ Нового Завета/ весь смысл/ истинного/ религиозного/ взгляда на жизнь/ жизнь вечная/ она не ограничивается земным бытием/ и чтобы войти в обладание/ этой жизни/ надо знать Бога/ а Бога узнать/ невозможно/ как через посланного Им/ Иисуса Христа/ через Хри­ста/мы открывает Бога/через общение с Богом/ входим в жизнь ... вечную/ наследуем эту жизнь/ достигаем подлинной/ и конеч­ной цели/... (10Р).

Эти комментарии канонических текстов сопровождаются в интерпретирующей части проповеди разъяснениями-рекоменда­циями, в которых изложенные библейские события, поступки действующих лиц Священной истории трактуются пастырем как руководство к действию, как образец для подражания. Приведем в качестве примера фрагменты /1/ проповеди архимандрита Ки­рилла (Павлова) Об истинном посте и /2/ Слова о любви к Богу митрополита Калининградского и Смоленского Кирилла: /1/ ...нам даны/ Христом/ две основные заповеди/ это/ любить Бога/ всем сердцем/ всей душою/ всем своим существом/ всем разумением/ и ближнего своего/ как/ самого себя/ нет больше/ других заповедей/ поэтому дорогие/ во Христе братья и сестры/ вот/ и/ напоми­наю/ вам и себе/ как раз вот в наступившие/ дни/ Успенского поста/ да/ помимо того что/ внимание надо/ обращать и/ на/ внешние/ телесные/ говения воздержания/ а главным образом/надо внимание обратить/ на свое/ внутреннее состояние/ вот на стрем­ление/ того/ порочного/ нашего состояния/ вот на стремление/ того/ порочного/ нашего состояния/ когда мы помним/ что нам/ в себе/ распять/ вот всякое такое самолюбие/ превозношение/ тщеславие/ эгоизм/ гордость/ и/ стараться именно/ стяжать/ такое снисхождение/ милосердие/ любовь к ближнему/ без этого и/ наше говение/ нам/не принесет/нам/ долгого/успеха... (37D); /2/ ...какие замечательные слова/ да/ они обращены конечно к ученикам/ Спасителя/ но ведь и мы/ те кто принимает/ слова/ Господа/ Его ученики/ значит и к нам/ обращено это слово/ му­жайтесь/ Я победил/ мир/ да вам трудно/ да любовь часто разби­вается/ о человеческое/ недоброжелательство/ добро/ о зло/ вер­ность/ о предательство/ единство/ о разделение/ как много разо­чарований/ скорби/ как много болезней/ но стойте/ стойте на своем/ и помните/ что Я/ победил мир/ вот чему/ учат нас/ заключительные слова Спасителя/ обращенные/ к Его/ученикам/ ... (10Р).

Активная, убеждающая направленность интерпретирующей части проповеди находит языковое выражение в высокой час­тотности конструкций с модальными значениями долженствова­ния, возможности, устремленности к действию. Так, семантика долженствования, преобладающая в этой части православной проповеди, может передаваться с помощью модальных предика­тивов должен, надо, необходимо в сочетании с инфинитивом: ...и поэтому/ в минуты одиночества и боли мы должны обращаться к нашему Отцу Небесному через Христа/ и просить у Него укре­пить нас так как две тысячи лет назад Он/ Он/ Христос/ просил Бога/ Отца/ укрепить Его/ ... / и мы так же должны вести себя/ оставаться с Богом всегда/ просить Его о помощи/ в лю­бых/самых странных/ самых отчаянных/ и страшных ситуациях/ с Христом мы не одиноки/... (2G); ...и так перед сном/ должны прочитать вечерние молитвы/ Бога поблагодарить за все/ и ког­да ложимся спать/ должны осенить крестом окна/ Во имя Отца и Сына/и Святаго Духа/ и двери/и свою постель/... (34С); ...вот и нам надо/ не пассивно относиться к нашей вере/ а активно/ просить Господа/молиться Ему/чтобы Он ... сам/вошел в нашу жизнь/... (3F); ...во избежание вот всего этого/ такого исхода/ необходимо/ постоянно/ очищать/ свою/ душу/ от/ от различ­ных страстей/ которые живут/ и/ воюют/ в нашей/ в нашей душе/ укреплять/ свою душу/ нравственно/ тем самым/ и/ да­вать ей/силы/для борьбы/с искушениями/... (35D).

В значении некатегоричного императива употребляются в интерпретирующей части пастырского слова и формы простого и сложного будущего времени: ...будем любить/ нашу христианс­кую святую веру/ дорожить ею/ и стараться свою жизнь/ направлять/ по этой вере/ и помня то что воскресение Христово есть утверждение нашей надежды/ будем надеяться/ и все тру­ды/ скорби/ и лишения/ ... / будем с радостью переносить/.., (36D); ...вот дорогие мои братья и сестры/ вооружившись на ... брань/ против всякой скверны и греха/ этими словами апостола Павла и Господа нашего Иисуса Христа/ простим/ друг другу/ примирившись друг с другом/ с собой в своей совести/ и с Богом/ начнем подвиг поста/... (11 F).

Семантика возможности, наряду с модальностью должен­ствования доминирующая в интерпретирующей части пропове­ди, эксплицируется в речи духовного пастыря с помощью форм сослагательного наклонения: ...конечно хотелось бы/ чтобы все мы/ все-таки// сохранили в себе замечательное вот это каче­ство/человеческое достоинство/ критерии человеческие/ веру... в Бога/ в справедливость/ в искренность/ в любовь/ в добро/ и что­бы это/мы пронесли через всю жизнь/... (4J); ...а мы бы/предос­тавили Ему место/ жить у нас в сердце/ в нашем сознании/ в нашем/ отношении/ Христовой любви/... (3 F).

Пятая часть проповеди, заключение, обычно невелика по объему и содержит краткие выводы-обобщения из всего сказан­ного: ...действительно/жизнь без Бога/становится суетой/ не­ким дьявольским поспешением/ круговертьем/ в котором человек теряет систему жизненных ориентиров/ второстепенное прини­мает за главное/ а главное навсегда теряет из виду/ если хотите жить/ если хотите иметь жизнь/ и жизнь с избытком/ верьте в Бога/ и в посланного им/ Иисуса Христа/ (5Р); ...путь единства труден/ на этом пути много соблазнов/ много видим ошибок/ а может быть даже и заблуждений/ но это единственный путь/ идя по которому/ христианин/ последователь Спасителя/может ответить/ и отвечает/ на обращенную к нему/ заповедь/ о един­стве/всего/наследия/Христова/(10Р).

По нашим наблюдениям, заключение в проповеди является ее эмоциональной вершиной и поэтому часто завершается слова­ми священного Писания или молитвой: ...с Христом/мы не оди­ноки/ везде/ в семье/в политике/ в быту/ в личных отношениях/ в дружбе/ в любви/ Он/ наша надежда/ Он наша правда/ Он наша истина/ Он наша/ жизнь/ Он/ хлеб живой/ Он Спаситель мира/ и оправдание наше/ для всех нас/ для всех абсолютно/ и потому дай нам Господи/ Твоей любви/ в годину горькую/ в час испытаний/ и еще Господи/ дай нам об этом особенно прошу Тебя Твоей мудро­сти/ мудрости Твоей/ укрепи нас/ чтобы сквозь слезы боли мы могли увидеть Твое лицо/ лицо Спасителя/ увидеть/ как увидел раскаявшийся разбойник которому ты сказал/ будешь со Мной в раю/ дай нам Господи этого разумения/ этой высшей мудрости/ этой небесной Твоей благодати/ спаси и помилуй нас/ Об этом я/ молю сегодня во имя Тебя/ Христа/ Господа нашего/...(2G); ...и закончу я слово мое/ словами/ того же/ святителя Игнатия Брянчанинова/ это его/ доподлинные слова/ изгнанники рая/ не для увеселений/ не для торжества/ мы находимся на земле/ но для того/ чтобы верою/ покаянием/ и с крестом/убить/убившую нас смерть/ и возвратить себе/утраченный/рай/ Господи/умножь в нас веру/ буди Господи/... (14Н).

Последняя часть проповеди — окончание — так же, как и зачин, содержит молитвы. Только теперь это принятые в право­славной Церкви заключительные молитвенные формулы: «Аминь!»; «Да будет так!», «Христос восресе!». В некоторых про­поведях они даются в сочетании со славлениями, например: ...Богу нашему слава/ во веки/ аминь/ (37D).

В завершающую часть пастырского слова могут также вклю­чаться пожелания слушателям: ...вот собственно/ и все/ что я хотел сказать/ храни вас всех/ Господь/ дай Бог вам/ успехов/ терпения/ в исправлении/ своих/ своих недостатков/ и своих оши­бок/ мир вам/ и вашему/дому/ (8J).

Таким образом, композиционная структура современной православной проповеди включает шесть частей, каждая из которых отличается составом языковых средств, спецификой рече­вых форм и способов изложения.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Например, в «Руководстве к церковному собеседованию, или Гоми­летике» Н. Фаворова называется 5 возможных форм проповедания, каж­дому из которых предписывается соответствующий состав. Так, слово как форма церковного собеседования, посвященная раскрытию с полно­той и точностью одного из положений Православного вероучения, должно иметь, по рекомендации Н. Фаворова, следующую структуру: 1) текст (изречение из Священного Писания или богослужебной книги); 2) вступ­ление (комментарий к тексту); 3) предложение (указание темы); 4) раз­деление (указание главных сторон предмета речи и его раскрытие в общих чертах); 5) исследование (подробное аналитическое или историчес­кое раскрытие предмета с использованием святоотеческих толкований); 6) приложение (ближайшее приложение к слушателям того, что заклю­чается в исследовании); 7) заключение (обобщение сказанного и молит­венное обращение как наилучшее окончание речи). В отличие от слова другая форма церковной проповеди— беседа, представляющая собой, по определению Н. Фаворова, «всякое церковное поучение, имеющее характер изъяснения данной материи и простого собеседования о разных предме­тах», — должна состоять из двух частей: изложения и нравственного приложения. См.: Н. Фаворов. Руководство к церковному собеседованию, или Гомилетика. Киев, 1858. С. 83—170.

2. Настольная книга священнослужителя: В 8 т. Т. 5. М., 1986. С. 22; см. также: Еп. Полоцкий и Глубокский Феодосии. Гомилетика: Теория церковной проповеди. Сергиев Посад, 1999. С. 106—110. В гомилетике существует и понятие идеологической композиции проповеди. Оно было предложено профессором-протоиереем А. Ветелевым в курсе академических лекций по теории и практике церковно-православного проповедничества, читавшемся в 40-е годы XX века в Московской духовной акаде­мии. Прот. А. Ветелев утверждал, что слово пастыря должно воспроиз­водить своей структурой покаянное переживание проповедника через отражение идеи распятия и воскресения со Христом. Для этого в основу внутреннего строения литургической речи священнослужителя должен быть положен «принцип чаши». Сущность этого принципа раскрывает­ся А. Ветелевым в комментариях к проповеди, посвященной теме молит­вы. Предлагая следующий план проповеди: «1. Почему нам нужно мо­литься ? 2. Что такое молитва? 3. Как мы относимся к молитве и поче­му? 4. Куда нас приведет жизнь без молитвы? 5. Чему нас учат примеры святых? 6. Как и когда мы должны молиться? 7. Заключение — молит­ва-призыв», профессор-протоиерей пишет: «С левой стороны чаши к нам как бы спускается слово Божие, чтобы просветить, обновить и подвигнуть к возрождению (1, 2-й пункты плана). Слово Божие вскрывает всю тяжесть и гибельность нашего греховного положения (3, 4-й). Пробуж­денный примером святого наш дух начинает восходить к надежде (5, 6-й), и напряжение души разрешается молитвой (7-й пункт тана)». См.: Ветелев А., свящ. Курс академических лекций по теории и практике церковно-славянского проповедничества. Загорск-Москва, 1949. С. 167—168.

3. См.: Аристотель. Риторика //Античные риторики. М., 1978. С. 151—164; Ножин Е.А. Основы советского ораторского искусства. М., 1971. С. 133; Кохтев Н.Н. Риторика. М., 994. С. 102; Волков А.А. Курс русской риторики. М. 2001. С. 232—279.

4. См.: Виноградов В.В. Стилистика художественной литературы // Проблемы русской стилистики. М., 1981. С. 192; Кожин А. Н., Крылова О.А., Одинцов В. В. Функциональные типы русской речи. М., 1982. С. 135—142; Ивакина Н.Н. Культура судебной речи. М.,1995. С. 74—84.

5. Толковый православный молитвослов. Новосибирск, 1995. С. 9.

6. Настольная книга священнослужителя... С. 23.

7. Примеры даются по расшифровкам магнитофонных записей про­поведей, прозвучавших в православных храмах Волгограда; во время те­левизионных трансляций праздничных богослужений из храмов и соборов Москвы; в телевизионных передачах центрального телевидения «Слово пастыря», «Месяцеслов», «Мир вашему дому», «Возвращение к Богу» и вол­гоградского телевидения «Благовест», «Свеча»; в телевизионных филь­мах «Благая весть», «Светлое Христово воскресение», «Слово о церкви Иоанна Предтечи». Кроме того, анализу подвергались магнитофонные записи духовной речи, сделанные во время литургии в различных храмах и монастырях России, а также в студийных условиях для Духовного кон­цертного лектория «Свет Христов просвещает всех». Наша фонотека включает более сорока проповедей, произнесенных 15 священнослужите­лями, среди которых Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, мит­рополит Калининградский и Смоленский Кирилл, митрополит Антоний (Сурожский), митрополит Волгоградский и Камышинский Герман, архи­мандрит Иоанн (Крестьянкж), архимандрит Кирилл (Павлов), архиман­дрит Амвросий (Юрасов), протоиерей Александр (Шаргунов), отец Арте­мий (Владимиров), отец Михаил (Моргулис), настоятель храма св. Фи­липпа (Москва) отец Марк.

8. Цифрой и литерой которые ставятся в круглых скобках после при­мера, обозначается порядковый номер текста проповеди и индекс диктора.

9. См., например: Словарь русского языка: В 4 т. /АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1987. Т. 1. С. 433.

Печатается по изданию:

Прохватилова О.А. Композиционно-речевая структура современной православной проповеди // Мир православия: Сб. науч. ст. Вып. 4. Волгоград, 2002.

С. 335 – 351.

О.А. Прохватилова