Художественное и нравственное

Установку Канта, согласно которой «красота есть истина, растворенная добротою», разделял Белинский и другие литературоведы. Широко известна яркая формула Пушкина: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Следовательно, и создатель красоты, ее творец – также за пределами зла. В то же время для Михайловского Достоевский – «злой гений нашей литературы». В действительности Достоевский – великий страдалец за человечество. Вопрос о совместимости таланта и безнравственности положительно решен в известной формуле: «Судьба часто взваливает талант на плечи осла».

Когда революционные демократы говорили об «истинности», «верности» идеи произведения, они имели в виду ее качество. Применительно к конкретному мировоззрению русских революционных демократов это было антисамодержавие, антикрепостничество. Общедемократические и общегуманистические идеи характеризуют всю русскую классическую литературу. Но есть ведь и другие примеры. Так, талантливый английский поэт Р. Киплинг, автор «Маугли», был сознательным проповедником войны, насилия. «Великие вещи, две, как одна: во‑первых – Любовь, во‑вторых – Война…» – писал он. Таким образом, очень важно, в чьих руках окажется острый меч искусства. Это отлично понимали европейские короли и русские цари, стремившиеся привлечь на свою сторону больших художников. Примеры тому – Державин, Пушкин.

Всякая сила и действенность красоты подчеркнута тем же Достоевским, заявившим, что «красота спасет мир». Искусство своей красотой, художественностью способно опоэтизировать, облагородить или, напротив, принизить предмет своего изображения.

Читатель может отметить нравственное возвышение русского дворянина Дубровского, ставшего разбойником, и, напротив, нравственное и физическое падение русского дворянина Обломова.

Известно, какое чувство вызывает у человека ползущий гад: страх и отвращение. Но вот за дело берется поэт:

Я увидал змею в тени под старым вязом,

Змея ползла по каменной стене.

«Убей ее», – мне говорит мой разум.

«Не убивай», – твердило чувство мне.

Я чувству внял и прочь отбросил палку.

Змея ушла в шумящие кусты.

Смотрел ей вслед: живи! Мне было жалко

Ее земной и странной красоты.

Эти прекрасные стихи поэта Б. Гончарова поэтизируют, однако, заведомо «непоэтическое» явление. Таких опоэтизированных вне проблемы нравственности явлений действительности много. Это и старосветские помещики, и некоторые герои «Мертвых душ» и «Невского проспекта» Гоголя, хотя он и утверждал, что «родник поэзии есть красота», не считая сатиру искусством. Категории художественности – это категории красоты, эстетические категории: прекрасное, возвышенное, комическое, трагическое, безобразное – известны из Гегеля. Народность так и не стала категорией эстетики, хотя в форме художественной правды она является элементом прекрасного.

Глава 3 Проблемы художественной типизации

В.Г. Белинский так объясняет значение понятия и термина «тип». Он называет «типизм» «гербовой печатью автора». «У истинного таланта каждое лицо – тип, и каждый тип, для читателя, есть знакомый незнакомец», – говорит критик. Тип как известное («знакомое») – в обобщении, как конкретное и новое («незнакомое») – в живых чертах характера. Тип ревнивца – Отелло, тип безвольного человека – Гамлет. У большого поэта высокая степень типичности персонажа. Так, гоголевского Пирогова Белинский называет «типом типов», «целой кастой», «целым народом», «целой нацией», «мифом», «первообразом», «символом», «кафтаном», «который так чудно скроен, что придет по плечам тысячи человек».

Художник‑писатель придерживается строгого социального соответствия типа, социальной детерминированности типа его жизненным прототипам. Так, сословные черты ярко запечатлены в образах купцов А.Н. Островского, М. Горького. Бывает, что художественный тип не вполне соответствует по социальным параметрам его прототипам, «выламывается» из этих параметров. Таков Фома Гордеев у Горького, протестующий против хищнической природы купеческого сословия, к которому принадлежит сам. При наивысшей степени обобщения тип приобретает общечеловеческие черты, это вечный тип. Таков Дон Кихот Сервантаеса. Исходный, первоначальный тип, устанавливающий тенденцию развития на века, называется архетипом: архетип скупого, нечистой силы.

Гоголь говорит о своем умении типизировать: «Я умею не то, что передразнить, но угадать человека, то есть угадать, что он должен в таких и таких случаях, с удержаньем самого склада и образа его мыслей и речи». Он пишет, что, поездив вместе с Чичиковым по Руси, он изобрел «множество самых разнообразных характеров». Гоголь говорит, что не писал «копии» с натуры, но создавал образ «вследствие соображенья, а не воображенья», учитывая все «подробности» и «мелочи» характеров. Углубляясь в особенности характера русской народной души, писатель рассчитывал повлиять положительно на характер народа в целом.

В типическом характере достоверно передается также внутренний мир персонажа, соблюдается психологический детерминизм, соответствие параметрам его пола, возраста, темперамента, образования, воспитания и, конечно, индивидуальным чертам характера, речевой специфики и т. д.

В реалистическом произведении типическим характерам соответствуют типические обстоятельства, т. е. окружающая обстановка – общественная, бытовая, домашняя, пейзаж. Типический характер естественно вписывается в окружающую его среду в поведенческом, психологическом, речевом плане.

Каждый способ (метод) художественного изображения предполагает свои особенности художественной типизации. Так, нормативный рационализм классицизма в своей системе типического опирался на соблюдение трех единств: места, времени и действия. Характеры в классицизме не были ориентированы на социально‑психологический детерминизм, а представляли собой доминанту какой‑либо одной черты. Хотя уже Фонвизин выходил за эти строгие рамки в сферу предромантизма. Таковы Простаковы, Скотинин, Стародум. Для классицизма характерно жанровое постоянство: преобладали трагедия, эпопея, басня, ода, песня. Ведущей речевой формой был монолог.

В романтизме иная, романтическая, типизация, освободившаяся от норм классицизма, казалось, была «свободна» от всяких правил. Тем не менее необычные характеры в необыкновенных обстоятельствах и стали в романтизме нормой. Романтические принципы: ирония, двоемирие (конфликт между миром мыслимым и являемым), связь с идеей народности, народным творчеством, яркие краски природы.

Искусство слова с его образной спецификой уже само по себе обобщает в бесконечном множестве толкований своего значения.