Р.Л. Грегори ЗРИТЕЛЬНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ¹

Некоторые простые рисунки мы видим искаженными. Эти искажения могут быть довольно большими. Часть рисунка может казаться на 20% длиннее или короче; прямая линия может настолько искривляться, что трудно поверить, что она действительно прямая. В сущности, все мы видим эти искажения, причем в одном и том же направлении в каж­дом подобном рисунке. Обнаружено, что то же явление наблюдается и у животных. Это доказано в экспериментах, в которых животные обучались выбирать, скажем, более длинную из двух линий. Затем под влиянием

Рис. 1. Иллюзия Мюллер—Лайера,

или иллюзия стрелы.

Стрела с расходящимися вверх и вниз концами

кажется длиннее, чем стрела с наконечниками,

обращенными внутрь. Почему?

Рис. 2. Иллюзия Понцо, или иллюзия железнодорожных путей.

Верхняя горизонтальная линия кажется длиннее.

Эта линия продолжает восприниматься как более длинная,

в каком бы положении мы ни рассматривали рисунок.

(Попробуйте поворачивать книгу).

иллюзии животные будут выбирать линию, кажущуюся длиннее и нам, хотя фактически она той же самой длины, что и сравниваемая с ней линия. Этот результат был получен у голубей и у рыб. Все это говорит о том, что существует какой-то общий фактор, лежащий в основе этих иллюзий. Это достойный предмет для исследования.

Для объяснения этого явления выдвигалось много теорий, однако большинство из них легко можно опровергнуть экспериментально или отвергнуть как малопродуманные и потому бесполезные. Прежде всего мы коротко остановимся на различных теориях, от которых можно с уве­ренностью отказаться, после чего попытаемся изложить более адекватные теории. Но сначала нам следует испытать на себе некоторые иллюзии. Рисунки 1—2 демонстрируют многие из наиболее известных иллюзий. Они носят имена открывших их исследователей, главным образом, пси­хологов, работавших в Германии в прошлом столетии, — однако удобнее было бы дать некоторым из них описательные названия.

Наиболее известным из рисунков такого рода являются стрелы Мюллер-Лайера, изображенные на рис. 1. Это просто пара стрел, древки которых одинаковой длины, но одна стрела имеет наконечники с рас-

Рис. 3. Рисунок Геринга, или иллюзия веера. Расходящиеся в виде лучей лияяи изгибают наложенные на них прямые. (Это пример иллюзии, где одна часть рисунка влияет на другую, в то время как стрелы Мюллер—Лайера неверно воспринимаются сами по себе.)

Рис. 4. Поразительное влияние фона, вызывающее искажение фигуры, сходное с иллюзией веера Геринга

ходящимися, а другая со сходящимися к древку концами. Стрела с рас­ходящимися наконечниками кажется длиннее, хотя фактически обе стрелы одинаковой длины. Мы будем называть этот рисунок просто иллю­зией стрелы.

Второй пример также хорошо известен, и специалисты называют его фигурой Понцо. Он состоит всего из четырех линий: двух одной и той же длины, идущих рядом, но сходящихся, и между ними двух дру­гих, равных по длине и параллельных (см. рис. 2). Одна из линий, рас­положенная в узкой части пространства, заключенного между двумя сходящимися линиями, кажется длиннее, хотя фактически обе парал­лельные линии одинаковой длины. Мы будем называть этот рисунок иллюзией железнодорожных путей.

Рис. 3 показывает два варианта рисунка Геринга. Я буду называть его иллюзией веера.

Наконец, мы имеем рисунки, на которых квадрат и круг искривля­ются на фоне круговых или скрещивающихся линий (рис. 4). Нет необ­ходимости давать этим рисунками специальные названия, поскольку мы не часто будем обращаться к ним, и они лишь усложненные варианты геринговской иллюзии веера.

Иллюзии можно подразделить на две группы: одни — это искаже­ния, вызываемые фоном определенного рода (например, иллюзия веера), другие — это искажения самой фигуры (например, иллюзия стрелы), без фона. Эти самостоятельные искажения наиболее ясно показаны на рис. б, на котором изображены наконечники стрел без древков: наконечники смещаются сами по себе, хотя на рисунке нет иных линий. С другой стороны, при иллюзии веера расходящиеся лучи сами по себе восприни­маются без искажения, однако любая фигура, наложенная на них, искажается определенным образом. Эти рисунки вызывают искажения, но сами не искажаются.

На протяжении последних ста лет психологи пытались объяснить эти иллюзии, однако только в настоящее время мы приходим к пониманию того, почему подобные рисунки нарушают работу зрительной системы.

Рис. 5. Наконечники стрел Мюллер-Лайера без древко». Иллюзия сохраняется, хотя я становятся более лабильной.

А Мишотт

ВОСПРИЯТИЕ ПРИЧИННОСТИ²

(Резюме)

Бельгийский психолог А.Мишотт¹ провел серию лабораторных экс­периментов с целью выяснить условия восприятия физической причин­ности при движения.

На картонный диск наносятся две толстые кривые линии: одна черная, другая серая (рис. 1, А). Диск закрепляется на горизонтальной оси. Перед ним помещается большая ширма со щелью, обозначенной на рисунке пунктирной линией. Таким образом, испытуемый может видеть только два маленьких квадратика: один — черный, другой — серый. Медленно вращая диск против часовой стрелки, экспериментатор за­ставляет двигаться два квадрата вдоль щели; характер движения опре­деляется особенностями кривизны линий, нанесенных на диск. Пунк­тирные линии и буквы от а до е по краям диска указывают на шесть различных фаз движения квадратов при повороте диска. На рис. 1,Б по­казана последовательность событий, воспринимаемых испытуемым. Сна­чала (фаза а) оба квадрата неподвижны; черный находится на некотором расстоянии слева от серого. Затем черный квадрат начинает двигаться по направлению к серому (фаза Ь). Затем в течение секунды (фаза с) оба квадрата, соединившись, остаются неподвижными. После этого (фаза d) серый квадрат движется вправо, а черный остается на месте. Наконец, серый квадрат останавливается на некотором расстоянии от черного (фаза е).

В этом основном эксперименте испытуемые говорят о том, что они ясно видят, как черный объект толкает серый, т.е. является причиной его

А Б В

Рис 1. В. 1—«толкание», 2 —«торможение», 8—«высвобожде­ние»; 1+2 — «толкание» + «торможение» ось ординат — количество ответов каждой категории, ось абсцисс — отношение скоростей (черный, серый)

движения. Это впечатление носит характер не умозаключения, а непос­редственного восприятия.

Мишотт систематически варьировал стимульные условии, меняя ха­рактер линий, нанесенных на диске. Таким образом, он мог изучать влия­ние изменений скорости движения черного квадрата, расстояния, проходи­мого до столкновения с серым квадратом, длительности контакта между обоими квадратами, последующей скорости серого квадрата и т.п.

Основываясь на отчетах испытуемых в этих различных условиях, Мишотт обнаружил два четко различных типа видимой причинности. К первому типу — «толканию» — он отнес случаи, когда испытуемым ка­залось, что черный объект приводит в движение серый, передавая ему свою энергию. Ко второму — «высвобождению» — случаи, когда черный объект вызывает движение серого, как бы высвобождая или включая скрытую энергию, уже имевшуюся у него; здесь не было впечатления пе­редачи энергии черного объекта серому.

Переход от «толкания» к «высвобождению» зависит прежде всего от соотношения скоростей двух объектов. Когда скорость черного значи­тельно больше последующей скорости серого, испытуемые почти всегда видят «толкание»; наоборот, когда скорость серого меньше скорости чер­ного, воспринимается «высвобождение». Если скорости приблизительно одинаковы, испытуемые примерно с одинаковой частотой дают оба типа ответов.

Нацулас³ считает, что когда сообщенная скорость меньше предше­ствующей, может восприниматься «торможение» как результат некоторой дополнительной силы. Мишотт, чьи испытуемые спонтанно сообщали о своих впечатлениях, не упоминал о такой категории. Нацулас же ставил своих испытуемых перед выбором между «толканием», «высвобождени­ем» и «торможением». Он обнаружил, что последний ответ чаще выби­рается при увеличении отношения скоростей (см. рис. 1, В). Очевидно, что «торможение» является частным видом более общего ответа «толкание», по Мишотту. Таким образом, объединяя эти два типа ответов с данными Нацуласа, мы можем дать количественную картину относительной час­тоты эффектов «высвобождения» и «толкания» в зависимости от про­порции скоростей.

В.Олум* провел аналогичные эксперименты с детьми и нашел, что семилетки при уменьшении пропорции скоростей также переходят в сво­их ответах от «толкания» к «высвобождению», однако «толкание» они воспринимают гораздо дольше, т.е. при значительном увеличении отно­сительной скорости второго объекта. Эффект «высвобождения» является более сложным, чем «толкание» (так как предполагает присутствие неко­торой скрытой силы). Таким образом, результаты Олума показывают, что дети предпочитают сводить к минимуму изменения в перцептивной орга­низации: они сохраняют образ «толкания» так долго, как только могут.

Это убеждение глубоко ошибочно. Если различие между практичес­ким и теоретическим умами понимать так, как это сделано выше, то нет ни малейшего основания считать работу практического ума более простой и элементарной, чем работу ума теоретического. Да и фактически выс­шие проявления человеческого ума мы наблюдаем в одинаковой мере и у великих «практиков», и у великих «теоретиков». Ум Петра Первого ничем не ниже, не проще и не элементарнее, чем ум Ломоносова.

Мало того. Если уж устанавливать градации деятельностей по труд­ности и сложности требований, предъявляемых ими к уму, то придется признать, что с точки зрения многообразия, а иногда и внутренней проти­воречивости интеллектуальных задач, а также жесткости условий, в ко­торых протекает умственная работа, первые места должны занять высшие формы практической деятельности. Умственная работа ученого, строго говоря, проще, яснее, спокойнее (это не значит обязательно «легче»), чем умственная работа политического деятеля или полководца. Но, конечно, установление такого рода градаций — дело в значительной мере искус­ственное. Главное не в них, а в том, чтобы полностью осознать психоло­гическое своеобразие и огромную сложность и важность проблемы прак­тического мышления.

Вопрос о практическом уме только еще ставится в психологии, и путь к его разрешению лежит через деятельное изучение особенностей умственной работы человека в различных конкретных областях практической деятельности.