1933 Г. Ф. И. Змиевского. В прошлом почтовый служащий, отчислен-

ный из аспирантуры «как слабо подготовленный и не приспособлен-

ный к научной работе», он, высказываясь о кандидатуре заведующего

аспирантурой Б. Я. Закса, так прокомментировал причины своего от-

числения:

«т. Закс подпал под влияние старых специалистов, в частности т.

Дружинина, и поэтому меня исключили из аспирантуры. Я ника-

кие доклады не списывал. <... > У вас старая идеология, что проле-

тариат не способен к восприятию. <...> т. Закс недостаточно бо-

ролся за новые кадры»103.

Итак, не обладающая источником, из которого можно было бы чер-

пать полноценные кадры для научной подготовки, не имевшая в своем

штате преподавательских кадров соответствующего уровня и квалифи-

кации, не получившая необходимой материально-технической базы для

учебной работы, музейная аспирантура не смогла стать кузницей высо-

коквалифицированных кадров, как это изначально задумывалось. Сама

идея создания этой формы подготовки специалистов была мертворож-

денной, поскольку для ее реализации отсутствовали соответствующие

условия.

По своему качественному уровню новые кадры музейных работников

существенно отличались от предшественников. Несомненно, среди них

имелись образованные люди, настоящие профессионалы и сподвижни-

ки, работавшие самоотверженно и с полной отдачей. Но все же в основ-

ной своей массе новое поколение музейных специалистов обладало бо-

лее низким образовательным и профессиональным уровнем. Изменился

и превалирующий тип музейного работника: если в первое десятилетие

советской власти это был эрудит, знаток и исследователь памятников ис-

тории и культуры, то к концу 30-х гг. это был музейщик-иллюстратор,

опирающийся в своей деятельности на пропагандистские схемы.

МУЗЕЙНЫЕ РАСПРОДАЖИ

Восприятие музея в качестве «политико-просветительного комбината»

имело своим логическим продолжением и распродажу художественных

ценностей из музейных коллекций. Классовый подход к искусству, деле-

ние его творцов на «своих» и «чужих», утверждение о существовании

«идеологически вредного» искусства и необходимости только выбороч-

ного показа художественных произведений - все это свидетельствовало

о глубокой деформации шкалы культурно-эстетических ценностей и ду-

ховных приоритетов. В соответствии с новыми критериями и ориенти-

рами представлялось не только допустимым, но вполне разумным и це-

лесообразным включить в торговый оборот малопригодные для марк-

систско-ленинского воспитания трудящихся творения минувших эпох, с

тем чтобы использовать вырученные средства на нужды строительства

социализма. С молотка пошли национализированные церковные ценно-

сти, имущество и обстановка из дворцов императорской семьи и россий-

ской аристократии, помещичьих усадеб и храмов. Наряду с обычными и

заурядными вещами в этом потоке было немало предметов большой ху-

дожественной значимости, проданных иностранцам за твердую валюту

через систему магазинов «Антиквариата». Но, распродав эту часть наци-

онального культурного достояния, государство переключило свое вни-

мание на музейные собрания.

Предыстория распродажи музейных коллекций восходит к началу