Вопросы для подготовки к зачету

1. Риторика – социальная наука об убеждении.

2. Судебное и политическое красноречие Античного мира.

3. Диалектика Сократа.

4. Риторические приемы Аристотеля и Демосфена.

5. Развитие риторических традиций в России.

6. Судебные выступления Лисия и Цицерона.

7. Риторический идеал. Античный риторический идеал, древнерусский и современный.

8. Роды и виды красноречия.

9. Древнерусское красноречие.

10. Особенности судебного красноречия.

11. «Краткое руководство к красноречию…» М. В. Ломоносова.

12. Российское судебное красноречие второй половины 19 века.

13. Ф. Н. Плевако – выдающийся судебный оратор 19 века.

14. Характеристика идеального защитника и обвинителя в работах А.Ф. Кони.

15. Нравственные основы судебной речи.

16. Обвинительная и защитительная речь.

17. Этапы подготовки речи (риторический канон).

18. Использование этапов подготовки речи современными юристами.

19. Законы и принципы современной общей риторики.

20. Деловое юридическое общение.

21. Публицистическое юридическое общение.

22. Речевое событие. Речевая ситуация. Речевые цели. Социальные и речевые роли.

23. Приемы убеждения и воздействия.

24. Вербальные средства общения судебного оратора.

25. Литературные нормы современного русского языка.

26. Невербальные средства общения судебного оратора.

27. Основы техники речи судебного оратора.

28. Речи, изменившие ход истории.

29. Русский речевой этикет в юридическом дискурсе.

30. Основные качества воздействующей речи.

31. Характеристика обвинительной речи.

32. Характеристика защитительной речи.

33. Приёмы убеждения в судебной речи: логический и психологический.

34. Аргументация в судебной речи.

35. Композиция судебной речи.

36. Роль вступления и заключения в судебной речи.

37. Этико-эстетические основы судебного красноречия.

38. Требования к поведению судебного оратора.

39. Средства выразительности в судебной речи.

40. Значение ораторского искусства для профессиональной деятельности юриста.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Фрагменты речей

Горгий «Похвала Елене»

Славой служит городу смелость, телу – красота, духу – разумность, речи приводимой – правдивость; все обратное этому – лишь бесславие. Должно нам мужчину и женщину, слово и дело, город и поступок, ежели похвальны они – хвалою почтить, ежели непохвальны – насмешкой сразить. И напротив, равно неумно и неверно достохвальное – порицать, осмеяния же достойное – восхвалять.

Предстоит мне здесь в одно и то же время и правду открыть, и порочащих уличить – порочащих ту Елену, о которой единогласно и единодушно до нас сохранилось и верное слово поэтов, и слава имени ее, и память о бедах. Я и вознамерился, в речи своей приведя разумные доводы, снять обвинение с той, которой довольно дурного пришлось услыхать, порицателей ее лгущими вам показать, раскрыть правду и конец положить невежеству. Что по роду и породе первое место меж первейших жен и мужей занимает та, о ком наша речь, – нет никого, кто бы точно об этом не знал. Ведомо, что Леда была ее матерью, а отцом был бог, слыл же смертный, и были то Тиндарей и Зевс: один видом таков казался, другой молвою так назывался, один меж людей сильнейший, другой над мирозданием царь. Рожденная ими, красотою была она равна богам, ее открыто являя, не скрыто тая. Многие во многих страсти она возбудила, вкруг единой себя многих мужей соединила, полных гордости гордою мощью: кто богатства огромностью, кто рода древностью, кто врожденною силою, кто приобретенною мудростью; все, однако же, покорены были победной любовью и непобедимым честолюбьем. Кто из них и чем и как утолил любовь свою, овладевши Еленою, говорить я не буду: знаемое у знающих доверье получит, восхищенья же не заслужит. Посему, прежние времена в нынешней моей речи миновав, перейду я к началу предпринятого похвального слова и для этого изложу те причины, в силу которых справедливо и пристойно было Елене отправиться в Трою. Случая ли изволением, богов ли велением, неизбежности ли узаконением совершила она то, что совершила? Была она или силой похищена, или речами улещена, или любовью охвачена? – Если примем мы первое, то не может быть виновна обвиняемая: божьему промыслу людские помыслы не помеха – от природы не слабое сильному препона, а сильное слабому власть и вождь: сильный ведет, а слабый следом идет. Бог сильнее человека и мощью и мудростью, как и всем остальным: если богу или случаю мы вину должны приписать, то Елену свободной от бесчестья должны признавать.

Демосфен. Из третьей речи «Против Филиппа»

Но чего же еще не хватает ему до последней степени наглости? Да помимо того, что он разорил города, разве он не устраивает пифийские игры, общие состязания всех греков, и, когда сам не является на них, разве не присылает своих рабов руководить состязаниями в качестве агонофетов?

Разве не завладел проходами, ведущими к грекам, и не занимает эти места своими отрядами и наемниками? Разве не предписывает он фессалийцам, какой порядок управления они должны у себя иметь? Разве не посылает наемников – одних в Порфм, чтобы изгнать эретрийскую демократию, других – в Орей, чтобы поставить тираном Филистида? Но греки, хотя и видят это, все-таки терпят, и, мне кажется, они взирают на это с таким чувством, как на градовую тучу: каждый только молится, чтобы не над ним она разразилась, но ни один человек не пытается ее остановить. И никто не защищается не только против тех оскорблений, которым подвергается от него вся Греция, но даже и против тех, которые терпит каждый в отдельности. Это уже последнее дело!

Разве он не предпринимал похода на Амбракию и Левкаду – города, принадлежащие коринфянам? Разве не дал клятвенного обещания этолийцам передать им Навпакт, принадлежащий ахейцам? Разве у фиванцев не отнял Эхин, разве не отправляется теперь против византийцев, своих собственных союзников? Разве у нас – не говорю уж об остальном – он не завладел крупнейшим нашим городом на Херсонесе, Кардией? И вот, хотя мы все страдаем от такого отношения к себе, мы все еще медлим, проявляем малодушие и смотрим на соседей, полные недоверия друг к другу, а не к тому, кто всем нам наносит вред.

Гай Саллюстий Крисп «О заговоре Катилины»

Всем людям, стремящимся отличаться от остальных, следует всячески стараться не прожить жизнь безвестно, подобно скотине, которую природа создала склоненной к земле и покорной чреву. Вся наша сила ведь — в духе и теле: дух большей частью повелитель, тело — раб; первый у нас — общий с богами, второе — с животными. Поэтому мне кажется более разумным искать славы с помощью ума, а не тела, и, так как сама жизнь, которой мы радуемся, коротка, оставлять по себе как можно более долгую память. Потому что слава, какую дают богатство и красота, скоротечна и непрочна, доблесть же — достояние блистательное и вечное. Люди издавна ведут яростный спор о том, чему больше обязано своими успехами военное дело: физической ли силе или доблести духа? Ибо, прежде чем начинать, надо подумать, а подумав — действовать быстро.Так и то и другое, недостаточное само по себе, нуждается во взаимной помощи. <…>

Прежде чем начинать повествование, считаю нужным вкратце рассказать о нравах этого человека. С юных лет ему были по сердцу междоусобные войны, убийства, грабежи, гражданские смуты, и в них он и провел свою молодость. Телом он был невероятно вынослив в отношении голода, холода, бодрствования. Духом был дерзок, коварен, переменчив, мастер притворяться и скрывать что угодно, жаден до чужого, расточитель своего, необуздан в страстях; красноречия было достаточно, разумности мало. Его неуемный дух всегда стремился к чему-то чрезмерному, невероятному, исключительному. После единовластия Луция Суллы его охватило неистовое желание встать во главе государства, но как достичь этого — лишь бы только заполучить царскую власть, — ему было безразлично. С каждым днем все сильнее возбуждался его необузданный дух, подстрекаемый недостатком средств и сознанием совершенных преступлений; и то и другое усиливалось из-за его наклонностей, о которых я уже говорил. Побуждали его, кроме того, и испорченные нравы гражданской общины, страдавшие от двух наихудших противоположных зол: роскоши и алчности. Так как случай напомнил мне о нравах гражданской общины, то самый предмет, мне кажется, заставляет вернуться назад и вкратце рассмотреть установления наших предков во времена мира и войны: как они правили государством и сколь великим оставили его нам; как оно, постепенно изменяясь, из прекраснейшего < и наилучшего > стало сквернейшим и опозорившимся.

Обвинительная речь по делу Старовойтова (речь прокурора Красноярского края).

Уважаемый суд! В зале судебного заседания мы убедились, что существует проблема воспитания, бродяжничества и попрошайничества. На основании этого совершаются преступления.

В судебном заседании было доказано, что 2 апреля 2003 года Старовойтов, Ишкабулов и Кардаш приехали в г. Красноярск… Ночью со 2 на 3 апреля 2003 г. у Старовойтова и Ишкабулова, который не достиг возраста уголовной ответственности, возник умысел убийства Кардаша …

Доказательством вины Старовойтова являются показания Ишкабулова. Его показания детальны и стабильны…

Старовойтов пытался опровергнуть показания Ишкабулова и пояснил, что он был пьяный и в преступлении участия не принимал. Однако его показания опровергаются показаниями свидетелей, материалами дела…

Таким образом, вина Старовойтова по п.»в» ч. 3 ст. 132 УК РФ доказана, так как было установлено, что подсудимый знал о малолетнем возрасте Кардаша.

По поводу обвинения в убийстве. Прошу исключить из обвинения признак беспомощного состояния потерпевшего. Возраст не является основанием для вменения данного признака. Также установлено, что второй участник преступления, Ишкабулатов, был одного возраста с Кардашом, поэтому у потерпевшего была возможность сопротивляться.

Смягчающим вину Старовойтова обстоятельством является несовершеннолетие и то, что он юридически не судим.

На основании вышеизложенного прошу назначить Старовойтову наказание по п. «в» ч. 3 ст.132 – восемь лет лишения свободы; по п. «д», «ж», «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ – восемь лет лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 прошу назначить десять лет лишения свободы с отбыванием в воспитательной колонии.