6. Ланге б.А. Балкария и балкарцы (1903). Извлечения.

…Процессуальные порядки у балкарцев почти ничем не отличаются от осетинских и, подобно осетинскому, балкарский судебный процесс построен на присяге, как на главном доказательстве и лучшем способе обнаружения истины. Присягу приносит одна из тяжущихся сторон – истец или ответчик – по назначению избранных ими посредников. О простейшем виде присяги, известном под именем «Кач» (крест), уже упоминалось; обыкновенная же присяга балкарцев отличается от того вида присяги тем, что может приноситься не повсюду, а лишь в специально назначенном священном месте, представляющем остатки не то христианской часовни, не то языческого капища. Кроме общей присяги, балкарцы, подобно осетинам, знают и некоторые специальные виды ее: так, существует особая присяга для разрешения межевых споров, для устранения падающего на кого-либо подозрения в краже баранов и некоторых других. Присяга непосредственно участвующего в деле лица подкрепляется обыкновенно присяжным же свидетельством выставленных им родственников, так называемых присяжников, которые подтверждают верность показания присягнувшего. Эта процессуальная подробность также заимствована балкарцами у осетин. Совершенно аналогично с осетинским процессом балкарское судопроизводство не признает в качестве самостоятельных и достаточных доказательств ни свидетельских показаний, ни – как это ни покажется странным – письменных документов; и тот и другой вид доказательств имеют в глазах балкарцев значение лишь постольку, поскольку будут подтверждены присяжниками или – в отношении документов – лицами, их подписавшими. Под влиянием русских судебных порядков оба последних вида доказательства – свидетели и письменные документы, составляющие основу всякого развитого процесса, постепенно прививаются в горах, но и до сих пор еще они не пользуются таким признанием и распространением, «як присяга и присяжники», не только в аульных судах, но даже и в Нальчикском горском суде. Непопулярностью свидетельских показаний как процессуального доказательства объясняется, вероятно, чрезвычайно укоренившаяся и распространенная среди балкарцев, как и среди других кавказских горцев, привычка к лжесвидетельству. По общему правилу адатов, женщины к свидетельству не допускаются, а если из этого правила иногда делаются исключения, то это следует объяснить все усиливающимся влиянием шариата; однако в таких случаях требуется двойное против обыкновенного число свидетелей.

Что касается судоустройства в горских обществах, то в настоящее время оно определяется двумя распоряжениями бывшего наместника Кавказского: Временными правилами для горских словесных судов Кубанской и Терской областей, утвержденными 18 декабря 1870 года, и Положением о сельских (аульных) обществах в горском населении Терской области, утвержденным 30-го того же декабря. Согласно этим правительственным актам, судебная часть в горских обществах, впредь до распространения на них судебных уставов императора Александра II, установлена на следующих основаниях.

В аулах учреждены сельские суды, состоящие из судей, избираемых сельским сходом в таком числе, какое он признает необходимым. При разборе дел присутствие суда должно состоять из нечетного числа судей, не менее трех. Сельский суд решает окончательно все споры и тяжбы между жителями того же сельского общества ценою до 30 рублей, а с разрешения начальника области и до 50 рублей, как о движимом и недвижимом имуществе в пределах сельского надела, так и по займам, покупкам, продажам и всякого рода обязательствам и сделкам, а равно и дела по вознаграждению за убытки и ущерб, причиненные имуществу. Окончательному же решению сельского суда подлежат все без ограничения ценою иска споры и тяжбы между жителями, которые тяжутся, по взаимному согласию представлять на решение этого суда. Наряду с этим по всем делам, с которыми не соединены преступления и проступки, жители как одного, так и разных обществ могут, вместо разбирательства в сельском суде, обращаться, по взаимному согласию, к третейскому словесному суду из избираемых сторонами посредников, на решение которых никаких жалоб не допускается. Из дел уголовного характера сельскому суду подсудны маловажные проступки сельчан: порча воды в речках, канавах и колодезях, обиды на словах и действием, запашка или потрава чужого поля, порча изгородей, воровство на сумму до 10 рублей и т. д. Налагаемые при этом наказания не должны превышать ареста до 7 дней, общественных работ до 6 дней и денежного взыскания до 3 рублей.

Разбирательство в сельском суде производится словесно и публично. В случае нарушения судом своей компетенции или назначения взыскания выше предоставленного ему предела решения его отменяются Горским словесным судом по жалобам заинтересованных лиц или донесению чинов администрации (участковых начальников).

В Нальчике учрежден Горский словесный суд, состоящий под председательством начальника округа или его помощника из депутатов от населения и ведающий делами в пределах компетенции мировых судей, но с некоторым расширением этой компетенции и за исключением дел, подсудных сельским судам. Рассмотрению Горского словесного суда, кроме того, подлежат, в случае заявления одной из сторон, те дела компетенции сельских судов, которые касаются недвижимой собственности или возникли между жителями разных сельских обществ. Решаются дела в Горском словесном суде изустно и публично, на основании местных обычаев, и только по таким делам, для решения которых обычай не сложился. На основании общих законов империи дела о заключении и расторжении браков, о личных и имущественных правах, из брака вытекающих, о законности рождения и дела о наследстве, как тесно связанные с вероучением Корана, решаются по постановлениям шариата, и в таких случаях в заседание суда приглашается местный кадий, который должен пояснить судьям относящиеся к рассматриваемому делу шариатские постановления и способ их применения. Приговор Горского словесного суда считается окончательным, когда им определяется денежное взыскание не свыше 30 рублей или арест на срок не более месяца и когда вознаграждение за вред или убытки не превышает 100 рублей.

Рассматривая эти постановления, нетрудно убедиться, что в основу их положено полное признание местного обычного права и такие достояния современного процесса европейских народов, как гласность и публичность заседаний. Кроме того, в устранение всяких формальностей допущено решение дел посредническим судом, который, как мы видели, является исконной формой суда у балкарцев.

Однако на практике горские словесные суды оказались не лишенными существенных недостатков, которые нередко ведут к нескончаемой волоките и сутяжничеству. Объясняется это отчасти разнообразием и многочисленностью возложенных на горские суды обязанностей (кроме дел собственно судебных, им поручены также дела нотариальные и дела бывших опекунских советов и наших дворянских опек), отчасти самой постановкой процесса и необходимостью решать огромное большинство дел при помощи присяжников и свидетелей, причем неявка одного-двух из них заставляет откладывать дело, не говоря уже об обычной склонности туземных свидетелей к ложным показаниям.

Обращаясь к материальному праву балкарцев, нельзя не отметить и здесь существенное сходство его с осетинским. Так, подобно осетинскому, уголовное право Балкарского общества построено на принципе кровной мести и тальона (jus talionis), то есть возмездия равным за равное (ветхозаветное «око за око, зуб за зуб»), и совершенно чуждо понятию публичного характера наказаний. Преступление рассматривается здесь как частное правонарушение и, прежде всего, как оскорбление рода того лица, против которого оно направлено. Отсюда обязанность рода мстить обидчику, если сам потерпевший (например, в случаях убийства или тяжкого увечья) лишен возможности отплатить за себя. Институт кровной мести, совершенно чуждый нашему современному миросозерцанию, создался и поддерживался в те времена, когда общественная власть или отсутствовала, или была слишком слаба для ограждения личности от преступных на нее посягательств, в родовом быту каждое отдельное лицо стояло под защитой рода, который и преследовал преступника, причем, согласно древнему мировоззрению, нашедшему себе выражение в Моисеевом законодательстве, наказание преступника должно было заключаться в причинении ему буквально того самого зла, какое он причинил своей жертве.

За убийство, поранение или увечье виновный должен был заплатить кровью. Только такая суровая мера отвечала господствовавшему понятию о справедливости, удовлетворяла чувству мести и при отсутствии общественной власти являлась достаточной угрозой для злой воли преступника. С течением времени, когда нравы начали постепенно смягчаться, и с разложением родового быта явилась правильно организованная правительственная и судебная власть; кровная месть, являющаяся, собственно, видом самосуда, стала заменяться выкупом, платой за кровь, причем определялся обыкновенно и размер этой платы в зависимости от сословного положения потерпевшего и имущественной состоятельности преступника. В Балкарии плата за убийство таубия назначалась обыкновенно в 1500 рублей, за лиц низших сословий – значительно меньше. За тяжкие увечья полагалась половина платы за кровь, за поранение, кроме того, еще и издержки на лечение. Как у всех первобытных народов, у балкарцев отсутствовало понятие о публичном характере наказания, и все преступления влекли за собой лишь денежные штрафы в пользу обиженного. Так, при кражах взыскание производилось в два, три, четыре и пять раз более стоимости похищенного. Влияние шариата на уголовное право балкарцев сказалось в том, что выкупу подлежали не только оконченные преступления, но и покушения, чего осетинское право, развивавшееся вне влияния шариата, совсем не знает.

Ланге Б.А. Балкария и балкарцы // Кавказ. Тифлис, 1903. 25 окт. № 283; 29 окт. № 287; 30 окт. № 288; 5 ноября № 294; 12 ноября № 301. Опубликовано: Антология памятников права народов Кавказа. Т. 11. Памятники права Балкарии. Ростов-на-Дону: ООО Издательство «Перо», 2012. С. 314–332.

РАЗДЕЛ. ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА КБР В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД (1917–1991 ГГ.)

ОПЫТ И СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИТОГИ

РЕВОЛЮЦИОННОГО ПЕРИОДА

Рассматривается кризис власти 1917 г., анализируется опыт политической самоорганизации народов региона.

1. Конституция Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, принятая на I съезде

7 мая 1917 г.

Ст. 1. Союз Горцев Кавказа объединяет все горские племена Кавказа, а также ногайцев и туркмен Ставропольской губ[ернии], является членом Кавказского Мусульманского Союза и имеет целью, в видах обеспечения мирного сожительства всех народов Кавказа и России, сплочение горцев для зашиты и упрочения завоеванных революцией свобод, проведения в жизнь демократических начал и зашиты общих дел всех горских племен политических, социальных и культурно-национальных интересов.

Ст. 2. Органами власти Союза Горцев Северного Кавказа и Дагестана являются: 1) Съезд Делегатов и 2) Центральный Комитет,

Ст. 3. На союзные органы возлагается:

а) упрочение завоеванных революцией гражданских и политических свобод,

б) обеспечение федеративного строя,

в) охранение и укрепление права на самоопределение союзных народов,

г) устранение междуплеменных конфликтов,

д) охрана спокойствия и порядка, поскольку это не мешает быть осуществлено местными органами,

е) содействие организации власти у союзных народов.

Ст. 4. Каждый из союзных народов автономен в области своих внутренних народнохозяйственных интересов.

Ст. 5. Съезд Делегатов составляется из делегатов горских народов, ногайцев и туркмен, по 1 представителю на 20000 душ населения, причем каждый народ имеет право, по крайней мере, на одного представителя и излишки свыше 10000 душ считаются за 20000 душ.

Ст. 6 .Делегаты избираются путем всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, а там, где местными окружными или народными комитетами это будет найдено невозможным по местным условиям и при согласии Центрального Комитета, путем равного, тайного, всеобщего и двустепенного голосования.

Ст. 7. Делегаты избираются на один год.

Ст. 8. Члены Съезда голосуют без инструкции.

Ст. 9. Суточные и прогон делегатам выдаются из союзного фонда.

Ст. 10. Съезд Делегатов является высшим распорядительным органом Союза, ему принадлежит высший надзор за союзным управлением, он определяет организацию и способ избрания союзных властей; определяет меры внутренней безопасности для поддержания спокойствия и порядка; избирает членов Центр[ального] Комитета и Духовного управления, разбирает окончательно все возникающие внутри союза вопросы; отменяет, в случае противоречия общесоюзным интересам, постановления народных и окружных собраний (советов) устанавливает обложение для общесоюзных нужд; утверждает отчеты Центрального Комитета.

Ст. 11. Съезд Делегатов собирается каждые три месяца в срок, определяемый Центральным] Комитетом; в экстренных случаях Центр[альный] Комитет собирает Съезд Делегатов на чрезвычайную сессию.

Ст. 12. Каждая народность имеет право быть представленной в Центр[альном] Комитете.

На настоящем съезде состав Центр [ального] Комитета определяется в числе 17 членов: 6 -от Дагестанской] области, 6 – от Терской области, 2-от Кубан[ской] области и Черноморской губернии; 1 – от Закатальского округа, 1 – от Абхазского народа; 1 – от Ставропольской] губ[ернии]. Члены Комитета избирают из своей среды председателя. Каждому члену Комитета полагается 1-й и 2-й кандидаты.

Ст. 13. Члены Центр[ального] Комитета и кандидаты к ним избираются на Съезде Делегатов, причем каждая область или губерния производит выборы отдельно, Съезд же санкционирует последние.

Ст. 14. Члены Центр [ального] Комитета ответственны перед Съездом Делегатов.

Ст. 15. Центр[альному] Комитету предоставляется право кооптировать лиц с совещательным голосом.

Ст. 16. Центр[альный] Комитет управляет союзными делами, он следит за соблюдением союзной конституции и постановлений Съезда и принимает по собственной инициативе или по жалобе меры, необходимые, чтобы заставить соблюдать их; он заботится об обеспечении безопасности и спокойствия на территории Союза; блюдет за интересами Союза и предоставляет Съезду Делегатов проекты и доклады; ему принадлежит надзор за деятельностью должностных лиц.

Ст. 17. Центр[альный] комитет предоставляет Союз во вне. Все горские организации обязаны согласовать свою деятельность с позицией, занятой Центр [альным] Комитетом по отношению к негорским организациям.

Ст. 18. Все силы Союза, народная горская милиция и постоянная платная милиция находятся в распоряжении Центрального Комитета.

Ст. 19. Центр[альный] Комитет определяет порядок формирования, обучения, снабжения, назначения и устранения начальников частей и вообще принимает все меры необходимые для лучшей организации использования сил Союза.

Ст. 20. Центральный] Комитет имеет право требовать от областных, народных и окружных комитетов созыва народного или окружного собрания [совета] и предлагать на обсуждение последних все вопросы, входящие в его компетенцию; если народные или окружные комитеты не выполняют этого требования, Центр [альный] Комитет имеет право непосредственно созвать народное или окружное собрание [совет].

Ст. 21. Если, вследствие внутренних раздоров, безвластия и других причин внутри отдельного народа создается положение, грозящее серьезными осложнениями, Центр[альный] Комитет имеет право по собственной инициативе или по представлению комитетов и комиссаров временно устранять и назначать лиц, отменять их постановления и принимать все необходимые меры.

Ст. 22. Все осложнения политического и общественного характера между отдельными горскими народами, возникающие внутри каждого парода, поскольку последние не могут быть разрешены компетентными народными органами, подлежат разбирательству Центр[ального] Комитета.

Ст. 23. Все постановления Центр[ального] Комитета обязательны для членов Союза; в случае неповиновения Центр[альному] Комитету последний может предложить Съезду Делегатов исключить из членов Союза.

Ст. 24. По вопросам, относящимся к компетенции союзных, орган Дагестанский] Областной Исполнительный Комитет, Терский Обл[астной] Исполнительный Комитет [Горская фракция], Кубанский Областной Горский Комитет, народные, окружные и городские комитеты являются местными органами Центр[ального] Комитета.

Ст. 25. При возникновении пререкания между Центр[альным] Комитетом и местными органами относительно принадлежности известного мероприятия к области общесоюзных задач, а следовательно и компетенции ЦК мнение решается в пользу Центр[ального] Комитета с правом для недовольной стороны обжаловать на ближайшем Съезде Делегатов действия ЦК.

Ст. 26. Дела Центр[ального] Комитета распределяются по отделам, это распределение имеет своею единственною целью облегчение разбора и ведения дел; решения исходят от ЦК как единой власти.

Ст. 27. Для установления взаимной связи с местными организациями Центр[альный] Комитет приглашает, когда найдет это необходимым, представителей областных, окружных и народных комитетов с правом совещательного голоса.

Ст. 28. Центр[альный] Комитет посылает своих представителей в совет (бюро) Кавказского Мусульманского Союза.

Ст. 29. Союз имеет свой фонд, находящийся в распоряжении Центр[ального] Комитета и свою печать.

Ст. 30. Заседания Съезда Делегатов в Центр[альный] Комитет считаются состоявшимися при наличности половины членов, причем решения выносятся простым большинством голосов.

Рукописный фонд Института ИАЭ ДНЦ РАН, ф. 2, оп. 1, д. 57, л. 16–18; Опубликовано: Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.) и Горская республика (1918–1920 гг.). Документы и материалы. – Издание второе, исправленное и дополненное. Махачкала: ИИАЭ ДНЦ РАН, Алеф, 2013. – С. 30–31.