Неопозитивизм

В ХХ в. возникает третий этап развития позитивизма, который характеризуется раз­личными направлениями.

Прежде всего позитивизм связан с идеями Людвига Витгенштейна и Венского кружка. Витгенштейн — австрийский философ, стоящий несколько особником, его перу принадле­жит известный «Логико-философский трактат», в котором наиболее отчетливо изложены идеи неопозитивизма. Такие же идеи разрабатывались в Венском кружке.

Венский кружок создан Максом Шликом (учеником Маха) на кафедре философии Вен­ского университета. Программный документ вышел в 1929 г., называлась эта работа «Науч­ное познание мира. Венский кружок». В Венский кружок входили, кроме Макса Шлиха, Отто Нейрат, Вайсман, Курт Гедель (известный математик, своими теоремами о непротиво­речивости и неполноте внесший весьма значительный вклад не только в математику, но и в философию) и Рудольф Карнап.

Кроме Венского кружка к неопозитивизму примыкают также Львовско-Варшавская школа и Берлинский кружок (Берлинское отделение Венского кружка). Берлинское отделе­ние называлось Обществом эмпирической философии.

Основные идеи неопозитивизма были изложены Витгенштейном в «Логико­философском трактате».

Целью философии, как пишет Витгенштейн, является логическое прояснение мысли. Философия есть прежде всего критика языка. Ибо истина всегда выражается в языке. Про­блемы же возникают вследствие того, что мы неправильно пользуемся нашим языком.

Почему математика достигает абсолютной истины, с которой никто не спорит? Почему все считают ее образцом научного познания? Именно потому, что математика разработала свой математический язык. Любая другая наука должна также следовать этому методу и создать свой идеальный язык, тогда отпадут все псевдопроблемы и разногласия, возникаю­щие не только в философии, но и в науке.

Таким идеальным языком науки может быть лишь некая комбинация символов, содер­жащих смысл, а не бессмыслицу. Эти символы должны иметь абсолютно однозначный смысл. Предложения науки должны быть атомарными и независимыми друг от друга. А от­ношения между предложениями не должны зависеть от смысла этих предложений, они должны быть внешними, формальными. Эта идея явно высказывалась уже Аристотелем, создавшим формальную логику.

Создание идеального языка науки является шагом на пути создания истинной онтоло­гии, поскольку язык есть образ мира. Это действительно так, поскольку мир выступает как совокупность фактов, а не вещей. Для человека мир есть прежде всего совокупность фак­тов, именно факты в логическом пространстве познающего субъекта составляют его мир. Факт — это и событие, и предложение, и мысль.

Человек создает образ факта, а логический образ этого факта есть мысль. Мысль имеет сходство с действительностью, но это сходство состоит в логической форме. Логический язык есть образ мира.

Таким образом, Витгенштейн доказывает, что язык существует не сам по-себе, а отра­жает конкретный мир. Только идеальный язык соответствует реальному конкретному ми­ру — язык, основанный на фактах, на атомарных предложениях, на атомарных суждениях. В науке можно говорить лишь о том, о чем можно говорить: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». Поскольку говорить можно, лишь используя атомарные предложе­ния, имеющие в своей основе факты, то об этом и нужно говорить, об остальном следует молчать и не говорить разного рода бессмыслицу и ахинею, как это делают философы и создатели метафизических систем. Тогда и исчезнут метафизические проблемы как псевдо­проблемы.

Впоследствии Витгенштейн отойдет от идеи создания идеального языка в науке, мета­языка, и придет к выводу о необходимости изучения реального языка, изучения его семан­тики и синтаксиса, поскольку создание идеального языка приводит к различным неразре­шимым проблемам.