Интонационно-звуковая организация современной духовной речи

Современная духовная речь представляет собой сосуществование элементов двух языковых систем — древней и современной, поскольку она включает и канонические тексты (Священное Писание, молитвы, псалмы) на русском староцерковнославянском языке, и речевые произве­дения на современном русском литературном языке (литургические про­поведи, с которыми пастырь обращается к своим прихожанам).

В связи с этим наше описание интонационно-звуковой организации православной молитвы и проповеди основывается на синхронно-диахро­ническом подходе к изучению языкового материала, который предполага­ет анализ соотношения и взаимодействия фактов истории языка и его со­временного состояния (см.: [Потапов 1996]).

Такой подход позволяет в качестве рабочей гипотезы выдвинуть по­ложение о том, что в интонационно-звуковой организации духовной речи закономерно находят воплощение признаки как современной акцентно-ме-лодической, так и древней музыкально-тонической фонетических систем.

При анализе просодического строя проповеди и молитвы мы, вслед за Е. А. Брызгуновой, основываемся на положении о том, что значение высказывания формируется благодаря взаимодействию значений, выра­жаемых синтаксической конструкцией, лексическим составом, интонаци­ей и контекстом ([Брызгунова 1967; 1979]).

Выявление интонационно-звуковых свойств духовной речи прово­дится с учетом сегментного и суперсегментного уровней фонетического анализа. Рассмотрение сегментного уровня имеет целью установление ак­туальности для основных разновидностей современной духовной речи не­которых фонетических признаков старославянского языка, таких как со­хранение качественных и количественных характеристик гласных полно­го образования под ударением и в безударной позиции; произношение ударного нелабиализованного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными; побуквенное произнесение флексий в грам­матических формах; сохранение звонкости согласных в позиции конца слова. В основе этих признаков лежат языковые факты, связанные с прин­ципиальными для эволюции фонетической системы русского языка про­цессами, которые допускают возможность использования норм и русско­го староцерковнославянского языка (термин см.: [Лопушанская 1997: 13-14]), и современной орфоэпии.

Анализ суперсегментного уровня духовной речи обращен к рассмот­рению таких параметров ее интонационно-звукового строя, как принципы членения речевого потока, специфика мелодических изменений, структура основных интонационных моделей. При этом, опираясь на результаты со­временных исследований ([Иванов, Топоров 1963; Николаева 1977, 1979-Пауфошима 1985]), мы интерпретируем как реликты древней музыкаль­но-тонической системы тенденцию к симметрии и пропорциональности в делимитации речевого потока; использование при оформлении синтагм особых интонационных моделей, не имеющих аналогов в современной звучащей речи; появление просодической рамки в двувершинных и поли­вершинных интонационных моделях.

Определение ведущих лингвистических параметров современной ду­ховной речи проводится на основе анализа расшифровок магнитофонных записей около 700 проповедей и молитвословий, прозвучавших во время литургии в различных храмах и монастырях России, а также в студийных условиях для Духовного концертного лектория «Свет Христов просвеща­ет всех)). Проповеди были произнесены 15 священнослужителями. Среди них — Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, митрополит Кали­нинградский и Смоленский Кирилл, митрополит Антоний (СурожскиЙ), митрополит Волгоградский и Камышинский Герман, архимандриты, про­тоиереи и иереи Русской Православной Церкви. Молитвословия были прочитаны 15 верующими, в числе которых священнослужители и прихо­жане православных приходов, монахи, иноки, послушники.

Анализ интонационно-звукового строя молитвы обнаружил, что его специфика определяется соотношением и взаимодействием признаков древней и современной фонетической систем русского языка. Различия в характере этого взаимодействия обусловили необходимость дифферен­циации двух разновидностей устного воплощения молитвы: канониче­ского молитвенного чтения, сохраняющего традиции чтения церковнос­лавянских священных текстов, и неканонического молитвенного чтения, максимально сближающегося с современным декламационным стилем (см.: [Прохватилова 1999: 12-13, 30 и след.]). Гетерогенность интонаци­онно-звуковой организации молитвы проявляется на сегментном и на су­персегментном уровнях и дифференцируется в зависимости от типа мо­литвенного чтения.

Как показали наблюдения, в каноническом молитвенном чтении на сегментном уровне последовательно воспроизводятся старославянские произносительные нормы. Так, сохраняется произношение гласных пол­ного образования в любой безударной позиции, что наиболее ярко прояв­ляется при произнесении лабиализованного [о] не только под ударением, но и в безударных слогах (например: В[о]г[о]р[о]дще; (Г[о]сп[о]ди благ[о]сл[о]вен; Владык[о]); почти не знает исключений свойственное древней фонетической системе произношение нелабиализованного ударного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными (например: яв[л'эн]наго, [т'э]мных, неизре[ч'э]нная, от[цэм]) сохраняет­ся побуквенное произношение флексий в грамматических формах, а имен­но: в именных формах мужского и среднего рода единственного числа ро­дительного падежа на [-аго] (например: воплотиеш[аго]ся Христа, Божественн[аго] воплощения; очисти мя грешн[аго]; Животворящ[аго] Тела) и формах притяжательных местоимений (Тво[эго]; мо[эго]).

Вместе с тем признак «сохранение звонкости парных согласных в по­зиции конца слова)), актуальный для старославянского языка, не находит в каноническом молитвенном чтении последовательного воплощения. По нашим наблюдениям, в позиции конца слова отмечается и сохранение звонкости, свойственное старославянским нормам, и оглушение парных согласных в соответствии с современной орфоэпией (ср.: враго[в]; вра-го[ф])- Кроме того, не сохраняется в этом типе молитвенного чтения и фрикативный способ образования [у], называемый исследователями в числе фонетических примет церковнославянского языка (см.: [Успенский 1968: 29-83; Колесов 1980: 49; Панов 1990: 322-323]).

Доминирование признаков древней просодической системы, отмечен­ное при анализе сегментного уровня канонического молитвенного чтения, актуально и для его интонационного оформления. Эта закономерность на­ходит выражение прежде всего в особенностях синтагматического члене­ния, которые состоят в делимитации речевого потока на симметричные и пропорционально соотносимые минимальные интонационные отрезки.

По нашим наблюдениям, чаще всего используется зеркальная сим­метрия, которая характеризуется полным соответствием в расположении частей целого по отношению к центру. Она представлена в каноническом молитвенном чтении несколькими типами. Так, например, длина синтагм может возрастать от начала к середине молитвословия и уменьшаться к концу, как это происходит при чтении молитвенного прошения ко Пре­святой Богородице:

[3] Премудрость, /

[9] Пресвятая Богородице, /

[3] спаси нас /(119F) [1].

К другому типу зеркальной симметрии относится такое сочетание синтагм, в котором происходит уменьшение длины минимальных рече­вых отрезков от начала к середине фрагмента и возрастание протяженно­сти синтагм к концу высказывания. Например, в богородичном тропаре из Последования ко святому Причащению, синтагма, насчитывающая 16 слогов, располагается в центре фрагмента и окаймляется двумя равными по протяженности речевыми отрезками, состоящими из 13 слогов:

[13] молю Тя ныне, раб Твой, Чистую нечисты/

[16] хотящаго мя ныне к пречистым Тайнам приступити, /

[13] очисти всего от скверны плоти и духа / (310R).

Наряду с симметрией при делимитации речевого потока в канониче­ском молитвенном чтении используется и принцип пропорциональности. При этом синтагмы, на которые делится молитва, по длине могут нахо­диться в отношениях либо равенства, либо убывания. Например, в сле­дующем славословии протяженность минимальных речевых отрезков со­ставляет пропорцию убывания (4:3:2):

[8] Слава Тебе, Христе Боже /

[6] упование наше /

Особенности интонационной организации канонического молитвенного чтения проявляются и в частотности двувершинных и поливершинных интонационных моделей, например:

/1/ ... очисти всего от скверны и плоти духа /... (31 OR);

121 Помилуй нас Боже /повелитель милости Твоей молимся Боже Святый / (118F1).

Примеры показывают, что двувершинные /1/ и поливершинные /2/ интонационные модели образуют просодическую рамку. Важно отметить, что факультативные центры выделяются в каноническом молитвенном чтении, как правило, с помощью увеличения длительности ударного глас­ного [2]. В современной русской звучащей речи появление двувершинной интонационной модели, или рамочной акцентной структуры, возможно, как правило, в инверсивных синтаксических структурах стилистически окрашенной прозаической речи [Ковтунова 1976: 49; Светозарова 1982: 123; Русская грамматика 1980, II: 202-203; Фонетика спонтанной речи 1988, 163-164]. Вместе с тем, как показали исследования, посвященные изучению архаических стихотворных форм, наличие двух фразовых уда­рений — одно в начале, другое в конце строки — отличает просодиче­скую модель праславянской стихотворной строки [Иванов, Топоров 1963]. Эта модель имеет общеславянский характер и свойственна всем сла­вянским просодическим структурам, что подтверждают экспериментальные данные ([Николаева 1977: 243-246]). Вслед за Т. М. Николаевой мы счита­ем, что восходящая к фразовому оформлению стихотворной строки рамоч­ная обрамленность славянской фразы «соответствует самой древней форме фразово-интонационной модели» ([Николаева 1979: 157]). Таким образом, двувершинная интонация, характерная для канонического молитвенного чтения, отражает особенности древней фонетической системы.

Что касается поливершинных интонационных моделей 121, отличаю­щихся акустическим выделением слов в довершинной и завершинной частях синтагмы, то такое построение интонационного контура, как из­вестно, свойственно наиболее архаичным славянским системам и находит отражение в словацком, македонском и белорусском языках [Николаева 1977]. На материале русского языка это фонетическое явление было обна­ружено в ряде вологодских говоров [Брызгунова 1977: 262; Пауфошима 1985: 95-96] и рассматривается как коррелят старого музыкального уда­рения ([Пауфошима 1985]).

На сохранение следов просодической системы музыкально-тониче­ского типа в каноническом молитвенном чтении указывает также преимущественное использование мелодических и квантитативных компонентов интонации в качестве просодических сигналов вершинного слова в синтагме, поскольку «длительность» и «тон» являются релевантными признаками древней славянской фонетической системы. Древнюю стиховую природу эксплицирует в каноническом молитвенном чтении сложный ан­самбль молитвенных ритмов (см. [Прохватилова 1997а, 19976]).

Наряду с чертами музыкально-тонической системы в каноническом молитвенном чтении находят воплощение некоторые признаки современ­ной просодической системы. По нашим наблюдениям, к их числу следует отнести прежде всего использование восходящей интонационной модели (В), соотносимой с ИК-6 в системе интонационных средств, разработанной Е. А. Брызгуновой, а также употребление моновершинных вариантов инто­национных моделей. Покажем это на примере одного из вариантов чтения молитвы св. Макария Великого (из чина Утренних молитвословий):

Рв Рв

Бōже, очисти мя грешногō, / я ко николиже сотворих благое пред Тобою/

в в

/ но избави мя от лукавого / да будет во мне воля Твоя, / да

в

неосужденно отверзу уста моя недостойная и восхвалю ūмя

в Рв

Твое Святōе, / Отца и Сына и Святого Духā, / ныне и присно и во веки веков. Амūнь / (61M).

Как видно из транскрипции, при оформлении молитвословия наряду с мономелодическими моделями (Рв) использованы моновершинные ва­рианты восходящей интонационной модели (В).

В целом проведенный анализ соотношения свойств древней и совре­менной фонетических систем дает основания утверждать, что для просо­дической организации канонического молитвенного чтения характерно преобладание черт древней музыкально-тонической системы.

Наблюдения над сегментным и суперсегментным уровнями некано­нического молитвенного чтения показали, что его интонационно-звуко­вая организация строится на ином соотношении признаков древней и со­временной фонетических систем. На сегментном уровне последовательно не реализуется ни один из выделенных нами релевантных признаков ста­рославянского языка:

● единичны случаи воспроизведения старославянской нормы при произ­ношении гласных полного образования в любой безударной позиции (только в отдельных словах: Г[о]сподь; Т[о]бою; б[о]г[о]угодн[о] и др., наряду с: м[л]ли, Госп[ъ]ди, б[Λ]гатая и т. п.);

● недифференцированно произносятся ударные [э] или [о] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными например: освя[щ'э]нной; но: с[л'о]зы);

● непоследовательно представлено побуквенное произношение флексий грамматических форм (/с 'эго] ради, но: доб[ръвъ] ответа);

● отмечается как сохранение звонкости, так и оглушение парных соглас­ных в позиции конца слова (запове[д'] наряду с враго[ф]; Госпо[т']);

● не зафиксировано произношение фрикативного [у].

Полученные результаты показывают, что на сегментном уровне а не каноническом молитвенном чтении преобладают произносительные нормы современного русского литературного языка.

Выявленная закономерность соотношения и взаимодействия древней и современной фонетических систем в неканоническом молитвенном чте­нии реализуется и на суперсегментном уровне.

Анализ интонационного оформления неканонического чтения молитвословий позволил выявить лишь отдельные черты музыкально-тониче­ской фонетической системы. Как и для канонического молитвенного чте­ния, здесь отмечается тенденция к членению речевого потока на пропор­ционально соразмерные минимальные единицы. Например, в следующем варианте прочтения благодарственной молитвы, обращенной к Богороди­це, наблюдается членение текста на 5 синтагм, соотношение длины кото­рых образует пропорцию равенства:

[5] Матерь Божия, /

[6] благодарю Тебя, /

[6] за прошедшую ночь, /

[6] благослови меня /

[6] на сегодняшний день / (189C).

В неканоническом молитвенном чтении наблюдается также рамочная обрамленность минимальных речевых отрезков, создаваемая двувершинными /1/ и поливершинными 121 структурными вариантами интонаци­онных моделей, например:

(В) Н (В) Н

/1/... Иисусе Христе Сыне Божий, /помилуй нас / (II8Е);

( ′ ) В (В) (В) Н

121... честнейшую Херувим/и славнейшую без сравнения Серафим /... (144А).

Кроме того, интонационно-звуковой структуре неканонического молитвенного чтения свойственна тенденция к пословному построению ин­тонационного контура или фразы, которая актуализируется в поливершинных вариантах частотных интонационных моделей <…>

Примеры показывают, что в довершинной части синтагмы наблюда­ется интонационное выделение фонетических слов, что указывает на со­хранение в неканоническом звучании молитвы следов древней фонетиче­ской снстемы музыкально-тонического типа.

Вместе с тем материал, имеющийся в нашем распоряжении, дает воз­можность установить особенности неканонического звучания молитвословий, которые сложились под влиянием современной орфоэпической системы русского языка. Прежде всего отмечается тенденция к преиму­щественному использованию интонационных моделей, соотносимых с та­кими типами интонационных конструкций, как ИК-3, ИК-6, ИК-1, кото­рые функционируют в современной русской звучащей речи, например:

в^н в н

Матерь Божия, / благодарю Тебя / за прошедшую ночь,

В н

/благослови меня / на сегодняшний день / (189C).

Как видно из транскрипции, в приведенной краткой молитве, обра­щенной ко Пресвятой Богородице, употреблены восходящие), восходя­ще-нисходящие (В^н) и нисходящие (Н) интонационные модели, которые соответствуют ИК-6, ИК-3 и ИК-1 в системе интонационных средств, раз­работанной Е. А. Брызгуновой.

В интонационном оформлении неканонического молитвенного чтения зафиксирована высокая частотность моновершинных варантов инто­национных моделей, что также актуально для интонационной системы современного русского языка.

Таким образом, результаты анализа интонационно-звуковой органи­зации неканонического молитвенного чтения позволяют сделать вывод о доминировании на сегментном и суперсегментном уровнях черт совре­менной акцентно-мелодической системы.

Как и в молитвенном чтении, специфика звучания православной про­поведи обусловливается соотношением и взаимодействием древней и со­временной фонетической систем русского языка. Однако у проповеди иным является характер соотнесенности признаков музыкально-тонической и акцентно-мелодической систем.

Анализ сегментного уровня звучащей проповеди выявил господство в пастырском слове современной орфоэпии. Вместе с тем в духовных на­ставлениях было отмечено непоследовательное воспроизведение отдель­ных произносительных свойств, которые восходят к традиции старосла­вянского произношения и касаются сохранения качественных и количест­венных характеристик гласных полного образования в безударных пози­циях ([о] ни[спо]слании; [от] мертвых; но: пред[стΛ]ят), произноше­ния ударного нелабиализованного [э] после мягких согласных, шипящих и [ц] перед твердыми согласными [вн'э]сших; но: осе[н'о]нная; побуквенного произнесения некоторых флексий в грамматических формах Свят[аго] Духа но: преподоб[нъвъ]).

По нашим наблюдениям, сосуществование признаков древней и современной фонетических систем обнаруживается и на суперсегментном уровне интонационной организации проповеди. Так же, как в молитвен­ном чтении, здесь отмечается актуальность принципов пропорциональности и симметрии в членении речевого потока, соотносимых с характерными для мировосприятия древнего русича представлениями с пространст­венно-временной соразмерности мира. Например, в следующем отрывке из Сретенской проповеди митрополита Волгоградского и Камышинского Германа зафиксирована простая симметрия, которая возникает благодаря повторению сочетания трех соотносимых по длине синтагм:

[6] ... он хотел исправить /

[5] это слово... на //

[2] жена /

[6] но ангел Господен/

[5] предстал перед ним /

[3] и сказал /... (3F).

Свойства музыкально-тонической системы проявляются в звучащей проповеди также благодаря высокой частотности двувершинных /1/ и по­ливершинных /2/ структурных вариантов интонационных моделей, кото­рые образуют просодическую рамку, выделяющую начало и конец син­тагмы, например:

(В) Н' (/) В

/1/ ...потому что все искусство вражье / направлено на то /

(В) Н'

чтобы отучить нас молиться /... (ЗЗЕ);

(В) (В) В В Н

121 ...обуваясь и одеваясь и умываясь / все делаем / с молитвой!... (34С).

Эта закономерность интонационного оформления проповеди свиде­тельствует о сохранении в нем следов древнеславянской фонетической системы, для которой рамочная обрамленность была характерным свой­ством фразово-интонационной модели.

По нашему мнению, на отражение в интонационном оформлении проповеди черт древней музыкально-тонической системы указывает и на­личие поливершинных вариантов интонационных моделей, которые ха­рактеризуются акустической выделенностью почти каждого слова в син­тагме. <…>

В современной звучащей речи такая тенденция к пословному по­строению интонационного контура линейной единицы речевого потока отмечается, как указывалось выше, лишь в некоторых говорах и является коррелятом старого музыкального ударения.

Черты современной интонационной системы русского языка актуа­лизируют в звучании пастырского слова моновершинные варианты инто­национных моделей, которые коррелируют с типами интонационных кон­струкций, составляющими основу интонационной системы современного русского языка. Как показал анализ имеющегося в нашем распоряжении материала, в звуковом оформлении современной проповеди наиболее час­тотны четыре интонационные модели, которые в своих моновершинных вариантах соотносимы с ИК-1, ИК-2, ИК-3, ИК-4, ИК-6 в разработанной Е. А. Брызгуновой системе интонационных средств русской звучащей ре­чи. Приведем пример:

В^н Н'

... и вот когда мы читаем молитву Иисусову / вслух /

Н^в В В Н^в Н^в

освещается душа / ум / чувства / наше тело / одежда /

Н^в В^н

освещается воздух / и демонические силы/ боятся к этому

В^н Н В Н

месту / приступить/ где произносится / имя Бога/... (38С).

Из транскрипции видно, что в одном из фрагментов Проповеди о молит­ве Иисусовой о. Амвросия (Юрасова) использованы восходящая (В), восходя­ще-нисходящая (В^н), нисходяще-восходящая (Н^в), нисходящая (Н) модели, а также акцентная модификация нисходящей модели (Н'), совпадающие по своим акустическим параметрам с ИК-6, ИК-3, ИК-4, ИК-1, ИК-2.

Итак, анализ сегментного и суперсегментного уровней интонацион­но-звуковой организации духовной речи позволил установить, что она представляет собой уникальное сочетание акустических признаков, отра­жающих особенности древней музыкально-тонической и современной акцентно-мелодической фонетических систем. Было выявлено, что в этом взаимодействии в молитве при каноническом чтении доминантой явля­ются акустические признаки, релевантные для древней музыкально-тони­ческой фонетической системы старославянского и/или русского староцер­ковнославянского языков, тогда как в проповеди и неканоническом мо­литвенном чтении доминируют черты, свойственные акцентно-мелодической фонетической системе современного русского литературного языка.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Цифры в квадратных скобках обозначают количество слогов в синтагме; цифрами и литерой в круглых скобках после примера обозначается порядковый номер текста молитвословия или проповеди, индекс лектора и номер варианта прочтения.

2. В интонационной транскрипции увеличение длительности при артикуляции гласного зву­ка передается чертой над соответствующей буквой.

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

Брызгунова 1967 — Брызгунова Е. А. Интонация и смысл предложения // Русский язык за рубежом. 1967. № 1.

Брызгунова 1977 — Брызгунова Е. А. Анализ русской диалектной интонации // Экспериментально-фонетические исследования в области русской диалектоло­гии. М, 1977.

Брызгунова 1979 — Брызгунова Е. А. Смысловое взаимодействие предложений // Синтаксис текста. М., 1979.

Волконский 1913 — Волконский С. Выразительное слово. СПб., 1913.

Иванов, Топоров 1963 — Иванов В. В.. Топоров В. Я К реконструкции праславянского текста // Славянское языкознание. Доклады советской делегации. V Меж­дународный съезд славистов. М., 1963.

Иванова-Лукьянова 1990 — Иванова-Лукьянова Г. Н. Ритмико-интонационное строение текста: (Функционально-стилистический аспект): Автореф. дисс... докт. филол. наук. М., 1990.

Касаткина 1988 — Касаткина Р. Ф. Русская диалектная суперсегментная фоне­тика: Дисс... докт. филол. наук. М, 1988.

Журавский 1985 — Журавский Б. Л. О некоторых закономерностях книжной кон­струкции житийного цикла о Борисе и Глебе: (Опыт системного рассмотрения части Сильвестровского сборника) // Сказание о Борисе и Глебе. Научно-спра­вочный аппарат издания. М-, 1985.

Ковтунова 1976 —Ковтуноеа И. И. Порядок слов в стихе и прозе // Синтаксис и стилистика. М, 1976.

Колесов 1980 — Колесов В. В. Историческая фонетика русского языка. М., 1980,

Лихачев 1965 —Лихачев Д. С. Стилистическая симметрия в древнерусской лите­ратуре // Проблемы современной филологии: Сб. ст. к 70-летию академика В. В. Виноградова. М., 1965.

Лопушанская 1997 — Лопушанская С. П. Разграничение старославянского и рус­ского староцерковнославянского языков // Вестник Волгоградского государст­венного университета. Сер. 2: Филология. Вып. 2. Волгоград, 1997.

Николаева 1977 — Николаева Т. М. Фразовая интонация славянских языков. М., 1977.

Николаева 1979 —Николаева Т. М. Стихотворная и прозаическая строки: первич­ное и модифицированное // Baicanica: Лингвистические исследования. М., 1979.

Панов 1990 — Панов М. В. История русского литературного произношения XVIII-ХХвв. М, 1990.

Пауфошима 1985 — Пауфошима Р. Ф. Следы музыкального ударения в совре­менном вологодском говоре // Диалектология русского языка. М, 1985.

Потапов 1996—Потапов В. В. Речевой ритм в диахронии и синхронии. М., 1996.

Просодический строй 1996 — Просодический строй русской речи. М., 1996.

Прохватилова 1997а — Прохеатилова О. А. О ритмо-мелодической организации православной молитвы и проповеди // Мир Православия: Сб. науч. ст. Волго­град, 1997.

Прохватилова 19976 — Прохватилова О. А. Стилеобразующая функция ритмиче­ских единиц молитвы // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 2: Филология. Вып. 2. Волгоград, 1997.

Прохватилова 1999 — Прохватилова О. А. Православная проповедь и молитва как феномен современной звучащей речи. Волгоград, 1999.

Русская грамматика 1980 — Русская грамматика: В 2 т. М, 1982.

Светозарова 1982 — Светозарова И. Д. Интонационная система русского языка. Л., 1982.

Суренский 1941 —Суренскип В. В. Художественное чтение. М., 1941.

Успенский 1968 — Успенский Б.А. Архаическая система церковнославянского произношения: (Из истории литургического произношения в России). М., 1968.

Фонетика спонтанной речи 1988 — Фонетика спонтанной речи / Бондарко Л. В., Вербицкая Л. А., Гейльман Н. И. и др.; под ред. Н. Д. Светозаровой. Л., 1988.

Черемисина 1976 — Черемисина Н. В. Мелодика и синтаксис русской синтагмы // Синтаксис и стилистика. М., 1976.

Galliati, Piazza 1956 — Galliati К, Piazza A- Mieux comprende la Bible et ces passages difficiles. Traduit de l'italien par H. de Ganay. Paris, 1956.

Konig l914 - Konig J. HebraischeRhythmik. Halle, 1914.

Newman, Popper 1918 — Newman 1., Popper W. Studies in Biblical Parallelism. University of California, 1918; 1923.

Печатается по изданию:

Прохватилова О.А. Интонационно-звуковая организация современной

духовной речи // Вопросы русского языкознания: Вып. XI. Аспекты изучения звучащей речи: Сборник научных статей к юбилею Елены Андреевны Брызгуновой.

М., 2004. С. 163 – 174.

О.А. Прохватилова