Тема 4 Методы научного исследования

_

— —

во отвлечься от всех остальных свойств и факторов как

посторонних в рассматриваемом решении.

Во-вторых, по отношению к среде свойства объекта

делятся на два типа: одни свойства замкнуты на данную

конкретную ситуацию (например, зависят от данной системы

отсчета), другие остаются неизменными при переходе

от одной ситуации к другой. Наличие таких инвариантов

служит объективной основой более высокой

ступени абстрагирования. В познании в связи с этим

возникает задача расслоить слитную на уровне эмпирии

картину реальности: рациональным способом отделить

то, что зависит от данных условий, от того, что

является инвариантным. Поиск нового, еще не открытого

инварианта есть одновременно и формирование

нового смысла, нового понятия. Абстракция в этом случае

выступает как способ порождения новой семантики

посредством свертывания некоторого чувственно или

концептуально данного объекту многообразия в новую

целостность. Из опытов по психологии известно, что

одних только чувственных данных недостаточно, чтобы

у ребенка сформировалось восприятие некоторого

объекта. Необходима еще его двигательная и предметно-

чувственная активность. Новый образ возникает как

результат вычленения того, что инвариантно во взаимоотношениях

между системой движений, осуществляемых

перципиентом, и изменениями всего его многообразия

чувственных данных.

Нечто аналогичное имеет место и на теоретическом

уровне. Абстракция абсолютного времени в классической

механике имела подтверждение в довольно

широкой сфере опыта и опиралась на факт инвариантности

временных характеристик. Позднее, однако,

было показано, что в релятивистской области время

нельзя рассматривать «само по себе», безотносительно

к системе отсчета. Принцип относительности выступил

как запрет на возможность отвлечения от «усло

вий локализации» при описании времени. Вообще

можно сказать, что принцип относительности в физике

в методологическом плане играет роль закона, регулирующего

наши возможности строить абстракции

1/4 при объяснении природы. Он может наложить запрет

на одни абстракции (такие, например, как «абсолютное

пространство»), и, напротив, придать законную

силу формированию других (например, таким как «пространственно-

временной континуум»).

В-третьих, объект, вступая в те или иные взаимодействия,

ведет себя специфичным для него образом.

Непосредственным предметом естественно-научного

исследования является поэтому не объект сам по себе,

а характер его поведения в том или ином «контексте

взаимодействия», т. е. определенная регулярность в

протекании явления.

Из сказанного следует, что процесс абстрагирования

никогда не бывает беспредельным. На том или

ином этапе познания исследователь обнаруживает

некие «запреты природы», предельные ситуации, границы,

когда потенциальное становится актуальным,

постороннее — релевантным, инвариантное — относительным.

Достижение этих границ, объективно предопределяющих

интервал абстракции, означает, что познание

должно перейти к новой абстракции с более

широким интервалом. Так, переход механики к изучению

процессов в релятивистской области показал, что

с некоторого момента конкретное значение скорости,

которую имеет движущаяся система отсчета, уже не

может квалифицироваться как посторонний фактор.

Учет же нового фактора потребовал совершенно иначе

расслоить реальность на относительное и абсолютное

(например, статус абсолютного сохранить не за пространством

и временем, а за пространственно-временным

континуумом).

Попытки расширить область применимости той

или иной научной абстракции, — какой бы плодотворной

она ни была — за пределы интервала лишают ее

строгого смысла и делают проблематичной в рамках

строгой теории. В. Гейзенберг вспоминает, что в пери°

А, предшествующий созданию квантовой механики,

физики чувствовали под своими ногами зыбкую почву,

ибо «понятия и представления, перенесенные в атомную

область из старой физики, оказывались верными

лищь наполовину, и, пользуясь старыми средствами,

нельзя было заранее указать точные границы их при

Тема 4

менимости». В классической физике, например, существовало

понятие координаты и импульса частицы. На

уровне той метрической точности, которая возможна

в рамках макромира, указанные величины имели прозрачный

физический смысл. Напротив, в микромире

на некотором шаге повышения точности измерения

данных величин экспериментатор сталкивается со следующей

ситуацией: если фиксирована точность измерения

одной величины (Ар), то обнаруживается принципиальный

предел повышения точности измерения

другой величины (Ах); аналогично, если фиксирована

точность измерения Ах, то нет такого способа, который

бы обеспечил измерение импульса с точностью большей,

чем в интервале значений Ар > h/Ax. В гносеологическом

плане данный интервал значений является

интервалом абстракции, определяющим рамки применимости

классических понятий, за пределами которых

эти понятия теряют однозначный смысл.

Следует отметить, что в естественных науках интервал

абстракции в ряде случаев отображается посредством

той или иной абстрактной математической

структуры. Так, в классической физике состояние элементарных

объектов (координаты и скорость материальной

точки в механике, напряженность поля в теории

поля) характеризуются точкой в некотором многомерном

евклидовом пространстве; состояние

элементарных объектов в квантовой механике задается

уже вектором «пространства» функций — гильбертова

пространства19.

Вопрос о том, каким образом в процессе познания

отыскивается и фиксируется тот или иной интервал

абстракции в рамках определенной теории, требует

специальных историко-научных исследований. В некоторых

случаях интервал применимости тех или иных

понятий, равно как и теории в целом, может быть строго

установлен только после того, как мы от частной

теории (например классической механики) перешли к

обобщающей теории (например релятивистской механике)

и с позиции этой более широкой теории получи

19 Акчурин ИЛ. Единство естественного знания. М, 1974. С. 44 45.

17Б

Методы научного исследования

ди возможность «взглянуть» на концептуальный аппарат

исходной теории.

Важно отметить, что в строгом смысле слова фиксация

интервала абстракции возможна лишь на теоретическом

уровне, а не на экспериментальном. Эксперимент

может выявлять лишь то или иное «эмпирическое

сечение» интервала. Понятие «сечения» непосредственно

связано с понятием интервальной ситуации. Последняя

представляет собой такую совокупность эмпирически

фиксируемых условий, в рамках которой исследуемое

явление протекает в «чистом виде».

Интервальная ситуация, с одной стороны, представляет

собой нечто эмпирически фиксируемое (например

какая-то конкретная лаборатория), с другой

стороны, является реализацией определенного интервала

абстракции, его эмпирическим сечением при заданной

точности верификации. Существование интервальных

ситуаций есть важнейшее условие рациональности,

условие научной познаваемости объективных

законов природы.

Интервал абстракции не может быть задан только

субъектом, ибо если он целиком определяется субъектом,

то что здесь может служить основанием? Основания

бывают либо объективными, либо субъективными. Принимая

в качестве основания субъективный фактор (ту или

иную конвенцию, соображения удобства, желаемые цели

и т.п.), мы лишили бы понятие интервала абстракции

какого бы то ни было объективного содержания.

Но интервал абстракции не может быть задан и

только природой, ибо последней не свойственно про

изводить выбор того или иного интервала в смысле

«наличного бытия» (скажем, выбор волнового или кор

пускулярного проявления микрообъекта в эксперимен

тальных условиях в процессе исследования микроми

ра). Только субъект своими активными практическими

и познавательными действиями способен на такой

выбор в соответствии со своими конкретными потреб

ностями и целями. Таким образом, в действительности

интервал абстракции представляет собой совпадение

объективного и субъективного, реализуемое в истори

ческом развитии человеческой практики.

Ш

научного исследования

Тема 4

Пользуясь понятиями интервала абстракции, можно

обратиться к гносеологическому рассмотрению

процедуры «восполнения абстракции». Последняя связана

с различными формами выявления объективного

содержания и конструктивного смысла, применяемыми

в рамках определенной теоретической системы

абстракций. Термин «восполнение абстракции» принадлежит

А.А. Маркову и С.А. Яновской. Идея восполнимости

призвана выразить то обстоятельство, что

применить ту или иную «абстрактную» теорию на

практике возможно только тогда, когда мы умеем восполнить

ее абстрактные термины конкретным содер

жанием на операциональном и экпериментальном

уровнях. Из истории познания известно, что всегда

могут существовать такие реальные ситуации, относительно

которых восполнение какой-то конкретной абстракции

невозможно. Так, в кабине находящегося на

орбите космического корабля понятию веса тела нельзя

придать физической содержательности. В рамках данной

интервальной ситуации указанная абстракция не

осмыслена.

Однако, если какая-то абстракция (или абстрактный

объект) вообще не может быть восполнена конкретным

содержанием, если не существует такой интервальной

ситуации, в рамках которой она может быть

предметно истолкована, то она вообще не имеет никакого

научного смысла. Здесь мы принимаем методологический

тезис С.А. Яновской, согласно которому «в

науке допустимы такие абстрактные объекты, которые

можно (хотя бы и в некоторых, практически важных

случаях) "удалить": наполнить их конкретным содержанием

». Именно этот тезис отличает интервально

конструктивисткую теорию абстракций, с одной стороны,

от платонизма (который допускает любые абстрактные

объекты), с другой стороны, от номинализма

(который не допускает никаких абстрактных объектов).

Индукция

Наряду с абстрагированием, важнейшим методом

научного познания на эмпирическом уровне познания

является индукция. Индукция — это метод движения

мысли от менее общего знания к более общему. В качестве

посылок индуктивных выводов обычно выступают

или множество высказываний, фиксирующих единичные

наблюдения (протокольные предложения), или

множество фактов (в форме универсальных или статистических

высказываний). Заключением же индуктивных

выводов часто являются универсальные высказывания

об эмпирических законах (причинных или функциональных).

Так, в XVIII в. Лавуазье на основе

многочисленных наблюдений того, что ряд веществ, подобно

воде и ртути, может находиться в твердом, жидком

и газообразном состоянии, делает очень значимый

для химической науки индуктивный вывод, что все

вещества могут находиться в трех указанных выше

состояниях. Указанный выше пример индуктивного

вывода относится к такому их классу, который называется

перечислительной индукцией. Перечислительная

индукция — это умозаключение, в котором осуществляется

переход от знания об отдельных предметах класса

к знанию обо всех предметах этого класса или от

знания о подклассе класса к знанию о классе в целом

(в частности, это могут быть статистические выводы от

образца ко всей популяции). Имеются две основных

разновидности перечислительной индукции: полная и

неполная. В случае полной индукции мы имеем дело,

во-первых, с исследованием конечного и обозримого

класса. Во-вторых, в посылках полной индукции содержится

информация о наличии или отсутствии интересующего

исследователя свойства у каждого элемента

класса. Например, посылки утверждают, что каждая

планета Солнечной системы движется вокруг Солнца

по эллиптической орбите. Заключением полной индукции

является общее утверждение — закон «Все планеты

Солнечной системы движутся вокруг Солнца по

эллиптическим орбитам», которое относится ко всему

классу планет. Очевидно, что заключение полной индукции

с необходимостью следует из посылок. Однако

очевидно и другое. А именно, что наука очень редко

имеет дело с исследованием конечных и обозримых

классов. Как правило, формулируемые в науке законы