Арго как открытая система. Раблезианский комплекс

Герметические и кинические арго, выходя на площадь, в толпу, растворяются в стихии сниженной разговорной речи, просторечия. Они перестают существовать как самостоя­тельные системы, начинается формирование совершенно разнородных систем (заметим еще раз, не только вербаль­ных, но и жестовых, поведенческих и т. п.), в результате чего образуется то, что можно назвать общегородским арго. Вряд ли весь процесс можно свести к простому хаотическому смешению. Векторы влияния арго на речь людей, т. е. векторы арготизации речи распределяются по доста­точно строгим, но еще крайне мало изученным законам. Существует сложная система притяжений и отталкиваний, в результате которых арготизмы входят в язык города в оп­ределенной пропорции и по определенным направлением, строго избирательно. Люди арготизируют свою речь в том или ином ключе, выбирают тот или иной аргостиль исходя из своего культурного уровня, особенностей психической организации, пристрастий, вкусов, привычек и т. д. Одни склонны к жесткой кинизации своего языка и поведения (как Маяковский или панки), другие культивируют в себе черты псевдонародного арго, третьи, будучи увлеченными профессионалами, ограничиваются профессиональным арго. Одни более склонны к рекреативно-игровым поэтизмам, другие подражают логосической герметике.

И в герметике, и в кинизме, как уже говорилось, при­сутствует тенденция к самораскрытию, плебеизации. Об­разно говоря, любое герметическое языковое образование рано или поздно заболевает клаустрофобией. Даже масоны раз в сто лет приоткрывают завесу над своей тайной. Что же касается киников, то ежедневное самораскрытие являет­ся для них нормой. Прекрасной метафорой такой тенден­ции может служить бочка Диогена, в которой философ жил, все же ежедневно выбираясь из нее на площадь. Боч­ка является метафорой взаимодействия герметики и кинизма с их тенденцией к самораскрытию.

Как же происходит полное раскрытие арго и в чем оно выражается?

Самый главный признак открытого арго — это полное отсутствие как связующей доктрины, характерной для гер­метики, так и настроения критического философствования, рефлексии, свойственных кинизму. Единственной «филосо­фией» открытого арго является здравый смысл, выражае­мый в народной поэтике смешного, в смехе.

Установление природы такого смеха — очень сложная задача. Наиболее полно и всеобъемлюще он представлен в карнавале, проанализированном М. М. Бахтиным [22]. Карна­вал, художественно структурированный в романе Рабле, представляет собой сложную, но стройную знаковую систе­му, в которой арго занимает чрезвычайно важное место на­ряду со зрелищно-обрядовой и другими подсистемами. Главный герой карнавала — это смех - снижающий и под­нимающий, убивающий и возрождающий. Смех, по сути, тождествен жизни с ее смертью и рождением. Рождение и смерть равноправны, равновелики (амбивалентны), смех их уравнивает, уравновешивает. Он заставляет одновременно видеть и то и другое: в рождении — смерть, в убийстве — зачатие и т. д. Карнавально-раблезианское арго изобилует образами так называемого телесного низа (фалл, зад, брю­хо), пира, пьянства, кухни, физиологических отправлений (кал, моча), половой жизни. Все это — «веселая материя». Бочка Диогена символически превращается в бочку с вином для «пира на весь мир»[23]. Таким образом аллегорически происходит переход от кинизма к раблезианству, карнава­лу.

Тенденцию к абсолютной открытости в арго мы будем условно называть раблезианским комплексом или раблезианством <…>

<…> Итак, современный раблезианский комплекс арго — это «обезвреживание» внешнего мира через его осмеяние, попытка превратить мир в смешное человеческое тело со всеми его отправлениями. В арго незримо продолжает жить элемент смехового магического заклинания, «заклятия смехом» <…>

ПРИМЕЧАНИЯ

1. В литературе встречается целый ряд терминов, соотно­шение объемов которых недостаточно ясно. Одни исследова­тели предпочитают термины «экспрессивная лексика» или просто «экспрессив». Другие используют традицию социальной диалектологии и говорят о социаль­ных диалектах, см. напр.: Березовская Э. М. Социальные диалекты и язык современной французской прозы: Учеб. пособие для слушателей спецкурса. — Смоленск, 1975: Вопросы социальной лингвистики: Сб. ст. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1969; Жирмунский В. М. Национальный язык и социальные диалекты. Л.: Гослитиздат, 1936; Он же. Проблемы социальной диалектологии // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1964. Т. 23. Вып. 2. С. 99–112; Ильяшенко Т. П. Социальные диалекты и профессиональ­ные стили. М., 1970; Норма и социальная дифференциа­ция языка: [Докл. симпоз.]. М.: Наука, 1969; Петерсон М. Н. Язык как социальное явление // Учен. зап. / Ин-т Яз. и лит. М.: Изд. РАНИИОН, 1927. Т. 1. С. 5–21; Поливанов Е. Д. Задачи социальной диалектологии русско­го языка // Родной яз. и лит. в трудовой школе. 1928. № 2. С. 39–49; Саблина Е. И. Семантические спосо­бы обогащения синонимических рядов в лексике социально­го диалекта: (на материале соврем, фр. яз.): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1982; Сади­ков А. В. Пути формирования лексики социального диалек­та в современном испанском языке: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук. М., 1984; Социальная и функциональная дифференциация литературных языков. М.: Наука, 1977; Стойкое С. Социальные диалекты: (на материале болг. яз.) // Вопр. языкознания. 1957. № 1. С. 78–84; Теоретические проблемы социальной лингвистики. М.: Наука, 1981; Швейцер А. Д., Никольский Л. Б. Введение в социолингвистику. М.: Высш. шк., 1978. Термин «жаргон» имеет некоторую отрицательно-оце­ночную окраску и чаще дается как оппозит «культуры ре­чи». Он тоже, как правило, употребляется в контексте социальной стратификации («жаргон воров», «жаргон студен­тов» и т. п.) и лишен обобщенно-культурологического фо­на. Довольно моден в последнее время термин «сленг» (иначе — «слэнг»), первоначально тесно связываемый лишь с англоязычными культурами, сфера употребления которого в дальнейшем была расширена, см. напр.: Гальперин И. Р. О термине «слэнг» // Вопр. языкознания. 1956. № 6. С.107–114; Радзиховский Л.А, Мазурова А.И. Сленг как инструмент остранения // Язык и когнитивная дея­тельность. М., 1989. С. 126–137; Рожанский Ф. И. Сленг хиппи: Материалы к словарю. СПб.; Париж: Изд-во Европ. Дома,1992; Судзиловский Г.А. Сленг — что это та­кое?: Английская просторечная военная лексика: Англо­-русский словарь военного сленга. М.: Воениздат, 1973; Хомяков В. А. Введение в изучение слэнга—основного компонента английского просторечия. Вологда,1971; Он же. Структурно-семантические и социально-лингвистиче­ские особенности английского экспрессивного просторечия. Вологда: [Вологод. пед. ин-т], 1974. Мы будем употреблять термин «арго» без всяких претензий на его превосходство. Дело в том, что он представляется нам более традиционным для русской лингвистики. В частности, он употреб­лялся В. В. Виноградовым, Б. А. Лариным, Д. С. Лихачевым и рядом других крупнейших филологов-языковедов.

2. См. напр.: Кокорев И. Т. Очерки Москвы сороковых го­дов. М.; Л.: Academia, 1932 (или переиздание 1959 г.); Белоусов И. А. Ушедшая Москва. М.: Моск. т-во писате­лей, 1927; Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия. М.: Правда, 1989; Ушедшая Москва: Воспоминания современников о Москве второй половины XIX века. М.: Моск. рабочий, 1964; Иванов Е. П. Мет­кое московское слово: [Быт и речь старой Москвы]. М.: Моск. рабочий. 1989; Гиляровский В. А. Москва и москви­чи. Минск: Выш. шк., 1980 (или любое др. изд.); Скавронский Н. Очерки Москвы. М.: Моск. рабочий, 1993.

3. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990. С. 43.

4. Подобная постановка вопроса отнюдь не является нео­жиданной. Право на идиолект или идиостиль признается записателями и поэтами, см. напр.: Григорьев В. П. Слово­творчество и смежные проблемы языка поэта. — М.: Нау­ка, 1986. Здесь речь идет об идиолекте В. Хлебникова. Ло­гично признать такое право и за «рядовыми» носителями языка, чей идиолект (идиостиль, идиоарго) просто не фик­сируется.

5. Классической работой, устанавливающей такую антите­зу «официальной» и «народной» культур средневековья яв­ляется работа М. М. Бахтина. См.: Бахтин М. М. Творче­ство Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1990.

6. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во ино­стр. лит., 1961. С. 28.

7. На русском материале см. напр.: Авдеенко И. А. {Вань­ка Беи). Босяцкий словарь: Опыт словотолкователя выра­жений, употребляемых босяками: Сост. по разным источни­кам. Одесса, 1903; Бондалетов В. Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев: словопроизводство: Учеб, пособие к спецкурсу. Рязань: Рязан. ПЛИ, 1980; Даль В. И. Условный язык петербургских мошенников, из­вестный под именем музыки или байкового языка // Вопр. языкознания. 1990. № 1. С. 134–137; Попов В. М. Словарь воровского и арестантского языка. Киев, 1912; Потапов С. М. Словарь жаргона преступников: (блатная музыка). М.: 1927 {см. также репринт 1990); Тонкое В. А. Опыт исследования воровского языка. Казань: Татполиграф, 1930; Трахтенберг В. Ф. Блатная музыка: («Жар­гон» тюрьмы). СПб, 1908. Огромная литература посвящена преимущественно воровскому быту и арго. Кроме уже ука­занных работ см., напр.: Брейтман Г. М. Преступный мир: Очерки из быта проф. преступников. Киев, 1901; Габышев Л. А. Одлян, или Воздух свободы // Новый мир. № 6. С. 149–237. №7. С. 85–133 (или отд.изд. М.: Молод, гвардия, 1990); Грачев М. А. Язык из мрака: блатная музыка и феня: Словарь арготизмов. Ниж­ний Новгород: Флокс, 1992; Достоевский Ф. М. Записки из мертвого дома (любое изд.); Леонтьев А. А., Шахнарович А. М., Батов В. И. Речь в криминалистике и судебной пси­хологии. М.: Наука, 1977; Максимов С. В. Сибирь и ка­торга. СПб, 1871. Ч. 1–3; Материалы для словаря уголовного языка: («Масовский» язык одоевских торговцев) // Этногр. обозрение. 1987. № 2. С. 152–155: Мендельсон Н. Материалы для словаря уголовного языка // Этногр. обозрение. 1898. № 4. С. 143–147; Преступный мир Москвы: М.: Право на жизнь, 1924. XLI; Снегов С. Философия блатного языка // Даугава. Рига. № 11. С. 72–90; Солженицын А И. Архипелаг Гулаг // Новый мир. 1989. № 8–12 (или любое отд. изд.); Гард Г. Сравнительная преступность / Пер. с фр. М.: И. Д. Сытин, 1907; Толковый словарь уголовных жар­гонов. М.: СП «Интер-ОМНИС»; СП «РОМОС», 1991; Фабричный П. Язык каторги // Каторга и ссылка. 1923. №6. С. 177–178; Шаламов В. Т. Воскрешение лиственницы: Рассказы: В 2 кн. М.: Худож. лит., 1990. Кн. 1–2; Он же. Сергей Есенин и воровской мир // Грани.1970. № 77. С. 42–48. См. также последующие примечания. В данной работе мы не ставим задачи дать полный объем литературы, особенно художественной. Аргологический материал содержат тысячи произведений изве­стнейших писателей.

8. Ларин Б. А. Западно-европейские элементы русского воровского арго // Язык и литература. Л., 1931. Т. 7. С. 113–130. О других иноязычных заимствованиях в рус­ских арго см., напр.: Баранников А. П. Цыганские элемен­ты в русском воровском арго // Язык и литература. Л., 1931. Т. 7. С. 139–158; Бондалетов В. Д. Заимство­вания из германских языков в лексике русских условно-профессиональных арго // Язык и общество: Сб. ст. Са­ратов, 1967. С. 226–234; Он же. Финно-угорские заим­ствования в русских условно-профессиональных арго // Вопросы теории и методики изучения русского языка. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1965. С. 260–268; Он же. Цыганизмы в составе условных языков // Язык и общество: Сб. ст. Саратов, 1967. С. 235–243; Дмитриев Н. К. Турецкие элементы в русских арго // Язык и литература. Л., 1931. Т. 7. С. 159–179; Фридман М. М. Еврейские элементы «блатной музыки» // Язык и литература. Л., 1931. Т. 7. С. 134–138; Якубинская-Лемберг Э. А. Финно-угорская лексика в русских профессиональных диалектах // Учен. зап. Ленингр. ун-та. Сер. филол. наук. 1962. Вып. 63. С. 56–59. На материале болгарского и цыганского языков см., напр.: Костов К. Цигански елементи в българските тайни говори // Изв. на Инст. за бълг. език. София: 1956. Кн. 4. С. 411–425.

9. См. напр.: Бондалетов В. Д. Социально-экономические предпосылки отмирания условно-профессиональных языков и основные закономерности этого процесса // Вопр. соци­альной лингвистики. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1969. С. 398–416.

10. См. напр.: Арапов М. В. К этимологии слова «офеня» // Этимология: Принципы реконструкции и методика исс-лед.: [Сб. ст.] М.: Наука, 1965. С. 120–126; Боричевский И. Искусственный офенский язык // Журн. мин-ва нар. просвещения. 1850. 4.65, отд-ние 6. С. 160–164; Гарелин Я. П. Суздала, офени или ходебщики // Вестник Имп. Рус. геогр. о-ва. 1857. Ч. 19. Кн. 2. С. 87–108; Голышев И. А. Офени — торгаши Владимир­ской губернии и их искусственный язык // Тр. Владим. губ. стат. ком. 1874. Вып. 10. С. 79–108; Макси­мов С. В. По русской земле. М.: Сов. Россия, 1989.; Смирнов И. Т. Мелкие торговцы г. Кашина Тверской губ. и их условный язык // Изв. ОРЯС. 1902. Т. 7. Кн. 3.С. 89–114; Тихонравов К. Н. Офени Владимирской гу­бернии // Журн. м-ва внутр. дел. 1854. 49, отд-ние 3.С. 105-120.

11.См., напр.: Прыжов И. Г. История кабаков в России. М.: Дружба народов, 1992. С. 259–320; Романов Е.Р. Очерк быта нищих Могилевской губернии и их условный язык «Любецкий лёмент») // Этногр. обозрение. 1890. № 4. С. 118–145; Тиханов Н.Н. Брянские старцы: Тайный язык нищих: Этимол. очерк. Брянск, 1895; Он же. Черниговские старцы (псалки и криптоглоссон). Чернигов, 1899.

12. Об этом подробнее см.: Чалидзе В. Уголовная Россия: [Очерки]. М.: СП «Терра», 1990.

13. См., напр.: Иванов Е. П. Указ. соч.; Добровольский В. Н. Некоторые данные условного языка дорогобужских ме­щан, калик перехожих, портных и коновалов, странствую­щих по Смоленской земле // Смоленская старина. Смо­ленск, 1916. Вып. 3. Ч. 2. С. 1–13; Котков С. И. Ус­ловный язык орловских шорников // Материалы и исследо­вания по русской диалектологии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. Т.1. С. 233—253; Романов Е. Р. Катрушницкий лемезень: Условный язык. дрибинских Шаповалов. СПб, 1901; Семенов В. Ладвинский или масовский язык // Живая старина. 1891. Вып. 4. С. 202–203. О быте и арго маргиналов см., напр.: Гиляровский В. А. Тру­щобные люди. М.: Изд-во стандартов..., 1989; Крестов­ский В. В. Петербургские трущобы: (Кн. о сытых и голодных): Роман в 2 кн. М.: Худож. лит., 1990 (а также: Смирнов Н. Слова и выражения воровского языка, выбран­ные из романа Вс. Крестовского «Петербургские трущобы» // Изв. ОРЯС. 1899. Т. 4. Кн. 3. С. 1065—1087); Физиология Петербурга. М.: Наука, 1991. Об арго лет­чиков: Успенский л. В. Материалы по языку русских летчиков // Язык и мышление: [Сб. ст.] М.; Л., 1936. Т. 6–7. С. 161–217. Об арго портных: Иванов Е. П. Указ. соч.; Усов Н. С. Язык приугорских портных // Изв. ОРЯС. 1898. Т. 3. Кн. I. С. 247–250; Чернышов В. И. Список слов портновского языка // Изв. ОРЯС. 1898. Т. 3. Кн. 1. С. 251–262. Об арго казаков: Карпов А. Б. Сборник слов и выражений, употребляемых амурскими ка­заками. СПб., 1909; Он же. Сборник слов и'выражений, употребляемых уральскими казаками. Уральск, 1913. Об арго рыбаков: Аксаков С. Т. Записки об уженье рыбы // Аксаков С. Т. Собр. соч.: В 4 т. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956. Т. 4. С. 9–144; Копылова Э. В. Рыбацкая лексика: Материалы для словаря рыбаков Волго-Каспия: Пособие для студентов. Астрахань, 1967. Об арго охот­ников: Аксаков С. Т. Записки ружейного охотника Орен­бургской губернии; Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах: Статьи об охотах // Указ. собр. соч., т. 4. С. 147–613; Романов С. И. Охотничий словарь. М.: Н. И. Мамонтов, 1876—77. Вып. 1–2. См. также любое изд. знаменитых «Записок охотника» И. С. Тургенева).

14. Речь, разумеется, идет о программном диалоге Плато­на «Кратил».

15. Примитивно-магическая основа арго проанализирова­на, к примеру, Д. С. Лихачевым (на материале воровской речи), см.: Лихачев Д. С. Черты первобытного примитивиз­ма воровской речи // Язык и мышление: [Сб. ст.]. М.; Л., 1931. Т. 3–4. С. 47–100.

16. См. Ларин Б. А. Указ. соч. С. 119.

17. Отчасти в данном контексте можно объяснить интерес поэтов, например, к цыганам. Обращение Пушкина к цыга­нам («Цыганы») чаще всего объясняют общей тягой роман­тизма к экзотике. По всей видимости, здесь важно не толь­ко это (есть много других вполне экзотических народов). Вероятно, важную роль играет общая перекличка гермопоэтик цыган и романтиков. Аналогичен интерес романтика Горького именно к босякам, достаточно герметической об­щности, и вообще интерес литератур к самым разнообраз­ным герметическим социумам.

18. Специфику национального смеха и смеховых персона­жей подтверждают многие факты. Достаточно указать на закончившуюся полным крахом попытку Петра Первого импортировать западные смеховые образцы в Россию. Иоганн Кунст, по распоряжению Петра, завез в Москву так называемые английские комедии с персонажем Пикельгерингом (или Гансвуртом), который был интерпретирован в русском переводе как «дурацкая персона». Представления устраивались в специальной «театральной храмине» на Красной площади. Эта искусственная затея в России не прижилась. Дело было не только в плохом переводе (кста­ти, с английского на немецкий, а уже с немецкого на рус­ский), но и в совершенно чуждой русским людям смеховой знаковой системе, сочетании патетики и балагана, не по­нравившемся и самому Петру.

19. Об античном кинизме см., напр.: Антология кинизма: Фрагм. соч. кинич. мыслителей: [Сб.]. М.: Наука, 1984; Нахов И. М. Философия киников. М.: Наука, 1982; Он же. Киническая литература. М.: Наука, 1981.

20. Тут мы можем отметить живую связь кинического комплекса с народной смеховой культурой, ее амбивалент­ным характером, снижающим высокое для последующего возрождения (по концепции М. М. Бахтина). Однако в киническом комплексе значительно усилена рефлексия, амби­валентность здесь неполная, ущербная. Киник все-таки вы­падает из «общенародного тела», хотя и не утрачивает с ним связи (об окончательном, полном раскрытии арго, вы­ходе его «на площадь» речь пойдет в следующем разделе).

21. Ларин Б. А. История русского языка и общее языко­знание: Избр. работы. М.: Просвещение, 1977. С. 176. Данная мысль была высказана ученым еще в 1928 г. в статье «О лингвистическом изучении города» (Рус, речь: Сб. Л.: Academia. 1928. [Вып.] 3. С. 61–74.), вошедшей в «Избранное» 1977 г. В статье впервые ставится проблема изучения языка города как целого, как системы.

22. См. Бахтин М. М. Указ. соч.

23. См. анализ данного превращения в романе у М. М. Бахтина (указ. соч. — С. 190).

Печатается по изданию:

Елистратов В.С. Арго и культура //

Елистратов В.С. Словарь московского арго. М., 1994.

С. 592-603, 606-610, 612, 618-619, 626-629, 631-635, 651-653, 667.

А.И. Ефимов