3)Как в мифе интерпретируется окружающий человека мир?

Мифы интерпретируют все по образу и подобию человека. По­буждения животных сходны с мотивами людей, растения разговарива­ют, у камней обнаруживаются те или иные желания. Мифы объясняют даже то, что не имеет объяснения: преодоление смерти или действие сверхъестественных сил. Тем самым они обосновывают магию, задачи которой состоят в создании желаемого будущего. В магических обрядах о духах и демонах говорится так же, как о живых людях: их задабривают вкусной едой или изгоняют заклинаниями, обращенными к тотему. Сила волшебства следует из веры в силу мыслей и слов, в причинное дейс­твие представлений. В самых различных формах колдовства сущность магической активности всегда состоит в попытке произвести необходимые реальные изменения одной только силой мысли. Для старейшин это довольно рискованная игра, ибо подтверждения могут носить лишь случайный характер.

4)В чём заключается социальные причины изменения мифологического мышления в процессе возникновения первых цивилизаций?

Между 12 тыс. и 10 тыс. лет до н.э. в северном полушарии, пре­жде всего на широтах Средиземного моря, произошла относительная стабилизация климата. В Малой Азии, Иордании, Двуречье Тигра и Евфрата, а также в долинах Нила, Инда и Хуанхэ сложились особенно благоприятные климатические и природные условия. Хотя лето было жарким, длительные периоды засухи отсутствовали. Главное, что вполне умеренные температуры были характерны и для короткой зимы. В этих районах происходило увеличение плотности населения и поселений, которые все больше приобретали характер родного очага для ряда поко­лений обитателей. Одним из таких районов была долина реки Иордан, где имелись сохранившиеся до сих пор крупные источники пресной воды. Здесь около 10 тыс. лет назад появился один из первых городов - Иери­хон. Он был разрушен, а затем построен вновь. Вся эта ранняя система концентрации власти держалась, прежде всего, на эксплуатации человека человеком. Она регулировалась правила­ми и законами, которым приписывалось божественное происхождение. То, что в тотемизме служило задаче стабилизации социальных отно­шений, было сохранено. Только теперь это было поставлено на службу личной власти, обеспечения экономических преимуществ высших слоев и каст. Складывались легенды и мифы о силах, возможностях и подвигах | царей. Так, согласно сообщению о делах фараона Тутмоса, он «убил од­ним ударом семь львов, а затем расправился с двумя дикими буйволами». Мифы должны были доказать божественный характер царской власти, Древнейшие из них передавались устно от поколения к поколению.

3.3. Особенности восточной философии и восточной преднауки

А.В. Сагадеев// Практикум по философии: Социальная философия. – Мн., 2007

1)Каковы, с точки зрения многих философов компаративистов, принципиальные отличия западной и восточной философии?

Компаративисты связывают с дуализмом субъекта и объекта также экстравертность западной мысли в противоположность интравертности, обращенности к внутреннему миру человека, свойственной восточной мысли. Ориентация первой на внешний мир связывается, в свою очередь, с ее концептуальностью и рационализмом в противовес интроспективности и интуитивизму второй. Запад — это вера в разум. Восток — убеждение в том, что истина в последней инстанции может быть постигнута лишь через преодоление узких границ интеллекта — в этом случае употребляется термин «опыт», который, однако, ничем не напоминает западное понятие, ассоциирующееся с индуктивным методом познания. На Западе истина — это свойство суждений, поддающееся объективной верификации с помощью формальных или эмпирических средств; на Востоке - нечто вроде познавательного аспекта переживания, а с точки зрения цели - «целокупность реальности». Если представитель Запада на это возражает, что, дескать, истина в таком смысле не может быть проверена, то представитель Востока отвечает: истина объектив­на, ибо святые, которые ее постигли, по сути, единодушны в том, что касается ее природы и способов ее постижения. По мнению компаративистов, в структуре «восточного сознания» этическое занимает место, аналогичное тому, которое отводится в нем рациональному. Так как «дух» Запада логичен, для него существует лишь одна истинная теория, один закон, и соответственно нравственность вы­ражается в том, чтобы знать и уважать Универсальный Закон. Поскольку «дух» Востока интуитивен, мудрец здесь стремится растворить свое «я» в высшей реальности и потому мало заботится об этических теориях и правилах поведения — его цель находится «по ту сторону этики». На Востоке основная цель философии — духовное освобожде­ние, неотделимое от «переживания реальности», в котором разум играет подчиненную роль. На Западе практика означает действие, которое направлено вов­не и посредством которого устанавливается контроль над препятствиями, стоящими на пути удовлетворения желаний индивида или общества. Запад — это активность, завоевание достижение; Восток—от­решенность, бездеятельность, покорность. Запад верит, что этот мир с течением времени может быть преобразован и тем самым спасен; Вос­ток убежден, что в мире нет места для надежды и что он не может быть спасен. Дуалистинность и натуралистичность одной традиции, недуалистичность и спиритуалистичность другой определяют и соответствующую трактовку статуса человека. На Западе, считают компаративисты, чело­век — «центр природы, вокруг которого должно вращаться все и перед которым должны склоняться прочие творения»; всемерно акцентируется ценность и уникальность индивида. В восточной философии отдельный человек «в конечном счете скорее иллюзия, чем реальность»; в индуизме и буддизме, в частности, личность отрицается, признается лишь безличная «самость». Согласно профессору Корнелльского университета Э.А. Бертгу, ю проявляет интерес главным образом к человеческой личности в ее ческом развитии; Китай занят обществом и гармоничным отношением между людьми; Запад же ушел в индивидуализм и анализ внешнего мира.